1001 Ночь с Тираном. Сказка о Порочном

Иман Кальби (2024)

Я на коленях перед Ним. Глаза слепит не солнце. Это Его взгляд: он такой опаляющий, что жжет роговицу. — Я невиновна, Шейх Ахмад, — шепчу бессвязно от парализующего страха перед жестоким правителем Мармарики, — я ничего у Вас не крала… Не даёт мне договорить, накрывая губы своим большим пальцем, порочно растирая по ним слюну. — Я предупреждал тебя, сказочница Елена… Не заиграйся… — его полные губы растягиваются в вальяжно-порочной улыбке, — Может, ты и невиновна, малышка… Зато твой отец — вор и шпион. Он в темнице и ожидает казни, которая состоится на рассвете. — Нет! — кричу я в ужасе, хватая грозного мужчину за ноги, опускаясь на самое дно, — пожалуйста… Не убивайте его… Я сделаю всё, чтобы Вы продлили его жизнь… Мужчина берет меня за подбородок и улыбается. В этой улыбке бездна из порока и похоти. Мой личный ад… — Сделаешь всё? А вот это может меня заинтересовать, сказочница… Современная сказка о Порочном Шейхе, в заложницах у которого оказалась невинная дочь российского археолога.

Глава 5

Глава 5

Боже. Он смотрит на меня. Говорит такие вещи и смотрит. Это игра? Прямой намек? Или все-таки безобидная беседа…

— Устаз Николай, — вдруг резко переводит разговор на совершенно растерявшегося в этом странном диалоге моего отца, — Ваши истории про ход раскопок интересны не менее самых витиеватых сказок. Как протекают дела на концессии?

— В начале прошлой недели нам удалось наткнуться на удивительное захоронение. Оно датируется временами поздней Византии, но тем не менее, содержит при себе весьма интересные записи, которые удалось частично восстановить. Это описания географических топонимов исторических объектов в окрестностях оазиса Сивы. Возможно, это ключ ко всему…

— Вы все еще надеетесь найти изумрудные скрижали?-скептически произнес польский посол.

–Изумрудные скрижали? — удивленно вклинилась в разговор Анка.

— Изумрудные скрижали — важнейший памятник герметизма, получивший широкое распространение в латинском переводе, — начал по-научному мой отец, как обычно, совершенно не задумываясь, что скорее всего, за этим столом такие слова и термины знакомы только мне. Ну… и возможно, Шейху Ахмаду…

–Согласно легенде, — вмешалась я, чтобы хоть немного перевести заумные слова на понятный язык, — текст скрижали или другими словам, дощечка с написанным на ней священным текстом, был оставлен Гермесом Трисмегистом — сводным древним божеством с триединой природой — на пластине из изумруда в египетском храме и обнаружен на могиле Гермеса самим Александром Македонским. По одной из распространённых версий толкования «Изумрудной скрижали», на ней записан рецепт алхимического Великого делания, то есть рецепт получения философского камня, который превращает любой материал в золото. Вот эту истину и пытается постигнуть мой отец…

–Эту истину мы все мечтаем постигнуть, сказочница Елена, — говорит Шейх Ахмад, — найти чистое золото среди подделок — это ли не главная истина, к которой мы все стремимся, вне зависимости от того, о чем мы говорим: дружбе, любви, богатстве, власти…

–Вы правы, Шейх Ахмад, — невольно опускаю глаза.

Во мне словно уже не осталось сил противостоять силе энергетики этого мужчины. Я выжата, как лимон.

Он принимает мою умозрительную капитуляцию и тоже вроде как ослабляет хватку из постоянного пристального внимания.

Остальная часть вечера проходит спокойно. Мы переходим к обсуждению более насущных тем. Расслабляемся. Десерт превосходит все ожидания. Компания плавно перемещается на террасу.

Отец и Посол уходят в сигарную зону и оживленно о чем-то беседуют. Мы садимся за один из столиков с Анкой и обмениваемся общими, ничем не обремененными фразами о жизни в Мармарике, которую я, конечно же, совсем не знаю, но судя по всему, Анке здесь более, чем нравится.

— Попробуйте гранатовый щербет, Елена, — слышу рядом голос Ахмада и снова вся подбираюсь. Мужчина присаживается к нам, вызывая дикий сердечный ритм в груди, — Сива славится гранатами. Кстати, знаете, символом чего является гранат?

Я пожимаю плечами.

–Женского начала, — снова откидывается на кресле. Эта его манера почему-то очень эффектна. Словно бы сразу обозначает, кто здесь главный…

–Ну да, по форме разрезанный гранат и правда напоминает…-Анка начинает глупо смеяться.

Мы снова пересекаемся глазами с Шейхом.

— Я скорее про иносказательную форму, дорогая, — усмехается он в ответ, явно потешаясь над примитивизмом красотки, — никогда не знаешь, сколько сюрпризов скрывается внутри женщины, не правда ли? Иногда их столько же, сколько зерен в гранате…

Во рту снова пересыхает, пусть я и пью большими глотками чай. Сладко-холодный вкус щербета ничуть не освежает.

–Анка, — вдруг слышится из другого конца зала, — не могла бы ты позвонить моему атташе и попросить записать в график на следующую неделю посещение всем Посольством концессии?

Девушка тут же спешит выполнить просьбу отца.

Мы остаемся с Шейхом Ахмадом один на один…