Учитель для ангела

Елена Райдос, 2022

Хотелось ли вам когда-нибудь поменяться местами с героем полюбившейся книги, фильма или компьютерной игры? Оказаться в его сказочном или виртуальном мире, примерить на себя шкурку аватара и окунуться в с головой в игровую реальность? Увы, наши технологии пока не достигли такого уровня, а вот для обитателей одного из высших миров под названием Аэрия эта задача уже давно решена. Для них Земля как раз и является игровой площадкой, куда они регулярно отправляются поиграть в аватаров, а некоторые настолько увлекаются, что даже забывают свою истинную природу. Чем же их так привлекает наш мир? Может быть, мы чего-то не знаем?

Пролог

Итог его жизни был не просто легко предсказуем, он был закономерен. Мэтр Корнелиус тяжело вздохнул и в который уже раз бросил тоскливый взгляд на тюремную площадь. Ему было не впервой смотреть на мир сквозь железную решётку, занятия алхимией как бы автоматически предполагали частые визиты учёного мужа в казематы жадных до золота правителей тех земель, где он путешествовал или скрывался от преследования. Однако раньше дело ограничивалось выкупом, в худшем случае — изгнанием. У мэтра имелись могущественные покровители, которые вовремя успевали вмешаться в беспредел местной знати с их вороватыми прислужниками и чинушами. Дружбу своих покровителей Корнелиус щедро оплачивал золотом из запаса побочных результатов своих экспериментов с философским камнем и до последнего времени был уверен в собственной неуязвимости.

Каждый раз, расплачиваясь за свою свободу слитками золота, он втихаря снисходительно посмеивался над этими напыщенными тупицами, готовыми рисковать своей репутацией и благополучием ради мёртвого жёлтого металла. Только полным невеждам и профанам могло прийти в голову, что пресловутое золото и было целью экспериментов учёного мэтра. Нет, их настоящим заветным призом являлось нечто гораздо более ценное — бессмертие, но об этом было известно лишь узкому кругу посвящённых. Что ж, после приговора инквизиции о бессмертии, пожалуй, можно было забыть, и эшафот, который усердно сооружали под окном темницы Корнелиуса, был тому надёжной гарантией. Влияния покровителей, оплаченного запредельным количеством золота, на этот раз хватило лишь на то, чтобы избавить смертника от традиционных пыток, да и то в обмен на признание в колдовстве и покаяние.

Конечно, очистительный костёр, к которому естественным образом приговорили раскаявшегося колдуна, вряд ли можно было назвать безболезненной оздоровительной процедурой, однако это всё же было лучше, чем провести последние дни своей жизни на дыбе, проклиная Создателя, даровавшего несчастному мэтру отменное здоровье. Корнелиус горько усмехнулся и отвернулся от окна. Разумеется, как и любой другой человек, он боялся боли и смерти, и всё же сейчас его душу переполнял не страх, а обида. Он так близко подошёл к решению загадки бессмертия, что казалось, ещё чуть-чуть и покровы тайны спадут, открывая восторженному искателю путь к вечной жизни. И надо же было такому случиться, чтобы прямо на пороге открытия все его надежды рухнули из-за глупой похотливой хозяйки трактира, которая вздумала соблазнить состоятельного постояльца своими сомнительными прелестями и сунула свой любопытный нос куда не следовало.

Умом Корнелиус, конечно, понимал, что философу и учёному не к лицу тратить последние минуты своей жизни на злобу и обиду, гораздо правильнее было бы помолиться, что ли, чтобы облегчить свою душу. Увы, даже этого последнего утешения он был лишён, поскольку не верил ни в бога, ни в загробный мир. Церковные проповеди вызывали у Корнелиуса лишь раздражение и брезгливость, он считал их бездоказательными и годящимися лишь на то, чтобы морочить голову доверчивым глупцам. Впрочем, идея о том, что со смертью тела человек полностью лишается существования, тоже казалась ему сомнительной, но как истинный исследователь, Корнелиус не был готов полагаться на собственные фантазии, ему нужны были доказательства. Собственно, именно для этого исследования ему и понадобилось бессмертие, которое учёный намеревался потратить на решение фундаментальных вопросов бытия.

Навязчивый стук топоров вырвал смертника из его невесёлых размышлений. Корнелиус снова подошёл к окну и тут же обругал себя за это бессмысленное любопытство. Ну что нового он мог разглядеть на тюремной площади, кроме столба с железными кандалами, да кучи хвороста у подножия эшафота? Как ни странно, на этот раз увиденная картинка таки смогла его удивить, поскольку именно в этот момент один из работников деловито прибивал к столбу вторую пару кандалов.

— Похоже, у меня будет компания, — Корнелиус иронично скривил губы. — Какому же бедолаге так не повезло?

Словно в ответ на его замечание, дверь каземата со скрежетом распахнулась, и двое дюжих охранников втащили внутрь бесчувственное тело какого-то молодого мужчины в изодранной и окровавленной одежде.

— Твой ученик оказался не столь покладистым, как ты, но говорить пока может, — презрительно буркнул один из охранников. — Наслаждайся, колдун, вдвоём вам будет веселей ждать смерти.

В первый момент Корнелиус опешил, ведь у него отродясь не имелось никаких учеников. Он избегал доверять тайны своих исследований даже учёным коллегам, не говоря уж про каких-то безмозглых юнцов, готовых продать нанимателя за горсть серебра. Если в отношении его самого у инквизиторов ещё были основания для обвинений в колдовстве, то этого парня точно приговорили ни за что.

— Я его не знаю, — слова слетели с губ Корнелиуса сами собой, хотя ему вроде бы не было никакого дела до этого незнакомца, но взыграло врождённое чувство справедливости.

— Ага, как же, — охранник брезгливо сплюнул и повернулся спиной к арестантам, — должно быть, этот безумец бросился на судью из-за чужака, не иначе. Ты уж ври, да не завирайся, колдун, — бросил он из-за плеча, захлопывая за собой дверь.

Корнелиус склонился над телом своего нового соседа и легонько похлопал того по щекам, чтобы привести в чувство. Веки бедняги дрогнули, и на мэтра уставились голубые как небо глаза, в которых пока явно отсутствовало осознание происходящего. Похоже, пытали его уже довольно долго, и он терял сознание далеко не в первый раз. Мужчина с трудом сфокусировал взгляд на лице сокамерника, и тут произошло чудо, глаза незнакомца вспыхнули радостью, словно он действительно встретил своего любимого учителя.

— Ну наконец-то, — его разбитые губы раздвинулись, изображая самодовольную улыбку, — а я уж было решил, что опять придётся возвращаться ни с чем.

— Наверное, бедняга от пыток лишился рассудка, — мелькнула паническая мысль в голове Корнелиуса. — Мне придётся провести последние часы перед казнью в обществе сумасшедшего, — он невольно сделал попытку отстраниться от радостно улыбающегося психа, но в последний момент устыдился своей слабости. Демонстрировать несчастному своё раздражение или тем паче страх было недостойно истинного философа. — Как мне Вам помочь, молодой человек? — Корнелиус через силу изобразил на своём лице сочувственную гримасу.

— Это я Вам помогу, — голос безумца прозвучал довольно бодро, хотя было очевидно, что говорить ему больно. — Как Вас величают в этой локации, уважаемый?

— Позвольте представиться, мэтр Корнелиус, — учёного несколько удивила формулировка вопроса, но он постарался не придавать внимания лепету сумасшедшего, — а как мне к Вам обращаться?

— Меня зовут Вран, — отрекомендовался его собеседник, — и можно на ты, я пока не дорос до титулов и званий. Вообще-то, это моё второе самостоятельное задание, но Вы не беспокойтесь, я не подведу.

— Зачем Вы назвались моим учеником? — Корнелиус нахмурился, пытаясь обнаружить хотя бы каплю здравого смысла в сумбурных заявлениях свихнувшегося бедняги.

— По-другому к Вам было не подобраться, — резонно заявил тот. — Я пробовал, но охрана смертников у монахов организована грамотно, ни единой щёлки.

— Но зачем? — голос Корнелиуса дрогнул, выдавая его волнение. Вопреки логике и здравому смыслу в его душе вдруг вспыхнула безумная надежда на спасение. — Кто Вы такой на самом деле?

— Я Ваш ангел-хранитель, — Вран ехидно хихикнул, — или Вы не верите в ангелов?

— Не верю, — не слишком уверенно подтвердил Корнелиус, невольно ловя себя на мысли, что больше всего на свете ему сейчас хочется, чтобы слова этого странного незнакомца оказались правдой.

— И правильно, — Вран сразу сделался серьёзен, — к чёрту эти бредни церковников, давайте поговорим начистоту. Думаю, у Вас, мой дорогой мэтр, достанет здравомыслия, чтобы не придушить того, кто пришёл Вас спасти, только потому, что мои слова не вписываются в Вашу картину мира.

— У меня и в мыслях не было причинять Вам вред, — вспыхнул Корнелиус, — тем более, что с этим отлично справится пламя костра не далее, как через час, когда стемнеет.

— Рад слышать, — Вран расслабленно улыбнулся, — в прошлую нашу встречу Вы были не столь благодушно настроены. Впрочем, тогда Вы не были заперты в камере смертника, а потому не слишком расположены к сотрудничеству.

— Разве мы с Вами уже встречались? — в голосе Корнелиуса на этот раз послышалось откровенное недоверие. — Что-то я такого не припоминаю.

— Странно, Вы ведь в Игре всего шестой цикл, для амнезии как-то рановато, хотя всякое случается, — эту бредовую фразу Вран выдал на полном серьёзе, словно в ней действительно имелся смысл. — Вы действительно не помните, как столкнули меня с крепостной башни в прошлом цикле? Здорово же Вы меня тогда провели, я ведь действительно купился на Ваши фальшивые заверения, за что и отправился в полёт. Должен заметить, что, в отличие от настоящих ангелов, у меня крылышки пока не отросли, а высоты башни было недостаточно, чтобы я разбился насмерть, так что умирать было очень больно и долго, смею Вас заверить.

— Что?! — Корнелиус едва ни подавился от подобных беспочвенных обвинений. — Зачем Вы меня разыгрываете? Думаете, я поверю, что Вы вернулись с того света?

— Вот только не говорите, что Вы в добавок к амнезии успели поверить в загробную жизнь, — устало вздохнул Вран. — Я же за Вами наблюдал, Вы и в церковь-то ходите только по большим праздникам, чтобы не вызывать подозрений соседей.

— Вы правы, я не верю в рай и ад, — Корнелиус невольно напрягся, сразу заподозрив в незнакомце церковного соглядатая, но тут же попенял себе за отсутствие логики. Ну зачем подсылать шпиона к человеку, которого через несколько часов сожгут как колдуна? Может быть, судьям захотелось получить ещё больше золота? Но он и так отдал им всё, что у него было. — Чего Вы от меня хотите? — в лоб спросил мэтр.

— Просто хочу Вас подготовить, — Вран пожал плечами и тут же сморщился от боли. — Некоторые игроки при переходе через барьер испытывают шок, а это небезопасно, да к тому же значительно удлиняет период реабилитации. Если Вы будете обо всём знать заранее, то Вам будет легче адаптироваться.

— О чём я должен знать? — хмуро процедил Корнелиус, предвкушая травмирующие откровения своего сокамерника. — Вы хотите сказать, что я не человек?

— Ух ты, — Вран восторженно цокнул языком, — да Вам, оказывается, и объяснять ничего не нужно. — Да, Вы не коренной обитатель этой локации.

— А кто же я? — растерянность в голосе Корнелиуса была столь явственной, что это даже вызвало у его собеседника сочувственную улыбку.

— Игрок, который настолько погрузился в игровую реальность, что забыл себя, — мягко произнёс тот. — Я помогу Вам выйти из Игры и вернуться домой. — В этот момент дверь скрипнула, и на пороге появился монах в сопровождении четвёрки охранников. — Ну нет, только не сейчас, — проворчал Вран, — у нас только начался завязываться конструктивный диалог. Послушайте, дружище, дайте нам ещё несколько минут, — обратился он к монаху, — мы не успели кое-что обсудить.

— Пришло время исповедаться, — торжественно провозгласил служитель церкви. — Кто из вас желает первым покаяться в грехах? — он перевёл взгляд с одного смертника на другого и остановил свой выбор на Вране. — Сын мой, скоро ты предстанешь перед нашим Спасителем, облегчи свою душу искренним раскаянием.

— Вот перед ним и облегчу, — с раздражением пробурчал грешник. — Если я снова облажаюсь, то каяться придётся очень долго, причём в письменном виде.

— Не богохульствуй, колдун, — вскинулся монах, — без покаяния твоя душа навеки отправится в адское пекло.

— А как же очищающее пламя? — Вран ехидно ухмыльнулся. — Или наврали про его благотворное действие на душу грешника? А я-то вам поверил, решил попробовать.

Слушая его глумливый монолог, Корнелиус невольно поёжился. Не то чтобы он внезапно прозрел и уверовал в бога, но всё же до этих слов Врана он собирался воспользоваться шансом обеспечить себе пропуск в лучший мир. Так, на всякий случай. Как истинный учёный он вполне допускал возможность, что ошибается в своих предположениях относительно картины мира, а потому не видел ничего зазорного в том, чтобы подстраховаться. Однако самоуверенный тон Врана и его заверения в реальности спасения настроили метра более решительно, и он по примеру своего товарища по несчастью тоже отказался от исповеди. Всю дорогу до эшафота Корнелиус с замиранием сердца терпеливо ждал, когда же ангел-хранитель сподобится выполнить своё обещание. Только когда приговорённых приковали к столбу, и инквизитор принялся зачитывать приговор, он не выдержал.

— Вран, похоже, Вы просто посмеялись над доверчивым учёным, — с упрёком произнёс он.

— Ну что Вы, я бы не посмел, — услышал он уверенный ответ. — Не беспокойтесь, мэтр, я справлюсь. Вы, главное, не паникуйте и следуйте моим указаниям.

— Вам не кажется, что сейчас самое время что-то предпринять? — истерично прошипел Корнелиус, с ужасом наблюдая, как монахи деловито поджигают хворост.

— Нет, ещё рано, — голос Врана был спокойным и сосредоточенным, словно он решал в уме какую-то заумную задачку, — в физическом теле через барьер не перейти, придётся оставить его здесь.

— Что?! — Корнелиус едва ни поперхнулся от пришедшего понимания. — Так нас действительно сожгут?! Вы гнусный лжец! Зачем Вы заставили меня поверить в спасение?

— Ну чего Вы так разнервничались? — в голосе Врана послышалось неподдельное удивление. — Это же просто игровая оболочка, от неё в любом случае пришлось бы избавиться. Да, наверное, костёр — это не самый безболезненный способ, но Вы же сами не оставили мне другого выбора, отказавшись сотрудничать в прошлом цикле. Не беспокойтесь, сразу после смерти тела, я вытащу Ваше сознание из Игры, только постарайтесь не психовать и сосредоточиться на моём голосе.

Некоторое время Корнелиус молчал, пытаясь взять себя в руки и достойно встретить смерть. Страх отступил, и его место заняла чистая, ничем не замутнённая ярость. Он злился на этого безумца, заставившего его надеяться на спасение, он злился на себя за то, что купился на пустые обещания, и наконец он злился на весь мир, обрекший гениального учёного на позорную и мучительную смерть. Огонь, аппетитно хрустя хворостом, начал подбираться к ногам Корнелиуса, в небо потянулся удушливый чёрный дым, в котором чувствительный нос алхимика без труда уловил запах горелого мяса. Поскольку сам он пока не ощущал обжигающих прикосновений пламени, то можно было предположить, что это горело тело Врана. Наверное, было даже справедливо, что подлый лжец умрёт первым, но обречённому мэтру вдруг сделалось жутко от одной только мысли, что он останется один на один с убивающим его огнём.

— Вран, Вы ещё живы? — с надеждой спросил он.

— Жив, но похоже, умру раньше Вас, — голос горящего человека ничем не выдавал его боли или отчаяния, это была простая констатация факта. — Не беспокойтесь, разница в несколько секунд или даже минут не имеет решающего значения, я Вас подстрахую в любом случае.

— Мне страшно, — Корнелиус тихо всхлипнул, — это ведь будет ужасно больно.

— Пока терпимо, а как будет дальше, не знаю, — деловито прокомментировал Вран. — Если честно, меня ещё ни разу не сжигали живьём. Возможно, будет легче, если кричать. Говорят, аватарам крик помогает переносить боль, хотя лично я не вижу тут никакой связи. — Его философскую тираду прервал истошный вопль, видимо, огонь добрался наконец до тела Корнелиуса. — И как, действительно легче? — сочувственно поинтересовался Вран, но не получил ответа.