Маньяки выходят из подполья, или Супериор

Игорь Смирнов

В тридевятом ли царстве, в тридесятом государстве, в России ли, какой она будет через три десятка лет, занесло добра молодца в неприметный городок. А творились там дивные дела…

3

Переступив порог, Максим попал в другой мир. В пространство, которое существовало совершенно параллельно невинному уличному флирту, мелкому обману и правонарушениям средней тяжести. Время здесь застыло, законсервированные в нём предметы едва слышно тосковали по ушедшей отсюда жизни. Запахи были сильнее — всего сильней. Как бы поверх тёплой затхлости давно не проветриваемого помещения, в которой легко различался душок прогретой пыли, аромат увядающих, засыхающих без поливки цветов, отчётливо звенел аромат духов Тани. Да, вот он и проник туда, где она жила…

Коюров не глядя повернул барашек замка, запирая за собой дверь. В центре белой пластмассовой коробочки, прикреплённой к стене над верхним наличником, пульсировала сочная красная капля сигнального светодиода. «Ну почему же внутри, а не снаружи! — чертыхнулся Коюров про себя. — Обычно выставляют этот диод напоказ — чтобы отпугивать незадачливых домушников…» Впрочем, знай он о сигнализации, что бы это изменило? Всё равно бы полез!

«Не впадать в панику, — одёрнул себя Коюров. — Авось успею до приезда гоблинов». Включил свет, оглянулся в тесноватой прихожей. Вот: на обувной тумбочке база телефона, и в неё вставлена трубка — на зарядку. Разумно. Выхватил трубку из посадочного гнезда, нажал кнопку вызовов. Так и есть, последний звонок был сделан по адресу «охрана».

— Таня, какая же ты у меня умница! — пропел Максим про себя.

Одновременно выключил сигнализацию (светодиод погас) и нажал вызов. До чего же медленно работает связь! Ответили после второго гудка, казённый, а может быть, просто усталый женский голос: — Вневедомственная охрана…

— Металлистов 22, квартира 17, снимаю квартиру с сигнализации! — выдал Коюров бодренькой скороговоркой.

— Назовите кодовое слово… — всё так же монотонно продолжила усталая диспетчерша. И выжидательно замолчала.

Максим никаких попыток — типа угадай с трёх раз или с трёх нот — делать не стал. Нажал на телефоне кнопку отбоя, снова воткнул аппарат в базу — продолжай заряжаться…

Кинулся в комнату — может, чересчур порывисто, но времени оставалось в обрез. Квартира была однокомнатной. Ну да, ведь Таня как-то раз говорила. Да и кто даст сироте из детского дома многокомнатные хоромы? Хорошо хоть однушка нашлась.

Обстановка довольно бедная — платяной шкаф, диван (он же, наверно, и кровать), перед ним низенький журнальный столик — пара-тройка каких-то тоненьких и не очень глянцевых изданий в самом деле на нём лежала. Телепьютера нет, однако на тумбочке в углу оставлен сложенный нетбук. Ничего, что могло бы пролить свет… «А на что ты рассчитывал? — спросил себя Максим. — На подробную записку, в которой изложены подробности и обстоятельства? Так, посмотрим ещё, что там на кухне…» Однако на кухню попасть не удалось.

— Выходите с поднятыми руками! — раздался грубый голос из прихожей.

«О, местная охрана не зря свой хлеб ест!» — восхитился Максим.

Коюров вернулся в прихожую не просто с поднятыми руками. В левой он держал полицейское удостоверение на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, а в правой — Особый Ордер. Пластиковый жетон Ордера был практически настоящим — в чип забиты были биометрические данные самого Максима, да и голографическая карточка изображала не чью-нибудь, а именно его физию — вот только выписан был документ опять-таки на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, оперуполномоченного особого (снова особого!) отдела областного управления внутренних дел (оно и понятно: чтоб не было глупого разнобоя в личных данных предъявителя). Матерчатые перчатки (с резиновыми пупырышками на внутренней поверхности), в которых он вошёл в квартиру, он успел сдёрнуть и запихать в карманы куртки. Двое чоповцев в чёрной униформе, в глубоких касках по брови, закрывающих уши, стояли в дверях квартиры, наставив на него раструбы укороченных «бердышей».

— Старший лейтенант Муренков, особый отдел! — с улыбкою представился Коюров.

Чоповцы, однако, глядели на него по-прежнему насупленно. Один из них взял протянутые Коюровым документы, другой всё так же держал его на прицеле.

— Знаете, какие права даёт Особый Ордер? — небрежно поинтересовался Максим. Руки он уже опустил, не дожидаясь разрешения.

— Знаем, — буркнул первый гоблин, продолжая придирчиво разглядывать поданные ему жетоны. Коюров нарушил как минимум четыре федеральных закона, включая закон о неприкосновенности жилища и закон о неправомерном вторжении на охраняемую территорию (глупый и совершенно ненужный закон, по мнению многих, но утвержденный обеими палатами парламента лет пять назад). Так вот, Ордер давал полный иммунитет на подобные обвинения.

Потому, должно быть, чоповец с такой видимой неохотой и разочарованием вернул документы Коюрову. Тот убрал их во внутренние карманы куртки.

— А позвольте полюбопытствовать, чем наш скромный городок так заинтересовал полицию областного центра? — сиплым недружелюбным голосом проскрипел первый гоблин.

— Вообще-то Особый Ордер даёт мне право не отвечать на этот вопрос, но для вас я, пожалуй, сделаю исключение, — осклабился Коюров. — Террористическая угроза. Как известно, Особые Ордера были введены с резким обострением террористических угроз. Так вот, здесь я именно по такому делу. Нам известно, что проживающая здесь гражданка Белозёрова уже примерно пять дней, как находится… вернее, местонахождение её неизвестно. И есть все основания предполагать, что внезапное исчезновение гражданки Белозёровой связано с латентной террористической угрозой. Большего я сказать не могу.

Чоповцы переглянулись — как показалось Коюрову, не только угрюмо, но и растерянно.

— Да-да! — настаивал на своём Максим. — А что, какая вообще обстановка в городе? Что слышно? Эпидемий никаких нет?

— Эпидемий? — как бы даже изумленно переспросил второй гоблин. — Да нет, ничего такого вроде нет. И обстановка вроде спокойная… — почему-то и он касательно обстановки в целом отвечал не очень уверенно, отметил Максим. — Ничего вроде не слышно…

— Так-так… — покивал Максим. И вдруг добавил: — Где тут у вас можно вечером хорошо отдохнуть? Развлечься? Подраться?

Второй гоблин засмеялся.

— Я серьёзно! — обиделся Максим.

— Есть тут у нас один ресторанчик, — начал объяснять первый чоповец. — Туда серьёзная публика ходит. Так и называется — «Ветеран»… А если…

— А если подраться, — хохотнул второй гоблин, — есть и другой. «Человек-жук». Только…

— Только — что? — перебил Коюров.

— Только если до драки в самом деле дойдёт, серьёзно навалять могут! — с удовольствием заверил гоблин-весельчак. — Контингент полуотмороженный — роботы с механического завода!

— Продвинутый у вас город! — одобрил Максим. — Всю жизнь мечтал подраться с роботом! Ещё лучше — с терминатором!

— У нас, кстати, свой «Кибердайн» есть… — заметил весёлый гоблин с несколько загадочной улыбкой.

«Что?!» — чуть было не вырвалось у Максима. Он-то этот фильм сто раз смотрел — опять-таки в детстве, в гостях у дедушки с бабушкой. Но чтоб всякие юнцы про «Кибердайн» знали…

— Шутка, — широко улыбнулся гоблин. — Называется НИИ наноэлектроники…

— А раньше назывался «информационных инноваций», — буркнул первый чоповец хмуро.

Коюрова будто сковородой по башке хватили — да вдобавок ещё раскалённой.

Наноэлектроники! На что-то похоже… А вывеску не сменили! Вот почему Матильда путалась…

— Что-то многовато у вас НИИ, — заметил Максим вслух. — Какой-то технопарк…

— Берите выше!.. — начал весёлый гоблин развязно. — Милоровск — это…

–…Техноград!.. — угрюмо пробубнил его напарник.

–…заповедник НИИ, — продолжил свою мысль весельчак и, гордо задрав нос, добавил: — Между прочим, ещё с прошлого века!

— Вот оно что! — как бы удивлённо потряс головой Коюров, а сам думал про то, что уже слышал что-то подобное — от Тани… — А что у вас за названия улиц такие странные? Старомодные. Вот, например, Металлистов.

— А! — понимающе хмыкнул весёлый гоблин. — Так я же говорю: ещё с прошлого века! Люди со всей страны сюда съезжались и названия давали по приколу — чтоб как дома у себя улицы были. Чтоб заветы хранить, так сказать.

— А! — в свою очередь округлил глаза Коюров. — Теперь понятно. Тогда где тут у вас поесть сейчас можно? А то жрать хочу — слона бы съел.

— Можно в столовке по соседству, буквально в соседнем доме… — бросил первый гоблин, кивнув себе через плечо. — А можно как раз в «Человеке-жуке». Сейчас там должно быть спокойно…

— Да? Подскажете, как проехать? — с надеждой уставился на него Максим.

— Да не нужно туда ехать!.. — радостно бухнул весёлый гоблин. — Это рядом — дворами.

— Отлично! Кстати, куда можно податься на постой?

— Можно в гостиницу «Алконост», — протянул первый гоблин равнодушно.

— Прекрасно! Так какое всё-таки кодовое слово? — поинтересовался Максим.

— Его только хозяйка знает, — пожевав губами, выдавил первый гоблин так неохотно, будто разглашал величайшую военную тайну.

— А как же теперь снова на сигнализацию поставить? — удивился Максим.

— Мы сами это сделаем, — проскрипел первый гоблин снова жёстко. — Надеюсь, вы всё осмотрели, товарищ старший лейтенант?

— В общем, да, — пожал плечами Максим. — Сумочку вот только в комнате возьму.

Вместе вышли из квартиры и спустились вниз. За те пять — или сколько их было? — минут, что заняла у Максима эта вылазка, небо полностью очистилось от облаков, и солнце теперь сияло и грело почти как летом.

— Приятного пребывания в Милоровске! — буркнул первый гоблин на прощанье. Они неходко потопали к своему серому «уазику».

— Очень надеюсь! — махнул рукой в ответ Коюров. Ему показалось, что хмурый чоповец вполголоса бросил второму: «Мутный тип…»

«Что, теперь ещё проверить местную печать…» — подумал Максим. Вдруг промелькнула другая, совсем не служебная мысль. От неожиданности Коюров чуть не сбился с шага. Визит, вылазка, разведка. Как ни назови — есть тут что-то глубоко неправильное…

Золотистым облачком далеко на горизонте вспыхнула и погасла грустная радость встречи. Почти встречи.