Маньяки выходят из подполья, или Супериор

Игорь Смирнов

В тридевятом ли царстве, в тридесятом государстве, в России ли, какой она будет через три десятка лет, занесло добра молодца в неприметный городок. А творились там дивные дела…

2

В самом деле, путь оказался короче, не тридцать кварталов, обошлось меньшим числом. И всё же Максим перевёл дух, только когда уже заруливал во двор дома номер двадцать два по улице Металлистов. «А названия здесь точно как у нас дома!» — ещё раз отметил Максим. Домом Коюров всё ещё называл Вологду, хотя примерно уже полтора года жил в Москве.

Однако визуально дворик не очень напомнил ему родину. Четыре пятиэтажки стояли скобкой. Такие пёстрые, как рождественский кулич, из разноцветного кирпича, наверно, и в областной столице попадались, но эти были все разные, с затейливыми фронтонами и эркерами, а у одного имелся даже портик, и вместе они наводили на мысль, что это не настоящие жилища, а сверхреалистичная декорация к мелодраме или комедии из провинциальной жизни. «По ходу, ещё лет двадцать назад на месте этого Милоровска было чистое поле, — прикинул Коюров, ловко загоняя „стрижа“ в довольно тесный промежуток между двумя машинками на парковочной площадке — и прежде он любил блеснуть своими водительскими навыками, а Москва и вовсе приучила экономить пространство. — А вот парк мобилей здесь — это просто какой-то хлам на колёсах!»

Сложил у «стрижа» «уши» — зеркала заднего вида. Возможно, и зря так плотно втёрся меж двумя этими рыдванами. По возрасту колымаги годились для выставки ретротранспорта, если бы не их крайне дряхлый вид. Не покорежили бы его «стрижа», если хозяева вдруг надумают ехать… Ну да, авось долго здесь не задержусь…

Аккуратно Максим выбрался из машины, накинув — для солидности — лёгкую куртчонку светлой чесучи да прихватив барсетку. Сумочка с виду компактная, даже небольшая, вид имела обманчивый. На самом деле в неё вмещалось куда больше разных интересных предметов, чем требовалось обычному водителю мобиля.

Несколько шагов в сторону, остановился, начал осматриваться. С одобрением отметил наличие вполне годной к употреблению детской площадки строго посредине двора. Качелька, горка, песочница, хитрые лестницы из металлических колец — эти вполне бы могли вписаться в армейскую полосу препятствий. Заботятся о подрастающем поколении! Вот только поколения этого что-то сейчас не видно… Неурочный час? Зато возле одного из подъездов интересующего его дома — а подъездов этих всего три — на лавочке судачат старушки. По его прикидкам, ему как раз туда и надо. Значит, не избежать этой засады…

Ба, а это что за будочка в углу двора? Ларёк по приёму стеклотары и прочего ценного сырья? Да нет, вроде киоск Роспечати. Ничего себе! И окошечко открыто — опять-таки вполне рабочая, действующая точка продажи. Интересный городок, здесь не только читают бумажную прессу, но и продают её прямо во дворах. Надо будет выяснить, насколько такой подход оправдывает себя в экономическом плане, в смысле выручки. Только не прямо сразу. Сначала всё-таки визит в дом номер двадцать два, квартиру семнадцать…

Максим двинулся в сторону подъезда нарочито неспешно. Старушки вдруг снялись с насиженной лавки, потянулись в разных направлениях. Прекрасно! Одной досадной мелочью меньше…

Однако получилось не совсем так. Одна из старушек — впрочем, уже через секунду стало ясно, что старушкой её никак нельзя было назвать, очень даже крепкая тётка, — шагала прямо навстречу Максиму. Он нарочно старался на неё не смотреть — надеялся проскочить мимо, не привлекая особого внимания. Ну так, слегка косился, конечно, исподтишка, оценивал разные подробности… профессиональная привычка. Так нет же, тётка сама не преминула окинуть его взором с ног до головы. И не один раз — пока сходились ближе! И взор этот был — ого-го! Такой цепкий — всем бы нашим участковым, успел подумать Максим.

— Здравствуйте! — обратилась она к нему зычным и совсем не старческим голосом. Да какое там старчество! На ней ещё можно было пахать! Они практически уже поравнялись. Да ещё бы немного, и они бы уже друг с другом разошлись! Так нет, надо было случиться этому «здравствуйте!». А Максим не мог не ответить, ведь он был такой вежливый и воспитанный молодой человек, притом ещё столь подтянутой и располагающей к себе наружности.

— Здравствуйте, — на ходу бросил Максим. Чуть прибавил шагу.

— А вы ведь нездешний, — заметила вдруг общительная тётка. Почти уже ему в спину. Это было утверждение — не вопрос. Максим остановился и повернулся к ней лицом, зачем-то расправил галстук, то ли от ветра, то ли по собственному почину завернувшийся каким-то неэстетичным крючком. Воспитанный и чрезвычайно приличный молодой человек!

— Да, — подтвердил он. За ту долю секунды, что понадобилась ему на этот полуразворот, на разглаживание галстука, он взвесил альтернативы и пришёл к выводу, что по этому пункту лучше не врать — он в самом деле нездешний.

Тётка довольно покивала улыбающейся загорелой физиономией.

— А как вы догадались? — тоже улыбнулся Максим.

— Да я же здесь всех знаю! — простодушно призналась наблюдательная аборигенша. — Да и говор у вас какой-то ненашенский. Вроде окаете? Волгарь?

— Да нет, москвич! — Максим улыбнулся ещё шире. Добавил: — Из понаехавших.

— А! — понимающе протянула «туземка». — Ищете кого?

Максим решил, что и по этому пункту тоже лучше не врать.

— Да, ищу, — сказал он. — Девушку. Татьяну Белозёрову. Может, знаете? Она же здесь живёт…

— Знаю, знаю! — решительно подтвердила собеседница. — Меня, кстати, тоже Татьяной зовут! — сообщила она с неожиданным кокетством («Познакомиться, что ли, набивается?! — слегка даже опешил Максим. — Ни фига себе девушка средних лет с чувством юмора и без вредных привычек!»). — Татьяной Макаровной, — пояснила словоохотливая милоровчанка. — Или просто Макаровной. Так все тут меня кличут. А Татьяну, Танечку, я, конечно, хорошо знаю. Только ведь она тут наездами живёт. В Москву вроде перебралась. А на той недельке вдруг вернулась назад и… — тут Макаровна понизила голос, — и вроде как пропала!..

— Вы так считаете? — Максим сузил глаза. Пытался прочитать в забронзовевшем, задубевшем под солнцем лице Макаровны то, что она пока ещё не сообщила.

— Да я не считаю! Я знаю! — возразила Макаровна решительно. — А кстати, ты-то кто будешь нашей Танечке, мил человек? Жених?

Максим на секунду стушевался. Такие требовательные прозвучали в голосе Макаровны нотки.

— Я… я частный детектив, — произнёс он негромко. — Я…

— Детектив? — переспросила Макаровна недоверчиво. И где-то даже презрительно. А голос при этом совсем не понижала. — Да кто же тебя нанял! Таня ведь сирота круглая!..

— Нанял… ведь был у неё один человек в Москве… — Максим чуть было не брякнул «двоюродный дядюшка», или даже «дедушка», но эту версию, которая, надо признать, только что взбрела в голову, с ходу и отверг. Всеведущая Макаровна действительно могла знать родственные связи Тани много лучше, чем он мог предполагать. Вместо этого Максим предъявил Макаровне уже развёрнутое удостоверение частного детектива на имя Максима Анатольевича Мудрова. Макаровна рассматривала ксиву весьма насуплено в течение нескольких секунд и, похоже, поверила документу.

— Так, говорите, Таня пропала? — спросил Максим, наконец-то убирая удостоверение в карман куртки. — Что-нибудь конкретное вам известно? Как? Что случилось?

Макаровна непроницаемо глядела на него исподлобья.

— Любая помощь мною очень ценится, — Максим изобразил на лице хитрую улыбку, приличествующую частному сыскарю средней руки.

— Нет, ничего конкретного я тебе, Максим Анатольич, не могу сказать, — выдавила Макаровна, уловив-таки намёк. — Но только Танечка пропала, это точно.

— Ага, — Коюров поиграл желваками, изображая работу мысли. — А какая вообще обстановка в городе? Ничего необычного за последнее время не случилось? Странного. Вот, говорят, вспышка кенгуриного гриппа у вас?

Лицо Макаровны показалось ему высеченным из гранита — до того серьёзным вдруг сделалось.

— Какой-какой грипп? — переспросила она.

— Кенгуриный, — чуть не по слогам повторил Коюров. — Его ещё австралийским называют. Да ведь все сейчас про него толкуют.

— Я слышала, слышала! — подтвердила Макаровна, снова размашисто кивая головой. — По телепьютеру! На форумах читала!.. Но чтобы у нас… У нас сейчас никакой эпидемии нет, это я точно знаю. И вообще, вроде всё спокойно, — добавила она не очень, впрочем, уверенно. Тут же продолжила, довольно напористо: — А про Таню я вот что тебе скажу. Видела я её неделю… нет, дня три-четыре назад. Мы же с ней в одном подъезде живём. По лестнице спускалась, Таню увидела. Удивилась. Спрашиваю, ты же вроде в Москве? А она: вот, пришлось приехать… И всё. А последний раз я видела её… наверно, в этот же день вечером. Из квартиры. Таня как раз вышла во двор, а тут откуда ни возьмись машина подъезжает. Из неё двое парней. Крепкие такие, плечистые. И прямёхонько к Тане. Ну… она-то их явно не ждала. Разговор там у них… я не слышала, но думаю, неприятный. Таня им что-то говорила. А они её под руки и — хотели в машину. А Таня вдруг их как толкнёт! Обоих! Они только в разные стороны полетели! А Таня бежать! Я ещё никого не видела — чтоб так бежал! Даже на Олимпиаде! Или на чемпионате мира! Ну разве что в кино, про этого… терминатора…

— Да ну! — изумился Коюров. — Так что же, ей удалось?..

— Какое там! — только махнула рукой Макаровна, чуть-чуть даже осерчав от расстройства («А почему? — успел вставить Максим. — Сами же говорите…»).

— Я же говорю, они были на машине! — выпалила Макаровна раздражённо; будто собеседник не понимал каких-то чрезвычайно простых, очевидных вещей. — Ухари те, да, упали! Но тут же снова на ноги вскочили и запрыгнули в машину! И погнались за Таней! И как бы она быстро ни бегала, машина оказалась всё равно быстрей!

— То есть они её всё-таки схватили… — протянул Коюров растерянно.

— Вот чего не видела, того не видела! — ответила Макаровна хлёстко. — Далеко они уже были! Но Таню я потом тоже не видела! Так что думаю, она от них не ушла…

— Та-ак… — хмыкнул Максим. — Скверно… А что же вы в полицию не заявили?

— А на что ж заявлять? — Макаровна аж всплеснула ручищами. — Мало ли парней за девками гоняется и потом в машины сажает… что ж на всех заявлять!

— Но хорошо… а потом? Сами же только что сказали: пропала? — наседал Максим.

— Ну да, пропала. Но это я только сейчас поняла, — сообщила ему Макаровна, скроив прехитрющую доверительную мину и понизив голос. — Как ты спрашивать начал, так и поняла.

— А, задним, значит, числом! — поморщился Максим.

— Что-что? — буркнула Макаровна сварливо. Вот в эту минуту она выглядела настоящей старухой — старухой-склочницей. И сплетницей. Обаятельная сексапильная крепкая тетка внезапно как бы отступила куда-то на задний план.

— Неважно, — отмахнулся Максим. — Так вы говорите, что в одном подъезде живете?

— Ты не думай, мы тоже детективы по телепу смотрим! — взвилась Макаровна, точно шилом её кольнули. И тут же продолжила другим, угрюмым тоном: — Да, живу, а что!

— Не могли бы мне дверь в подъезд открыть? — Коюров включил самую обворожительную из своих улыбок.

— Могу! Только тебе-то что?! — кипятилась старуха.

— Хочу на Танину квартиру взглянуть, — пояснил Максим. — Может, что интересное увижу…

— Ладно, провожу! — проворчала Макаровна.

Недолгий путь до подъезда Коюров занял подобием светской беседы. Спросил про погоду, вообще про климат в Милоровске, потом опять — про обстановку… При этом даже попытался взять Макаровну под ручку — но она вызволила свою массивную руку из его осторожного захвата. Держалась холодно. Открыв дверь магнитным ключом, неожиданно спросила:

— А как же ты в Танину квартиру попадёшь, ведь она закрыта?

— Да это я неудачно выразился! — улыбнулся Максим. — Мне хотя бы на дверь посмотреть, нет ли следов взлома.

— Ага… — промычала Макаровна.

— Всё, дальше я сам! — сказал Максим, одною рукой удерживая открытую дверь в подъезд, а другую — выставив перед Макаровной как шлагбаум.

«До чего въедливая старуха! — отметил он, шагая по ступенькам. — Ведь даже имя из аусвайса считала! Зато про взрыв в НИИ сельхозмашин ни мур-мур…»

На площадке Коюров сначала посмотрел по сторонам, прислушался, потом извлек из борсетки набор отмычек (универсальный ключ от магнитного замка у него тоже имелся, однако он предпочёл проникнуть в подъезд более натуральным способом, раз уж беседы с Макаровной не удалось избежать).