Выжившие хотят спать

Игорь Колосов, 2023

После Великого Холода, который Иван и Ева пережили с группой людей под землей, они идут в никуда. Цивилизация рухнула, человек не может спать один и умирает, если его кто-то не разбудит. Одиночки изматывают себя, борются со сном, превращаются в бессознательных опасных шатунов. Люди не могут подолгу оставаться на одном месте и вынуждены перемещаться, по их следам идут банды, захватывающие рабов, и крысы с одичавшими собаками. Иван и Ева замечают странные знаки, это начинает их беспокоить. Куда ведут знаки: к спасению или в ловушку?

11. Пристанище

Собаки преследовали их до самого выезда из города. Иван не рисковал, ехал на средней скорости, и псы не отставали. Казалось, они будут бежать вечно, отцепиться от них не поможет даже скорость.

Когда джип отъехал от дома, Анна зарыдала. Грэг засмеялся, громко, как обезумевший. Он опустил стекло, высунул ружье, выстрелил в собаку. Ее ранило, она завертелась, на нее набросились сородичи, Грэг опять засмеялся. Возможно, и Анну, и Грэга так отпускал стресс. Ева сидела на пассажирском сиденье, держала Ивана за плечо, точь-в-точь ребенок, которого нашли не так давно, но из памяти не стерся кошмар потери.

Ближе к выезду из города преследователи поредели. Анна затихла, Грэг перестал смеяться и помрачнел. На очередном повороте он снова высунул ружье из салона и выстрелил по собакам. Иван ничего не говорил — он был сосредоточен на дороге. Грэг не мешал ему.

Когда они пересекли мост, оставляя город позади, Иван увеличил скорость, и собаки отстали окончательно. Через несколько минут Ева обернулась:

— Их больше нет.

Джип стремился вперед, как и люди, сидевшие в салоне.

— Надо отъехать как можно дальше, — сказал Иван.

Ева положила голову ему на плечо.

— Не мешаю?

— Нет, все нормально, — он усмехнулся. — Я как будто всю жизнь это делал.

— Что?

— Ездил на джипе, а ты лежала у меня на плече, вот что.

Ева положила ему руку на колено, погладила. Он услышал, что она плачет, но не сказал ни слова. Молчали и Грэг с Анной.

Следующий час прошел в молчании. Иван заметил, что заснула Ева, за ней Грэг и Анна. Никто даже не предупредил его, они просто отключились. Иван чувствовал сонливость, она становилась все назойливее, наглее. Он понял, что дальше рисковать нельзя — нужно остановиться.

Он проехал уже не одну опустевшую деревеньку, оказался на пустынной трассе, это подходило лучше недавнего скопления на большом перекрестке или угрюмых домов на дороге. Он остановил джип, задумался, заведется ли двигатель, если его заглушить, рискнул — повернул ключ в замке зажигания. Тишина после работающей машины показалась удушающей, полной неприятных неожиданностей, ожидавших своего часа. Тишину нарушало лишь дыхание трех спящих людей.

Иван вышел из машины, осмотрелся. Он медлил — понимал, что Ева поспала не так уж много, лишних пятнадцать-двадцать минут будут кстати. Чтобы избежать непоправимой ошибки, Иван ходил рядом с джипом туда-сюда, пока терпеть стало невмоготу. Он пытался о чем-то размышлять, но мысли путались. И он разбудил Еву. Она ничего не сказала, когда он буркнул:

— Два-три часа, не больше.

Проснулся он от того, что его трясла Ева. Она стояла рядом с водительской дверцей. Ему показалось, что он только-только закрыл глаза.

— Там кто-то идет, — Ева указала рукой назад. — По дороге.

— Сколько я поспал?

— Не знаю… час, чуть больше.

Иван потянулся к биноклю, посмотрел в него.

Трое мужчин в комбинезонах защитного цвета брели в их сторону. У одного из них из-за плеча виднелось дуло висящего за спиной оружия. Возможно, они видели стоящий впереди на трассе одинокий джип, но пока не обращали на него особого внимания.

Иван обернулся к рулю, схватил ключ зажигания.

— Садись.

Она обошла капот, села на пассажирское место. Иван повернул ключ, и джип ожил. Он тронул машину, набирая скорость постепенно.

— Посмотри, что они делают, — попросил он.

Ева взяла бинокль.

— Остановились, разговаривают… Снова идут, смотрят в нашу сторону. Думаешь, они из банды?

— Все может быть. Лучше не рисковать. Давай, поспи еще. Я разбужу тебя.

Она ничего не сказала, но глаза не закрыла, не устроилась удобней, просто сидела, смотрела перед собой. Иван посматривал на нее, но, в конце концов, она задремала.

Солнце клонилось к закату. Иван ненадолго остановился, быстро перекусил, не заглушая двигатель, поехал вперед, выискивая место для ночлега. Когда он переехал реку, решил сделать просто: съехать с трассы в лес и поставить машину так, чтобы тут же выскочить обратно на трассу, если возникнет необходимость.

Не сразу, но он отыскал подходящее место, развернул джип, убедился, что с дороги его не видно, заглушил двигатель. Некоторое время он не будил Еву, прислушиваясь к тишине в лесу, поглядывая на трассу. Он походил вокруг, убеждаясь, что к ним не так-то просто подобраться вплотную, если только не воспользоваться темнотой. Появилась мысль, что где-то можно поискать горючее для машины. С другой стороны, джип ничего не гарантировал, поиски могут занять немало времени без всякой уверенности на успех. Если добраться до крупного города, шансы увеличатся, но доедут ли они туда на джипе? И куда укажут знаки… если только он их увидит снова?

Он разбудил Еву.

— В лесу? — спросила она.

— Обещаю, следующий раз переночуем в каком-нибудь доме.

— Я не против леса. Наоборот.

Он протянул ей зеркальце.

— Это тебе. Презентик. Забыл раньше отдать, да и не до того было.

Она заулыбалась, обняла его, посмотрелась в зеркальце.

— Симпатичное. Мне нравится. Спасибо, мой хороший.

— Будь осторожна. Из машины без надобности не выходи.

Горючее закончилось назавтра незадолго до полудня.

Они выехали из леса на рассвете, Иван чувствовал себя относительно выспавшимся. Перед выездом разбудили Анну и Грэга: они размялись, перекусили, сходили в кустики. Грэг задумчиво молчал, ни намека на его прежнюю болтовню. Анна была подавлена. Ева тоже молчала. Казалось, их не отпускало вчерашнее бегство, собачий вой, терзаемые живыми сородичами трупы позади джипа.

Они ехали по трассе на север, и все указывало на то, что впереди будет крупный город. Брошенные машины, мусор, валяющиеся на обочине вещи попадались все чаще.

— Насколько я помню, — прервал долгое молчание Иван. — Если от Козельска ехать в сторону Москвы, должна быть… Калуга?

— Да, — отозвалась Анна. — Калуга. Я узнаю дорогу. Мы когда-то ездили туда с отцом.

— Надо объехать город, — сказал Грэг.

— Почему? — спросила Ева.

— Одного города было достаточно. Вам не кажется?

— Боишься, что собаки пойдут по следу?

— Ни черта я не боюсь. Стай и без тех шавок хватит. Но чего соваться в осиное гнездо? Там наверняка и без собак дерьма хватит.

— Грэг, вне города нарваться на собак еще больше шансов. И впереди не такая мелочь, как предыдущий городок.

— В городе мы отдохнем, — сказала Анна.

— Как хотите. Потом не жалуйтесь, что я вас не предупреждал.

Желание Грэга поспорить быстро иссякло, Иван решил не вмешиваться. Все это отголоски потребности Грэга стать главным хотя бы ненадолго, проявить себя. Он сам хорошо понимал, что им нужно войти в город — ни лес, ни поле не давали большей безопасности и совсем не давали припасов или более-менее подходящих условий для остановки на пару дней.

Грэг молчал недолго.

— Я так понимаю, многое зависит от разных значков. Если они покажут в обратную сторону, в город мы точно не заедем.

Иван посмотрел на Грэга в зеркальце заднего вида.

— Они не покажут в обратную сторону. Не надейся.

— Откуда уверенность?

И тут джип заглох. Они встали, Грэг рассмеялся. Вынужденный, неестественный смех.

— Канистры в багажнике нет? — спросил он. — Ты же мог взять там, в гараже. Вот о чем надо было подумать, не о значках.

— Грэг! — Анна ударила его по колену.

— Слышишь ты… — Иван повернулся к нему. — Я спешил завести машину и вытащить вас. Там было не до канистры.

— Да ты что?

— Грэг! — крикнула Анна. — Ты не прав!

— И еще, — Иван заставил себя улыбнуться. — Лишняя канистра ничего не изменит. Понравилось кататься — ищи солярку, а мы пойдем пешком.

— Иван, — сказала Анна. — Не обращай внимания, он просто устал.

— Хватит перед ним распрягаться, — Грэг оскалился. — Устал я? Что за хрень ты несешь?

— Замолчи!

— Да, — сказал Иван. — Лучше заткнись.

— Я сделаю так, как считаю нужным.

— Все! — Иван распахнул дверцу. — Свободны! Ева, пошли. Господа идут в другом направлении.

Анна растерянно смотрела на Ивана, переглянулась с Евой. Та колебалась, глядя, как Иван надевает рюкзак, засовывает за пояс топор.

— Иван, — заговорила, поборов растерянность, Анна. — Не уходите. Давайте вместе войдем в город. Может, потом… разойдемся. А пока… Не обращайте на него внимания, мы все устали. Хотели отдохнуть у меня дома, но не получилось. Все наладится, я обещаю.

Она так посмотрела на Грэга, что тот промолчал, хотя и ухмыльнулся, демонстративно отвернувшись.

Иван заколебался. Ева подошла к нему, сжала ему пальцами кисть руки, сделав вид, что поправляет рюкзак. Он посмотрел на нее. В ее глазах была просьба, и он встряхнул головой, будто прогоняя наваждение.

— Пошли вперед. Кто желает.

Он пошел прочь от джипа, остальные потянулись следом. Последним, помедлив, двинулся Грэг. Когда его лицо не могли видеть другие, взгляд у него стал злым и жестким.

Знак они увидели через несколько часов, когда впереди показался город. Знак был выведен на трассе куском разбитого красного кирпича — его осколок валялся в трех шагах от острого конца «шляпки».

Эти несколько часов прошли тревожно. По дороге им дважды попадались шатуны. Второй раз шатунов было двое: они шли друг за другом, агрессивные по отношению к брошенным машинам или столбам, оставшимся от линий электропередачи, но друг друга они не видели. Оба раза группка сходила с дороги, уступая путь обреченным, но пока еще опасным людям. Грэг молча следовал указаниям Ивана, держась позади всех.

Он ничего не сказал, когда Иван и Ева остановились перед знаком: Иван несколько минут рассматривал стрелку, кусок кирпича, Ева смотрела вдаль. Грэг молча ждал, и трудно было поверить, что еще сегодня он провоцировал Ивана упоминанием о знаках. Иван поднял кусок кирпича, но, как и раньше, никакой новой информации не получил: кто, когда и зачем оставил после себя знак — это по-прежнему оставалось недоступным. Оставив кирпич себе — пригодится для очередной картины, — Иван посмотрел в бинокль, взял Еву за руку, и все двинулись дальше.

Справа от шоссе потянулся жилой микрорайон. Слева шел сплошной кустарник, появились редкие дома и снова кустарник. Удивительно, но изредка среди сплошной черноты мертвых растений виднелись зеленые островки — мелкие деревья и кусты с листьями. Жалкие, словно прячущиеся от взгляда, но они были. Несмотря на смертельную рану Великого Холода, Природа давала знать, что еще жива.

Через полкилометра появился загроможденный техникой перекресток. Иван изучил его в бинокль. Никого не было. Они пошли дальше. Справа тянулся жилой квартал, слева дома сменились поймой маленькой речки. Один крупный перекресток, несколько мелких, грязных от разбросанного мусора, и они подошли к реке покрупнее. Ока.

Иван минут пять изучал противоположный берег: крыши домов, шпили церквей, черные костлявые верхушки деревьев. И никакого движения. Во всяком случае, так выглядело с расстояния. Вечерело, до сумерек оставалось не так много, но им надо было углубиться в город. Если по их следам идет стая, чем ближе к окраине, тем меньше шансов, что стаю отвлечет на себя кто-то другой.

— Вроде тихо, — сказал Иван. — Можно идти.

Они перешли мост без происшествий, поглядывая на медленно текущую внизу воду, на втором перекрестке свернули налево. И вышли к парку с остатками былых развлечений: карусели, игровые площадки, здания, где помещались кафешки и рестораны. Ивану не понравилось место — оно напоминало мышеловку, со стороны чувствовалась аура опасного и хлипкого пристанища. Они прошли вдоль парка и свернули направо, возвращаясь на прежнюю улицу.

Через несколько кварталов Иван заметил беспокойство женщин. Солнце повисло над крышами домов, еще немного — и сумерки вынудят день поблекнуть. Нужно что-то выбирать. На ближайшем крупном перекрестке все обратили внимание на здание, где на первом этаже в Прежней Жизни, скорее всего, располагалось увеселительное заведение. Окна были целыми, из них просматривался весь перекресток. Наверняка есть несколько выходов, можно подняться на верхние этажи, взобраться на крышу.

— Нормальное местечко, — сказал Грэг.

— Да, — согласилась Ева.

— Дай ружье, — сказал Иван.

Грэг передал ему, и они вошли за Иваном внутрь. Ресторан-бар в несколько залов и в два этажа: перевернутые столы, масса битой посуды и стекла. Зато были консервы и спиртные напитки. Ряд разноцветных бутылок в баре. Целых бутылок! Как будто кто-то специально их собирал. Лишь пол бара указывал, что изначально бутылок было еще больше.

— Мать вашу! — Грэг бросился к бару. — Даже виски есть! «Джим Бим»! Ого! «Джек Дениелс»! Мать вашу! «Джонни Уокер»! Голубой ярлык! Вы знаете, что это такое?

Он повернулся к остальным, потряс бутылкой, подняв руку.

— Потише, — сказал Иван. — Я не уверен, что мы тут одни.

Грэг не обратил на это внимания.

— Больше сорока лет! Сорок лет выдержки минимум! Блин, голову на отсечение даю, вы такого в глаза не видели!

Иван вышел из бара, Анна и Ева за ним. Перестав улыбаться, Грэг взял с собой бутылку и вышел следом. Они обследовали кухню, подсобные помещения и остановились на комнате с двумя целыми дверьми (в одной из них торчал ключ!), диваном, рядом пыльных кожаных кресел. За тяжелыми выцветшими шторами просматривался перекресток. Из комнаты можно было выйти в коридор, спуститься на первый этаж или пройти в зал второго этажа. Другой выход вел в подсобные помещения и на кухню. Возможно, раньше здесь был офис владельца или директора ресторана, а может, находилась комната для особо почетных гостей с нелегальными карточными играми или интимными услугами.

Темнело с каждой минутой. Иван предложил устраиваться на ночь.

— Завтра обследуем эту домину получше. Надеюсь, мы тут одни.

— Завтра мы будем пить виски и веселиться, — заявил Грэг. — А дам я научу смешивать крутейшие коктейли!

Грэг корчил рожи и напоминал смешного подростка, вырвавшегося в поход с ровесниками, злого, вредного, но все-таки безобидного. Несмотря на предложение Ивана «перенести веселье на завтра», он, причмокивая и ахая, вылакал полбутылки дорогого виски прямо из бутылки и захрапел.

Первым дежурил Иван. Когда через пару часов он разбудил Еву, она сказала, что следующей будет дежурить Анна.

— Ладно, — сказал Иван. — Только я хочу с ними расстаться. Утомил меня этот Джонни Уокер.

— Давай мы сначала пройдем город, а там видно будет.

— Видно будет? Ты всегда так говоришь.

— Иван, ты же его видел — он как подросток. Иногда напрягает, пытаясь доказать, что он — мужик, но может и рассмешить. Много у нас поводов для смеха?

— Чаще он напрягает. Гораздо чаще. Или ты хочешь, чтобы у нас был личный шут? Так легче в дороге?

— Я не про дорогу. Мне хочется устроить небольшую вечеринку.

— Что?

— Не пугайся. Просто устроим застолье. Мы с Анной что-нибудь приготовим, кажется, есть из чего. Наш Джонни Уокер научит, как пить «Джонни Уокер». Потанцуем, расслабимся.

— Ева, я не понял. Вспомним Прежнюю Жизнь? Зачем?

— Ни зачем, просто так. И не Прежнюю Жизнь. Мы лишь разнообразим теперешнюю.

— Разнообразим?

Ева вздохнула.

— Ложись спать. Завтра объясню.

— Завтра уже наступило.

— Ложись. Беременным надо угождать. Забыл?