Путешествие за смертью. Книга 2. Визитёр из Сан-Франциско

Иван Любенко, 2022

В детективное агентство Клима Ардашева в Праге явился американский миллионер Джозеф Баркли. Посетитель жалуется, что ещё в Нью-Йорке подвергся шантажу и вымогательству со сторону некоего Морлока. Злоумышленник прислал банкиру прейскурант жизни на ближайший месяц. Джозеф Баркли просит отыскать преступника, начавшего смертельную игру теперь и в Европе. Как удаётся Морлоку убивать на расстоянии? В этом предстоит разобраться частному детективу Климу Ардашеву, продолжающему одновременно заниматься расследованием контрабанды царского золота через Таллин и Стокгольм.

Выражаю благодарность Павлу Кулагину и Климу Агаркову

Глава 1

Возвращение

Осенний ветер гулял по черепичным крышам Праги и иногда заглядывал в окна. Через открытую форточку шумливый бродяга залетел в «Дом у Ротта» на Малой площади, где за обеденным столом завтракала семья Ардашевых.

Вероника Альбертовна, встретив ночью супруга, теперь не могла на него наглядеться. Все прошедшие дни у неё прошли в тревоге. Просыпаясь среди ночи от кошмаров, она истово молилась и просила Господа уберечь её мужа от беды. От нашествия дурных мыслей отвлекали лишь приятные минуты общения с Пашей. Они вместе гуляли по городу, ходили в зоопарк и синематограф. И всё ждали, ждали возвращения Клима из командировки. Теперь всё позади, и дружная семья собралась за одним столом. Казалось, счастье воротилось в дом надолго.

За прошедший год Павел повзрослел и, видя доброе к себе отношение Ардашевых, стал их считать своими вторыми родителями. Это было его собственное решение. В тот момент, когда он впервые назвал Веронику Альбертовну «мамой», она не удержалась и по её лицу, покатились слёзы, точно капли дождя по стеклу. От нахлынувшей радости она принялась покрывать макушку мальчика поцелуями.

Оказалось, что Павлик тоже соскучился по Климу Пантелеевичу и, завидев его, бросился к нему на шею. В этот миг между «отцом» и «сыном» исчезла последняя частичка вежливой сухости в общении.

— Как вы тут без меня поживали? — намазывая маслом булку, осведомился Клим Пантелеевич.

— Мы зря время не теряли, — улыбаясь вымолвила Вероника Альбертовна и налила мужу чай. — Ходили в зверинец, смотрели фильму «Последний из могикан» и даже начали учить алфавит. Я отыскала в «Славянском книжном магазине Франца Говорка» «Русскую азбуку» Сытина 1910 года издания.

— А скажи, Павлик, кто тебе из зверей больше всего понравился?

— Жирафа.

— А почему?

— Она выше всех. И волка первая увидит. Она убежит, а другие останутся. Волк их и задерёт.

— Грустно рассуждаешь, сынок, — улыбнулся Ардашев. — Жирафа от волка может копытами отбиться.

Павел прожевал и, глядя в потолок, согласился:

— Да, пап, у неё длинные ноги. Такими ногами грех серого не забить.

— А сколько ты букв выучил, Паша? — спросил отец.

— Не знаю. Не считал. Я только до двенадцати пока считать умею, — откровенно признался малец и отодвинул тарелку. — Мама, я наелся. Можно я пойду поиграю?

— Да, сынок. А стишок из азбуки папе расскажешь?

— Про кораблик? Или про бедняка?

— Про кораблик, Пашенька, про кораблик.

Мальчик слез со стула, молча прошёл на середину комнаты и, вытянув руки по швам, громко прочитал:

Ветер, по морю гуляет

И кораблик подгоняет.

Он бежит себе в волнах

На раздутых парусах

Мимо острова крутого,

Мимо города большого.

Пушки с пристани палят,

Кораблю пристать велят^[2].

Ардашев захлопал в ладоши.

— Какой молодец! Спасибо за стихотворение. Мне очень понравилось. Иди играй, сынок.

Малыш мигом скрылся в своей комнате.

— Клим, ты больше никуда не уедешь? — подняв на мужа умоляющий взгляд, спросила Вероника Альбертовна.

— Не знаю, — он пожал плечами. — В Таллине всё получилось не так, как я хотел. Надо исправлять ошибку. Но когда и куда конкретно придётся отправиться, мне не ведомо. Жду информацию. Как только её получу, тотчас тебе об этом скажу. Не волнуйся. Всё будет хорошо.

Клим Пантелеевич поднялся.

— Спасибо за завтрак, милая. Спущусь в контору. Вацлав, наверное, заждался.

— Да-да. Он уж точно извёлся. Уверена, что ему не терпится поведать тебе, как он помог инспектору Яновицу отыскать убийцу. Бедная Мария уже слышала эту историю раз десять, но он никак не может угомониться и опять её нам пересказывает, добавляя, правда, всё новые и фантастические детали. По-моему, даже Паша уже выучил наизусть его хвастливую байку. Но что поделать? Нам ничего не остаётся, как притворяться, что восхищены его гениальной логикой.

— Просто сгораю от нетерпения!

— Тебя ждать на обед?

— Нет, много дел.

Ардашев поцеловал в щёку жену и покинул квартиру. Спустившись по лестнице, он вошёл в контору.

Войта, завидев Клима Пантелеевича, вскочил со стула и воскликнул радостно:

— Мария, шеф вернулся! Живой и невредимый. Слава Святому Вацлаву! Не зря я просил его сохранить вас и каждый день ему молился!

— Так уж и молился? — хитро щурясь, усомнился Клим Пантелеевич.

— Мария не даст соврать! — выпалил тот и перекрестился.

В дверях появилась секретарь.

— Правда-правда, Клим Пантелеевич, каждый день только вас и вспоминал, — с улыбкой подтвердила Мария и спросила: — Может быть, кофе?

— Две чашки нам, — велел бывший полицейский.

— Вацлав, а где «пожалуйста»? — удивился Ардашев.

— Достопочтенная госпожа, пожалуйста, во имя всего святого, будьте любезны не отказать двум уважаемым частным детективам обратиться к вашей всемилостивейшей особе с нижайшей просьбой: позвольте вкусить аромат кофейного напитка, приготовленного по вашему несравненному рецепту, — кланяясь, сморозил Войта.

— Рецепт не мой, а Клима Пантелеевича, — улыбнулась секретарь и исчезла за дверью.

Ардашев устроился в кресле, достал коробочку ландрина и спросил:

— Какие новости, друг мой?

Помощник торжественно уселся напротив, положил руки на колени и начал вещать:

— Во-первых, пока вас не было, в нашей конторе установили пневмопочту. Теперь мы имеем возможность получать письма и даже небольшие бандероли в виде капсул, присланных силой сжатого воздуха с любого конца Праги по чугунным трубам в считанные минуты. Кроме того, мы и сами можем такую корреспонденцию отсылать. Мария по моему поручению купила два десятка почтовых марок для наклеивания на тубы. Их нам доставили на первый раз бесплатно, но только десять штук. Они продаются на Главпочтамте. Надеюсь, вы заметили в секретарской небольшую трубу под столом Марии у самой стены?

— Естественно, нет. Я представляю, как бы она удивилась, если бы я, зайдя в контору ни с того ни с сего заглянул бы ей под стол. Иногда, мой друг, вы говорите странные вещи, — покачал головой Клим Пантелеевич.

— Понятно-понятно. Это я распорядился вывести трубу так, чтобы она не была видна. Когда приходит послание, то раздаётся громкий щелчок. Я и подумал, что не стоит тянуть трубопровод в кабинет, потому что посторонний звук может помешать вашим размышлениям. Забыл сказать: для того чтобы отправить корреспонденцию, нужно свернуть письмо в трубочку, поместить в капсулу и, надписав на ней адрес, наклеить марку. Потом следует вложить послание в специальный проём чугунной трубы, он похож на отверстие ствольной коробки винтовки Мосина, и повернуть кран, то есть своеобразный ружейный затвор. Капсула через одну-две минуты попадёт в центральную диспетчерскую службу, а оттуда уже будет направлена либо напрямую адресату, либо в отделение городской почты, откуда её доставит почтальон.

— Благодарю, Вацлав, за столь подробное объяснение. Должен признаться, что я хорошо знаком с устройством пневматической почты. Мне даже известно, что одна английская компания устроила показную рекламу пневматической грузовой дороги в Лондоне. По тридцатидюймовым трубам им удалось перевезти груз общим весом почти в три тонны и даже пару-тройку пассажиров. Смельчаки лежали горизонтально на специальной четырёхколёсной вагонетке. Это произошло, если я не ошибаюсь в районе Баттерси, в год, когда в России только что отменили крепостное право.

— Замечу, шеф, что Россия, в смысле внутренней и внешней политики в данный момент является образцом для других стран, как не надо жить.

— Не знаю, — вздохнул Ардашев. — Я люблю свою страну, но сейчас она тяжело болеет. Россия заражена большевизмом, поэтому я в Праге, а не в Петрограде или Ставрополе.

Бывший присяжный поверенный прищурил правый глаз и спросил:

— Других новостей, стало быть, нет?

— Как же нет, патрон! Я начал с пустяков, а самое главное оставил на закуску. Излагать?

— Несомненно.

— Не буду ходить вокруг да около, а начну с главного, — потерев ладони, вымолвил сыщик. — Я раскрыл убийство всего за четверть часа.

— Хотите сказать, что вы оказались свидетелем злодеяния? — положив под язык зелёную конфетку, осведомился Ардашев.

— Ну зачем вы так, босс? — поморщился Войта. — Меня и в помине не было на месте преступления, хотя будущего убийцу я, действительно, в тот вечер видел.

— Это как же?

— Всё произошло сразу после вашего отъезда. А дело было так: мы сидели с инспектором Яновицем в «Трёх дикарях» и пили «Пльзеньское». А за соседним столиком вдруг стал разыгрываться нешуточный спор между кельнером и посетителем. Я прислушался. Оказывается, этот выпивоха уже опрокинул десять кружек, а утверждал, что только девять. Но, согласно счётчику пива, ему и в самом деле принесли десять кружек, только вот у него десятого квадратика-то и не было.

— Простите, Войта, а что это за счётчик?

— Изобретение очень простое. Иногда захмелевший посетитель уже не помнит, сколько кружек пива он опустошил, а плуты официанты часто этим пользуются, дописывая в счёт лишние заказы. Во избежание подобного обмана в «Трёх дикарях» на гостя заводится специальный листок с наименованиями разных сортов этого напитка. Каждый сорт имеет свой цвет, и под его названием — десять отрывных квадратиков с зубцами, как у почтовых марок, и с нумерацией от одного до десяти. Считается, что десять кружек — предел. И одиннадцатую уже заказывать нельзя, потому что гость просто потеряет рассудок, хотя… — Войта замолчал на миг, поглаживая себя по животу, — я бы с этим, конечно, поспорил, но не это главное. Итак, при расчёте официант приносит карту с оторванными местами, а клиент предъявляет все помеченные цифрами квадратики. Понятно, что в конце вечера можно сверить количество заказов и количество фактически выпитого пива.

— А у них, как я понимаю, не сошлось?

— Шеф, вы чертовски проницательны, — хохотнул Вацлав. — Конечно! В итоге скандальный посетитель хлопнул дверью. А минут через пятнадцать Яновиц и я потянулись к выходу. Пройдя метров триста по Ржетезовой улице мы наткнулись на ещё тёплый труп прилично одетого молодого человека. Судя по ране, нож вошёл бедолаге прямо в сердце. И никаких следов. Инспектор расстроился. И вдруг я заметил на земле маленький розовый бумажный квадратик с цифрой десять. Розовым цветом в «Трёх дикарях» помечают «Пльзеньское». Я тут же вернулся в портерную и показал кельнеру находку. Он сразу узнал талончик. Ведь далеко не все могут выпить за вечер десять кружек. — Войта развёл руками. — Слабаков хватает. Но это был как раз тот самый десятый талончик, который посетитель то ли спрятал, то ли случайно убрал в карман и забыл. Но, когда он вытаскивал нож, то квадратик, прилипнув к рукоятке или лезвию финки, упал на землю. Официант хорошо знал скандалиста. Тот когда-то преподавал ему алгебру в гимназии. Вскоре убийцу задержали. При обыске у подозреваемого обнаружили финку, которой он и нанёс смертельный удар.

— А какой же мотив? Ревность?

— Босс, я начинаю вас бояться! — подпрыгнув в кресле, воскликнул Войта. — Как вы догадались?

— Ничего сложного. Во-первых, вы мимолётом упомянули, что убитый — молодой и прилично одетый человек. Стало быть, он следил за своей внешностью, стараясь нравиться женщинам. Во-вторых, преступник, судя по всему, уже в годах, если он преподавал кельнеру алгебру. В-третьих, нападение было заранее спланировано, так как убийца ещё до прихода в «Три дикаря» прихватил с собой финку. В-четвёртых, у злодея явно не хватало решимости совершить смертоубийство, поэтому он и накачивал себя «Пльзеньским», В-пятых, он точно знал в котором часу жертва будет следовать именно по Ржетезовой улице. Учитывая все эти детали, можно прийти к выводу, что душегубство замешано на романтической подкладке.

— Более того, шеф! Этот франт возвращался после тайного свидания с женой учителя.

— Грешник.

— Шеф, а кто среди нас святой?

Ардашев не успел ответить. Открылась дверь, и появилась Мария. На подносе лежала визитная карточка посетителя.

— Ну вот, я ждал кофе, а мне принесли визитку, — грустно улыбнулся частный сыщик, и спросил: — Этот американец один?

— С ним трое: первый — скорее всего, помощник, второй смахивает на учителя, и молодая очаровательная особа. Кофе всем подавать?

— Нет, только Вацлаву.

Ардашев поднялся.

— Друг мой, оставайтесь у слухового окна. Если понадобитесь, я вас вызову.

— Да, шеф. Но мой английский оставляет желать лучшего.

— Вот заодно и попрактикуетесь, — улыбнулся Клим Пантелеевич.

Примечания

2

А. С. Пушкин «Сказка о царе Салтане».