Тайна Эвелин

Имоджен Кларк (2021)

ИМОДЖЕН КЛАРК — АВТОР, ПРОДАЮЩИЙСЯ МИЛЛИОННЫМИ ТИРАЖАМИ ЗА РУБЕЖОМ! ДЛЯ ПОКЛОННИКОВ РОМАНОВ ЛЮСИНДЫ РАЙЛИ И САРЫ ДЖИО. У Пип Эпплби есть все: престижная работа адвоката, прекрасный дом в Лондоне и любимый мужчина. Но одна трагическая случайность меняет ее жизнь, и Пип вынуждена уехать в маленький городок, на семейную ферму. Ей придется вспомнить все, что она так мечтала забыть. Подрабатывая в местном магазинчике, она находит в одной из коробок дневник актрисы Эвелин Маунткасл. Пип не может оторваться от него и вскоре замечает, что их жизни с Эвелин очень похожи. Когда Пип и Эвелин знакомятся в реальной жизни, то открываются тайны прошлого. Смогут ли женщины помочь друг другу пережить их и начать новую счастливую жизнь? «Дружба, скрепленная горем, расцветает между женщинами двух поколений в этой трогательной истории». — Фиона Фалпи «Имоджен Кларк — мастер создавать израненных, настоящих, привлекательных персонажей и исследовать их эмоции. В этом романе искусно переплетены прошлое и настоящее. Эта история очень надолго останется в вашем сердце после прочтения». — Сорайя М. Лейн

7

— Хлеба нет, — предупредила Бренда, когда Эвелин вышла к завтраку на следующий день. — И молока всего капля, так что будь экономнее.

— Может, сходить в магазин? — предложила Эвелин.

— Разве ты не смотришь новости, Эви? Хлеба вообще нет. Как и всего остального. Водители грузовиков бастуют уже не одну неделю, неужели ты не заметила?

Эвелин была ошеломлена. Она и правда не следила за новостями. Они вызывали у нее скуку: никогда никаких событий, кроме жалоб, портивших ей настроение. Но дурочкой она не была.

— Заметила, а как же! — бросила она. — То есть в магазине тоже нет хлеба?

— Тоже нет. — Бренда показала ей сливочный крекер, намазанный малиновым джемом. — Вот, довольствуюсь тем, что есть. А что, тоже неплохо. — Она зашуршала газетой. — Тут пишут, что в понедельник промышленность встала так, как не вставала с 1926 года. В Ливерпуле проводят акцию протеста могильщики: там сейчас никого не похоронить ни за какие деньги.

— Как негигиенично! — фыркнула Эвелин, скорчив брезгливую гримасу. — Так и до эпидемии недалеко. Чего теперь ждать: тифа, чумы?

Бренда покачала головой.

— Для эпидемии сейчас холодновато, — бросила она.

Эвелин плотнее закуталась в тонкий халат, поежилась, с трудом подавляя дрожь.

— Да уж, зуб на зуб не попадает, — простонала она. Окна заиндевели, витки инея на стеклах походили на следы от детских пальчиков.

— Звонил мистер О’Молли, — сказала Бренда. — Он беспокоится, что грядут большие счета за газ, и рекомендует включать отопление всего на два часа в день.

— Это смешно! — возмутилась Эвелин. — А то он не знает, как здесь холодно.

Бренда пожала плечами. Только сейчас Эвелин заметила, что подруга натянула на себя почти всю одежду, какую нашла, и сообразила вдруг, насколько непрактичен ее собственный шикарный гардероб. Им грозила самая холодная на ее памяти зима. В ее родном Суффолке тоже бывало холодно, но с этими морозами не сравнить.

— Ну что ж, — сказала Эвелин решительным тоном, не собираясь пасовать перед стихией. — Мой выход — черный кофе. — Она включила чайник и потянулась за чашкой и за банкой Nescafé.

— Знаешь, Эви… — начала Бренда робким, неуверенным тоном. Эвелин замерла, превратившись в слух. — Я собиралась кое-что с тобой обсудить.

— Если дело в твоем шампуне, то извини, что воспользовалась им. Я возмещу, честное слово. Просто после Рождества стало туго с деньгами.

— Дело не в шампуне, — добродушно сказала Бренда. — Иди сюда, сядь.

Эвелин послушно поставила чашку и потянула к себе стул. Глядя на Бренду, она ждала, что та объяснит, что в этот раз не так, и заранее тревожилась.

— В общем, — начала Бренда, — Джим сделал мне предложение, и…

Продолжить она не успела: Эвелин тут же вскочила и крепко ее обняла.

— О, Брен! Это потрясающая новость! Поздравляю! Он уже подарил тебе кольцо? Вы назначили дату? Он встал перед тобой на одно колено?

Эвелин считала себя современной, однако по случаю славного старомодного предложения руки и сердца мигом вспомнила про ценности, с которыми выросла, — вполне традиционные.

Бренда пожала плечами.

— По-моему, это какой-то фарс, — сказала она. — Нам и так неплохо, живем вместе, чего же еще, но его мамаша уверена, что это «непорядок». — Бренда показала в воздухе кавычки и закатила глаза. — Считает, что без брака никуда.

Теперь плечами пожала Эвелин. Конечно, совместная жизнь Бренды и Джима без защиты таинством брака — это шикарно и богемно, но лично она разделяла точку зрения матери Джима, хотя умолчала об этом. К тому же всегда неплохо побывать на свадьбе.

— По-моему, это чудесно, — вдохновенно вымолвила она. — Поздравляю!

— Спасибо. — Бренда еще раз, но уже не так сильно, закатила глаза, и Эвелин решила, что малая толика ее воодушевления не прошла для подруги незамеченной. — На самом деле мне нужно поговорить с тобой о другом. Понятно, что я перееду. Ты сможешь самостоятельно платить за квартиру?

Эвелин тут же овладела паника. Она еле-еле вытягивала свою долю квартирной платы. Но не могла же она попросить Бренду не оставлять ее одну!

— Конечно! — заверила она ее с лучезарной улыбкой. — Все будет хорошо, даже не думай. — Недаром Эвелин была актрисой.

Бренда, довольная этим ответом, от души ее поблагодарила, а потом оставила за кухонным столом одну. Что ж, подумала Эвелин, теперь роль нужна ей просто позарез. Она осталась почти без денег, других вариантов у нее не было. Если деньги не появятся, причем без промедления, то ей придется признать свое поражение и вернуться обратно в Саутволд.

Впрочем, не так все плохо, поправила себя Эвелин. Чтобы всерьез задуматься о возвращении, требовался полный крах по всем статьям. Даже живя в Саутволде, она всегда отказывалась считать его своим домом. Младшая из троих детей и самая яркая из них, она привыкла сталкиваться с неодобрением ее жизненно важных решений, которые родители, верующие пресвитериане, не думали скрывать. Оба они умерли молодыми, и семьей занялась старшая сестра Эвелин, Джоан; родительский дом унаследовали равными частями все трое детей, но заправляла в нем Джоан. Эвелин могла бы потребовать свою долю, но это значило бы признаться сестре, что она нуждается в деньгах, а на это у нее не хватало духу. Доля от наследства никуда от нее не денется. Так у Джоан оставался, по крайней мере, свой угол, а у Эвелин было тепло на душе оттого, что она сделала для Джоан хоть что-то хорошее, невзирая на все исходившее от сестры зло.

Джоан была старой девой, чему не приходилось удивляться при ее вспыльчивости и замкнутости. Она утверждала, что одиночество — ее сознательный выбор, но Эвелин подозревала, что сестра озлобилась из-за своей неспособности найти мужа, и старалась делать на это скидку и не обращать внимания на ее скверный нрав. Их брат Питер, человек слабохарактерный и малодушный, нашел жену себе под стать. В их семье каждый был сам по себе, всех такой расклад вроде бы устраивал, но Эвелин это казалось сущим адом. Питер тоже не мог воевать с Джоан из-за наследства, поэтому все годами оставалось в неизменном положении.

Иногда Эвелин даже жалела сестру, но это чувство оказывалось скоротечным. Джоан не одобряла ее, как раньше не одобряли родители, и давала волю своему неодобрению ее образа жизни гораздо шумнее, чем это делали они. К наименьшим претензиям относилось то, что Эвелин живет в Лондоне и снимает квартиру на пару с подругой, то, что она актриса, не замужем в свои тридцать лет (ирония этой претензии была ей вроде бы недоступна), не пожелала остаться в Суффолке, под боком у родителей, и, значит, взвалила на нее, старшую сестру, ответственность за них и за их дом. Поэтому, прежде чем даже задуматься о возвращении домой, Эвелин пришлось бы вконец обнищать и отчаяться.

На столе лежал номер «Дейли Миррор», оставленный, видимо, парнем Бренды. Эвелин стала рассеянно просматривать газету. Текущую зиму уже прозвали «Зимой тревоги нашей»^[7], страна погружалась в нервозность и раздражительность по мере учащения призывов профсоюзов к трудящимся массово присоединяться к забастовке. Воистину странные времена! Взять хотя бы слухи о гибели Сида Вишеса^[8]. Жаль его, конечно, но удивляться не приходится.

Если Эвелин получит роль, то ее ждет успех, а может, даже громкая известность. Тогда Джоан уже не сможет над ней глумиться, обвиняя в напрасной трате жизни на бессмысленные причуды. Сестре даже придется поздравить ее и признать, что она все это время ошибалась.

А уж как будет ликовать сама Эвелин!

Примечания

7

Название прославленного романа Джона Стейнбека.

8

Басист панк-рок-группы Sex Pistols.