Однажды в Москве. Часть I

Ильгар Ахадов, 2019

Вторая книга остросюжетной трилогии “Однажды…” и продолжение первой книги “Однажды в Карабахе”. Москва, 90-е. Столица некогда самой мощной империи XX века захлебывается в противостоянии между державниками, пытавшимися восстановить СССР, и сторонниками слияния России в так называемый Новый мировой порядок. Опасное противоборство спецслужб переплетается с криминальными войнами ОПГ, и порой невозможно определить, где граничит закон с бандитским беспределом. В этом всеобъемлемом хаосе и предстоит выполнить особо важную задачу военного руководства внедренным в стан противника молодым азербайджанским разведчикам Гусейнову и Саламовой… Содержит нецензурную брань.

Глава VII

— Я тогда не понимал некоторого агрессивного отношения к себе Наили. Думал, она настроена против Джулии из-за националистических побуждений. Все выяснилось позже, когда проводимая нами операция достигла кульминации, и я смог оценить ее личность и подлинное отношение к себе в контексте последующих трагических событий. Но все по порядку…

Однажды, рано утром, когда я собирался сесть в машину, у встречной иномарки включились фары. Двери открылись, и моему взору представился Алик Мансуров со своей кошачьей грацией — он гибким и сильным телом всегда мне напоминал циркача-акробата. Я ожидал этой встречи, потому сохранил спокойствие. Но пришлось “налепить” на облик удивление.

— Ты? — сняв очки, я пригляделся к нему.

— А ты не растерялся… — холодный взгляд, несопоставимый c его “теплой” улыбкой, тоже внимательно изучал.

— Вижу, и ты время не терял… — я кивком указал на ожидающую его новенькую машину.

На мгновение он продолжил буравить меня взглядом. Но вдруг его глаза залучились, как мне показалось, настоящей теплотой и он, радостно схватив меня за локти, потряс:

— Я рад тебя видеть, чувак, на большой земле! Мы с тобой одной крови — ты и я! Не забыл?

— Не забыл… — “улыбнулся” и я в ответ. Хоть и внутренне сопротивлялся, я, кажется, действительно рад был появлению этого опасного человека.

“Черт…”

— Я все помню. Как тебе удалось выкрутиться?

— Ну, моя статья в отличие от твоей не была мокрой, — уклончиво ответил он, прикуривая сигарету зажигалкой. — Будешь? — протянул мне пачку “Мальборо”.

— Нет, не курю. Пока держусь.

— А я вот начал, — он с сожалением выдохнул дым, — но брошу… Ну что, погнали?

— Куда? — я постарался скрыть настороженность в голосе.

— Как куда? — кажется, он действительно удивился. — Отмечать! Во-первых, свободу, во-вторых, нашу встречу, в-третьих… твою свадьбу, чувак! — улыбнулся он еще радушно.

— Надо же… Ты в курсе?

— Больше знаешь, дольше живешь… — вновь с сарказмом ответил оппонент, — хотя порой утверждают обратное. Ты считаешь, нам нечего друг другу рассказывать?

— Я так не считаю. Но давай попозже — часа через три.

— Где?

— Кафе “Ласточка” на метро Красносельская. Знаешь? Чуть далековато, но я должен наведаться — эта наша точка. Заодно и пообедаем.

— Чувак, я в Москве каждый кустик знаю, — улыбнулся он. — Порой кажется, что я здесь должен был родиться.

— Да? А я думал, ты влюблен в Баку. Без него не можешь? — напомнил я его же слова в бакинской камере.

Мансуров опять впился в меня колючим взглядом.

— Кто в машине?

— Ким! — крикнул он, не оборачиваясь.

“Водитель” неторопливо вышел. Это был грузный человек с нехарактерной внешностью уроженцев Юго-Восточной Азии. На расу в нем указывали лишь раскосые глаза и ровные, ежиком отстриженные волосы. Обычно корейцы маленькие и легки в движениях. Этот же мне напомнил борца сумо. Но это ложное ощущение медлительности и неуклюжести улетучивались при внимательном взгляде. В глазах была необузданная сила и ловкость. Я вспомнил предостережение Мусаева.

Молча пожали друг другу руки.

— Мы с Кимом с ВДВ. И до сих пор вместе. Если я грудь, то он спина. Или наоборот…

Я кивнул. Кореец также молча созерцал меня ничего не выражающим взглядом…

Это кафе контролировала Бригада, и потому нас здесь принимали лучше, чем приняли бы Лужкова. Мы же особенно не выделялись, не отпугивали клиентуру. И потому бордовые пиджаки и золотые цепи на толстых шеях — избитая мода того времени — в среде наших негласно считалось дурным тоном.

Лишь раз пришлось навести здесь порядок. Тогда дюжина кавказских парней решили продемонстрировать тут свою крутость. Сценарий был банальный. Кто-то кому-то не уступил дорогу или кому-то не понравился чей-то взгляд. Сначала повздорили с местными и вроде мирно разошлись — разняли. Позже кто-то из кавказцев пригласил на танец девушку из-за соседнего стола. Он после клятвенно утверждал, что та сама строила ему глазки. Так или иначе, получив отказ, да еще и подлый смешок за спиной, парень озверел и тут же заехал в глаз обидчику. Началась драка. В результате вверх взяли физически развитые и сплоченные кавказцы, которые вошли в раж и начали избивать и служащих кафе, пытающихся их разнять.

Вызванные по рации, мы на тачках незаметно окружили заведение.

— Опять ваши из-за девок беспредельничают. Что у вас, своих нет? — ухмыльнулся Митяй, по кличке Кощей.

— Есть, но они так безобразно не одеваются, — парировал я, показывая на причитающих девок у крыльца.

— Как хотят, так и одеваются. Мы у себя дома…

–…

— Как будем действовать? — зарубив щекотливую тему, спросил Митяй. Он считался старшим. — Ты своих лучше знаешь. Мож, точку хотят отобрать? Смотри, все накачанные.

— Они залетные, скорее, студенты. Видишь, как орут и празднуют победу? А спортом они поголовно занимаются. Там, у себя, мало чем заняться. Фабрики и заводы вы им не построили.

— Так, что делать будем? — нетерпеливо переспросил Митяй, заряжая на заднем сиденье “калаш” с обрезанным прикладом. Я был за рулем.

“Вот идиот! Испортил хорошую вещь…”

— Наказывать. Но профилактически. Чтоб больше сюда не сувались. Видишь, того здоровяка, к которому Мурадом обращаются?

— Ну? — скосился Митяй в указанном направлении.

— Он вожак. Надо его гасить. Тогда остальные разбегутся. Как в стае.

— Щас я его погашу навеки, — Митяй вновь забрякал оружием и открыл дверь.

— Стой!.. Кощей, зачем нам из-за бытовухи мокруху устраивать?

— Да ты че, матрос! Игорек в бешенстве. Он как услыхал про Кавказ, вообще всех велел завалить.

— Он сначала говорит, потом думает, сам знаешь. Если много крови, менты нагрянут, на хвост сядут. Еще и точку отберут. А она, между прочим, нас с тобой кормит, Кощей. Неизвестно, новую взамен дадут иль нет, если что не так. И кровники нам не нужны на пустом месте.

— Так велели…

— Раз так, стрелять буду я и боссу все объясню. Вы берите только биты и кастеты.

— Ну, смотри, ты в ответе. Что касается мусоров, Игорь велел наших позвать.

— Ладно, выходи…

Мы резко все выскочили. Кавказцы даже не поняли, откуда вдруг появились эти молчаливые парни в “чеченках”. Каж, подумали, какая-та служба, так как все наши — в черных униформах. Я же просто подошел и выстрелил в ногу Мураду. До сих пор гордо стоящий в стороне и общающийся с земляками кивками и репликами главарь заорал и упал. Зато вмиг замолкла остальная орущая братия. Шоковая терапия получилась. И когда вступили в действие биты и кастеты, кавказцы, поняв, что это не менты, попытались сгруппироваться и дать отпор, но у них не получалось, да и нас было больше. Единственное, что смогли, накрыли телами раненого товарища и, схватив кто что мог, начали обороняться. Перестав орать, главарь вытащил пистолет, но моментально был разоружен битой.

Тогда я криком остановил побоище:

— Уходите! Менты едут!

Долго не пришлось уговаривать. Кавказцы переглянулись и молчаливо приняли решение. Быстро схватив и пихнув раненого товарища в машину, они разъехались по разным направлениям. Когда мимо проезжала машина с раненым Мурадом, из открытого окна раздался его голос:

— Длинный, я тебя из-под земли достану, жди…

“Рано мне туда…” — облегченно вздохнул я и мысленно поблагодарил Бога, удалось миновать крови.

Уже в машине Митяй спросил:

— Зачем ты их предупредил? Менты…

— Да пошли они…

— Но они наши менты! И тож кушать хотят. А эти чужие.

— Кому чужие, кому не очень… Митяй, ты авторитетный мужик. Негоже нам мусоров кормить. Мало, что велят? Мож, еще в стукачи запишемся?

Он на миг задумался.

— Верно говоришь. Кавказ, не в обиду, я ненавижу. Но ты прав. Лучше целый Кавказ, чем один мент. Только не сболтни. Игорьку скажем, что главаря замочили. Чтоб не расстроился…

Потому, встретить меня вышел сам директор “Ласточки” Геннадий Матвеевич — седоволосый мужчина с плутоватым взглядом. Гости мои уже сидели и закусывали. Я заметил: они выбрали столик, удобный для обзора.

— Тебя здесь признают… — сухо констатировал Мансуров.

Не ответив, я подсел.

— Главное, все свежее. Кажется… — Мансуров лениво просмотрел блюда. — А то подсовывают всякую дрянь, после приходится пристреливать…

Тут он оценивающе оглядел Геннадия Матвеевича, сияющего рядом самой любезной улыбкой. Улыбка моментально исчезла.

— Вы ч-что!.. — пролепетал он. — Все свежо, все а-аккуратно. Рома, я не понимаю!..

— Все нормально. Товарищ шутит.

Тот испуганно засеменил к соседнему столу, поглядывая назад. Послышалось его ворчание.

— Шутя и расстреливают…

— Вообще-то, я не шутил, — с серьезной миной продолжил Мансуров, наблюдая, как Геннадий вновь навострил ухо. — Ким, помнишь последнего повара, испортившего нам ужин?

— Китайца? — задумался кореец. — Того, которого расчленили под соус?

— Черт!.. Ну и зверь же ты! Любишь китайцев в соусе…

На их хохот, кажется, обернулись все посетители…

В этот день мы хорошо посидели. Вспомнили Баку, свои дворы, школы. Много чего. Но я нутром чувствовал сканирующий взгляд Корейца, даже когда он на меня не смотрел.

— Я знал, что мир маленький, но не задумывался, насколько, — работая зубочисткой, вдруг вставил Мансуров.

— В смысле?

— Я хорошо знаком со Спартаком… — он внимательно наблюдал за моей реакцией. — С братом твоего тестя. Эльшан, брат мой, у него экспедитор.

— Надо же…

— И я дружу с его сыном Артуром.

— Мы дружим, — поправил Кореец.

— Разумеется… — согласился Мансуров. — Просто, когда я говорю о себе, почти всегда подразумеваю и тебя.

Тот удовлетворительно кивнул.

— Выходит, ты все знаешь?

— Выходит, знаю. И то, что ты в Бригаде, тоже знаю.

Я откинулся в кресле:

— Откуда такой интерес к моей персоне?

Мансуров не сразу ответил, продолжая ковыряться в зубах. Ким не смотрел на нас, не торопясь, доедал еду.

— К тебе? Не смеши… — он снисходительно улыбнулся. — Мне просто не нравится, что я все время натыкаюсь на тебя.

— Сам же связал меня с Мариной.

— Цыганка ни при чем… — он также завалился. — Ты влез в круг, с которым у меня серьезные завязки. В целой Москве ты женился на той армянке… извини, девушке, с родственниками которой у меня… отношения.

— Вот оно!.. — я постарался овладеть собой. — Эту девушку, эту армянку… я знал с детства. И, соответственно, ее родню. Я их знал намного раньше, чем тебя. Что меня с ними связывает, понятно. А вот ты тут с какого бока, мне неясно и, честно говоря, по барабану.

–…

— Мы можем разойтись и не мешать друг другу…

Я спокойно выдержал его взгляд. Наступила неловкая пауза. Наконец, он словно нехотя пробормотал.

— Все удивительно гладко…

— А как с Игорьком связался? — это Кореец, наконец, вмешался. Хоть я общался с Мансуровым, было такое ощущение, что меня допрашивает он.

— Что ж, вы это не знаете?

— Кое-что знаем. Ты ответь.

— Знаешь, — я жестом позвал официантку — худенькую и пугливую блондинку, которая обычно меня обслуживала, — я мог бы сейчас встать и уйти. Вы для меня никто. Но мы восточные люди, только что вкусили хлеб-соль. А я чту традиции. Потому отвечу. Но в качестве любезности…

Оплатив еду, я коротко рассказал свою легенду внедрения в ОПГ. О Наиле, о том, как родители обратились насчет трудоустройства, о ее братьях…

— Надеюсь, вы удовлетворены, — подытожил я, вставая. — А теперь, думаю, нам надо расстаться и предпочтительнее больше не встречаться.

— Надо же, какой обидчивый… — Мансуров обменялся взглядом с Корейцем. Тот тоже встал.

— Действительно, обида тут ни к чему. Считай, просто поговорили по душам.

— Что вам от меня надо? — вопрос прозвучал немного “раздражительно”.

— Алик о тебе хорошего мнения, — Кореец улыбнулся. — Мы очень давние друзья, потому мне интересен каждый человек в его окружении. Можешь рассчитывать на нас.

— Я рассчитываю на себя.

— Да, конечно, вольному воля. Но тут Москва, один в поле не воин…

И вышел, оставив меня с Мансуровым.

Он же со мной тепло попрощался. Как ни в чем ни бывало обнял за плечи. И в последующем, моментальное перевоплощение этого человека всегда обескураживало меня.

— Жаль, я не участвовал на свадьбе. Я бы погулял…

“Лучше б ты вообще не появлялся на моем пути.”

Какой-то умник сказал, что человек — кузнец своего счастья. Ну, типа, все в наших руках. Хотел бы посмотреть в глаза этому… мудаку…