Рассказы

Игорь Ягупов, 2017

Сборник рассказов, публиковавшихся в разные годы в различных периодических изданиях. Автор исследует поведение людей в различных жизненных ситуациях.

АКТЕР ТЕАТРА МАЛОЙ ВМЕСТИМОСТИ

— Дуглас, — сказал попутчик.

— Что? — не поняли мы.

— Дуглас, — повторил попутчик и для большей убедительности ткнул желтым от табака пальцем в картинку сканворда: — Это Дуглас. Не Майкл, конечно, а Кирк.

— Понятно, — сказали мы, натянуто улыбнувшись.

Поезд Донецк-Москва мерно отстукивал километр за километром. Чтобы хоть как-то убить время, мы увлеклись сканвордом. Угадали бы мы сами актера Кирка Дугласа? Не знаю. В любом случае нас опередил попутчик.

Он подсел к нам на одной из станций. Высокий, слегка полноватый немолодой уже мужчина. Грива седых волос. И пиджак. Помятый, видавший виды пиджак. Он так и сидел в нем, выпрямив спину и глядя в окно, как будто ожидая своей станции.

— Далеко ехать? — поинтересовались мы.

— До конца, в Москву, — обстоятельно пояснил попутчик, добавив, чтобы не осталось уже никаких сомнений: — Домой еду.

— Угу, — кивнули мы, тут же уткнувшись взглядами в пол. Упаси вас бог разговаривать с москвичами в поезде. Они отравят вам всю дорогу, рассказывая о том, как дружили с Юрием Никулиным. Все москвичи почему-то были с ним лично знакомы. Узнав о том, что вы из Мурманска, москвичи обязательно спросят:

— Ой, а это где?

А представитель сильного пола тут же добавит:

— Я когда-то служил в Североморске.

Никто из москвичей не знает, где находится Мурманск. Но все они при этом служили в Североморске и ловили треску в Кольском заливе голыми руками. В общем, никогда не разговаривайте в поезде с москвичами.

Потом мы увлеклись сканвордом, потом попутчик подсказал нам Кирка Дугласа, потом… Ему — попутчику, не Кирку Дугласу, конечно, — явно не хватало общения. А мы тем временем споткнулись на очередном загадочном вопросе сканворда.

— Самокат, самогон, самопал… — искали мы ответ, и взгляды наши опрометчиво блуждали по купе, где они встретились со взглядом попутчика.

— А я сканворды никогда в дороге не разгадываю, — пояснил он, явно цепляя нас на крючок для разговора.

— У, понятно, — протянули мы, приготовившись к рассказу о дружбе с Никулиным.

— Я раньше перед поездкой всегда покупал тетрадь, — продолжил попутчик, — обыкновенную тетрадь в двенадцать листов. Садился в поезд и начинал по памяти записывать имена актеров: Майкл Кейн, Дэнни Айелло, Джин Уайлдер, Кристофер Ллойд, Джон Лейн… Мог так всю тетрадку исписать, ни разу не повторившись. Всех знал. И все фильмы с ними. Замечательные фильмы. И актеры, конечно, тоже. Я из-за них в театральный институт и пошел.

— Вы артист? — почти обреченно поинтересовались мы, уже предчувствуя плавный переход к знакомству с Никулиным.

— Актерство у меня в душе, — как-то уклончиво ответил попутчик. — Всех актеров знал, актрис, фильмы, роли мог цитировать часами. Когда в институт пришел поступать, я так прямо и сказал приемной комиссии: «Вы не можете меня не взять, я вам сейчас целую тетрадку заполню именами актеров, не повторяясь. И любой их фильм назову с датой выхода на экран…»

— Взяли? — слегка опешив, поддержали мы разговор.

— Нет, — вздохнул попутчик, — не прошел творческий конкурс. Знаете, все эти песенки, сценки. А я всегда тяготел к большому экрану. Так что профессионального актерского образования у меня нет.

— Но играете где-то? — уже с любопытством спросили мы.

— Москва! — взмахнул руками попутчик. — Чтобы просто обойти все театры, целой жизни не хватит.

— Вы коренной москвич? — задали мы следующий вопрос.

— Не совсем, — опять уклончиво ответил попутчик, — но давно живу в столице и, что называется, проникся духом.

— Вы не могли бы проникаться духом на своей полке? — прервала наш разговор тетка с огромным чемоданом на колесиках. — Я хотела бы поставить багаж и прилечь.

Мы и не заметили, как поезд подошел к очередной станции, и в наше купе прибыло пополнение.

— Да, конечно, — кивнул попутчик и, обращаясь уже к нам, пояснил и без того очевидный факт: — У меня верхняя полка, других не было.

— Угу, — кивнули мы, а попутчик прямо в своем пиджаке полез наверх.

Тетка, проехав чемоданом по нашим ногам, запихнула его под полку, а затем с шумом обосновалась там на ночлег. После этого в купе вновь воцарилось спокойствие, а мы вернулись к своему сканворду.

Впрочем, спокойствие было прервано уже спустя четверть часа. Сначала перед нашими глазами повисли ноги попутчика в дырявых носках. Потом показался мятый пиджак. Спустившись с горних высот, попутчик покосился на крепко уснувшую на своей полке тетку.

— Она не встанет до Москвы, — подумали мы.

— Здоровый сон, — словно читая наши мысли, заговорщически прошептал нам попутчик, кивнув в сторону тетки. — Хотел бы я так спать. Но, увы, у меня бессонница.

— Увы, — эхом откликнулись мы, предчувствуя беспокойную ночь.

— Подвиньтесь, — строго сказал нам попутчик, — пустите меня к столику, я покушать хочу.

Мы молча сдвинулись в сторону двери. Попутчик потянулся к своей полке, достал откуда-то пакет и начал раскладывать на столике у окна колбасу, хлеб, огурцы, помидоры и вареные яйца.

— Соль, в еде главное — соль, — сказал он и стал искать в пакете солонку. — Мама должна была положить ее.

— У вас мама на Украине живет? — исключительно от нечего делать спросили мы.

— Да, — кивнул попутчик и наконец-то извлек из пакета спичечный коробок с солью, — я все время зову ее в Москву, но…

Попутчик ел медленно и обстоятельно. И тут в купе просунулась проводница.

— Кому нужны миграционные карточки? — вопросила она. — Скоро граница. Граждане Украины есть?

— Есть, — кивнул попутчик и, обращаясь уже к нам, добавил: — Возьмите для меня карточку.

— Но, — изумились мы, когда проводница, вручив нам миграционку, захлопнула дверь купе, — мы думали, вы москвич. Не коренной, но все же…

— Нет, — покачал головой попутчик, — в Москве я просто работаю. Потому что там мой труд востребован.

— Да, многие актеры едут в Москву, — пошли мы ва-банк в своем желании окончательно прояснить ситуацию.

— Многие, — согласился попутчик.

— Играть, сниматься… — продолжили мы многозначительно.

— Это точно, — кивнул попутчик, продолжая уписывать хлеб с колбасой и огурцом.

— Так вы играете? — не выдержали мы. — Вы сказали, что профессионального актерского образования у вас нет.

— Если у вас нет таланта, никакое образование не позволит вам стать актером, — назидательно заметил попутчик. — Я могу перечислить вам десятки имен знаменитейших актеров, которые никогда не заканчивали театрального вуза.

— Мы знаем, — обозлились мы, — тетрадка в двенадцать листов, без повторов. Знаем. Скажите, вы актер или нет?

— Понимаете ли… — начал попутчик.

— Понимаем, — закивали мы, — найти себя в творческой профессии не так-то просто, в современном обществе таланты оказываются невостребованными, нынче на экране процветает бездарность, а телеканалы давно продали душу дьяволу. Мы все это прекрасно понимаем. Скажите нам другое: кем вы работаете?

— В настоящее время я занимаюсь перевозками, — как-то погрустнев, ответил попутчик, — Юго-Западная — Внуково.

— Что? — переспросили мы.

— Юго-Западная — Внуково, — обреченно ответил попутчик. — Людей вожу на автобусе малой вместимости.

— На маршрутке, что ли? — уточнили мы, тоже как-то сдувшись.

— На автобусе малой вместимости, — повторил попутчик и неловким движением положил недоеденный бутерброд на столик.

Наш запал при этом окончательно улетучился. И, слегка гордясь своими добрыми сердцами, мы затараторили:

— Целую тетрадку, говорите, могли исписать, да? И по фото тоже узнаете? У нас тут в следующем сканворде тоже чей-то портрет есть. Не актера ли? Поможете? Да вы кушайте, кушайте. Что же вы, честное слово? Кушайте.