Горят маяки

Эва Нова, 2017

Майя работает курьером в волшебном месте, где реальность похожа на сон, ветер может оторвать от земли, а странные безликие люди внимательно наблюдают.

В Хельм

Майя прислонила голову к окну, надеясь разглядеть в чернильной темноте хоть что-то, кроме своего отражения. Ее восьмичасовое путешествие, которое включало в себя два поезда и электричку, подходило к концу. Однако радости она не чувствовала — только усталость. Подоконник был нечист, как собственно и весь вагон, но тяжелая голова клонилась к стеклу, несмотря на брезгливость.

В непроглядной темноте время от времени мелькали освещенные городки, мимо которых стремительно проходил поезд, и Майе только и оставалось, что глядеть на пустые дороги, низкие домишки и редкие вывески гостиниц. Она посмотрела на часы — если электричка идет по расписанию, то станция уже через полчаса. Полчаса — такая мелочь по сравнению с дорогой, которую она уже проделала за сегодня.

В маленький провинциальный Хельм ее вела вакансия. Она искала работу, и знакомая предложила занять ее место ассистентки доктора Штерна. «Достаточно любить путешествия, знать местное наречие и не быть растяпой — и место твоё!» — убеждала Лада. Майя местное наречие почти не знала, путешествовать не любила, но работа ей была нужна — и она решила попробовать.

Поезд вышел из туннеля, и освещение отключилось на несколько секунд, за которые Майя успела разглядеть высокий холм и мрачную заброшенную церковь. Свет снова зажегся, и она теперь видела только своё испуганное лицо и широко распахнутые глаза. Уже не в первый раз за день она подумала, что ей ничего не мешает в итоге отказаться от места. Большой портовый город, где она делала пересадку, ей понравился, но вот уже третий час она удаляется от него на электричке, что красной змеёй вьётся среди холмов.

Наконец-то конечная. Майя сняла с полки чемодан, который за выматывающий день из вполне сносного превратился в практически неподъёмный, и покатила его за собой к ступенькам. На пустующей платформе она сразу заметила Ладу. Ее подруге имя и впрямь подходило — ладная, высокая и полноватая, уверенная в себе. Майя махнула ей рукой и поспешила навстречу, чемодан подпрыгивал сзади на плитках платформы. Девушки радостно обнялись, и от сердца у Майи отлегло.

— Доктор Штерн живет недалеко, на машине вмиг доедем. На автобусе будет чуть дольше, зато остановка сразу перед его домом. Я тебе все покажу, — объясняла Лада, ведя подругу к своей изрядно замызганной Шкоде. — Доктор — приятный человек, немного не от мира сего, как и все ученые. Раньше он сам везде ездил, а теперь, вот, в инвалидном кресле… Работа у тебя будет несложная. Он сам занимается исследованиями. На тебе только электронная почта, доктор не очень ладит с техникой. Ну и поручения. Это даже основное. Доктор будет давать тебе папки с документами, а ты должна будешь их отвозить.

— А нельзя это сделать по почте? — поинтересовалась Майя.

— Здешняя почта доставляет посылки неделями, — рассмеялась Лада, — а ты управишься за день. Да и страну посмотришь. В Хельме не так уж много интересного.

Майя слушала подругу и смотрела в окно автомобиля. Унылый маленький городишко, окруженный холмами. С крошечной центральной площадью, которую едва можно было разглядеть в скупом свете единственного фонаря. Жмущиеся друг к другу домики под одинаковыми покатыми крышами. Недружелюбного вида магазины с выключенными на ночь вывесками. Взглянув на часы, Майя поняла, что ночь начинается в Хельме рано — в девятом часу на улицах уже не было ни души.

— Ничего, — словно угадав ее мысли, сказала Лада, — летом здесь светлее. Да и народу побольше. Я бы не предложила тебе это место, если бы мне самой оно не нравилось. Но мне посчастливилось найти работу в том же городе, что и Эд, так что теперь мы наконец-то съедемся. За столько времени я успела привязаться к доктору Штерну, он хороший человек, и мне не хотелось бы, чтобы меня сменил кто-то «с улицы».

— Меня смущает, что я почти не говорю на местном наречии, — напомнила Майя, втайне завидуя подруге, которая владела им практически в совершенстве. Майя же вполне сносно говорила на нейтральном наречии, а местное учила чуть больше года.

— Доктор Штерн об этом знает, — заверила Лада, — он сказал, что наречия — дело наживное. Главное, чтобы человек был хороший.

Тем временем автомобиль выехал на улицу, где дома были посолиднее и стояли подальше друг от друга. У одного из них Лада остановилась. Майя вытащила чемодан и осмотрелась, пока ее подруга парковала машину. Извилистая улочка заканчивалась небольшой церковью с одной стороны и очередным неприветливым магазином с другой. До остановки автобуса было и правда рукой подать. Тем не менее, Майе вдруг захотелось оказаться подальше от этого места.

Доктор Штерн

Майя покорно последовала за подругой в дом, катя за собой подпрыгивающий на неровной дорожке чемодан. Лада повернула ключ в замке, и девушки оказались в небольшой, освещенной неярким светильником прихожей. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами, под вешалкой у двери стояла удобная банкетка.

Из гостиной на инвалидном кресле выехал хозяин дома и радушно приветствовал Майю. Он был пожилой и очень полный, с узкими плечами, так что казалось, что его тело вовсе лишено костей и занимает все доступное пространство, подобно жидкому тесту или подтаявшему мороженому. Это впечатление не пропало, даже когда Майя жала ему руку. Лицо у доктора было приятное, с внимательными глазами за толстыми линзами очков и пышными седыми усами. Голос его был низкий и громкий и гудел, словно колокол.

Лада помогла Майе затащить чемодан на второй этаж.

— Вот и моя комната, которая, надеюсь, скоро станет твоей, — объявила она, открывая дверь.

Обои в цветочек, большой шкаф, светлый стол, кровать с прикроватным столиком, ковёр на полу и даже кресло — Майя улыбнулась:

— Здесь очень уютно.

— Я тоже так думаю, — согласилась Лада. — Направо по коридору ванная. Ею больше никто в доме не пользуется, так что считай, что персональная. Внизу спальня доктора Штерна, рабочий кабинет и кухня. Готовит нам одна местная фрин, еще она ходит за продуктами и убирается. Иногда по выходным я ей помогаю. Но это скорее исключение, я часто в разъездах.

Затем Лада спустилась вниз разогреть ужин, а Майя наконец-то смогла переодеться из дорожной одежды во что-то более удобное и соответствующее случаю.

За круглым столом на кухне царила непринужденная обстановка. Доктор Штерн прекрасно говорил на нейтральном наречии, и Майя скоро перестала смущаться. На столе стояло популярное в Алемайне блюдо из картофеля и нечто совсем уж местное, лилового цвета, что она так и не решилась попробовать.

Доктор Штерн был ученым. Несмотря на возраст, разум его все так же блестяще работал. Он не только публиковал новые исследования, но и получал просьбы об оценке того или иного научного труда, к нему стекались вопросы из лабораторий и институтов по всей стране и даже из-за рубежа. И в такие учреждения предстояло ездить Майе.

Вечер был очень приятным, и желание сбежать из этого города потихоньку пропадало. А когда Майя устроилась под пледом на раздвижном кресле в пока еще ладиной комнате, она подумала, что здесь ей даже нравится.

Ей понравилась и чахлая речка с тремя мостами, на которую они с Ладой набрели на следующий день. Ей понравилась продавщица в магазине, где она успешно купила продукты к обеду, неловко изъясняясь на местном наречии. Ей понравилось, что доктор Штерн зачитывал им с Ладой наиболее интересные моменты из своей диссертации, пока они готовили. И когда огни старенькой Шкоды, увозившей Ладу из Хельма, растворились в сгущающихся сумерках, чувство неясной тревоги вновь охватило Майю, но она только сжала руку в кулак и прошептала: «Мне здесь даже нравится».

Первые несколько дней на новой работе были похожи один на другой. Майя просыпалась в восемь, завтракала одна на кухне и шла в рабочий кабинет. Там у нее был свой стол и компьютер. Майя проверяла почту доктора, отвечала на письма или сначала уточняла некоторые детали у своего начальника. К счастью, большинство корреспонденции велось на нейтральном наречии, а письма на алемайнском приходилось разбирать со словарём.

Доктор обычно приступал к работе очень рано, у него был свой стол, гораздо больше, чем у Майи, заваленный книгами, кипами бумаг и папок. Там также стоял компьютер, а еще песочные часы, метроном и абсолютно бесполезное пресс-папье в форме лошади. Нередко доктор перебирал бумаги в поисках нужного листа, от чего они скользили вниз и, подобно лавине, утаскивали с собой на пол и часы, и метроном, и пресс-папье.

Обед им готовила фрин Шлок, особа не слишком разговорчивая, но вполне дружелюбная. Еду подавали строго в полдень, на вкус Майи — рановато. Но она стала забегать в магазин по соседству и готовить себе полдник. Ужин был в семь. Нередко к ним с доктором за столом присоединялась фрин Шлок, и тогда беседа текла на местном наречии, а Майя молчала и старалась выловить в потоке речи знакомые слова. После ужина доктор отбывал в спальню, фрин уходила к себе домой, а Майя, если погода позволяла, надевала пальто, шляпку и резиновые сапоги и шла прогуляться. После того, как ей несколько раз приходилось подсвечивать себе дорогу телефоном (фонарей в городе было действительно немного), она стала брать с собой фонарик.

Так прошло две недели, а в начале третьей доктор Штерн объявил:

— Вот, Майя, для вас и первая командировка. Недалеко, в Ветерфельд. Отвезите, пожалуйста, завтра эту папку с документами моему коллеге и хорошему другу фрону Нудельсу. Передайте, пожалуйста, лично в руки.

Майя кивнула и принялась писать письмо этому фрону, чтобы договориться о встрече. Также она заказала себе билеты в Ветерфельд.

— Всего-то одна пересадка, — обрадовалась Майя.

— И от вокзала недалеко, — добавил доктор.

Ветерфельд

Утром Майя встала пораньше, позавтракала, надела пальто, шляпку и сапожки на невысоком каблуке, повесила на плечо увесистую сумку, в которой помимо папки с документами для фрона Нудельса лежали документы, билеты, зонтик, бутылка с водой, кошелёк, блокнот, ручка, бутерброд в целлофановом пакете, книжка в дорогу, таблетки от укачивания, пакет салфеток и забытый шоколадный батончик.

Она поспешила на остановку. Утро было сырое и промозглое, от земли поднимался туман. Майя подпрыгивала от холода на остановке, когда наконец-то показались огни запоздавшего автобуса. Она показала водителю проездной, прошла в салон и устроилась на сидении.

Дорога до Ветерфельда тянулась долго. В поезде Майя скучала, читала книжку и дремала. Состав прибыл на главный вокзал Ветерфельда около полудня. Она вышла на станцию и тут же схватилась одной рукой за шляпку, а второй — за сумку. В Ветерфельде было ветрено. Настолько ветрено, что развевающиеся на здании вокзала флаги хлопали, как пушки. Птицы в небе выбивались из сил, сопротивляясь потокам воздуха, а ветряки, виднеющиеся в отдалении, вращались так, что лопастей не было видно.

Майя была родом из Страны невосходящего солнца и любила местные мягкие зимы и ранние вёсны, ей нравился непривычный туман, окутывавший поля таинственной дымкой. Но ветер она терпеть не могла. В ветреную погоду ей казалось, что вместо головы у неё на плечах вырастал кочан капусты, не способный соображать. Так же она почувствовала себя и сейчас. Но как бы то ни было, папку надо было отдать. И Майя пошла, передвигаясь иногда боком, иногда прыжками. Она постоянно сверялась с картой, чтобы не заблудиться. Ветер рвал листок из рук и мешал сосредоточиться. Наконец, она достала из сумки потрёпанный зонтик, надеясь, что его купол хотя бы частично защитит от ветра. Но стоило открыть зонт, как ветер усилился и поднял Майю в воздух. Вцепившись в ручку, она беспорядочно перебирала ногами в воздухе, пока ветер мягко не опустил её прямо в центр клумбы. Весна только начинала вступать в свои права, и, к счастью, на клумбе ещё ничего не цвело. Майя огляделась, но оказалось, что это из ряда вон выходящее происшествие не привлекло ничьего внимания. Более того, жители Ветерфельда сами передвигались именно таким способом. У всех были большие зонты, гораздо больше, чем у Майи, они подпрыгивали вверх и перепархивали с места на место, ловко меняя положение зонта, чтобы двигаться в нужном направлении, и быстро перебирая ногами для скорости. Майя понаблюдала за ними и решила, что это неплохой способ. Она еще раз сверилась с картой, прицелилась к другой клумбе метрах в пяти от себя и подпрыгнула…

Конец ознакомительного фрагмента.