Универсальный саквояж мадам Ренар. «Лаборатория 0»

Елена Соковенина, 2022

Двое благородных жуликов-рекламщиков, Фёдор Летний (24) и Лев Берёзкин (23), терпят сокрушительный провал: жажда правды сыграла с ними злую шутку. Комическое шоу профессора МрАкобеса придётся закрыть, а самим бежать – после скандала в Москве становится опасно. Но как быть в Петербурге? Почти без средств, жить негде… Как? «Используй то, что под рукою и не ищи себе другое!» – Филеас Фогг, герой Жюля Верна, формулирует давний принцип Фёдора Летнего: всё необходимое всегда у вас под рукой, нужно только правильно его использовать. Встреча с героями Жюля Верна тоже не случайна: рекламщикам предстоит кампания по продвижению дирижаблей в «Лаборатории 0» – концерне», производящем, скупающем, патентующем и распространяющем современные технологии. В России ввели новый общественный транспорт, и как всегда, что-то пошло не так. Запомните: случайностей не существует. Точно так же, как в саквояже мадам Ренар, который унаследовал Фёдор Летний, нет ни одного ненужного предмета! Авантюрный роман-квест о рекламе, дружбе и любимом деле, без которого нет в жизни счастья. «Универсальный саквояж мадам Ренар» – современная версия ретро-цикла «Пять баксов для доктора Брауна.

Пролог

20 августа 2019 года шоу профессора МракОбеса шло, как обычно. Публика и не подозревала, что профессор куплен. Их встретили аплодисментами и профессор (в смысле, Лев) то и дело давал жест в зал, чтобы не хлопали раньше времени.

Над сценой плыл лиловый дым. Сквозняк привычно колыхал занавес. Кукушка в часах прокуковала трижды.

— Сейчас мы будем пить коктейль, — сообщил клиенту профессор МракОбес.

— Мня… мня… — промялил Фёдор в роли Павла Петровича. — Только без химии. Жена сказала, чтобы я принимал только гомеопатическое.

— Самое гомеопатическое! В препарате «ЗдоровоЖ» только натуральные компоненты! Прекрасный, прекрасный коктейль!

— Ну, мня, давайте.

Профессор насыпал порошок в два больших стакана. Развёл водой.

Компаньоны посмотрели друг другу в глаза — и продукт был выпит. Ну, как — выпит. Почти.

— Простите меня, я на минутку! — извинился (как и полагалось по сценарию) профессор МракОбес.

Свет погас и он исчез в темноте. Только красноватый дым, наползавший на авансцену, освещал профиль Фёдора — «Павла Петровича».

Затем свет прожектора нашёл профессора. МракОбес сидел на унитазе с раскрытой книгой.

Хорошо придумал, — оценил Фёдор. Не читать же по бумажке рекламный текст.

Пауза продлилась столько, сколько нужно.

— Бросьте считаться с вашими убеждениями и вашими словами, — отчётливо прочёл профессор МракОбес в наступившем безмолвии. — Продавайте их, если на это будет спрос. Когда человек хвастается, что никогда не изменит своих убеждений, он обязуется идти все время по прямой линии, — это болван, уверенный в своей непогрешимости. Принципов нет, а есть события; законов нет — есть обстоятельства; человек высокого полёта сам применяется к событиям и обстоятельствам, чтобы руководить ими. Будь принципы и законы непреложны, народы не сменяли бы их, как мы — рубашку. Отдельная личность не обязана быть мудрее целой нации.

— Бальзак, — трагическим тоном объявил профессор в наступившем безмолвии. — «Человеческая трагедия». — Вы, как вас там? Вы меня слышите?

— Комедия, профессор! — поправил «Павел Петрович». — Человеческая комедия!

— Кому-то, может быть, и комедия, — со вздохом ответил профессор. — Не надо было класть столько слабительного.

Тогда «Павел Петрович» медленно повернулся, поднял свой недопитый стакан и показал его публике.

Розовый коктейль обратился в его руках в бурую, гнусно булькающую жижу. От неё шла такая вонь, что в зале закашляли, замахали руками. «Павел Петрович» в ужасе выронил стакан и тот взорвался с негромким хлопком, ещё не коснувшись сцены.

— Это часть терапии! — отступая вглубь сцены, вопил профессор МракОбес. — Так и было задумано!

Профессор и его пациент с воплями скрылись, испуская дым, который вскоре заполонил всю сцену так, что ничего не было видно. Над сценой загрохотал фейерверк, а в зале — смех и аплодисменты.

— Я подам на вас в суд! — кричала из зала Наташа — пиарщица «ЗдоровоЖ». — Вы ответите за клевету!

— О, мадам, на Мракобеса много раз подавали в суд! — отозвался из дыма голос Мракобеса.

— Профессор честнейший человек! — добавил голос Павла Петровича. — Я ему доверяю, как себе!

— Твари! — в ярости выкрикнула Наташа.

— Ну что вы говорите такое, дама! — возмутился профессор МракОбес.

Зал притих в ожидании ответа.

— Знаете, за такое и ответить можно! — и девушка стала выбираться из зала.

У выхода она поднесла к уху телефон, но на это в тот раз никто не обратил внимания.

* * *

С какой стати их должно было волновать, кому звонит обиженная пиарщица? Кто знал, что она вызовет своим звонком знакомых ведьм — из оголтелых, а те спустят на них всю женскую часть зала? А ведь она же сказала: «за такое и ответить можно!» Надо было сразу понять. Сразу!

Жизнь Льва Берёзкина катилась в тартарары́ — на этот раз точно.

Компаньоны быстро шли по улице. Толпа женщин стекалась к ним уже с обеих сторон. Они пробирались, протискивались, лавировали между автомобилями. Дверца ближайшего автомобиля открылась и в щёку Льва ударило чем-то твёрдым. Он поймал это и обнаружил в руке картофелину. Поправил сбитые синие очки, и, к счастью, не дёрнулся, когда что-то просвистело рядом, а по спине Фёдора расплылась зелёная клякса. Следующий пузырёк ударил его превосходительство по плечу и запутался в его длинных волосах.

МЫ ТРЕБУЕМ УВАЖЕНИЯ!

ХВАТИТ НАС УНИЖАТЬ!

Его превосходительство стал похож на русалку, но не обернулся.

Зря надеялся.

ХВАТИТ!

ХВАТИТ!

ХВАТИТ НАС УНИЖАТЬ!

Верёвочный трап повис над ними, когда Фёдор пытался остановить тощую даму материного возраста, чьи ногти оставляли на его лице горящие следы. Впервые в жизни он забыл, что боится высоты.

«Василий Блаженный-001», — сообщали красные буквы на борту. Справа и слева, спереди и сзади аэростата гудели четыре винта. Августовское небо пронизывали лазерные коридоры.

Когда новое средство общественного транспорта, призванное разгрузить городские магистрали, экологически безопасное и украшающее ландшафт, набирало высоту над Крымским мостом, по его трапу карабкались два человека.

Один из них держал в зубах саквояж.