Ведьзмарский лес

Иванна Осипова, 2023

Земли Скоггард и Бидгар разделены Ведьзмарским лесом. Самые страшные истории не обходятся без упоминания тёмной чащи, спрятанной в сердце узкой полоски на границе двух земель. Говорят, что лес проклят и полон нечисти. Почему же снова и снова возникают споры вокруг Ведьзмарского леса и закипает ненависть? Смогут ли потомки двух родов завершить историю, начавшуюся несколько столетий назад?

5

Посланник лорда Скоггарда прикрыл за собой дверь. Ула предполагала, что советника Резло не оставят одного. Слуги уделят внимание желаниям гостя и помогут расположиться в замке: все необходимые распоряжения были отданы. А сама хозяйка продолжала сидеть в неудобном деревянном кресле с высокой спинкой, руки безвольно легли на колени.

Леди Бидгар будто летела вниз с башни собственного замка, задыхаясь от потоков встречного воздуха, с замирающим сердцем приближаясь к земной тверди, и неминуемая смерть казалась самым желанным исходом. Ещё утром она испытывала полное счастье и не прочь была мириться с положением хозяйки земель, готова была бороться за каждый день и выживание. Всё сломалось в одно мгновенье.

— Ты знал, Харви, знал. — Ула всхлипнула, но Карвелл и старик, стоявшие перед своей госпожой, увидели лишь сухие глаза, где билась ярость. — И как отец мог так поступить со мной?

Мысль, что человек, память о котором она бережно хранила, разрушил её хрупкую жизнь, заставляла задыхаться.

Ледяные пальцы сжимали сердце, добрались до горла. Ула не знала, как вернуть себя на твёрдую почву из омута, куда её затягивало. Она сорвала ленту, скрывавшую тонкий след от кровоподтёка, ухватилась за цепочку, точно желая избавиться от подарка отца, но даже теперь помнила, что это невозможно. Отмечена до конца жизни.

— Что поделать, моя девочка. — Тяжело поднявшись на возвышение, Харви мягко взял её за руку. — У лордов были свои причины. Оба желали добра своим семьям и мира для земель. Ты знаешь, сколько десятилетий Бидгар и Скоггард враждовали, тихо ненавидели друг друга или сражались на границе возле проклятого леса. Погибали люди. Затем установился хрупкий мир. Ваши отцы приняли решение, способное прекратить междоусобицу, хотя назвать их друзьями было трудно.

— И ты знал?! — Дёрнувшись, точно от удара, Ула подняла взгляд на Карвелла, губы уже шептали слово «предатель».

— Сегодня утром пытался убедить старого упрямца, что Скоггард подсылает убийцу. — Он отвечал глухим, бесцветным голосом. — Тут-то Харви и проболтался.

— Не проболтался! — Морщинистые щёки старика вспыхнули красными пятнами. — Как было доказать тебе, что Скоггарду нет нужды в смерти Урсулы?! Брак объединит имущество. Скоггард расширит владения, став самым крупным лендлордом запада. А в его казне достаточно золота, чтобы содержать замок и подданных Бидгар.

— Я воин и вижу, что у соседей свои цели. Уле нельзя соглашаться на брак. — Карвелл повысил голос, что делал только в разговорах с парнями из стражи.

Он так гневно и решительно настаивал на отказе от договора, что на душе Урсулы потеплело. Она встретилась с Карвеллом взглядом. Нежность его тёмных глаз помогла ей почувствовать почву под ногами. Возможно, спасение существует. Ухватившись за маленькую ниточку, свитую надеждой, она оживилась. Но в следующее мгновенье он снова скрылся за той стеной, что давно поставил между ними, давая понять, что будущего у них нет.

В ответ Ула отгородилась холодом и позволила себе быть требовательной: в конце концов, речь шла о её будущем.

— Почему ты молчал, Харви?

— Зачем тревожить тебя делом, о котором забыли Скоггарды? Как я думал. Когда два года назад приезжал советник Личвард, я решил: соседи помнят о договоре и вот-вот потребуют своего. Личвард молчал. Его интересовал Ведьзмарский лес. Это сбило меня с толку. Заставило поверить, что тебя минует подобная судьба.

— Судьбу не обманешь, — прошептала Ула. — Я никогда не принадлежала себе… и никогда не буду. — Она закрылась ладонью, плечи вздрагивали. — Я вещь, кукла, которую можно разменять на земли, на хлеб и воду для людей, на мир. Марионетка, которая может потерять всё, если решится пойти против уготованного отцом.

Мужчины переглянулись. Речи Урсулы казались такими зрелыми и глубокими. И она не плакала, что было ещё страшнее. Тело продолжало дрожать, но рука снова легла на подлокотник. Глаза остались сухи.

— Мама умоляла не выходить замуж, — медленно, будто говоря с самой собой, произнесла Ула.

Она всегда придерживалась полуправды, когда утверждала, что не помнит родителей, или сама верила: воспоминания — обман и игра воображения. Отца Урсула видела только на портретах, а образ мамы оставался стёртым пятном среди тёмных красок комнаты, где долгое время жила старшая леди Бидгар. В год смерти матери Уле исполнилось пять.

— Ты не можешь помнить. — Харви сморщился, как от зубной боли, морщины пролегли глубже. — И Эрмея обезумела от горя после смерти лорда. Стала мнительной выдумщицей. Не стоит слушать пустые слова и искать в них смысл.

Закрыв глаза, Ула пыталась извлечь из памяти жаркий шёпот матери, произносящей непонятные для ребёнка фразы о проклятии и гибельном замужестве. Вместе со звуками пришли запахи — травяных настоев и горечи. Затем, острыми иглами в сердце посыпались разрозненные картинки. И ярче прочего — бесформенная неопрятная фигура в белой рубахе до пят; бледное лицо с размытыми чертами искажалось при каждом движении мысли. Ула не любила бывать в комнате, где мать порезала себе руки, разбив окно. Комната и теперь оставалась закрытой.

— Неужели брака никак не избежать? — Продолжая надеяться на что-то, Ула терзала и Харви.

— Потеря половины земель. Лес.

— Лес… — Убедившись, что ноги больше не дрожат, леди Бидгар поднялась. — Он ничего не стоит. Умирающая земля. А остальное… — Она продолжала хмуро комкать ленту, сорванную с шеи. — Наши земли. Не для Скоггарда мы с таким трудом каждый день выкраиваем золотые и силы для поддержания жизни. Я готова подумать о браке.

Карвелл по своей привычке смолчал, но, скрестив руки на груди, вцепился пальцами в предплечья. По лицу советника Ула прочла, что иного решения он от неё и не ждал. Однако Харви добавил:

— Я пытался выяснить. Молодой Скоггард не слишком любит вашу семью, миледи. Это обнадёжило меня когда-то. Поэтому я удивлён, что договору дали ход.

Обед с младшим советником, как и обещала леди Бидгар, состоялся. По негласной договорённости никто не упоминал о деле, но и других разговоров за столом не сложилось. Карвелл недобро поглядывал на гостя, а тот односложно отвечал на отвлечённые вопросы старого Харви.

Ничем не выдавая волнения, Урсула показала себя безупречной хозяйкой — поинтересовалась, хорошо ли устроили посланника, предлагала испробовать вина и особых блюд, поддерживала, пусть и короткие, разговоры. Несколько раз она принималась за еду, но столовые приборы так стучали по тарелке и дрожали в пальцах, что Ула их отложила. Впрочем, и есть она не хотела.

Пытка продолжилась и после застолья. Они показали гостю конюшню, предложив прогулку верхом, но Резло вежливо отказался. Его устроила пешая прогулка возле замка, где Урсуле пришлось рассказывать о мельнице, понижении уровня воды в реке и переселенцах из-за мёртвой земли.

— Проблема переселенцев. — Гость кивнул, будто поставил галочку в собственном невидимом списке.

— В землях лорда Скоггарда так же? — машинально задала вопрос Урсула. Всё, чего она желала сейчас, — это запереться в собственной комнате, зарыться в подушки и дать волю слезам, что застряли в горле комом.

— Две деревни. Один песок да камни остались, — подтвердил младший советник и следом напряжённо сцепил руки: кажется, решил, что слишком откровенен с Бидгар.

На Улу он произвёл двойственное впечатление. Внешне Резло ничем не отличался от мужчин своего возраста. Невысокий, с резкими чертами лица и сдержанными манерами, он мог считаться интересным мужчиной. Но Урсуле младший советник не нравился — обстоятельства ли знакомства наложили свой отпечаток или то, как посланник лорда Скоггарда оценивающе оглядывал хозяйку и тем же самым взглядом изучал окрестности. Лишь изредка во взгляде проскальзывало что-то естественное и человечное. К моменту возвращения в замок он смотрел на Урсулу Бидгар с заинтересованным вниманием.

Вечером Ула смогла уединиться в комнате. Отпустив Дану, прямо в одежде села на кровать, вцепилась пальцами в самый краешек. Перед прогулкой она переоделась в удобный дорожный камзол, не в силах больше выносить тесное платье. Каменное лицо гостя отразило удивлённый интерес, когда Ула спустилась к ним в подобном виде.

«К старым богам тебя, Резло!» — Резкие слова остались невысказанными.

Ула должна была всё обдумать. Почувствовав, что пальцы начинает сводить, — с такой силой она сжимала деревянный остов кровати, — она заставила себя их разжать, руки дрожали. Тщательно спрятанное и сдерживаемое скрутило болью. Ком в груди мешал дышать.

На этот раз Ула позволила слезам пролиться. Одна в комнате, никем не видимая, она тихо плакала, прощаясь с Карвеллом и своим несостоявшимся будущим. Совсем иную жизнь она представляла, мечтая о счастье рядом с любимым человеком. Вначале это был неясный образ, смутное ощущение близости и тепла. А позже образ обрёл краски и чёткие линии, став Карвеллом. Он всегда был рядом, оберегал и заботился о своей девочке. Улу совсем не волновало, что выбор её пал на человека, который годился ей в отцы.

Однако Урсула не была наивной и давно понимала, что рано или поздно ей придётся выйти замуж и мужем станет не тот, кого выбрало сердце. Знала, что отдаст себя чужому, незнакомому мужчине, лорду других земель или безземельному, но родовитому потомку славных семей края. Иначе сохранить статус и кровь Бидгар невозможно. Она не желала думать об этом, спрятала в самый дальний уголок сознания тревожные мысли, продолжала жить иллюзией, что сможет изменить правила. Реальность ударила в самую сердцевину, когда Ула этого не ожидала.

Чужак перестал быть пустой оболочкой и обрёл имя — лорд Скоггард. Она совсем не знала его. Отерев ладонью слёзы, Ула прилегла, вспоминая детство и то, как она, восьмилетняя девчонка, возилась у дороги с деревенскими детьми. В азартном веселье они с ног до головы вымазались в грязи, боролись друг с другом, изображая храбрых воинов. Собранные в косички волосы Улы растрепались и повисли грязными прядями, чумазое личико раскраснелось. Когда мимо проезжал небольшой отряд из соседского замка, она меньше всего походила на наследницу древнего рода и хозяйку земель.

Сейчас Урсула ярко увидела мальчика на белом коне среди хмурых широкоплечих всадников. Лошади медленно переставляли мускулистые ноги, бряцали сбруя и оружие стражи. Девочка с зелёными глазами сжимала в руках деревянный меч и провожала взглядом кавалькаду, где ехал чистенький и строгий мальчик с недовольным лицом. Тогда ей хотелось, чтобы он посмотрел на неё, а следом она испугалась, что он увидит, какая она неопрятная и растрёпанная. Юный лорд Скоггард выглядел таким гордым и правильным — с высоко поднятой головой, тщательно расчёсанными русыми волосами, камзол застёгнут на все пуговки до самого подбородка. Что ему до деревенской девчонки, стоящей в грязи у дороги?

Урсула не могла поверить, что этот мальчик должен стать ей мужем. Каким человеком он вырос? Наверное, всё так же строг и неулыбчив. И руки у него холодные, такие же ледяные, как и взгляд.