Артефакт

Илья Александров

Питерский студент, заинтересовавшись весьма странным артефактом, по неосторожности попадает в мир нагов. Ему предстоит изменить свои взгляды на жизнь и измениться самому, чтобы вернуться домой в наше время.

Глава 4. Данила. Солнце

Данилу с детства интересовал Восток. Его красочная самобытность и пестрота манили смутными воспоминаниями, обещали исполнение мечты… Персонажи причудливых легенд, сказочные животные, фантастической красоты природа — все это жило в питерском любознательном мальчугане параллельной жизнью, вплетаясь в серые дождливые будни ярким разноцветным узором. Позже, в университете, ему легко давалось изучение восточных языков: японского, китайского, тибетского и монгольского. Иностранные слова сами укладывались в голове, находя свое уникальное место на нужной полочке. И значения запоминались влет, и с произношением проблем не возникало. Друзья говорили: «Это все результат усидчивости». Даже прозвище дали едкое — Железная задница.

Но нельзя сказать, что Данила был нелюдим. Находясь в компании, как-то само собой он притягивал к себе приятелей незлобливостью, дружелюбием, готовностью по первому зову прийти на помощь. И все же склонность к уединению за книгой, захватывающим фильмом или созерцанием художественных полотен частенько брала верх над желанием потусить в компании сверстников. Данила вовсе не тяготился псевдоодиночеством. Напротив, находил в нем свободу для фантазий, мыслей и чувств, которые хотел прожить сам — все до одной и до конца…

В солнечном детстве берет начало его волшебный мир, вера в чудеса. Конечно же, в первую очередь благодаря родителям, которых не стало в автокатастрофе два года назад. «Царствия вам небесного!» — каждый раз, вспоминая отца и мать, желал молодой человек. И хотя рана на сердце от тяжелейшей потери в столь юном возрасте еще не успела затянуться и кровоточила острой болью и тоской по доброму слову отца, ласковому взгляду матери, Данила неизменно вспомнил их с радостью и в ореоле теплого золотистого цвета, какой бывает на православных иконах. Никогда он не слышал от них грубого или бранного слова — только мягкое назидание, совет или поддержка! А еще вера в волшебство как-то сама собой поселилась в сердце после необыкновенного эпизода, приключившегося с Данилой в первом классе.

После уроков мальчик по обыкновению возвращался домой на автобусе. Чтобы оплатить проезд, надо было купить билет у кондуктора. Мальчик опустил руку в карман и… сердце сжалось от тревоги. Там было пусто! Указательный палец нащупал большую дырку, невесть откуда взявшуюся в пальто, и ни одной копейки! Ужас обуял ребенка! Больше всего он боялся встретиться взглядом с суровой тетей-кондуктором, которая едва протискиваясь в тесном салоне из-за своих пышных габаритов, громко и властно требовала с пассажиров: «Оплачиваем проезд! Готовим мелочь!» Выйдя из секундного замешательства, мальчик горячо и отчаянно, всем сердцем стал желать, чтобы денежки нашлись, вращая кистью правой руки в дырявом кармане. «О боже! Она приближается!» По курсу прямо на него надвигался грозный ледокол кондуктора! Предвосхищение неминуемой катастрофы и неизбежного наказания заставили ребенка еще сильнее желать осуществления немой просьбы… Не прошло и секунды, как во вспотевшей ладошке зашуршало несколько медных копеек! Данила выдернул руку из кармана — монет было ровно столько, чтобы оплатить билет!!! Мальчик смотрел на вытянутую руку и не верил глазам, а в эту минуту кондуктор, прижав мальчугана своим пышным бюстом к пассажирскому креслу, равнодушно забирала из протянутой руки мелочь на проезд, и, с ловкостью фокусника изъяв оплату, важно поплыла дальше в лоно автобуса. Данила и по сей день, если случайно вспоминал этот из ряда вон выходящий эпизод из в целом безмятежного детства, не мог понять, как материализовались деньги, но точно знал, что именно с того дня в его душе зародилась вера в чудеса.

Был, однако, случай, незаурядный и с тяжелыми последствиями, подсветивший еще одну теневую, ох какую мрачную сторону необыкновенных способностей. Переехав с родителями в новый дом на другой улице, Данила столкнулся у парадной с местным хулиганом. Чуть старше годами, на первый взгляд, подросток как подросток, правда, с холодными и злобными глазами. Когда они успели остыть? Уже в раннем детстве, когда ребенок подрастал в неблагополучной семье: отца посадили за разбой, мать беспробудно пила? Трудно сказать. Чужая душа — глубокий колодец, до дна не заглянешь. Подросток этот не просто поколачивал сверстников, и особенно тех, кто младше, а старался причинить им как можно больше страдания, а то и нанести увечье. Может, из мести извергу-отцу, который до тюрьмы сам до полусмерти избивал сына, может, не в силах вынести жгучую боль в душе от так и не складывающейся нормально жизни.

Хулиган испытывал необъяснимую ненависть к появившемуся во дворе новому мальчику, необыкновенному, непохожему на других ребят, смирному тихоне. И однажды, улучив момент, когда они остались одни во дворе, он избил до крови робкого и воспитанного мальчика, сломал ему руку. Черный день настал для Данилы! Вся его природа сотряслась до глубин. Родители и пальцем не трогали сына, если он в чем-то провинился. Старались достучаться до сознания — доходчиво объяснить, почему так поступать нельзя, показать, какие бывают последствия проступка. Здесь же случилось полое попрание всего и вся, вдребезги расколовшее радужный мир ребенка, к тому же печатью крови скрепившее то, что произошло. Даниле сломали не руку — душу! Унижение было столь непереносимым, что он в сердцах пожелал смерти обидчику.

Не прошло и трех дней, как мальчик стал свидетелем гибели хулигана-подростка, разбившегося на мопеде под колесами грузовика. Выпив пива, еле держась на ногах, он кое-как взобрался на свой драндулет и, не совладав с управлением, врезался в проезжавший мимо на полной скорости автомобиль. Все произошло на глазах Данилы. Еще один шок! Мальчик ужаснулся содеянному, винил себя в трагедии, сокрушался, плакал. Но случилось то, что случилось. И поняв, и приняв чудовищную силу слова, поклялся себе никогда не использовать свои способности во зло, только во благо и следить за желаниями и мыслями, так как они могут сбываться. Мальчик замкнулся в себе. Слова «магия», «волшебство» надолго перестали для него существовать.