Хвостик

Елена Стриж, 2020

Все начинается с порки, которую устроила бабушка Свете и ее двоюродной сестре Оксане за то, что они вздумали целоваться. Бабушка не промах, всех держала в ежовых рукавицах, она так же наказала и маму Оксаны, которая работала следователем. А вот ее брату, который начал засматриваться на парней, все сходило с рук. Это история двух сестер и их сексуальных приключений. Но однажды Света встретила странного и, как ей показалось, отвратительного соседа.

Странные эти девочки

Он заметил её, когда Свиридова перебежала на красный свет и, придерживая у груди большой кулек, направилась в сторону поликлиники. Ему было как раз по пути, Андрей ускорил шаг и через минуту догнал свою одноклассницу.

— Привет, — крикнул он ей вдогонку, видя, что не успевает за ней.

— А? — Аня на ходу оглянулась и, не сбавляя шага, продолжила свой путь.

— Привет, — еще раз поздоровался он с ней.

— Привет, привет, ты тут откуда?

— Вообще-то я рядом живу, вон за тем парком. Видишь красную крышу, мой дом.

— А…

— Помочь?

Он, конечно же, не джентльмен, и ему не совсем по пути, но все же его так воспитали, что девочкам, женщинам и, конечно же, бабушкам надо помогать.

— На, — словно только этого Аня и ждала, всучила ему тяжеленный кулек.

— Ого, что там?

— Пленки, катушки и колонка. У Притужалова одна, она слабая, а у меня на 15 ватт, круто будет. У брата взяла, с трудом выпросила.

— А зачем ему колонка?

Андрей ускорил шаг, поскольку Аня уже свернула во двор.

— Сегодня вечером танцы. Ах, да, ты же не приглашен, извини, там только свои.

— А я, значит, не свой?

— Нет, там девичник.

— А Притужалов что, тоже девчонка?

— Нет, он у нас диск-жокей, понял!?

— Хм, ему значит можно, а мне нет, так не честно. Тоже хочу.

— Нет, там Малютина заправляет. Разрешит, приходи.

— Да вот еще, нужны мне ваши танцы-зажиманцы.

Именно так и назывались спокойные танцы, вроде, как и далеко друг от друга, как говорила Горшкова, на пионерском расстоянии, но все же это, наверное, единственная возможность нормально прикоснуться к девчонке. Те, правда, делали вид, что им все равно, мол, вам надо, вот и обнимайте нас. Хотя какое там обнимайте, руки как по команде на талию и все. Нет, танцы — это, конечно же, интересно, можно подрыгаться, хоть разрядка, а медленные… «Бе…», — подумал Андрей и представил, как он мог бы с Малютиной вот так танцевать. Она близорукая и носит очки, а когда снимает, такая потешная.

— Да и не нужны мне ваши танцы, я лучше с Веркой буду танцевать.

— С Веркой? — Аня резко остановилась и посмотрела на Андрея. — Кто такая? Семенова или Нестерова?

— Кошка у меня дома, я ее так называю.

— Хм… Верка?

— Ага, она все время спит как Семенова, а если что спросишь, то смотрит на тебя непонимающими глазами. Но стоит пойти на кухню, она тут как тут. Точно Семенова.

— Дурак.

— Зачем обзываешься? Я ведь так, можно сказать, по секрету рассказал тебе.

Девчонки очень любят секреты, даже такие глупые, как про кошку, это как бы знак доверия.

— Ладно, я спрошу у Малютиной, может, разрешит, ведь придет Копьев и Козлов…

— Что? — Андрей возмутился. — А говоришь девичник!

— Ну, это мы так, только свои. А что ты можешь принести?

— Принести?

— Да, каждый несет что-то свое. А ты что?

— Это что-то вроде членского взноса?

— Пусть так. Ну, так что?

— У меня есть дома газировка, две бутылки, а еще кусок вафельного торта, но я его надкусил, на вечер оставил.

— Не густо, но газировка — это хорошо.

— У меня есть еще конфеты с нового года, правда, шоколадные все съел, но штук двадцать, наверное, будет. Хватит?

Они вошли в подъезд и, поднявшись на второй этаж, Андрей протянул ей кулек.

— Держи, я пойду.

— Стой, я сейчас, подожди меня у окна.

Андрей спустился на площадку. У Притужалова странная мама. Однажды он заходил к нему домой, стучался, слышал, как кто-то за дверью шубуршал, смотрел в глазок, но так и не открыл. Тогда он от злости пнул дверь.

Через пару минут спустилась уже не Аня, а сама Малютина Таня. Она так-то была ничего, даже можно сказать красивой, а вот в прошлом году была полной, странно, как она за год так постройнела.

— Так-так, — начала было она, это явно ничего хорошего не предвещало.

— Ладно, я пошел.

Она что-то ему в спину вякнула, но он не стал ее слушать, от обиды выскочил на улицу и быстро пошел домой. «Надо мне больно ваши танцы, вот еще», — говорил он сам себе. Да, он не любил танцы, считал их игрой девчонок, словно он индеец и должен трястись, еще бы в руки копье и костер.

— Да ну вас…

— Андрей, стой! — услышал он за спиной крик Ани.

— Что еще?

Ему, конечно же, было приятно увидеть ее, особенно то, что она выскочила на улицу без куртки, а ведь холодно.

— Ну, ты что убежал?

— Некогда мне, свои дела…

— Приходи сегодня к семи, все согласились.

— Все?

— Ну да.

— А ты?

— Я же сама их спросила. Придешь? Прошу, приходи.

— Ну, я… — он замялся, в душе все еще была обида на Малютину, но ему и правда хотелось побыть среди девчонок. — Ладно.

— Все мы тебя ждем, не забудь конфеты и газировку, как обещал.

— Хорошо.

Настроение сразу изменилось, Андрей прибежал домой, достал, что обещал, и сложил в кулек. Нашел у отца туалетную воду и побрызгался ею.

— Ну вот, — довольный собой, он посмотрел на себя в зеркало, на всякий случай причесался и, посмотрев на часы, пошел одеваться. — Пора, а то еще опоздаю.

Подходя к квартире Притужалова, услышал, как за дверью играет музыка, пришлось подождать, пока кто-то не услышал его звонка и не открыл.

— Опять ты! — дверь открыла Малютина.

— Заходи, — она взяла из его рук кулек, заглянула в него и как таможенник дала добро. — Что убежал?

— Да ты…

— А, пришел, — в коридоре появились Оля и Ира. — Идем, поможешь отодвинуть диван.

Маленькая двухкомнатная хрущевка, с одной стороны балкон, телевизор, стол и шкаф, а с другой стороны диван и комод. Тут танцевать только в центре, да и то осторожно, чтобы не посшибать других.

— Я рада, что пришел, — из кухни появилась Аня. — Идем, поможешь нам.

— Сперва пусть диван пододвинет.

Вот что значит. Нет парней, одним стол двигай, другим надо достать стаканы с верхней полки, а после еще и поднос. Притужалов с деловым видом пыхтел у своего катушечного магнитофона, таскал то влево, то вправо колонку. А после загорелся ночник, и замигали лампы цветомузыки.

Андрей старался не участвовать в вакханалии быстрых танцев. Они были похожи на электро брейк-данс, словно по полу пустили ток, и все начинали дергаться. Со стороны это смотрится уморительно. У кого-то было серьезное лицо, словно он вышел к доске отвечать домашку. А кто-то так расплылся в американской улыбке, что можно было пересчитать все зубы. Но кто-то просто улыбался и наслаждался электрическим ритмом музыки.

Андрей старался избегать этого всеобщего помешательства, он ушел на кухню готовить бутерброды.

— Один? — почти крича, спросила Аня.

— Что? — Андрей с трудом услышал ее голос в грохоте музыки.

— Один?

— Да!

— Помочь?

— Да!

Во всей этой дискотеке ему нравились перерывы, тогда Притужалов запускал что-то поспокойней, и парни, а их было всего-то четверо, шли выбирать себе дам. Ну прямо малина. Тут главное не обидеть, с одной и той же дважды танцевать нельзя, все по очереди.

Он не заметил, как прошло время, как на часах уже показывало девять, а он обещал быть дома не позже десяти. Кто-то из девочек, кому нужно было уезжать, пошли одеваться. Андрей с каким-то беспокойством посмотрел, кто уходит, опять заиграла спокойная музыка.

— Можно тебя пригласить? — спросила Аня.

«Белые танцы» — это медленный танец наоборот, обычно приглашают парни, так принято, а когда объявляли «белый», то парни ждали своей участи, кто пригласит их. Это не просто танец, это гораздо больше. Так девочки намекали парням, что он ей нравится.

— Да, — сразу сказал Андрей и пошел за Аней.

Хлопнула входная дверь. Около балкона на одном месте мялся Копьев, держа в руках Моторину, словно это рулон ковра. Ближе к кухне неуклюже крутился Козлов с Верой Бородиновой. Смешно, он такой маленький, а она высокая, на голову выше его. Притужалов не отходил от своего магнитофона и бдил, словно он куда-то убежит.

— Спасибо, ты помог нам. Понравилось?

— Ага, — честно признался он.

— Ну, ты чего так держишь? Можно и покрепче.

Медленные танцы, они мало чем друг от друга отличались, тут главное положить ладонь на талию. Правда, кто посмелей, мог и прижать партнершу к себе, но это не всем удавалось, и точно уж не Андрею. В прошлый раз он танцевал с Устиновой, ладонью чувствовал, как она вспотела, а вот Вера, та была словно резиновая, холодная.

Андрей набрался смелости и чуть сильней прижал ладонь к ее телу. Аня улыбнулась и, как ему показалось, подошла чуть ближе. Стало тяжело дышать и жарко. Перебирая пальцами, Андрей ощущал сквозь ткань ее тело, так приятно и необычно. Девочка заулыбалась и как-то стеснительно опустила глаза вниз.

— А это здорово.

— Что? — когда закончилась музыка, спросила Аня.

— Танцы.

— Мне тоже нравятся, — она опять улыбнулась, и как только Притужалов запустил очередную спокойную мелодию, она тут же пригласила его. — Потанцуешь со мной?

— Ага, — растеряно ответил он и, уже не так стесняясь, положил ладонь ей на талию.

Девчонки — странные создания, вроде как человек, то есть как парень, и в то же время нет. Раньше Андрей не очень обращал на них внимание, дружил, дрался. Но теперь, танцуя с Аней, он понимал, что тут что-то не то. Ему было приятно с ней, и неважно, какую глупость она говорила, раньше бы заткнул уши и демонстративно отвернулся, но сейчас нет. Она в такт музыки чуть виляла бедрами, а он старался попасть в ее ритм, но двигался неуклюже.

— Спасибо.

— Ну я…

— Теперь твоя очередь.

— Какая очередь? — не понял ее вопроса.

— Меня пригласить.

— Можно? — сразу сказал Андрей, и когда увидел на ее лице улыбку, сделал шаг назад.

Он не разбирался в музыке, у них дома был проигрыватель для пластинок, но там в основном классика, да еще несколько маминых пластинок. Аня чуть вильнула бедрами, и его рука заскользила по ее кофте. Андрей почувствовал под тканью углубления от ремня на брюках. Она хихикнула и опустила взгляд на пол.

«Все же странные эти девчонки…», — подумал Андрей и осторожно прижал пальцы к ее телу.