Ведьзмарский лес

Иванна Осипова, 2023

Земли Скоггард и Бидгар разделены Ведьзмарским лесом. Самые страшные истории не обходятся без упоминания тёмной чащи, спрятанной в сердце узкой полоски на границе двух земель. Говорят, что лес проклят и полон нечисти. Почему же снова и снова возникают споры вокруг Ведьзмарского леса и закипает ненависть? Смогут ли потомки двух родов завершить историю, начавшуюся несколько столетий назад?

9

Вечер возле костра прошёл мирно. Резло наконец оставил попытки задеть Карвелла или Урсулу, сидел с поджатыми губами и ни на кого не смотрел. Фин сделал всё возможное, чтобы леди Бидгар почувствовала себя уютно во временном лагере. Дамам отдали спальные места в шатре. После долгой тряски на деревянной скамье Ула с удовольствием прилегла на мягкую лежанку. Этой ночью она сможет отдохнуть. Какими будут следующие ночи, загадывать не стала. Она устала от трудного дня и дороги, от грубости посланника и необходимости через силу сдерживать чувства. После встречи с Фином ей показалось, что с ним она сможет быть самой собой. Разум подсказывал: рано проявлять слабость, но спокойный голос и доброжелательный взгляд Фина творили чудеса.

Распоряжаясь по поводу ночлега, молодой Личвард весело заявил, что обожает спать под открытым небом. Случается это слишком редко, поэтому он готов на любые неудобства. Слушая его болтовню, Урсула и не заметила, что всё время улыбается. На душе сделалось легко, а дорога до замка Скоггарда перестала казаться тягостной необходимостью. Она верила: что бы ни произошло в дороге, Фин не откажет в помощи. Могла ли она рассчитывать на это в замке будущего мужа? Вряд ли она сможет и дальше так запросто общаться с Личвардом, что немного огорчало Улу. Думала она и о другом: стоит Карвеллу покинуть отряд, не сменит ли Фин личину, перестав быть приятным и обходительным.

Карвелл…

Верный и любимый наставник. Ула тут же затосковала, вспомнив, что через несколько часов расстанется с ним. Возможно, навсегда. В горле комом встали слёзы. Лорд Скоггард, каким она представляла его, не позволит жене видеться с другим мужчиной. Жёсткий и циничный, он не поймёт, как дорог может быть близкий человек. Попрощавшись навсегда, они с Карвеллом словно умрут друг для друга.

В чём-то и Резло был прав: Карвелл всегда предан, вот и сейчас он собирался провести ночь, лёжа поперёк входа в шатёр, где спали Урсула и Дана. Осмотрел подходы к лагерю, обследовал сам шатёр со всех сторон. Было видно, как чесался язык у Резло, когда он это увидел, но покосившись на Личварда, мерзавец смолчал. И Ула снова с теплом подумала о Фине.

Время перевалило за полночь. Внезапно в лесу поблизости от маленького отряда затрещали ветки, напугав лошадей. Под их громкое тревожное ржание из черноты сухих полумёртвых стволов выбрался человек и упал прямо под ноги дозору, оставленному для охраны. На шум первым поднялся Карвелл, а Ула, услышав бряцанье оружия, высунулась из шатра. Фин поднялся из повозки, где нашёл себе место для сна. С другой стороны лагеря в темноте мелькнула заспанная физиономия младшего советника. Все смотрели на ночного гостя.

— Не смей выходить, — грозно велел хозяйке Карвелл.

Только Урсуле так же, как и остальным, хотелось узнать, что происходит, и она тихонько, за спинами стражи, проскользнула ближе.

— Кто ты? Можете его приподнять? — Ула снова услышала стальные нотки в спокойном голосе Фина.

— Отходит, бедолага, — раздались сразу несколько голосов стражников, сгрудившихся возле тела.

Сделав ещё пару шагов, Ула рассмотрела человека возле догорающего костра — лучше бы осталась в шатре, как Дана. Прикусила ребро ладони, чтобы оставаться тихой мышкой среди хмурых мужчин.

— На Дункана похож, — пророкотал возница из деревни, нанятый Бидгар. — Несколько дней как пропал. А может, и не он. Кто разберёт.

Незнакомец лежал, неестественно запрокинув голову, шею пересекал свежий глубокий порез, но умирал он не из-за него. Рука, прижатая к животу, сливалась с огромным бурым пятном на грязной рубахе. Казалось, на нём не осталось живого места, всё было в крови и земле характерного серого оттенка. Так умирает плодородная почва в этих краях, оставляя за собой серый песок и камень. Человек захрипел.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Фин.

— Ведьмаки… — Умирающий шептал отрывистые слова, захлёбывался воздухом, и все невольно наклонились к нему. — В лесу… Древесные люди. — Он продолжал бормотать, но никто был не в силах разобрать бред раненого.

— Глупости. — Резко выпрямившись, Фин оглядел присутствующих. — Варт, попробуй перевязать. Если возможно. Ты и ты. — Он указал на двух стражников. — Отнесёте этого человека в повозку. — Фин мельком взглянул на Урсулу. — Нет, положите рядом с повозкой. Я присмотрю за ним.

Ула ответила Личварду благодарным взглядом. Завтра ей и Дане снова трястись в телеге, а под умирающим стремительно растекалась лужа крови, да такая большая, что и при тусклом свете трудно не заметить.

— Вернись в шатёр, девочка. — Поймав подопечную за руку, Карвелл говорил тихо, но настойчиво. — Прояви благоразумие, как Дана.

Служанка, проснувшись от шума, настороженно подглядывала в щёлочку, чуть отодвинув полог. Урсула ушла: не спорить же с Карвеллом посреди ночи. Обернулась у самого шатра. Короткие приказы Личварда исполнялись стражей быстро. Раненый лежал у повозки, один из дозорных присел рядом, возился, часто заглядывал в большой мешок, доставал оттуда какие-то склянки и тряпье.

— Совсем плох. — Стражник побросал назад ненужные вещи. — Но надежда есть. Да поможет ему Великий Пастырь.

Сам Фин стоял в свете костра, заложив пальцы за широкий пояс. После слов Варта он задумался. Без роскошного камзола он понравился Урсуле ещё больше. Она с удивлением поняла, что не может сразу отвернуться от мужской фигуры в темноте. У него оказались широкие мускулистые плечи. Тонкая ткань дорогой рубахи не смогла скрыть очертаний молодого сильного тела. Ула покраснела, когда Фин заметил, что она смотрит на него, и снова поймал её своим тягучим взглядом, словно муху на мёд.

— Иди же, дурочка, — прошептала Ула.

В шатре забралась на мягкие шкуры, обхватила колени, продолжая переживать последние мгновенья. Улыбка Личварда зацепила точно острым крючком — мёд и сладость, огонь и жгучая приправа. Девочкой Ула попробовала необычные пряные травки. Их привёз в замок бродячий торговец из дальних стран. Повар долго выбирал, приценивался, а она стащила первое, что под руку попало. Вот и теперь будто во всём теле, а не только во рту горело огнём. Опасно и страшно. Нельзя ей думать о Фине, никак нельзя. И как же Карвелл? Почувствовав себя предательницей, Ула уткнулась пылающим лицом в колени. Долгие годы мечтала о Карвелле, а теперь один заинтересованный взгляд другого мужчины, доброе отношение от чужака — и она тает. Захотелось сбежать назад, домой, где всё было однозначно и понятно. Разбудить Карвелла и удрать. Она даже про странный случай с раненым позабыла.

Прилегла на лежанку, взглядом металась по шатру. Рядом зашуршало, задвигалось — и про Дану она забыла. А служанка круглыми глазами следила за хозяйкой.

— Спи, — приказала Урсула, устыдившись.

Нет, нельзя бежать. Всё равно что сдаться и самой отдать половину родовых земель. Она не сможет простить себе этой слабости. Отказалась от Карвелла, значит, и Фину не даст шанса пробраться в сердце. Так безопаснее для всех. Приняв решение, Ула покрутилась немного на шкурах и уснула.

Утром Ула узнала, что раненый умер. Когда Урсула поднялась, его уже отнесли на другую сторону дороги и похоронили простым обрядом, отметив место камнями. Фин, полностью одетый, без привычной улыбки, молча кивнул леди Бидгар. Младший советник с недовольным лицом проверял сбрую лошади. Ула заметила признаки сборов. Это означало, что Карвелла она видит последние минуты.

— Завтрак — и в дорогу, — распорядился Личвард.

У посланников лорда Скоггарда с собой был не только хлеб, но и мясо, вино, немного фруктов. Фин предлагал гостье то одно, то другое, а Ула не могла и кусочка проглотить. Она никогда больше не увидит Карвелла. Никогда. На вкус это слово оказалось горьким и неприятным.

И начальник стражи сидел мрачный, сосредоточенный, сжимал рукоять меча, точно решая что-то.

— Я довезу леди Урсулу до замка. — Слова упали тяжёлыми комьями.

Разговоры смолкли. Ехидно улыбаясь, Резло отпил вина, готовый брякнуть очередную колкость. Фин опередил младшего советника:

— Ваша преданность похвальна, но нарушать приказ лорда Скоггарда я не стану.

Вероятно, ничто не способно было лишить Фина спокойной уверенности.

— Я, — Карвелл поднялся, продолжая удерживать меч. — Поеду.

— Прощайтесь, Урсула.

И Фин в упор посмотрел на невесту лорда потемневшими глазами. Карвеллу не уйти живым. Она поняла это сразу. Вероятно, допустить хотя бы малое отклонение от указаний Скоггарда означало для Личварда слишком много. Закралась мысль, что сын советника опасается за собственную жизнь. От лорда можно было ожидать чего угодно. Сопротивление Карвелла убьёт его. Податливость Фина означала суровое наказание для подданного. Она совсем этого не хотела. Любовь к наставнику переплелась с сочувствием и расположением к Фину. Такой молодой и улыбчивый, способный стать единственной поддержкой в чужом мире, он не должен был пострадать из-за неё. И чем больше Урсула смотрела в глаза Личварду, тем сильнее становилось чувство, что ему грозит расправа, вздумай она пойти против желаний Скоггарда. Фин оставался сдержан, его взгляд заставил Улу метаться и вновь увязнуть в жгучем меду.

— Карвелл. — Мягким прикосновением она убедила его отпустить рукоять меча. — Мы сделаем так, как хочет Дагдар Скоггард. — Имя жениха Ула произнесла с внутренним усилием, подавив волну слепой ненависти.

Ни разу не встретившись с будущей невестой, не сказав и слова, лорд Скоггард заронил в сердце Улы чёрное семя, способное прорасти такими же тёмными всходами.