Муравьиные вожди

Илья Сергеевич Илюшин, 2020

Студенты-третьекурсники впервые в жизни становятся вожатыми в детском лагере. Южное солнце, прохладное море, тёплый песок, вино, любовь. Но на пути к такому, казалось бы, близкому счастью встают они. Дети.

Как простой шпингалет помогает втереть очки начальству и к чему приводит излишняя суета в столовой

Растолкав новобранцев, Саша скрылась за стеклянной дверью и как ледокол «Иван Крузенштерн» поплыла между столиками с подносом в руках, оставляя позади себя вместо расколотых торосов дымящиеся тарелки с супом.

Тут-то Василиса и обнаружила то, чего не заметили другие. Или делали вид: старшей вожатой никто не помогал! Секунда — и девушка внутри. Что за дела? Да это шпингалет, прямо с обратной стороны двери!

Плутовская улыбка еще шире, шпингалет защелкнулся.

Сразу нейтрализовав попытки коллег последовать ее примеру, Василиса с выражением ангельской невинности в изумрудных глазах предстала перед Сашей.

— Вы не будете возражать, если я вам помогу?

Нет, вряд ли она заметила на усталом лице женщины благодарность. Да уж, мотив у Василисы был совсем другой. С первого раунда заручиться индульгенцией на возможные «проколы» в будущем — это сильный ход.

— Бери поднос и шуруй в кухню! — скомандовала Саша.

Скоро половина столов силами этих двух дам была накрыта. Тут лицо Саши превратилось в спелый помидор, а щеки затряслись.

— Что стоите пеньками?! — палец-бочонок с коротко стриженным ногтем нацелился в застекленную дверь. — Я себе, что ли, жрать накладываю?

В рядах вожатых началось движение.

Несколько рук даже подергали дверную ручку. Правда, без особого толку — дверь же была заперта изнутри.

— Я сказала: живо сюда! — заверещала Саша.

Результат — ноль. Старшая вожатая метнулась к двери.

— Не волнуйтесь, я с ними поговорю, — Василиса спешно поставила поднос и опрометью кинулась к двери: ей нужно было незаметно открыть защелку.

— Как же вам не стыдно? — громко, чтобы слышала Саша, отчитывала входящих красная от беззвучного смеха Василиса. — Взрослые же вроде люди!

Шумной ватагой юноши и девушки ворвались внутрь. Заметались между столиками. Отдельные проникли в кухню.

Двое физруков с наскока налетели друг на друга. Стаканы с компотом, которые они держали в руках, веселым звоном отметили свою встречу с полом.

Маленькая бледная девушка в пляжных шлепанцах за огромным подносом не заметила страшного осколка. Стекло проткнуло не только резину. Кровь брызнула на залитый компотом пол. А другая девушка, румяная и большая, мгновенно побелела и грохнулась в обморок. Пятнадцать минут, чтобы привести в себя одну, отправить — своим ходом! — в медпункт раненую и вытереть пол… Приятного аппетита, уроды!

Жуя мясо, Василиса разглядывала высокий лоб своей тайной страсти — поэта, интеллектуала и великого аккуратиста Алексея Макарова. А Тайная Страсть пялился на пшеничные кудряшки Ани Беловой. Аня сидела напротив и вяло ковырялась вилкой в жареной картошке.

Четвертым, кто сидел за этим столом, был волосатый хиппи Антон Петрович. Он не стремился завладеть ничьим вниманием. Просто ел гуляш, громко чавкая и плюя при случае на пол — если в еде попадались волос или кость. Однако поведение именно этого субъекта и навело Василису на мысль.

— Аня, ешь как следует, — не спуская глаз с поэта, сказала Василиса. — Вон какая бледная. Просто как смерть.

— Я ем.

Ее манера слегка растягивать гласные приводила Алексея в трепет. Речь Ани была похожей на клубничный кисель. В отличие от резкого, как газировка, говора Василисы.

Сама Василиса мужественно признавала такое неоспоримое преимущество соперницы, но сдаваться не собиралась.

— Хочешь, Аня, я принесу тебе салат? Там, в раздаточной, дают, если попросишь. А может, ты желаешь морковки с сахаром?

— Не надо, — вздернутый носик прочертил в воздухе короткую прямую.

Василиса поерзала на стуле, отпила компота, погоняла вилкой по столу хлебную корку. Надо было что-то предпринимать.

И вот она набрала полную грудь воздуха.

— Аня!

Девушка в пшеничных кудряшках поперхнулась. Тонкие благородные губы обрызганного компотом Алексея Макарова брезгливо скривились.

— Да что тебе, Сашкина?! — чудесно: Аня, кажется, готова расплакаться.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — в глазах Василисы плескалось сочувствие. Хотя в душе она, разумеется, ликовала.

— Слушай, дай человеку спокойно поесть, а?

Это Алексей раздраженно стряхнул с рубашки кусочек распаренного сухофрукта.

— Извини, — пробормотала Василиса.

Взгляд интриганки полураздавленным тараканом пополз по стене. С трудом вскарабкался на стол и остановился возле ломтика соленого огурца.

Положив ломтик в ложку, Василиса оттянула ее за кончик и… ф-р-р-р!