Многомирие: Вендетта

Игорь Строков (2024)

Два года назад Свят случайно попал в параллельный мир, где над миром доминирует не погибшая Римская республика. Теперь он вернулся по собственному желанию, чтобы разгадать тайны римского консула, что путешествует по мультивселенной и явно замышляет что-то недоброе. И судя по всему, это локальный апокалипсис.

Глава VII. Кофе-брейк

Деньги в чемодане тоже были. Много денег. А ещё толстая стопка бумаг. — Что это? — спросил я. Рели бегала глазами по тексту. — Похоже, что компромат на сенаторов. — Свободному Риму пригодится эта информация, — сказала Калипсо. — А деньги пригодятся всем нам, — заметила Рели и захлопнула чемодан. — Давайте валить отсюда. Машину лучше бросить где-то по пути, а до базы дойти пешком. Больше мы с Септимом не говорили. Люди, с которыми приходится работать, пугают меня всё сильнее. Один вечно истерит, а другой ведёт себя, как последняя сволочь. Интересно, а какие демоны у Кали за душой? Даже думать об этом не желаю. Хотелось бы верить, что она исключение, но, так или иначе, Калипсо — одна из них. И поведение Септима с Гнеем — очень даже звоночек. Я ушёл в себя, закрылся и стал заниматься тем, что у меня получается лучше всего: неистово рефлексировать. Перебирать в памяти свои убийства. Думать, зачем я их совершал. Убивать не всегда было обязательно, но за каждым выстрелом стояла какая-то важная для меня цель. Я не вышибал людям мозги просто так. Вернер тоже избегал ненужных убийств. А вот для Септима нажатие на спусковой крючок ничего не стоило. И мне кажется, ему это нравится. Как только мы приехали, я первым делом зашёл на кухню, захватил ту бутылку с почти безвкусным пойлом и отправился к себе в комнату. Потом просто лежал и тупил в потолок, периодически попивая крепкий напиток. «Так и спиться недалеко». Они собрались в гостиной на совещание, но я в этом участвовать не хотел: при всей моей скромности считаю, что и так уже достаточно сделал. Очевидно, они решат отправиться в Геминий. Более того — в Москву. Расклад идеальный: долетим вместе, а из аэропорта я домой. Хватит с меня этого дерьма. А потом пойду в универ и подам документы в аспирантуру. Пора уже пожить для себя. Я не шпион и не убийца. И не революционер. Странно, что за два года я это забыл. Забыл, насколько ужасен Мортем. Со временем воспоминания смазались и романтизировались. Удивительное качество человека: помнить хорошее лучше, чем плохое. Я встал с кровати, потянулся, чуть не сделал ещё глоток, но вовремя остановился. Хватит жалеть себя и заливать алкоголем собственные заморочки. Надо взять себя в руки. И заняться чем-то полезным, чем-то действительно важным. И я сейчас не про спасение миров и поимку вражеских агентов. Я про свою жизнь. «Приглашу Кали выпить чего-нибудь. В романтическом контексте, конечно же». Я встал, расправил рубашку. Понюхал подмышки — чёрт, надо бы переодеться. И помыться. И зубы почистить. Видок у меня уже так себе. Выглянул в гостиную — там была одна лишь Рели. Она разлеглась на диване и сосредоточенно ковырялась в телефоне. — Что, совещание уже закончилось? — спросил я. — У нас тайм-аут, — ответила Аврелия, не отрываясь от телефона. — Надо всё обдумать, переспать со всем случившимся. Завтра днём повторная встреча. Ты с нами или как? — Рели, я не знаю… — Свят, я понимаю твоё желание абстрагироваться. Война за Мортем — не твоя война. Но ты уже в этом. И ты нам нужен. Мне нужен. — У вас есть Вернер и остальные. Я далеко не так полезен. — Хорошо. Подумай тогда, что ты, возможно, нужен Кали. — А вот это уже манипуляция, — заметил я. — Ну типа того, да. — Рели, давай потом об этом подумаем, — сказал я. — Это сложное решение, надо всё взвесить. А пока мне нужны гигиенические процедуры. И одежда. — Это точно. Пасёт от тебя чуть лучше, чем в нашу вторую встречу. Пойдём. Ванная здесь оказалась отличная, по сравнению с ужасным советским санузлом у меня дома или на старой квартире Аврелии. Не то, чтобы здесь были сауна и джакузи, конечно, но сделано всё недёшево, не в пример комнатам. Я лежал в большой, просторной ванне под струями воды, смывая с себя весь тот ад, что произошёл буквально за один день. Я привёл себя в порядок и надел облегающую зелёную рубашку, которую выделила мне Рели. В моём понимании, конечно, выглядело это странновато, но я и в своём-то мире в моде мало что понимаю, а уж в этом и подавно. Оставалось надеяться, что здесь эта рубашка не будет выглядеть клоунским нарядом. Так или иначе, свою я застирал, и завтра намерен надеть её обратно. В гостиную я вернулся весь при параде. Бросил взгляд в окно сквозь слегка приоткрытые шторы — там уже совсем стемнело. Лучшее время для свидания в ресторане. На миг я подумал, что это плохая затея. Не потому, что не хочу устроить свою личную жизнь, а потому, что мне банально опасно светиться. Но иначе я не могу, должно же быть в этом моменте что-то особенное. Так что притащить в комнату Калипсо букет цветов и бутылку вина — не мой вариант. В то же время меня терзали сомнения, правильно ли я поступаю вообще. Я только что думал о том, чтобы уехать домой, едва мы окажемся в Москве. Так какое, к чёрту, свидание?Создать надежду для нас обоих и тут же её разрушить, безвозвратно уйдя в Геминий? Да я мразью конченой буду после этого. Знаю, всё это очень нелогично. Но наивный романтик, сидевший где-то в глубине, шептал мне на ухо: забери Кали с собой. В общем, я не знал, как поступать. А в таких случаях самое простое решение — довериться судьбе. Я просто сделаю всё так, как хочу, а там будь что будет. И пусть Кали меня возненавидит. Пусть я сам себя возненавижу. Но хотя бы предприму попытку. Рели снова лежала с телефоном в руках, только с закрытыми глазами, слегка посапывая, а телефон уже норовил выпасть из руки. — Эй, Рели, — негромко сказал. — Рели. Аврелия приоткрыла сонные глаза и спросила: — Чего тебе? Было очень неловко это спрашивать, но я всё-таки пересилил себя: — А где комната Кали? Аврелия закатила глаза. Всё-таки ревнует. — Самая первая, — ответила она и отложила телефон. — Свят, всё, дай поспать. Весь взволнованный, я направился в коридор. Жаль, что без цветов, но бродить по ночному Риму в поисках букета мне сейчас точно не с руки. Я остановился возле двери Калипсо, посмотрел на свои трясущиеся руки. Как всегда оно и бывает перед такими моментами. Я умею делать вид, что не волнуюсь, но на самом деле меня перед красивыми девушками натурально колбасит. В первую встречу со Снежаной, например, я был сама невозмутимость, но мне было очень страшно говорить с ней. В общем, хватит тянуть время, пора действовать. Вздохнул, выдохнул, мысленно перекрестился и постучал в дверь. По ту сторону несколько секунд слышалось какое-то шебуршение, а потом дверь открыла заплаканная Кали. И вместо приглашения на бутылку вина я спросил: — Кали, ты чего? Она разрыдалась с новой силой и уткнулась мне в плечо. — Свят, я же… я… я человека убила… А потом Септим… он… «Вот же я осёл!» Конечно, Калипсо — не боец, как и я. Но травмирующий опыт я прошёл уже два года назад, и сейчас хоть и было погано от всего происходящего, но, как это ни страшно признавать, я уже свыкся. Свои панические атаки вместе с пристрастием к алкоголю я заранее заработать уже успел. А для Калипсо, бывшей политической активистки, это всё в новинку. «И всё же, если она думает о своём поступке, а я — о свидании, то кто я после этого?» Я неуверенно приобнял её и просто промолчал, не зная, что сказать. — Свят, как ты с этим справляешься? — всхлипывая, спросила Кали. — Никак, Кали. Никак. Просто принимаю все свои действия как вынужденную необходимость. Она оторвала лицо от плеча и посмотрела мне в глаза. Тушь размазалась по всему её лицу, а новые слёзы всё наворачивались. — Ты пригласишь меня на кофе? — вдруг спросила она. «Что ж, кофе, так кофе». — Как раз за этим и пришёл, — сказал я и неловко улыбнулся. Кофе мы решили отложить на утро. Я надеялся хотя бы посидеть и пообщаться, но Кали попросила оставить её одну. Так что я при всём параде отправился к себе в комнату и завалился спать. Сегодня мой сон снова стал тревожным. Снились всякие ужасы, я то и дело просыпался, подскакивая с кровати и нарезая круги по комнате. Постоянно немели руки, и казалось, что сейчас сердце остановится. Мне приснился Колизей. Я снова был гладиатором, причём бестиарием. Сначала на меня спустили огромных собак, а потом — зомби. В их качестве выступали все, кого я убил. Вигилы в разорванной форме норовили съесть мои мозги, а впереди их многочисленной армии шёл Вульпес. Вокруг него крутился охранник с химзавода и повторял: «Сожри, сожри…» А Гай Клавдий сидел над трибунами в своём роскошном кожаном кресле и всё держал палец опущенным вниз. Он смотрел мне в глаза и улыбался, а я хотел бросить в него меч. Я точно знал, что попаду, но зомби мешали претворить этот план в жизнь. Я проснулся весь потный. Дневной свет наполнял мою маленькую комнатку, борясь с тонкими занавешенными шторами. Ночь ужасов прошла. Настал день свершений. Я ополоснулся, умылся и привёл себя плюс-минус к тому же виду, что и вчера. Постучался Калипсо в дверь. В этот раз долго ждать не пришлось. Она вышла в коридор, и я обомлел. На ней было длинное чёрное обтягивающее платье, усыпанное блёстками. Завитые волосы лежали на открытых плечах, а от вчерашних слёз будто бы не осталось и следа. Она улыбнулась и хитро подмигнула, как прежде. — Мы… э-э… мы точно кофе идём пить? — спросил я. Пока мы шли, я вспомнил, как буквально вчера думал о том, чтобы пригласить Калипсо в кафешку Вульпеса, и тут же всё настроение испоганилось. Дорога в любое из его заведений мне теперь закрыта навсегда. Их новому владельцу, конечно, по большей части плевать на нас, но даже если Канис простит нам кражу телефона, к своим точкам он нас не подпустит. А если и подпустит, то показательно грохнет. Я доверил выбор заведения Кали, и, надо сказать, оно оказалось не хуже. Кафе в подвале в тёплых тонах, владелец которого, по заверениям Калипсо, дружит со Свободным Римом. Но мне, человеку с известным лицом и бэкграундом террориста, который теперь ещё и с мафией поссорился, сильно легче от этой информации не стало. Хотя приглушённый свет немного успокаивал, плюс настраивал на романтичный лад. Калипсо села напротив, к нам подошёл официант. Она заказала кофе и что-то с совсем непонятным названием. Мне ещё повезло, что слово «кофе» на латыни я ранее услышал от Ганса, иначе бы вчера вечером вышел странный и неловкий диалог. Официант переключил внимание на меня, и тут я осознал, что денег у меня ноль. Хорош джентльмен! Калипсо поняла моё замешательство и успокаивающе сказала: — Я плачу, Свят. Видимо, такова моя судьба, чтобы в этом мире меня девушки обеспечивали. — Спасибо, — пробубнил я. — Мне просто кофе, пожалуйста. Официант удалился, а я посмотрел в глаза Кали, которая пыталась сиять. Да, именно пыталась: несмотря на её потуги, вчерашнее отчаяние никуда не делось, просто затаилось где-то внутри. Мы сидели друг напротив друга, а я и не знал, что сказать. Смотрел на свою спутницу и испытывал странное чувство дежавю. Вот он, я, вот кафешка, стол, красивая блондинка в платье напротив… Сердце забилось чаще. Я вспомнил первый поход в ресторан со Снежаной, её нравоучения и попытки разбить мои мечты. Потом свадьба. Самолёт. Заварушка в баре. Колизей. Смерть Пети. Побег, Рели, Вульпес, убийства, снова Колизей, кровавый замес и смерть моего брака. Тяжело дышать. — Милое местечко, — я улыбнулся, прогоняя наваждение. — И что, его владелец с вами на митинги ходит? Кали хихикнула. — Финансирует нас, — ответила она. — Хотя после того, что мы делаем сейчас, может, и перестанет. До недавнего времени мы балансировали где-то на грани закона, но чем дальше, тем больше становимся предателями родины. По крайней мере, многие мыслят именно так. Хотя я считаю предателями именно наших правителей. А нас — истинными патриотами. Официант вернулся с подносом и поставил на стол блюдечко с чем-то вроде профитролей в белой глазури, а также два бокала кофе. Бокалы большие, где-то пол-литра, кофе чёрный и как будто немного разбавленный водой, но притом очень ароматный, прям как тот, что пил Ганс. Попробовал на вкус: сахара почти нет, разве что щепотка, зато очень заметны нотки имбиря и корицы. Непривычно, но интересно. Хотя я всё-таки предпочитаю капучино. — А что в конце? — спросил я. — В конце нашей борьбы? — уточнила Кали, элегантно надкусывая профитроль. — Да. Какова ваша конечная цель? — Свергнуть режим, — тон Калипсо звучал не очень уверенным. — Но что вы предложите взамен? Кали вздохнула. — Не знаю, — ответила она. — У всех разные соображения на этот счёт. Я удивлённо развёл руками. — То есть у вас нет плана собственных действий? Каждый борется за что-то своё? — Каждый борется за свободу для колоний и отмену гладиаторских боёв, — ответила Кали. — Свят, давай поговорим о чём-то другом. — Да, прости, — я сложил руки, принимая закрытую позу, и уставился в стол. — Красиво выглядишь сегодня. Калипсо рассмеялась. — Я всё-таки была права, когда тебя впервые увидела. — В чём? — Ты милый, забавный и непосредственный, но туговат с девушками. Это то, что я подумала, когда впервые увидела тебя. Я знала, что вы с Карлом как две капли воды, но вы стали для меня абсолютно разными, стоило мне только посмотреть тебе в глаза. Лицо — это фасад, но человек — это его глаза. И они у вас очень разные. Я ей нравлюсь. Определённо нравлюсь. Вот только всё не могу избавиться от ощущения, что сижу со Снежаной. И почему-то в голове именно то самое первое свидание в ресторане… — Ты как будто из моего мира, — я улыбнулся, сделал глоток. — Знаешь, здесь всё другое, даже этот кофе. Будто кривое зеркало Геминия. Прости, я знаю, это твой дом… — Нет-нет, всё хорошо. А я, значит, не кривое зеркало? — Нет, ты другая. Не знаю почему. Имя только непривычное. Кстати, почему Калипсо? — Не знаю, — ответила она. — Но всем говорю, что родители увлекаются греческой культурой. Если что, я стопроцентная римлянка. Хотя некоторые думают, что я пошла в Свободный Рим бороться за независимость Греции. Притом что грекам легче остальных, им даже гражданство дают. — Жителям колоний не дают римское гражданство? — удивился я. — Ну, у колоний постарше есть гражданство колонии. У всех, кроме греков и галлов, у них римское. Все остальные получают удостоверение о римском подданстве. Это вроде как не совсем гражданство, чуть похуже. Мы опять о политике, Свят? — Ты первая начала. К тому же мы, можно сказать, о твоей работе говорим — чем не тема для вечера за чашечкой кофе? — Да, точно, — Кали улыбнулась, покрутила в руке профитроль. — А ты переводчик, получается? — По профессии — да. Но ни дня по специальности не проработал. С другой стороны, если б не мои языковые навыки, я бы здесь не выжил. Можно сказать, повезло, что звёзды так сошлись. — Знаешь, я тебе завидую, — вдруг сказала Кали. — Хотела бы я посмотреть на другой мир. Особенно на тот, в котором живёшь ты. Даже неважно, знаю я местный язык или нет. У меня случилось дежавю в разговор с Аврелией. — Побываешь, если мы собираемся идти в Геминий за Клавдием, — ответил я. — А язык тебе знать ни к чему, там буду я. Может, даже найдём свободное время для прогулки. — Свободное время для прогулки — это для меня роскошь, — Кали допила кофе и доела последнюю профитроль. — Уже года полтора у меня такого не было. — Будет, — я пожал плечами и тоже допил кофе. — Как насчёт сейчас? Мы закрыли счёт и пошли на улицу. Кали свернула в какой-то сквер. И я взял её за руку. — Свят, а что, если мы погибнем в Геминии? — спросила она. — Хотелось бы верить, что не погибнем, — сказал я. — Но если и так… Ты погибнешь в красивом мире. По-своему ужасном, но красивом. А я погибну рядом с тобой. Я притянул её к себе и поцеловал.