До чего доводят азартные игры

Жанна Курмангалеева, 2020

Юный аристократ Фидель Меткалф совершил классическую ошибку – свернул с пути, вследствие чего оказался на китобойном судне. Благо, на борту у него нашелся благожелатель – второй помощник, "Леди", единственный человек, в чьих силах ему помочь.

Глава I

Когда пришла пора выпорхнуть из гнезда, мои дорогие родители любезно выделили мне денег и отправили на учебу в столицу. Но так получилось, — я склонен винить в этом только случай, — что разразилась гроза, и мы принуждены были остановиться переждать непогоду в ближайшем портовом городке. Меня, сына порядочной и довольно обеспеченной семьи, поразил его вид. Верно, отныне мне не забыть раскрывшийся передо мной пейзаж! Впрочем, издалека видны были лишь стройные мачты стоящих на якоре кораблей.

Мне изволили указать путь в мало мальски приличную гостиницу. При более ближнем рассмотрении порт оказался отнюдь не так романтичен. Казалось, блага цивилизации еще не добрались сюда. Одноэтажные дома, стоящие бок о бок и дружно покосившиеся все в одну сторону, были густо покрыты слоем сажи, соли и прочих продуктов деятельности человека и природы. Воздух насквозь провонял чем-то, подозрительно напоминающим на тухлую рыбу. И люди, толпы людей повсюду! Мясники остервенело стучали по доскам своими тесаками, кузнецы порывисто утирали пот со лба, изнемогая от жары. Торговки у прилавков втюхивали прохожим подиспорченные продукты, мимоходом умудряясь крикнуть что-то знакомой и жестоко обругать девушку помоложе. И, должен сказать, такой разношерстной компании мне до того момента не доводилось увидеть. Среди моих “соплеменников” на узкой улочке мелькали и краснокожие уроженцы западных островов, и темнокожие южане, еще не отказавшиеся от своей дикарской каннибальской религии. И сквозь это разнообразие мне пришлось протолкнуться, тщательно стараясь избегать контакта хоть с кем-нибудь из них в целях безопасности, прежде чем дойти до “мало мальски приличной гостиницы”.

Под этим определением скрывалась сомнительного вида двухэтажная постройка с вывеской “Знак у развилки”, однако ж, в отличие от прочих местных заведений, доски, из которых она была возведена, не показались мне прогнившими. Это был решающий для меня фактор за то, чтобы переступить порог.

Ищущий покоя для своих уставших ушей не нашел бы здесь своего спасения. Казалось, в зале собрались все, кто не поместился снаружи. За не самыми чистыми столами брутального вида люди периодически заходились в громогласном смехе, огромными глотками заливая в себя алкоголь; между ними грациозно проплывали дамы с неприлично глубокими вырезами.

Заказав комнату у женщины за стойкой, я хотел выйти и ознакомиться с окрестностями, когда кто-то хлопнул меня по плечу. Обернувшись, я встретился взорами с немолодым человеком с густой с проседью бородой.

— Присядь, сынок. Сыграй, — добродушно пригласил он.

Я перевел взгляд на стол, усыпанный потрепанными игральными картами. Не знаю, что нашло на меня, быть может, мне не хотелось обижать этого доброго человека, но я сел рядом. В родном своем городе мне доводилось играть в карты, а потому ничего необычного для меня не было. Ход за ходом, и я победил. Не веря в свой успех, я согласился на реванш. Удача способствовала мне недолго — после отыгрываться пришлось уже мне. Партия за партией, выигрыш за проигрышем, кружка за кружкой… По окончанию грозы я не продолжил свой путь, а отложил на завтра. Деньги у меня были, я всегда смогу пуститься в дорогу. А пока, я посчитал, что имею право на немного разгульной жизни перед учебой. День за днем, неделя за неделей…

Однажды в трактир вошел невысокий смуглый мужчина, обычный моряк по виду. Он присел рядом с нашим столом, а вскоре присоединился к игре. Я, охваченный азартным пылом, не обратил на него пристального внимания и начал свой типичный “рабочий” день, пока средства позволяли. Тот человек был очень обходителен и приятен в общении, угощал нас за свой счет, неплохо играл. Точнее, нет. Неплохо — не то слово. Все за столом, проиграв имеющиеся деньги, с ворчанием ушли. Когда же мы остались наедине, я повысил ставку и потерял все, что у меня было.

— Отыграетесь? — осведомился игрок, побрякивая выигранными монетами и спокойно глядя как я рву и мечу. — Выиграете сейчас — вернете все назад.

Благоразумие во мне приказывало остановиться, но я не слушал. Но тут появилась новая проблема — ведь все свои деньги я проиграл.

— Мне нечего поставить…

Мужчина печально вздохнул и задумался.

— А слушайте, давайте так. — Будто молнией пораженный, вдруг предложил он. — Нам на судне нужен работник. Поставьте себя, а я поставлю все, что есть со мной сейчас.

Нервная ухмылка тронула мои губы. Я? Матрос? Да ни за что! Я охотнее поверил бы что человек передо мной — дьявол во плоти, чем в то что я могу работать в море.

Конечно, я собирался решительно отказаться. Но тут вербовщик достал свой сегодняшний выигрыш и как бы невзначай начал его пересчитывать. У меня перехватило дыхание. Тысяч 16, не меньше! Я, к стыду своему вынужден признаться, успел немного опьянеть к этому моменту, а потому…

— Договорились!

Господи, что толкнуло меня на этот безрассудный поступок?!

Подписав протянутый контракт, я бросил все свои способности на то, чтобы выиграть. И, видит Бог, мне это почти удалось. Но, видимо, вербовщик и верно оказался дьяволом, ибо неожиданно победа выскользнула из моих рук. Осознав, что я проиграл и что поставил, я не смог пошевелиться.

Мой противник так же спокойно, как и прежде, встал из-за стола и выжидающе посмотрел на меня. Попытавшись поднять оброненную на стол челюсть, я робко пробормотал:

— Погодите… Позвольте…

— У вас есть здесь родственники?

— Нет, но… Прошу, я могу вернуть долг… Дайте мне лишь…

— Нам не деньги нужны, а люди. Вы подписали договор, поэтому даже не думайте о каких-то глупостях. Скажите хозяйке, что уезжаете, и поторопитесь.

Мне стало дурно. Что я, глупец, наделал?! Но делать мне ничего не оставалось, ведь все было четко по закону. Посетители и постояльцы вокруг не обращали внимания, либо же тихонько посмеивались. Видно, это была обычная практика здесь. Но мог ли я знать?

Мы покинули гостиницу и направились прямиком в гавань. Мой спутник, не терпя никаких предложений или просьб, привел меня на трехмачтовый корабль, видимо, готовящийся отходить. Просто одетые люди шныряли между мачтами и прочими неизвестными мне сооружениями, карабкались по паутине веревок. Разглядев среди всей этой суеты кого-то одного, мой жандарм потянул меня к женщине, стоящей у борта.

— Славный корабль и команда под стать. Ловчей, ребята! И старший неплох и капитан хорош… — напевала она, привязывая канат к железному кольцу.

— В последний момент отхватил паренька, леди, — отчитался вербовщик.

Обернувшись на нас, она придирчиво оглядела меня. Я не остался в долгу. Среднего роста, жилистая, со стянутыми в хвост на затылке черными волосами. Она показалась бы мне приятной наружности, если бы не темная повязка, закрывающая левый глаз.

Она одернула грубоватую рубаху и поинтересовалась:

— Еще поменьше никого не нашел, Дилан?

— Какой был, — с обидой в голосе ответил Дилан.

— Сам попросился?

— Нет, конечно. Будто найдешь сейчас добровольцев!.. Выиграл я его.

Девушка вздохнула но, взглянув на меня, рассмеялась.

— Не смотри так, парень, это только чтобы не приходилось привыкать к темноте. — Вымолвив это, девушка подняла черную ткань на лоб, под которой, к счастью, обнаружился здоровый глаз. — Добро пожаловать на “Людоеда”.

Пройдя мимо нас, она вернулась к работе. За ней, потеряв наконец ко мне интерес, меня покинул и вербовщик. Воспользовавшись этим, я, конечно же, сразу попытался сбежать, но вскоре мне пришлось убедиться, что сойти или взойти на борт не так уж легко — у лестницы безмолвным стражем всегда кто-то пребывал. В такой нелепо смешной и в то же время печальной ситуации я оказался. Не ограниченный в движениях, под открытым небом, но лишенный воли уйти. Всем мешающий, но, очевидно, очень нужный, я решил обратиться за помощью к девушке, кажется, бывшей доброй ко мне.

Скоро я заметил ее, правда, сменившую наряд и избавившуюся от жуткой повязки. В этот раз на ней был узкий камзол, сапоги и именитая треугольная морская шляпа, из-под которой свободно ниспадали короткие волосы. Но это, несомненно, была она.

— Простите, можно мне…

— Потом! — грубо оборвала она, оттолкнув меня с пути.

Чем заслужил я ее немилость, подумал я. Проглотив, однако, обиду, я попытал судьбу еще.

— Где я могу найти капитана, сеньор? — обратился я к матросу, за глаза нагруженному коробками.

Он прошел мимо, даже не взглянув на меня. Но совсем без внимания команда корабля меня не оставила.

— Конечно, он не ответил — какой из него сеньор? — послышалось откуда-то, казалось, из воздуха.

Пока я растерянно оглядывался по сторонам, голос направил меня:

— Выше. Еще чу-уть-чуть. В точку! Вот и я.

На сетке канатов, тянущихся к вершине мачты, сидел молодой долговязый и очень сутулый парень в таком же прозаическом одеянии, что и прочие.

— Зачем тебе мог понадобиться капитан, зеленыш?

— Произошла ошибка, меня обманом завлекли на корабль.

— Да-а, худо.

Матрос, прищурившись, задумчиво поднял взгляд.

— Он у себя в каюте. — Он махнул рукой в сторону постройки на корме. — Но вряд ли он будет тебе рад. Лучше обратись к помощникам.

Прежде чем я успел спросить у него, как же их зовут, раздалась команда, адресованная ему и призывающая его “перестать точить лясы и раздернуть чертов шкот”. Мой благодетель поспешил послушаться, а я, услышав столь решительное командование, направился в сторону, откуда оно распространялось.

На носу корабля тоже активно велись работы. Несколько господ что-то делали на перекладинах в нескольких футах над полом. Пара матросов сидели у самого края, и один моряк аккуратно пробирался вперед по узкому горизонтальному дереву, будто мятежник, подверженный старинной казни.

— Есть среди вас помощник капитана? — громко осведомился я.

Морские волки с удивлением посмотрели на меня (тот, что завис над морем, чуть не канул в пучину от неожиданности) и как по команде взглянули наверх. Проследив за их взорами, я увидел ту девушку, скользящую вниз по канату. Когда она встала передо мной, я обратил внимание на то, что она вновь была в своем прежнем “облике”, будто пустынный мираж.

— Второй помощник, к вашим услугам. Чего хотел?

— Произошло огромное недоразумение. Я не моряк!

— Скоро им станешь, не переживай.

— Я даже в море никогда не выходил! — восклицал я.

— До сегодняшнего дня.

— Я могу заплатить. Столько, сколько потребуется. Мне лишь надо будет написать одно письмо.

— Теперь капитан будет платить тебе, а не ты капитану.

— Прошу вас! — умолял я.

Она устало провела ладонью по лбу и скрестила руки на груди.

— Сейчас решим со старпомом, что с тобой делать. Доволен?

Я согласился и она ушла, не оставив мне ничего, кроме ожидания. Если капитан согласится принять деньги, придется отписаться родителям, и как объясню я им случившееся? Впрочем, для начала нужно было дождаться ответа. Придя к такому выводу, я позволил себе расслабиться. Я в море! Меня обманом завлекли сюда, прочь от дома, прочь от суши. И виноват во всем был я, я один. Мое легкомыслие, моя неосторожность. Господи, зачем остался я в этом проклятом городе?!

Взяв себя в руки, я приободрился. В конце концов, кто возьмет меня, в жизни не занимавшегося физическим трудом, на судно? Зато когда еще доведется такая возможность поразмышлять, как не сейчас, ощущая нежный бриз на коже?

Но пуститься в философские размышления мне не удалось. Очень скоро меня со всеми последствиями укачало. Понятно, что в таком постыдном положении ни о каких возвышенных мыслях и речи не шло. И эти глупцы собираются посадить меня на корабль матросом!

Когда мне стало немного легче, я затуманенным взором зацепился за фигуру второго помощника, вновь в ином платье, чем до этого. Что за загадка! Какой-то трюк это, или я сплю, или просто не могу отличить двух женщин друг от друга? Но нет, это точно был тот же самый человек. Так что же это? Отбросив пустые думы, я решил подождать возвращения “другого” помощника.

Вскоре в рабочей суете показалась и она. Поборов недомогание, я шатающейся походкой направился к ней. Перехватив наконец помощника, я нетерпеливо поинтересовался, что там насчет моего возвращения.

— Старпом сказал, что без толку это — кэп не согласится, — опустив голову, пробормотала она.

— И что теперь? Неужели вы ничем мне не поможете? — в отчаянии даже забыв свою морскую болезнь, вскричал я.

— Пойду к капитану сама, что ж делать, — с явной неохотой ответил помощник.

Нахмурившись, она поинтересовалась:

— Тебе плохо?

Вспомнив при этих словах что меня, между прочим, тошнит, я тотчас подавил позыв. Помощник протянул мне кусок веревки.

— Затяни на поясе, легче станет.

С этими словами она удалилась.

Легче не стало. Когда корабль вышел из гавани и ветер подхватил нас, освободившийся экипаж начал собираться вокруг меня. Кто-то смеялся, кто-то отнесся с искренним сочувствием.

— Помощник… капитан… — несвязно бормотал я в полусознательном состоянии.

— Что это он, молится, что ли? — переспросил пожилой матрос с глубокими бороздами на руках.

— Кажется, просит помощника.

— Которого? — начали тормошить меня. — У нас их три.

— Ага, близнецы Регресар и Дилан.

Близнецы! Как же это я раньше не понял? Вот в чем заключалась вся “загадка”.

Я выставил два пальца, пытаясь дать понять, что мне нужен второй помощник.

— Обоих надо? Ишь, деловой какой!

— Да нет, балабон! Ему нужен второй помощник.

— Так вон она, выходит из капитанской каюты. Ух-ты, как дверь хлопнула!

Услышав эту желанную фразу, я, собравшись с силой, вновь помчался наперерез единственному своему спасению, угрюмо удаляющемуся от каюты капитана и бормочущему что-то себе под нос. Увидев меня, она начала было говорить, но тут вдруг у меня подкосились ноги. Подхватив мое обмякшее тело, она усадила меня на дощатый пол.

— Что с тобой? Неужели так плохо? У тебя проблем со здоровьем нет?

— Уже легче, — соврал я, устыдившись. — Так что сказал капитан?

Помощник опустил голову. Ее лицо сохраняло бесстрастный вид, но я почувствовал потаенную злобу, впрочем, не смутившую меня.

— Он ждет, — сквозь зубы процедила она. — Но не обнадеживайся сильно.

Не обратив внимания на вторую фразу, я вскочил и поспешил к каюте. Нерешительно постучав по крепкой дубовой двери, я услышал нетерпеливое:

— Войдите!

Повиновавшись, я оказался, вопреки ожиданиям, в небольшом и крайне скудно обставленном помещении. Узкая кровать, стол с креслом и стойка — вот и все, что там находилось. Поистине солдатские условия, не присущие, на мой взгляд, капитану корабля.

Сам капитан, сгорбившись, сидел за столом, загорелой крепкой рукой выводя что-то на карте. Я был удивлен. Капитан тоже не совсем соответствовал моим ожиданиям. Никак не старше тридцати, он сидел с непокрытой головой и в простой рубашке. От матросов снаружи его отличали разве что стоптанные сапоги на ногах.

— Говори! — низким, звучным голосом потребовал он, не поднимая глаз.

— Прошу прощения, капитан… Я бы хотел поговорить о своем нахождении здесь… — робея, начал я, сраженный какой-то внутренней бешеной энергией человека передо мной.

Капитан вскинул голову и, нахмурившись, смерил меня взглядом серых необыкновенно живых глаз. Наконец он, уперевшись руками в стол, поднялся на ноги и произнес:

— Извините, я был занят прокладкой курса. Так что вы хотели мне сообщить?

Капитан прислонился к столу, скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на меня, давая мне возможность разглядеть его получше. Невысокий, поджарый брюнет. Никаких необычных примет у него не было, но само смешение вполне распространенных деталей его облика врезались в память. По его чисто выбритому лицу с тонко выдолбленными чертами и обветренной коже мне удалось угадать полные лишений испытания, выпавшие на долю этого человека.

— Я попал на борт против своей воли, капитан… — я запнулся.

— Капитан Филлипс. Ну так?..

— Капитан Филлипс, произошло недоразумение, я совсем не гожусь в моряки!

— Та-ак, значит… — он задумчиво потер подбородок. — И чего же вы хотите, сеньор?..

— Меткалф. Я хочу сойти на берег.

— Во-от как! Вы умеете плавать? — неожиданно осведомился капитан.

— Что, простите?..

— Вы умеете плавать? — торопливо повторил он.

— Н-нет, не умею…

— Тогда вынужден вас огорчить — на берег вы не сойдете.

— Но почему?? — вскричал я.

— Сами посмотрите. — Капитан указал рукой на окно.

Я выглянул и чуть не ахнул. Берег постепенно удалялся, уменьшаясь в размерах. Нас уже отделяло не менее 500 ярдов. Я зашатался, вновь почувствовав приступ дурноты.

— Убедились?

— Но… разве нет возможности отправить шлюпку?..

— Боюсь, что нет. Все вельботы, кроме одного, за промысловой сезон разбились. А последний отдать в ваше распоряжение я, к сожалению, не могу. Мало ли всяких неожиданностей в море. — Капитан достал сигару и закурил.

— Неужели ничего нельзя сделать? — в отчаянии воскликнул я.

— Я надеялся, что, быть может, раз уж такое дело, вы доберетесь вплавь, но вы сами разрушили наши с вами надежды.

— Тогда, может, вы высадите меня на каком-нибудь острове?

— Если вам улыбается перспектива стать отшельником, то пожалуй. Дело в том, понимаете ли, что мы будем делать стоянки лишь для пополнения припасов на диких и необжитых островах.

Мне почудилась какая-то насмешка в его словах и я вспыхнул.

— Вы смеетесь?!

Всякая усмешка исчезла с его лица и капитан посуровел.

— Бросьте жаловаться. Не всегда получается то, чего мы хотим. А теперь будьте добры, покиньте мою каюту.

Он учтиво, но с явным раздражением открыл мне дверь. Я кинулся прочь и бросился к деревянной перегородке, озираясь в поисках хоть какого-нибудь спасения. Повсюду вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось бескрайнее, безбрежное море. И нигде не видно ни островка, ни камушка. Кажется, только тогда я начал понимать, в какую ситуацию попал. В этот раз моряки были нагружены не работой, а разговорами. На палубе воцарился умиротворяющий покой, волнуемый лишь скрипом мачт да криками чаек.

От матросов я узнал, что судно, на которое я попал, занимается китовым промыслом. Во время стоянки на острове, на котором меня “подобрали”, с судна сбежал матрос, почему меня и выбрали так бездумно и спешно. К тому моменту, как я попал сюда, трюм был уже заполнен добычей, поэтому, мне, можно сказать, повезло. Все, что могло требоваться от меня — это довести судно до острова Туг, на котором основалась компания, владеющая “Людоедом”. Повеселев, я начал интересоваться у своих новоиспеченных товарищей, сколько же дней пути до острова. Две недели? Быть может, месяц? В ответ на это они рассмеялись и спросили:

— Фидель, сколько, ты думаешь, длится китобойный рейс?

Когда я сконфуженно сказал, что не знаю, они изрекли страшную цифру:

— Полтора года в среднем.

— Но ведь мы уже возвращаемся, вы сами сказали…

— Ну да, тебе повезло. От полного срока тебе надо отсидеть только месяцев 5.

Вот так. На 5 месяцев против воли заперт в этой плавучей тюрьме. Однако выбора у меня не было, и я решил как следует изучить свое дело, и, в частности, нрав команды. Отчасти из-за этого, отчасти из-за грызущей меня тоски я и начал вести эти записи.