Мой Темный повелитель

Елена Рейвен, 2020

Я самая обычная девчонка, закончила универ и устроилась работать в одну из крутых фирм северной столицы. И всё бы ничего, вот только однажды мы с друзьями решили съездить на природу в Выборг. Ради смеха устроили развлечение в ночь на Ивана Купала: кто осмелится пройти через Ведьмину пещеру, у того исполнятся все желания. И ведь не зря говорил знаменитый Михаил Афанасьевич: “Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство исполняться”. Зря я не прислушалась к нему…

Глава 1

Лето за городом — это самый лучший отдых, который только может быть. Любой человек, проводящий свою жизнь в мегаполисе, поймет меня. Слушая изо дня в день шум машин в пробках, вой сирен скорых или полиции, вдыхая выхлопные газы, в конце концов устаешь от этой бурлящей жизни. И тут звонок Ирки с предложением отдохнуть недельку под Выборгом. И я, конечно, соглашаюсь, прикидывая, что на следующей неделе как раз выдается возможность взять небольшой отпуск. Тендер мы выиграли, а квартал закрыли с положительными показателями. Можно и расслабить “булки”.

Дорога до Выборга занимает два часа, и мы даже успеваем насладиться красотами природы.

— А кто ещё там будет? — убавляю громкость у радио, прерывая Иркины подвывания Гагариной.

— Ну, мы с тобой, — киваю, загнув два пальца, — Наташа с Вовкой, Марина и Слава, Алла и… — Ира делает небольшую паузу, покосившись на меня: — Кирилл.

— Кирилл? — разворачиваюсь к подруге, и её от хорошей взбучки спасает лишь то, что мы несемся по трассе со скоростью более ста километров в час. — Почему ты не сказала, что он будет там?

— Я не знала, клянусь! — она приподнимает пальцы над рулем, демонстрируя жест сдачи. — Думаю, его кто-то из ребят позвал.

— Мне от этого не легче.

Год назад мы расстались с Кириллом и расстались не слишком гладко. Если ещё проще: он мне изменил и заявил, что в этом нет ничего такого.

Ирка паркует машину на обочине и достает из багажника свой рюкзак.

— Мы сняли три секции в общежитии для туристов, так что ночевать будем с комфортом.

— Я вообще не хочу с ним пересекаться. Ты же знаешь, что случилось.

— Так покажи ему, что ты его давно забыла, что он для тебя ничего не значит.

— Но это ложь, я полгода приходила в себя.

— Лен, но он же этого не знает, — подруга обнимает меня за плечи. — И пусть никогда не узнает. Выглядишь ты круто, так что пусть жалеет, что упустил свой шанс.

— Ты знаешь, как подбодрить, — слегка улыбаюсь, всматриваясь в лес.

— Сегодня мы вряд ли отправимся к пещере. Уже темнеет, да и смысла нет спешить, можно будет завтра позавтракать и прогуляться по этому парку.

— Отлично, значит можно принять душ и завалиться спать.

— Нет, нет и нет. Мы собираемся потусить немного и пожарить шашлык, который до завтра не доживет.

— Но мне-то это зачем? Я не умею жарить, да и не понимаю этих коптильных посиделок у костра.

— А ты пойдешь, чтобы составить мне компанию.

— Ира! Я не хочу.

— Нет, ты снова пытаешься, как страус, спрятать голову в песок. Но надо показать этому козлу, чего он лишился.

— А если мне не хочется даже видеть его? — начинаю ныть я, хоть и понимаю, что бесполезно.

— Ты что, струсила? Боишься, что увидев Кирилла, что как упадешь к его ногам и давай целовать руки.

— Ты невозможная, — мне уже смешно от одной этой картины. — Конечно, я не этого боюсь.

— Он не сможет сделать больнее, чем уже сделал, — Ирка берет меня под руку, и так мы шагаем к дверям нашей гостиницы-общежития.

Вечер выдается теплым и почти безветренным. Когда мы спускаемся со второго этажа, ребята уже собираются на улице. Кто-то складывает в контейнеры овощи, парни собирают уголь и шампура. Не обнаружив среди присутствующих того, кого меньше всех хочу видеть, я даже для самой себя громко выдыхаю.

— Как дела? — раздается над ухом этот до боли знакомый голос. Мне не хочется поворачиваться, но я всё же делаю это, медленно поднимая взгляд от его бедер на живот, потом на грудь и плечи, и, наконец, встречаюсь с его зелеными глазами. Делаю глубокий вздох и растягиваю губы в улыбке.

— О, у меня всё замечательно, как у тебя?

— Получил повышение месяц назад, теперь я старший инспектор.

— Поздравляю, — и вновь отворачиваюсь, чтобы успеть заметить довольную физиономию Ирки, и не замечаю, что сама улыбаюсь, направляясь к тому месту, где парни уже соорудили мангал.

Я даже от самой себя не ожидала такого самообладания, но теперь, когда это случилось, у меня с плеч словно гигантский камень свалился. Даже дышать стало легче, но, как оказывается, это не последнее наше соприкосновение.

Ребята разводят костер, пока девушки нанизывают мясо на шампура, а я же занимаю самое дальнее место на нашем пикнике, занявшись свежими овощами. Некоторые откладываю, чтобы тоже пожарить, другие режу и выкладываю на пластиковые тарелки.

— Помощь нужна? — Кирилл, видимо, задался целью вывести меня из себя. Машу головой, но в этот момент нож соскальзывает с мокрого помидора и чиркает меня по пальцу.

— Ай! Вот блин! — инстинктивно прижимаю рану к губам, стараясь остановить кровь.

От прикосновения сильных пальцев я вздрагиваю, но Кирилл либо делает вид, что не заметил, либо на самом деле не замечает моей реакции. Впервые с момента, как я забрала свои вещи и уехала из его квартиры, он стоит так близко, что я вижу золотистые крапинки в его глазах. Чувствую до боли знакомый аромат его одеколона и тепло пальцев, когда он вертит мою руку, пытаясь лучше осмотреть порез.

— Глубоко ты нож засадила, — он поднимает голову, и я понимаю, что на какое-то мгновение задерживаю дыхание.

“Покажи ему, что он ничего для тебя не значит” — слышу в голове голос Ирки и понимаю, что сделать это, оказывается, гораздо труднее, чем внушать себе. Эти красивые губы, эти колдовские зеленые глаза, которые преследовали меня долгие ночи с момента расставания, до сих пор заставляют мой пульс учащаться. И я готова поддаться искушению, повиснуть у него на шее, лишь бы вновь ощутить силу этих рук на себе. Поддаться мгновению и позволить себе маленький кусочек счастья. Но тут же разум берет верх, напоминая, чего мне стоила такая слабость в прошлый раз.

Высвобождаюсь из рук парня, — и когда он успел меня обнять? — и наматываю на палец бумажную салфетку, чтобы остановить кровь.

— Лена, мы можем поговорить? — вскидываю глаза на него. Стоит весь такой покаянный, голову опустил, руки свесил, ну, прям берите и прощайте.

— О чем? О том, как ты трахался с моей лучшей подругой? — меняю одну салфетку на другую, но кровь продолжает идти и капать на землю. — Или о том, как ты сделал вид, что это ничего не значит и всё нормально?

— Но это действительно ничего не значило, — он поджимает губы, словно стараясь сдержать неуместные слова.

— Так думаешь только ты, — уже третья салфетка идет в ход, а кровь все не останавливается. Видимо, аспирин накануне был лишним.

— Идем со мной, у меня в машине есть аптечка, — Кира берет меня за здоровую руку и тянет, но я не двигаюсь с места, стараясь абстрагироваться от очередного разряда тока между нами. — Лен?

— Чего ты хочешь на самом деле? — сдвигаюсь с места и шагаю рядом, вырвав всё же свою руку. — Зачем приехал?

— За тем, зачем же и все, а хочу я лишь поговорить с тобой.

Мы доходим до его автомобиля и Кирилл открывает багажник, доставая аптечку. После копошится в ней и выуживает оттуда йод и бинт.

— Ой, нет, не нужен мне йод, — с самого детства я не могу перебороть страх от чувства жжения этих спиртовых растворов. — Просто перебинтуем — и всё.

— Трусишка, — он улыбается, поддразнивая меня, я же задерживаю дыхание, вспоминая его улыбки с утра, когда он приносил мне кофе в постель, как кормил тостом, зажав тот между зубами. Как смеялся, тихо и гортанно, когда мы занимались любовью. Столько светлых моментов, связанных с этой улыбкой. Но сказка быстро рассеивается, когда палец обжигает спирт, содержащийся в йоде.

— Кира! Ну я же просила! — он наклоняет голову и дует на мой порез.

Такой заботливый, такой, казалось бы, родной — и такой лживый. Улыбки лживые, заверения в любви тоже, как и клятвы.

— Уже всё, прекращай стонать, — он замолкает и забинтовывает мне руку. — По крайней мере, от боли.

Чувствую, как тону в его глазах, как медленно один за другим рушатся мои защитные рубежи. Кирилл делает шаг вперед, поднимает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке.

— Я скучал, Лен, — прикрываю глаза, понимая, что я тоже, и хочу, чтобы он поцеловал меня, чтобы затащил на заднее сиденье автомобиля и трахнул, быстро и жестко. Время для прелюдий упущено. Чувствую, как голод, ещё более сильный, пробуждается во мне. И когда губы парня касаются моих, сердце пропускает удар. Но он не спешит, словно растягивая в бесконечности эти еле уловимые касания. Когда же мне кажется, что я не выдержу больше этой медленной пытки, Кирилл сжимает меня крепче, наконец, углубляя поцелуй, буквально трахая мой рот своим языком.

Отрываемся друг от друга, чтобы сделать вдох.

— Ты тоже скучала, — он поглаживает мне затылок, перебирая волосы.

Вот он — мой шанс, вот прямо сейчас и надо это сделать. Набираю в грудь побольше воздуха и поднимаю на него глаза:

— Не обманывайся, дорогой, это просто поцелуй, который абсолютно ничего для меня не значил.

— Ты не всерьёз, — парень хмурится и отступает, а я же еле сдерживаю ликование.

— Ты же не думал, что стоит тебе появиться рядом, обнять и потереться об меня, и я сразу растекусь лужицей у твоих ног?

— Нет, но… — перебиваю его, делая ещё на один шаг назад.

— Вот и славно, я, возможно, даже не против перепихнуться с тобой на заднем сиденье твоей машины, но без обязательств и отношений.

— Ты специально сейчас язвишь, — качает он головой. — Надеешься убедить меня, что ничего ко мне не чувствуешь?

“Да”

— Нет, — растягиваю губы в улыбке, надеясь, что хоть немного я похожу на злобную стерву, коей себя не чувствую.

— Я не верю тебе, — он убирает аптечку обратно в багажник. — Невозможно обмануть сигналы тела. А ты отчетливо хотела, чтобы я вжал тебя в себя.

— Я ведь и не отрицаю этого, Кир, — на этот раз я сама делаю шаг к нему. — Просто говорю, что это больше ничего для меня не значит.

“Получай, придурок!”

Остановившись рядом с ним, приподнимаюсь на цыпочки и целую его в щеку, а потом разворачиваюсь и возвращаюсь к остальным, заметив, что первые порции шашлыка уже дымятся в металлической миске.

— Я думала, уже не увижу тебя до утра, и что с твоей рукой?

— Порезалась, поэтому мы и ходили к его машине, у него там аптечка есть.

— Лена, — Ирка улыбается, словно разговаривая с несмышленым ребенком, — аптечка есть в каждой машине.

— Ну, я сказала ему, что использовала его для удовольствия.

— Да брось! — присвистнула подруга. — Не верю.

— А придется, ну, то есть сначала он поцеловал меня, так что казалось, у меня все внутренности расплавятся, а потом я выдала ему, как в том фильме “Трах-бах, спасибо, офицер”.

— И что? Как он воспринял новую тебя? Поверил?

— Не уверена, хотя я из кожи вон лезла, пытаясь его убедить.

— Посмотрим, как он теперь запоет… — подруга умолкает и улыбка быстро сползает с её лица. — Да чтоб тебя!

— Что? — оборачиваюсь и чувствую, как внутри меня разрастается уже привычная боль. Кирилл обнимает и улыбается Алле и после что-то говорит ей на ухо, а та в ответ заливается смехом. Парень же поднимает голову и встречается со мной глазами. Тут же отворачиваюсь, не в силах смотреть на это. Аппетит мгновенно пропадает, и сочная свинина становится на вкус, как подошва.

— Вот козел! — Ира кидает салфетку в костер, а я смотрю, как она мгновенно вспыхивает. — Даже часа не выдержал ради приличий.

— Ир, я хочу уйти отсюда.

— Далеко?

— Нет, в комнату и хорошенько пореветь в подушку.

— Ладно, — подруга сжимает мою руку. — Только не забудь про лед, чтобы утром никто не догадался, что ты такая рёва.

— Договорились, — поднимаюсь и, не оглядываясь, быстрым шагом направляюсь к общаге, и лишь когда дверь за моей спиной закрывается, я кидаюсь бегом на свой этаж и только в комнате позволяю себе громкий всхлип. Сегодняшний вечер однозначно пополнит коллекцию самых ужасных в моей жизни.

Но я даже не осознаю, что всё это покажется детским лепетом в сравнении с грядущим.