Феникс Его Высочества

Елена Соловьева, 2022

Лишившись прошлого, я оказалась на учебной базе телохранителей. И вызубрила главное правило: забудь о себе и живи ради хозяина. Защищай его до последней капли крови. Но кто мог предугадать, что меня выкупит будущий Император Галактики? Один шанс на миллион, и я его получила. Теперь мне предстоит познать силу настоящей любви. Восстановить справедливость и раскрыть чудовищное преступление. Вспомнить, кто я на самом деле, и обрести долгожданное счастье.

Глава 2

То ли Михей водить научился, то ли мы пообвыкли, но гиперпрыжок прошел без потерь. Так, побледнели немного, да у Малыша вон сосуд в глазу лопнул. Но это ничего, нормально. Харчи, вроде, никто не метнул, да и в сознание все пришли быстро.

Передатчик зашуршал, проказливо подмигнул желтым глазом.

— Че, выжили? — осведомился Михей.

— Мы да, а ты — считай, уже труп, — хрипло пообещал Амон.

— Гы-ы-ы, — зашелся смехом пилот, — ты вначале задание выполни, да на корабль вернись. А там видно будет.

— Не бреши, все вернемся, — предупредил Чистюля. — Лучше колись, куда прибыли?

— Размечтался!.. — фыркнул Михей. — Хватайте пукалки и валите к аварийному люку. Садитесь в любую из шлюпок.

— А че, мы приземляться не будем? — настороженно поинтересовался Малыш.

— Не-а, — проказливо объявил Михей. — Я туда не то что корабль сажать, шлюпки отправлять не хочу.

Амон щелкнул языком. Я нервно сглотнула и многозначительно вытаращила глаза. Чистюля хмыкнул и со всей дури хлопнул меня по плечу.

— Ссаться команды не было!

Вернула командиру своей пятерки дружеский жест. Повернулась спиной к элитным и бравой трусцой рванула к люку.

Пока Малыш и Бобер грузили сигнальные ракеты, а Чистюля настраивал датчики шлюпки, мы с Дылдой занялись вооружением. Дотошно осмотрели парализаторы. Выбрали лучшие.

Холодный металл привычно лег в ладонь, сросся с нею, как глаз с «мушкой». Убить такая «игрушка» не сможет, а вот обездвижить противника и доставить ему массу незабываемых моментов — это обязательно.

В последнюю очередь я закинула в рюкзак аптечку первой помощи и карманные фонарики. Дылда прихватил поисковое устройство. На этом экипировка завершилась: большего нам не полагалось.

Расселись в шлюпке. Чистюля окинул нас опытным и придирчивым взглядом и приступил к высадке. Прощай, душная утроба корабля-дедушки. Здравствуй, недружелюбное далеко.

Двигатели загудели. Аварийный люк разверзся и, как металлический монстр, выплюнул застрявшую в зубах железяку.

Пространство замелькало перед глазами, закружилось в бешеной скоростной пляске.

Приземлились мы в зарослях колючего кустарника с ядовито-красными ягодами. Пока выбирались из шлюпки, исцарапались об острые шипы и обляпались соком неизвестных плодов.

— Черт! — Дылда дернулся и поморщился. Потер шею. — Как жжется. Надеюсь, этот изюм не ядовит.

— Ну, ты и неуч, — обругал его Малыш. — Изюм — это сушеная ягода, а тебе в рану сок попал.

— Мне без разницы, как эта дрянь называется, — объявил Дылда. — Я, в отличие от некоторых, на Земле не бывал и разносолов не кушал. На моей родной планете только мох рос и плесень разная.

Малыш отлепил от рукава приставучую ветку и грустно вздохнул.

— Так и я не кушал…

— Хватит трепаться, — шикнул на них Чистюля. — На небо посматривайте и открытые участки тела берегите. Дылда прав: ягоды могут быть ядовиты. Как и местные насекомые, если они тут водятся.

Исполняя приказ, мы задрали головы: предательски хрустнув ветками, ввысь поднялась спасательная шлюпка. Она свое дело сделала. «Ловчие» — еще нет.

На незнакомой планете было сумрачно и душно. Где-то вдалеке раздавались подозрительные шорохи и вскрики местной фауны. Тусклый свет фонариков выхватывал из темноты все новые и новые препятствия.

Колючки сменились высокими кустарниками и крупнолистными деревьями, переплетенными толстенными лианами. Под ногами подозрительно чавкала скользкая почва. Один раз пришлось ползти на брюхе: бдительная растительность не хотела пропускать незнакомцев.

Чистюля продирался первым, тщательно выбирая, куда ступать. За ним, почти след в след, двигалась я. Густые заросли не кончались. Сплошное месиво стволов и ветвей заслоняло обзор. Словно из-под земли, выскакивали кряжистые корни и подставляли нам подножки.

Мы не роптали. Такая планета — не худший из вариантов. Кислород в достатке. Растительность есть. Наверняка и на обед найдем, кого зажарить. И не нападает пока никто. Иди себе смело.

Только шестое чувство упрямо шептало: Медведь не назначает простых испытаний. И нас ждет подвох. Знать бы еще, что это за место, откуда явится беда и в чьем обличье.

Джунгли оборвались, и мы выбрались на широкую поляну. Судя по обгорелым деревьям и скудной растительности — здесь бушевал пожар.

— Вырубка, — подтвердил мои догадки Чистюля. — Похоже, кто-то возделывал почву.

— Хочешь сказать, мы на этой планетке не одни? — поинтересовался из-за моей спины Бобер.

Я покачала головой.

— Если здесь и были люди, то очень давно. Смотри: пашня начала зарастать заново.

— Не факт, что эти зеленцы растут по стандартным меркам, — возразил на мой выпад Чистюля. — Но в любом случае стоит быть осторожными.

Наш командир осмотрелся по сторонам и объявил:

— Привал!

Все как один мы плюхнулись на обожженную землю. Обратились в слух и взгляд.

— Кто-то из вас заметил шлюпку «жертв»? — поинтересовался Чистюля.

Мы помотали головами.

— И я нет, — признался командир. — Дрянь дело. А планету кто узнал?

Повисло задумчивое молчание, перемежаемое сопением.

— На Берту похоже, — подал голос Дылда и поспешно добавил: — Вроде…

Чистюля сцапал горсть земли, растер на ладони.

— Нет, не Берта. Там почва песчаная, а тут — глина. Еще предположения?..

— На небо бы посмотреть, — пожаловалась я. — А так одни только догадки.

Командир недовольно крякнул. Поднялся и подошел к Дылде.

— Шею покажи.

Тот послушно нагнулся, скинул шлем.

Чистюля подсветил себе фонариком и осмотрел рану:

— Ну, че там? — поинтересовался «пациент».

— Жить будешь, — насмешливо объявил командир. — Можно сказать, повезло: шип прорвал ткань куртки, а шею слегка царапнул. Порез неглубокий, воспаления нет.

— А дерет так, будто кипятком плеснули, — пробухтел Дылда.

— Давай, мы тебе обезболивающего вколем, — предложил Малыш. — Раз ты такой неженка…

Дылда возмущенно подскочил и буркнул:

— Вот еще! Перетерплю.

— Уверен? — на всякий случай переспросил Чистюля.

Дылда достал из кармана поисковик и передал командиру:

— Нечего со мной нянькаться, чай, не маленький. Давайте лучше «жертв» поищем.

Поисковое устройство, несмотря на потрепанный внешний вид, работало исправно. Металлический корпус размером с ладонь вжикнул, экран удивленно моргнул и выдал показания. На темно-зеленом фоне проявились пять подрагивающих красных точек — наши «жертвы», и столько же зеленых — мы сами. Стрелка древнего, как самолет, прибора указала примерное направление движения. Ни тебе координат местности, ни расстояния до цели.

— Медведь бы нам еще компас в дорогу выдавал, — пожаловался Бобер. — Чтоб потруднее было.

— Не вздумай ему это предлагать, — громыхнул Чистюля. — Вдруг согласится…

Бобер запоздало прикрыл себе рот ладонью и помотал головой. Малыш хлопнула его по локтю и подбодрил:

— Да ладно те. Медведь нас все равно сейчас не слышит.

Чистюля сдвинул брови к переносице, но промолчал. А я нет. Нахально улыбнулась и припечатала:

— Поговаривают, будто Медведь нам еще в детстве датчики вживил. И слышит все, о чем мы говорим.

— Лишь бы не слышал, о чем думаем, — фыркнул Дылда. — Я, помнится, на прошлом задании ему такого нажелал — мама не горюй!..

Продолжая «колдовать» над поисковиком, Чистюля погрозил нам кулаком.

— Не болтайте лишнего, и без того забот хватает.

— А че, если Фартовая права? — возразил Малыш. — С Медведя станется.

Чистюля окинул нас недовольным взглядом и заявил:

— На болтовню потянуло? Значит, отдохнули. Вперед!

Он поднял с земли рюкзак и ткнул им в меня:

— Теперь ты понесешь.

— Так точно, — без особого энтузиазма выдала я.

Вот кто меня вечно за язык тянет? Сидела бы себе молча — глядишь, и очередь пропустила. Теперь неси снаряжение до следующего привала.

С досады ткнула локтем Бобра.

— Че?.. — взвился тот.

— Ты всегда меня провоцируешь, — буркнула я.

Чистюля развернулся в заданном поисковиком направлении и бойко припустил вперед. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.

Идти с ношей за плечами стало еще тяжелее. Но жаловаться нельзя — засмеют. Это я уяснила еще в детстве. Если ты девчонка, значит должна быть вдвое сильнее, быстрее, выносливее. Один каприз, и тебя перестанут воспринимать всерьез.

Погруженная в невеселые размышления, не сразу заметила, что с впередиидущим Дылдой не все ладно. Вначале он стал натужно дышать и покачиваться из стороны в сторону. А потом вдруг принялся что-то выкрикивать и размахивать руками.

Толкнула его в спину.

— Ты чего?

Дылда не обратил на мой жест внимания. Потом вдруг подпрыгнул на месте и зарычал на неведомого противника.

Чистюля обернулся. Присмотрелся к подчиненному.

— Мошкара объявилась?

Дылда вновь не среагировал. Теперь его движения походили на танец аборигенов, виденных нами на одном из заданий. Наш друг ритмично, будто в такт музыке, двигал плечами и притопывал. Голова его моталась в разные стороны, как подпиленная.

Жестом Чистюля приказал Малышу и Бобру окружить напарника.

Как только ребята подобрались к «плясуну» ближе, Дылду словно подменили. Он широко расставил ноги и согнул колени. Выставил вперед кулаки. Рявкнул. Голос его перестал походить на человеческий.

Я осветила фонариком его лицо. И едва не вскрикнула. Из уголка рта Дылды сочилась пена. Глаза налились кровью, зрачки расширились.

Мы вчетвером навалились на обезумевшего приятеля. Тот сипел и дрыгал ногами.

— Фартовая, доставай детоксин! — приказал Чистюля.

Я отлипла от Дылды и засунула руку в рюкзак. Выудила из него аптечку. Пользоваться медицинскими препаратами мы умели наощупь: нужда заставит, и не такому выучишься.

Малыш разорвал рукав «пациента».

— Давай!

Я прислонила к локтевому сгибу Дылды инъекцинатор — продолговатый пенал «нащупал» вену и впрыснул в нее спасительную микстуру.

Дылда обмяк и прекратил дергаться. Дыхание его восстановилось, пульс пришел в норму.

Чистюля откатился от подчиненного и сжал голову обеими руками.

— Нужно было сразу сделать инъекцию.

— Кто мог знать, что это за ягодки, — буркнул Бобер.

— Я командир! — не унимался Чистюля. — И отвечаю за свою команду.

— Ы-ы-ы, — подал голос Дылда. — Как паршиво-то…

Малыш помог ему сесть.

— Ты это… прости за неженку. Я ведь не знал…

Дылда прочистил указательными пальцами уши, похлопал глазами.

— Вижу плохо, все как в тумане, — пожаловался он.

— Это побочный эффект детоксина, — разъяснил Чистюля. — Посиди минут пяток — пройдет.

— А еще у меня после ваших помывок в горле першит, — продолжил жаловаться Дылда. — И нос заложило.

— Тоже детоксин? — предположила я.

— Да простыл наш неженка, вот и все, — буркнул Бобер. — Подумаешь, посидел мокрый на жестянке…

Чистюля метнул на Дылду встревоженный взгляд.

— Вернешься, сходи к медикам. А пока отдыхай.

Лишний перекур воодушевил и остальных членов отряда. Мы расселись в тесный кружок, сосредоточились на дыхании. Ничто так не расслабляет мышцы за время кроткой передышки. Я чувствовала, как с каждым выдохом мое тело покидает напряжение. Боль в ногах утихла, ее сменило легкое покалывание. И все же расслабиться полностью не могла. В мозг ввинчивались посторонние звуки, напоминавшие скрежет ногтя по стеклу.

— Я одна это слышу? — не выдержала я.

— Что?! — тут же подскочил Чистюля. Моей интуиции он доверял. — Где?

Хороший вопрос. Не открывая глаз, прислушалась. Все также спокойно дышали ребята, шевелились на слабом ветру ветви деревьев. Стучало мое сердце.

Нет, так не пойдет. Сосредоточилась. Отключила привычную картинку мира. Погрузилась в вакуум. Здесь совсем другие звуки. Их я не слышу, чувствую — каждой клеточкой своего тела. Вокруг меня не воздух — плотная масса. Она живет собственной жизнью: пульсирует, видоизменяется.

Я приподняла руку и указала направление.

— Там есть движение. За нами наблюдают.

Щелкнули предохранители на парализаторах. Стрелки приготовились к атаке.

Клубы тумана взвились, и я уловила движение: агрессивное, неизбежно подступающее к нам. Открыла глаза. Возвращение в реальность отозвалось тупой болью в затылке.

Пока приходила в себя, напарники тоже различили неприятеля. Лучи фонариков выхватили из сумрака широколистную пальму. Ее ствол облепили мохнатые тушки зверей. Они перемещались так быстро, что свет лишь скользил по блестящим шкурам и не давал нам рассмотреть их отчетливо.

— Здоровые бугаи, — прошипел Дылда. — По ходу, крупнее нас.

— Нападут? — гадал командир.

— Пальну в одного на пробу? — предложил Малыш. — Вдруг другие испугаются и свалят.

— Не стрелять без команды! — предупредил Чистюля.

Пальма тряслась от молниеносных прыжков существ и жалобно поскрипывала. Сухие литья сыпались с нее и падали на землю.

Дикие твари поняли, что мы их заметили. Одна заревела. От ее крика жесткий ершик волос на моей голове встал дыбом. По спине пробежал неприятный холодок.

— Наверное, это вожак, — предупредила я. — И он нас прогоняет.

— Отходим, — скомандовал Чистюля. — Не делать резких движений.

Продолжая прицеливаться, мы двинулись в противоположную сторону.

Вожак стаи перестал рычать, и теперь его голос походил на хрюканье, перемежающееся ворчанием. Эти недовольные возгласы преследовали и подгоняли нас.

Но смыться под шумок не удалось. Из недр джунглей раздался вой другого животного.

— Только этого нам не хватало! — взвился Бобер, оглядываясь. — Сколько же тут этих тварей?

Считать никто не собирался. Мы оказались зажаты с двух сторон представителями местной фауны: озлобленными и разгоряченными.

— Стрелять только для самозащиты! — предупредил Чистюля. — Рассредоточиться!

Последний окрик был лишним. Мы и без приказа отскочили в сторону, улепетывая с пути разъяренных хищников.

Мимо нас, ухая и вопя, с молниеносной скоростью промчались тяжелые мохнатые туши. Земля содрогалась под их напором. Бочкообразные тела опирались на длинные руки с сильными кистями и мощные стопы. Крупные головы двухметровых гигантов с плоскими носами и приплюснутыми лбами покачивались в такт движению. Глаза поблескивали в темноте. Внушительные челюсти клацали острыми зубами.

К счастью, не наш отряд был их целью. Зверюги мчались к пальме, на которой ответно рявкали их родственники.

Пропустив дикую ватагу вперед, мы вновь объединились и продолжили отступать.

— Ох, че ща там будет… — мрачно предрек Малыш.

Остальные молча с ним согласились. Я в том числе.

— Добираемся до зарослей и прибавляем ходу, — предложил Чистюля. — Не хотелось бы вновь попасться на их пути.

— Да уж, во второй раз они нас не пропустят, — поддакнул Дылда.

Мы успешно преодолели выжженное плато и скрылись под сенью гигантских растений с широкими резными листьями. Прибавить ходу не удалось. Густые заросли сплошь увивали прочные лианы. Продираться сквозь них было не проще, чем выпутаться из паучьих сетей на Таврене.

Драка между двумя кланами местных обитателей была в самом разгаре. И даже нам, привычным к суровым реалиям выживания, стало не по себе улавливать ее отголоски. Душераздирающие победные крики сопровождались глухими ударами и хрустом — то ли веток, то ли разрываемых костей и сухожилий. Агония поверженных сводила с ума.

— Может, подождем развязки? — шепотом уточнил Бобер. — Не хотелось бы, чтобы эти твари остались у нас за спинами.

— Напавшая стая явилась как раз из нужного нам направления, — пояснил Чистюля. — Если мои расчеты верны, то через пару часов мы настигнем «жертв». Побарагозим малость, пустим сигналку.

— Думаешь, элитные так запросто расстанутся с «куколками»? — фыркнул на ходу Малыш.

— В любом случае, стоит убраться подальше от зарослей Горильих ягод, — припечатала я. — Наши «жертвы», небось, тоже не идиоты — поняли, куда попали.

— Сдается, Михей сбросил их прямо в логово местных обитателей, — поделился Бобер. — В таких условиях уберечь «кукол» — верх мастерства.

— Если бы Амон не признался в саботаже, на месте «элитных» могли оказаться мы, — вздохнула я.

Чистюля обернулся ко мне и насмешливо заметил:

— Я ему помог немного. Скажем так, прибавил храбрости.

— У-у-у… — разочаровалась я в блондинчике.

— А те че, этот элитчик нравится? — пристал Бобер.

Насупилась и наверняка покраснела. Хорошо, что на Ганоне стояла ночь.

— Больно надо! Вот доберусь до этого Амона и сама у него «куколку» стащу.

— Спорим? — предложил Бобер.

— А давай! — согласилась я.

Чистюля прервал перебранку резким взмахом руки.

— Видите растение? Он, «пугач»?

Мы дружно обступили низенький кустик: листья покрывал тонкий налет серого порошка. Принюхались. От растения исходил запах тухлого мяса и испражнений. Точнее описать невозможно, но аромат, надо признать, неподражаемый.

— Судя по вони — точно он, — подытожил Бобер.

Мы одобрительно покосились на приятеля. Раз Дылде запах не понравился, то это может быть только «пугач». Вне всяких сомнений.

Не дожидаясь команды, надрали целые охапки вонючих листьев. Распихали их по карманам. Натерли ими одежду, волосы и открытые участки тела.

— Одуреть, — признался Малыш. — Даже есть расхотелось.

— Лучше вспомни, как еще можно отпугнуть горилл Ганона, — отрезал Чистюля.

Пока мои руки занимались выполнением приказа, мозг лихорадочно работал, напрягая извилины. Итак — мы на Ганоне, заброшенной имперской колонии. Лет пятьдесят назад сюда прибыли люди в надежде обосноваться. Привезли с собой горилл.

В учебниках для богатеньких и нежных деток пишут, что эти животные были домашними любимцами. От нас Медведь правду не скрывал, не боялся искалечить трепетные души жестокостью переселенцев. Гориллы — крупные неприхотливые особи. Легко переносят дальние перелеты, славно приспосабливаются к новым условиям существования. Размножаются круглогодично и быстро набирают вес. Мясо у них нежное и питательное. Привез на новую планету, выпустил — и через полгода отстреливай вволю.

Одного не учли колонисты: особенности местной флоры. Позднее эти растения назвали горильими ягодами, одними из самых ядовитых в истории Галактики. С виду — ничем не примечательные колючие кустики, таких растут сотни и тысячи на других планетах. У них сладкие плоды, вкусные корни и соцветия. И все они таят в себе отравляющее воздействие. Бедолаг, поддавшихся на уловку коварного растения, ждет множество неприятных сюрпризов: от жжения во рту до галлюцинаций и нервного возбуждения. Опасен также и сок растения, а острые шипы только облегчают ему работу.

Колонисты не сумели объяснить привезенным гориллам, отчего нельзя употреблять в пищу вкусные ягодки. Больше того: опьяненные ядовитым веществом млекопитающие стали проявлять агрессию, нападать на своих хозяев.

Гориллы пристрастились к иномирному «наркотику». Из добронравных увальней быстро перебрались в разряд хищников. Опьяненные запретным плодом, они стали нападать на колонистов. А когда те окончательно покинули обжитую планету — друг на друга.

— Если мне не изменяет память, — начала я, — гориллы селятся стаями и ревностно охраняют ягодные угодья.

— Эт мы и так поняли, — буркнул Малыш.

Он уже закончил с вонючим обтиранием и теперь ждал, пока Чистюля отдаст новую команду.

— Как спасаться от этих тварей? — задумался Бобер. — Запах «пугача» выветривается быстро, а у горилл острый нюх.

— А парализаторы нам на что? — усмехнулся Дылда и кивнул на свой ствол.

Чистюля нахмурился и пробубнил сквозь зубы:

— Наше оружие рассчитано на людей. Гориллу обездвижит на пару минут, не больше. Беда в том, что эти твари нападают стаей.

Мы совсем приуныли. Дылда развернулся в сторону дерущихся животных и погрозил им кулаком.

— Без боя не сдамся. Не для того так долго выдержал на базе Медведя, чтобы сгинуть в пасти каких-то там мартышек.

Чистюля сунул руку в карман и достал из него поисковик.

— Гориллы никогда не нападают исподтишка — в этом наше главное преимущество. Фартовая, — он обернулся ко мне, — придется попотеть. Ты — наш козырь в рукаве.

Я нервно сглотнула.

— А если не выйдет?

Экран поискового устройства загорелся и осветил сосредоточенную физиономию командира. Не отрываясь от дела, он наигранно беспечно изрек:

— Тогда нам хана. Поймите: для элитных это, по моим расчетам, финальное испытание. Если справятся — Медведь предложит их покупателям.

— А мы при чем? — встрепенулся Бобер. — Нам до торгов как до края Галактики…

Командир оторвался от экрана прибора и смерил нас колючим взглядом.

— Будто никто из вас не слышал, что иногда Медведь переводит подопечных из одной группы в другую.

Малыш провел ладонями по своим волосам и крякнул.

— «Подмена судьбы…» Один шанс на миллион, что тебя переведут в элиту…

— И кто ж из нас удостоится такой чести? — насмешливо фыркнул Бобер.

Все почему-то воззрились на меня. И замолчали.

— Э нет, — вспылила я. — Мне оно нафиг не надо.

— Да брось, — возразил Чистюля. — Кто из нас не мечтал о лучшем? Только представь: выкупит тебя какой-нить дворянин — будешь жить у него, как у Императора за пазухой. Выйдешь с хозяином в свет, побренчишь железяками — и снова отдыхай.

— Пока какой-нить дотошный завистник не нарисуется и не уберет меня с пути-дороги, — перебила я. — Или хозяина инфаркт от переизбытка не хватит.

— Все лучше, чем по всей Галактике за торговцем сновать, — вразумил меня Чистюля.

Я грозно рыкнула. Сунула руки в карманы и, глядя на мыски своих берцев, объявила:

— Значит так: ни в какую элиту я переводиться не буду. Ни при каком раскладе. Не хочу, и все!

Вскинула голову и уставилась на Чистюлю.

— Ты всегда мечтал оказаться среди избранных. И заслужил это: сколько раз ты вытаскивал нас из всевозможных передряг?..

Чистюля нервно мотнул головой и отвел взгляд.

— Нет, не заслужил. Был бы дальновидным командиром — сразу догадался о горильих ягодах. И о самом Ганоне.

Я опустила руку на плечо командира, слегка «боднула» макушкой и отстранилась.

— Мы с вами не биологи. Наша задача — не угадать, куда попали, а выйти из передряги живыми и задание не провалить. Так-то!

— И то верно, — поддержал меня Малыш. — А горилью ягоду мало кто в глаза видел, и сведений о ней почти нет. Так, слухи одни… Я на Земле волчью ягоду жрал — как вишь, не сдох. И Дылда вон — поплясал немного и отошел.

Чистюля мотнул башкой и криво усмехнулся.

— Не знал, что вы все мечтаете от меня избавиться.

— А че это избавиться?.. — живо возразил Бобер. — Может, Медведь нас всех в элиту возьмет?

Словно почувствовав себя избранным, он выпятил грудь и подобрался. Не удержался и шумно сморкнулся, зажав пальцем одну ноздрю.

Малыш скорчился от смеха.

— Вот прямо представляю тебя личным телохранителем Императора. Идешь себе такой по ковровой дорожке и тут — бах, козявка залипла…

Как известно, смех продлевает жизнь и настраивает на позитив. Отголоски горилльей драки больше не отвлекали нас от дела, и будущее рисовалась в радужных полутонах.

Чистюля, все еще чувствуя за собой вину, сцопал рюкзак и закинул его себе за плечи.

— Выдвигаемся! — объявил он. — «Жертвы» почти не сдвинулись с точки высадки.

— Может, поисковик барахлит? — мгновенно посерьезнел Малыш. — Иль элитчики затаились — ждут, пока гориллы придремлют?

— Доберемся до места, там и выясним, — сухо отозвался командир. — Фартовая, будь начеку!

— Ага, — послушно кивнула я и шагнула вслед за Чистюлей.