Бабушка для ведьмы

Елизавета Соболянская (2024)

Легко ли быть ведьмой? Никто не скажет вам правды — сколько сил, слез и крови проливают те, кто получил в наследство эту опасную силу. Может, поэтому самые сильные ведьмы скрываются в глухих уголках, заброшенных деревнях и дремучих лесах, чтобы никто не добрался? А легко ли быть бабушкой ведьмы? Юной, прекрасной ведьмы, очень современной и наглой ведьмы, изгнанной из дома за непослушание? Наступил июнь, и одной опытной ведьме скоро придется узнать об этом!

Глава 3

Спала Валентина глубоко и сладко, но разбудила ее бабуля рано утром, в серых прохладных сумерках:

— Вставай, Тина! Пора за травами!

В первую секунду девочка хотела покапризничать — очень уж уютно ей спалось здесь, среди деревянных стен, домотканых половиков и пуховых подушек. Но волшебные слова «за травами» сработали как подъемный механизм — Валентина вскочила и потерла лицо, чтобы отогнать сонную одурь.

— Надевай вот юбку, платок, а поверх шляпу с сеткой. Перчатки держи и совок. Пойдем на дальний луг, поспешать надо.

— Юбку? Платок?

— Комары, клещи, пауты, — не споря, перечислила бабушка. — Можешь, конечно, в джинсах идти, но по росе ноги вымочишь.

Содрогнувшись и больше не споря, Валентина оделась, как привыкла — футболка, шорты, кроссовки, а поверх этого всего натянула юбку-колокол, рубашку с длинным рукавом, платок. А шляпу, перчатки и совок взяла под мышку.

Бабуля поджидала внучку внизу — одетая ровно так же. Джинсовая рубашка, темная юбка до лодыжек, кроссовки, платок, шляпа. В руки внучки старая ведьма сунула огромную корзину:

— Сюда будем травы складывать. Начнем с простого — земляничный лист, душица, зверобой. Если попадется чистотел — тоже бери, будем делать настойку для выведения бородавок.

Тина передернулась, но промолчала. В корзине лежали тряпки и какие-то обрывки веревок.

— А это все для чего? — не удержала любопытства девочка.

— Травы после сбора не должны с другими травами контактировать. Чистотел, например, соком душицу вымажет — и все, душицу только в печь. Зверобой сильная трава, да тоже не всем подходит. А земляничный лист для чая брать будем, к нему опасные травки вовсе приставать не должны.

Выслушав бабулю, Валентина зевнула, кивнула и заспешила за Идой через заднюю калитку на луг.

Дом старой ведьмы, оказывается, стоял на пригорке, поэтому идти поначалу было легко — вниз, почти вприпрыжку, среди тяжелых от росы стеблей и трав.

Потом они вышли на луг, и вот тут началась работа. Травки следовало аккуратно срезать, а не выдергивать с корнем. Брать можно было не все подряд, а только нужную часть растения. Да еще следить, чтобы не ухватить слишком молодой или слишком старый побег.

— В молодых силы еще мало, — приговаривала Ида, ловко орудуя огромными овечьими ножницами. — А старые ветки на семена оставлять надо. Раньше до Петрова дня и покос не косили — давали травам время хоть раз семена сбросить.

— Петров день? А это когда? — полюбопытствовала девочка, сдувая с лица выбившуюся прядь.

— Двенадцатое июля, не скоро еще, — ответила бабуля, продолжая щелкать ножницами.

Иногда она поправляла Тину, иногда указывала на куртинку нужной травы или на кустик с душистыми листочками.

Между тем солнце встало, и моментально стало жарко. Загудели насекомые, пот потек по лицу, и плотная одежда внезапно показалась мучительным коконом, не дающим вздохнуть. Тина резким движением спрятала выбившиеся пряди под платок и сжала губы, не желая ныть и хныкать.

Бабуля же взглянула на солнце, улыбнулась и сказала:

— Ну, немножко подсобрали, давай-ка передохнем! Иди сюда!

На краю луга, в тени берез обнаружилось упавшее дерево — еще вполне крепкое, чтобы послужить скамьей. Корзинки поставили в самую густую тень, чтобы травы не завяли раньше времени, сели, и тут Тина охнула — оказывается, бабушка все это время носила не только корзину в руках, но и рюкзачок на спине! А в рюкзачке нашлась банка холодного молока, краюха домашнего хлеба, сало, зеленый лук и белый домашний сыр! Ох, как же вкусно было все это есть, любуясь лугом, лесом и виднеющимися вдалеке крышами деревенских домов.

После перекуса бабушка плеснула холодной воды из фляжки на два белых платочка и велела Тине обтереть лицо от пота, а потом повесить эту тряпочку на шею:

— Не так жарко будет! Если устала — иди домой. Сейчас уж время шиповник собирать.

Девочка сделала все, как сказала бабушка, и, упрямо мотнув головой, полезла в колючие кусты. Она не видела, как одобрительно усмехнулась Ида и как мелькнул поблизости рыжий хвост бабулиного кота.

Шиповник они закончили собирать к полудню.

— Теперь домой, — скомандовала Ида, — будем зелья готовить!

Тина тотчас приободрилась. Конечно, жара, насекомые и нудная работа не очень-то радовали, но это все равно было интереснее, чем болтать с девчонками в сети и листать список литературы на лето.

— Самое нежное нужно обрабатывать в первую очередь, — напевно говорила бабушка, высыпая лепестки на застеленный тонкой бумагой берестяной поднос. — Набрали мы изрядно, погода стоит хорошая, значит, лучше посушить!

— А если дождь? — сунула свой любопытный нос Тина.

— Тогда можно засахарить, засолить или маслом залить, — ответила ведьма. — Но шиповник и в чай хорошо идет, в зелья любовные и прочее. Так что в сухом виде его много надо!

Берестяной поднос отправился на «полочку» под навес, под которым две ведьмы разбирали травы.

— Зверобой подвял слегка, пусть до вечера полежит в тени, мы его маслом зальем, будет мазь от кожных высыпаний или зелье для язвенников… Душицу подвялить нужно, потом ферментировать на «женский чай», очень женская трава, как и череда…

Руки бабушки в простых нитяных перчатках ловко перебирали травы — раскладывали на бумаге, вязали пучки, обрывали пожелтевшие листики и скукоженные соцветия. Тина старалась помогать — застилала подносы свежей бумагой, выравнивала сырье, носила туда-сюда то, что бабуля успела разложить на сушку раньше.

Управились они, когда жара начала давить.

— Вот теперь пойдем умоемся, наденем полегче чего и поспим часик-другой. Вечером мно-о-ого дел будет.

Валентина с огромным облегчением потопала за бабушкой к летнему душу. Пропотевшую одежду они спокойно закинули в машинку, облились нагревшейся на солнце водой и, зевая, разошлись по комнатам. Тина, может, и не хотела спать, но прохладная светелка и широкая кровать одолели ее за пять минут.