Моя Катастрофа

Есения Маас (2024)

Если женщина не хочет замуж, она всегда может ответить нет. Но так только у нормальных людей. Я же к ним, в силу особенностей моей семьи, не отношусь. Если сказано «Замуж», пойду как миленькая, и даже буду улыбаться, иначе привычная жизнь может помахать ручкой.И всё бы ничего, и я бы пошла без разговоров, но ведь в качестве жениха мне предложили ЕГО — человека-проблему, чьё положение в собственной семье не просто шаткое, оно на грани катастрофы.

Глава 6. Железная воля

Уф.

Стрём-то какой, господи.

Я попыталась развернуться так, чтобы моё красное от стыда и ярости лицо не отсвечивало в лобовом стекле. Но, кажется, Кириллу и так всё было ясно. Он очень старался сдерживаться, но ржач нет-нет да проскальзывал в брошенных сквозь зубы фразах. Один раз этот невоспитанный хам даже засопел от натуги.

Мне казалось, что сильнее ненавидеть я не умею, но нет. Арчи получил всю ненависть этого мира, накопленную почти за двадцать пять лет. Он не только подставил меня с этой примеркой, но ещё и с сопровождающим удружил.

— Угх. Кхм. — Кирилл покашлял в кулак и деланно спокойно спросил: — Может, печку всё-таки включить?

— Нет! — рявкнула я, кутаясь в шубу и пялясь в окно.

— Ла-адно.

Тц. И снова он сдержался, зато руки вон как на руле стиснул. А ещё резко отвернулся в сторону, пряча кривую улыбку.

Вот так и отмечай пропавшую молодость и одиночество, обязательно найдётся индюк, который потом всю жизнь припоминать будет, как ты из-под дивана ногой сотовый доставала.

— Ты не злись.

Ага. Мне, наверное, сиять от счастья лампочкой надо.

Я закатила глаза и натянула шубу на нос. Правда, для этого пришлось втянуть голову в плечи, но на что только не пойдёшь, чтобы избавиться от счастливой физиономии будущего супруга.

Это был самый большой провал за всё существование семьи Исаковых. Никто до меня не смел так позориться перед будущей второй половинкой. Ладно. Будущей бывшей, но трагедия от этого слаще не становится. Он увидел всё. Буквально всё. Задранное на нос платье не позволяло воображению разгуляться. Да и стринги… Айщ. Как же всё достало. И почему только у меня вечно всё через жопу?!

— Таисия, — позвал Кирилл. Но я закрыла глаза и стала дышать через раз. Вдруг, поверит, что я действительно уснула? — Тась.

Брр. От этого Тась так и веет кличкой собаки. Тась-Тась. Кысь-кысь. Тьфу.

— Артур не специально, — всё-таки продолжил он. — Ночью снег выпал, а у него резина летняя. Пока менял, потерял время и попал в пробку. Арчи очень переживал, что с тобой что-нибудь произойдёт.

Он просто боялся, что я успею сбежать, мысленно парировала я, лениво ворочая головой. Всё-таки, попивушка была крутой. Жаль только, Ленка сбежала.

Кстати, о птичках.

— Как ты попал в квартиру?

— Консьерж. У него есть дубликат на непредвиденные случаи.

— Это я знаю. — Я повернулась, пользуясь тем, что мы встали на светофоре. — Как ты убедил его открыть дверь?

Кирилл бросил на меня странный взгляд и просто пожал плечами. Мол, как-то вышло?

Да я даже не сомневалась. Наверняка угрожал милейшему человеку. Ох, и попадёт Ленке при следующей встрече. Всю душу из этой курицы вытрясу.

И пока я представляла казнь подруги во всех красках, мысли стали вялыми, речь бессвязной, а взгляд бессмысленным.

В следующий раз я открыла глаза уже на парковке у дома. Кирилла рядом не было. Видимо, пошёл отчитаться о выполненной работе. С трудом проснувшись, я вывалилась из машины и пошатываясь пошла к дому. В туфлях, да по недавно выпавшему снегу. Навстречу мне уже неслась Маша с тёплыми ботинками в руках.

Умница какая, но поздно. Ноги промокли и заледенели.

— Госпожа! Да как же вы так?

— Маш, — позвала я едва ворочая языком.

— Да, госпожа? — Она присела на корточки и начала меня переобувать.

— Спать хочу. — Почему-то в этот момент захотелось плакать. Как будто действия служанки стали чем-то важным, а не обычной рутиной. — Давай через чёрный вход, а? Не хочу никого видеть.

Она подняла голову и на дне обычно беспристрастных глаз я разглядела жалость. Чёрт. Я шмыгнула носом и задрала голову к небу, рассматривая серую мерзость. Ну и ладно.

— Простите. — Она продолжила меня обувать. — В гостиной ожидают важные гости. Ваш отец… желает насладиться видом невесты в платье. Вы… Вы же знаете, что господин не может выходить из дома.

— Да. — Я посмотрела на неё с улыбкой. — Знаю, Маш. Это я так, не бери в голову. Но мне всё равно нужно помыться и выпить кофе.

— Всё будет. Я подготовила напитки в вашей комнате. Также, сегодня привезут заказанные вами цветы. Хотите, чтобы садовник отнёс их в оранжерею?

— Нет. — Я потопала утеплёнными ногами и направилась ко входу. — Я сама их посажу. Мне просто нужно время. Думаю, к вечеру как раз освобожусь, поэтому не могла бы ты приготовить для меня мороженого?

Она суетливо зашагала рядом, кутаясь в вязаный платок. На усталом, со следами недосыпа, лице появилась тень.

— Госпожа, будет хорошо, если вы научитесь делать его сами. Там, правда, ничего сложного.

— Зачем? — Я фыркнула и потянула ручку двери. — У меня же есть ты. Думаешь, после свадьбы я оставлю тебя здесь?

— Госпожа… — начала Мария, но тут же замолкла, увидев, что в холле мы не одни. — Простите, их просили не приезжать, но вы ведь знаете вашу маму, — шепнула она мне и тут же потянула в сторону.

Но ничего не вышло. Я осталась стоять на том же месте, сверля взглядом мать и её любимую девочку.

Племянницу, что росла вместо дочери под её опекой и была уже сотни раз безуспешно сосватана за Матвея. Да, маму абсолютно не смущал вопрос близкородственной связи. Ведь племянницей эта женщина была только на словах. Мама нашла её в одном из многочисленных детских домов и отдала на усыновление своей бездетной сестре. Той же чужой ребёнок был не нужен, и маме пришлось воспитывать Юлю самостоятельно.

И сейчас эта самая Юля с раскрытым ртом следила за моим женихом.

Я чуть склонила голову, не веря глазам. Она что, слепа на оба глаза? Как можно восхищаться им, когда есть Матвей? Он же рядом стоит!

Да. Мама тоже обратила внимание на неприкрытую радость драгоценной племянницы к чужому жениху. А той, видимо, вообще было всё равно на свидетелей. Мало того, что она едва ли не грудью прижималась к руке Кирилла, так ещё и вздыхала, совсем не по-родственному рассматривая его натренированный торс.

И только сейчас я сама обратила внимание на то, как одет Кирилл. Конечно, я не думала, что у него один костюм на все случаи жизни, но внешний вид заставшего меня в постыдном образе жениха смутил.

Предоставленная отцом фотка явно была не первой свежести, ведь вживую оказалось, что он куда больше, то есть мощнее. И даже сквозь тонкий джемпер тёмно-вишнёвого цвета легко можно было рассмотреть каждую мышцу. Опустив взгляд ниже, я невольно открыла рот и шумно сглотнула. Светлые джинсы обтягивали ноги как леггинсы, совершенно не скрывая то самое.

Видимо, Юля добралась до этого места одновременно со мной. Потому что возглас восхищения — клянусь, он был не моим! — вырвался в унисон с моим сглатыванием.

— Тася?

И почему брат обратился ко мне именно в этот момент? Не мог, что ли раньше как-то обозначиться, или пожалеть больную сестру и сделать вид, что никого не видел?

— Привет. — Я сняла шубу и отдала впечатлённой Маше. Чем она впечатлилась и почему сейчас я не поняла, но решила спросить попозже. — Мама. Какими судьбами? Я думала, ты всё ещё в Эмиратах?..

— Я не могла пропустить свадьбу дочери, — ответила она, дёргая за локоть Юлю, чтобы та, наконец, отвисла и подобрала слюнявую челюсть с пола. — Андрей сказал, что организацией занимаются мальчики. Это же просто нонсенс! Как мужчины могут организовать всё правильно? Да, милая? — обратилась она к племяннице.

А та, даже не отворачивая головы от Кирилла, проблеяла тихое:

— Да, тётя.

Надо сказать, что за время нашей разлуки, Юля похорошела и из плотной толстушки с ярким макияжем, превратилась во вполне аппетитную леди. К тому же, загар, благодаря которому лоснилась её кожа, только подчеркивал светло-зелёные глаза и выбеленные солнцем волосы.

Мамы не было около шести месяцев. За это время она смогла скорректировать внешность Юли и наверняка без хирургов дело не обошлось. Ведь простым похудением такой изящной переносицы или узкого подбородка добиться нельзя. Да и грудь… Господи боже. Там не грудь, а сисяндры. Самые настоящие вещмешки. Такие огромные, что глаза постоянно на них соскакивают, и не важно какой собеседник.

Впрочем.

Вполне возможно, что во мне говорила банальная зависть. Ведь моя двойка с лифчиком явно проигрывала без борьбы.

Я очнулась от созерцания этой, не побоюсь слова — масштабной — картины, только тогда, когда услышал смешок. А потом опустила глаза и отдёрнула руку.

Да уж, Тася. Падать ниже просто некуда.

Для пущего эффекта твоих пожамканных прыщей только и не хватало.