Тысяча и один способ уничтожить мир

Елена Прокопович (2024)

Пять миров Даркона — уникальная развитая система. Каждая планета заселена, и условия жизни кардинально отличаются. Многие жители считают это место райским и удивительным. Тогда почему жене правителя хочется покинуть этот мир? И почему его друг не находит своего места в идеальном механизме? Эта история о судьбе, любви и выборе. Смогут ли герои простить друг другу ошибки? Найдут свой путь? Или система будет уничтожена, как предсказал Даркон ещё за 300 лет до этого? И причём тут хомячки?

Зачем?

Ян ворвался в роскошный кабинет Джона с зеркальным полом и потолком, он долго смотрел на себя сначала сверху, а потом снизу. Ему это нравилось, нравился огромный стол, панорамное окно, милая секретарша. Правда сказать, она приличного возраста, но всё равно хороша. Нравилось, как Джон вальяжно восседал на огромном кресле, а к нему подбегали подчинённые и как он бывало пренебрежительно к ним относился.

Сейчас Джон покачивался в своём кресле и разговаривал по телефону. Он сделал знак рукой, что означало важный разговор. Ян сел в кресло, предназначавшееся гостю, оно было ораздо меньше кресла Джона.

На этот раз проступок уже взрослого человека заключался в том, что, доставляя важного господина, Ян умудрился разбить его прелестный корабль. Это был визит посла из соседней системы Джабо. Посол хотел посмотреть все планеты и познакомиться с главенствующими. После всех аристократических мероприятий мужчина средних лет выказал желание поразвлечься. И Джон решил, что настал выход его лучшего друга.

И Ян хорошо справлялся, показывал всё самое интересное и будоражащее. Стоит заметить, что несколько месяцев назад Ян решил, что из него выйдет отличный пилот. Он исправно осваивал ремесло. У великого посла был шикарный корабль Анида, новинка, огромное позолоченное судно в форме рогалика. Ян принял за честь управлять им.

В пути между Тайтой и Закроном, посол взял на слабо Яна, что тот не сможет пролететь вокруг кольца космопорта Сильвии на большой скорости, залетев прямо в центр, где располагались посадочные модули. Ян конечно же смог это сделать, но задел парочку кораблей и потащил за собой, чтобы отделаться от них, он разогнался и совершил резкий разворот. Всех поразило его мастерство, кроме охраны, которая погналась за нарушителем и, не ожидая разворота Аниды, врезалась прямо в красивый межгалактический корабль посла с Джабо. Оба судна взорвались. Но, что долго будет припоминать Ян, он всё-таки сбросил со своего хвоста груз и выполнил трюк.

Все пассажиры Аниды и второго корабля были извергнуты в космос системой безопасности. Прекрасный корабль не был рассчитан на таран. Послу нравилось висеть в пространстве и смотреть шоу, пока он не отрезвел. Обвинил он конечно Яна и всю систему Даркона. Яну это казалось не справедливым, но не по отношению к системе, а по отношению к его персоне. Он был уверен, что посол виновен во всём произошедшем. Прославенный гость был согласен на любые трюки, даже когда Ян сказал, что это смертельно опасно, тот крикнул: «Жги парень! Или тебе слабо!»

Новоиспеченный пилот не успел переговорить с послом. Он стремительно упорхнул, как обиженная девица. А его разволновавшиеся родственнички приняли этот инцидент близко к сердцу и расценили его как покушение на убийство и акт агрессии против системы Джабо. Ох, любят невинным шалостям приписывать невиданный масштаб.

«Это привилегия богатых, — думал Ян. — За печами у них стоят дома, города, планеты и они могут говорить, что оскорбили их планету. Хотя ты всего лишь обозвал ублюдком его, а не население мира. Не могут миллиарды жителей быть ублюдками. Это просто невозможно.»

— Ты осознаешь, что натворил? Опять. — Ян не заметил, как на него уставился недовольный взгляд Джона. Он был сосредоточен на одной цели и переключиться на другие не мог. Ян бы жутко обрадовался кому-нибудь, кто просто зашел в кабинет и отвлек внимание Джона на себя.

— Я долго обдумывал, всё что произошло в ту ночь… — он начал медленно, надеясь на подмогу.

— Пока парил в космосе?

— Нет, нас достаточно быстро забрали. — Отметил невзначай Ян. — Корабли охраны отлично оборудованы, и служащие там прекрасные, не то что те негодяи на Тэфине, где я работал…

— Ты решил припомнить все свои ошибки?

— Я начал говорить про этого посла. Он ответственен за всё произошедшее, он так говорил. Я же не дурак! Есть запись, где он разрешает мне управлять и где дает добро на маневр.

— Маневр?

— Он удался! — самодовольно отметил Ян.

— Нам не помогут эти доказательства, ведь он посол, а ты…

— Никто, человек без имени и ничего у меня нет.

— Я хотел сказать, пилот, — взгляд Джона помягчал. — Тебе тяжело всё это дается. Думаю, ты больше не будешь управлять кораблями.

— Что тяжело, Джон? Я был превосходным пилотом. У меня всё получалось и мне не было скучно.

— Но в этом деле нельзя веселиться. Твой инструктор говорит, что ты любишь выполнять трюки, взлеты, но тяжелые стыковки и приземления тебе не даются. А пилотирование — это ответственная и муторная работа. Ты не будешь уклоняться от снарядов и пролетать в кольцо космопорта.

— Значит я больше не пилот?

Раздался звук каблуков и в дверях появилась секретарша.

— Вас вновь вызывает Глерос, — произнес ванильный голос.

— Хорошо, — сказал Джон. Женщина исчезла. — Приходи сегодня вечером на ужин, договорим.

Ян хотел что-то сказать, но Джон уже общался с кем-то эфемерным. Неудавшийся пилот покинул комнату.

— Я уже говорила с вашим представителем!… Я не предоставляю таких услуг. — Изящная женщина за небольшим столом кричала в аппарат связи. — …Да мне без разницы, что написана в вашем веровании.…Что значит, на разных камнях во всех мирах Даркона?… Уверена, что ни на одном камне Нэфери не написано, что я сплю со всеми подряд, потому что там нет камней, там одна лава! До свидания! — женщина повернулась на своем стуле и увидела удивленное лицо Яна. Но она не капли не сконфузилась. — Извините, я вас не заметила. Ко мне пристает какая-то паства. Говорят, что главное в их веровании моя открытость. Ха, глупцы! — надменно смеялась она. — Если бы я отвечала всем ухажёрам, даже таким безумным как они, у меня не осталось времени на работу.

Ян слегка удивленно улыбнулся, она сделалась более довольной.

— Не могу обвинять их в рвении провести время с такой прекрасной женщиной. — Ласково произнес Ян. Она словно расцвела. — Не хотите выпить чего-нибудь?

Сладостным голосом секретарша произнесла:

— А вы случайно не из этой паствы?

— Нет.

— Но все же я отвечу вам также, — она надменно улыбнулась. — До свидания.

Ян был опечален, у него ничего не клеилось: ни с работой, ни с женщинами. Он забрал свои вещи из порта, выслушал насмешки служащих и учеников. Все считали его высокомерным богатеньким мальчиком, которому любой проступок сходил с рук. Это была правда, но Ян так не считал. Ему было неприятно и больно выслушивать издевки. Он никогда не мог завести друзей или длительных отношений из-за того, кто он есть. А кто он есть он сам не знал и надеялся, что окружающие ошибаются.

Тонкие ноги Лин по изяществу превосходили белые ножки стула, стоящего перед мольбертом. А её кисть грациозно водила по картине. В руке чувствовалась легкость, от неё веяло теплым ветром. Ян понял почему всех завораживал вид девушки, раньше он этого не замечал.

Картина, что лицезрел Ян была намного лучше, чем та что рисовала Лин. Несколько месяцев она изображала младенцев в крови с отвратительными орущими лицами. Но на этих картинах они были живые, нежели её собственный. Ян, как и Джон, не говорили про это с Лин. Джон считал, что творчество помогает ей справиться и полностью её поддерживал. Ян не знал зачем ей нужны эти картины. Для него всё чем до этого увлекалась Лин было загадкой. Мать Джона хотела, чтобы девушка была учтива, изящна и молчалива. И она была. Ещё она хотела, чтобы та играла на странном инструменте, и она играла. То же было со всезнанием Лин и картинами. Вот только всезнанием она не могла поделиться.

Ян пришел в квартиру Джона и Лин, кинул свои вещи в угол и налил себе выпить. Он молча наблюдал за Лин и думал. Она всегда была неразговорчива, но теперь она отказалась даже от колких замечаний. В её голове было пусто, и он это знал. Они редко общались, ведь Ян упорно учился летать. Он даже не пил все те месяцы.

«И всё зря, — думал он.»

Наконец, он подошел к ней сбоку, взглянул на картину, но сразу же отвернул голову. Ян смотрел только в безэмоциональное лицо Лин. Она наносила красные мазки.

— Ужасная картина, — произнес он. — То есть нарисовано хорошо, но эти младенцы мерзость.

Лин опустила руку и наклонила голову в сторону.

— Я просто хотел это прояснить. Джон же тебе не говорит. Он пади просто восхищается, но они ужасны.

Лин посмотрела на него.

— Опиши ещё, — произнесла она. Ян как-то растерялся.

— Нуу, они вызывают отвращение. Вся это кровь и тельца.

— Но он выглядел именно так, — сказала тихо Лин.

— Я не понимаю, — произнес он, присаживаясь на колени у ног Лин.

— Я тоже, — она сказала это с каким-то виноватым опечаленным взглядом. Любой человек не заметил бы перемены, но Ян очень точно разбирался в этом миловидном личике. Он пытался разыскать в нём что-то. Лин не просто рисовала картины, она пыталась добиться чего-то. Ян открыл рот, чтобы спросить. Но в комнату ворвался Джон.

Он, не глядя по сторонам, поцеловал жену, похвалил её картину, вызвал прислугу и попросил накрывать стол на три персоны. Речь была протараторена, как и действия: быстро и четко. Джон также неожиданно ушел в другую комнату, как и пришел. Лин встала и убрала картину в сторону, повернув её лицевой стороной к стене. Ян почувствовал боль, боль Лин. Но не из-за картины.

За шикарным столом говорил почти всё время Джон. В начале он конечно поинтересовался, как дела у Лин, она свела рассказ к милой улыбке. Дальше он рассказывал про инцидент на Глеросе, из-за которого не затихали звонки весь день. На этой планете добывались минералы для всей системы. В основном там жили рабочие в шахтах. Но жизнь там была прекрасна, много было сделано для простых работяг (гласила брошюра).

— Вы не представляете, что случилось на Глеросе, — говорил Джон, закидывая еду в себя. Обычно он был очень сдержан, но эта история взбудоражила его. — Сегодня утром мне позвонили и сказали: на Глеросе катастрофа. Я закричал: Что? Взрыв? Шахты обвалились? Льды тают? Что? А они: нет! Хуже! Неконтролируемое размножение зверьков. Я подумал, что это шутка? — Джон отодвинул еду. Даже на лице Лин появились нотки заинтересованности. — Они ответили: нет! На Глерос были завезены какие-то хомячки. Слышал о таких? — Ян помотал головой. — И я нет. Оказывается, год назад кто-то не с нашей галактики завез туда парочку, детишкам играть. Произошёл бум, всем понадобились эти грызуны. Их привезли ещё, и они начали размножаться. Теперь на одного жителя Глероса приходятся пять хомячков. — Джон растопырил пальцы руки и посмотрел на жену. Но та уже потеряла интерес. Она знала, чем всё закончится. Да и все знали. — И что вы думаете, что было дальше?

— Совету Глероса было приказано их уничтожить, — без воодушевления сказал Ян.

— Да, — радостно подтвердил Джон. — Но на этом всё не закончилось. Жители зарегистрировали этих хомячков, как разумных существ. Видите ли, они взбиваются в стаи и ищут пропитание! А рабочим не мешают. Вот только они загрязняют станцию, забивают вентиляционные люки и многое другое. — Джон бил кулаком по столу, бокалы дребезжали. Лин взяла свой в руку во избежание невыносимой для неё потери.

— И что вы сделали?

— Призвали рабочих к благоразумию, — Джон вернулся к пище.

— А они?

— А они устроили беспорядки! — крикнул Джон. — Всё мирно, но это пока. Пришлось вызывать знатоков разумной жизни из других систем. Но для начала были запрещены поставки этих хомячков. И это не понравилось жителям. Не знаю, чего они хотят. Но если всё не уладится к прибытию этих знатоков, придется ехать туда и представлять главенствующих.

— Ты поедешь на Глерос? — возмутился Ян.

— А что? Мы там были… с тобой.

— Да, я прекрасно помню. Жутчайшее место. Холодно даже в скафандре.

— Но в этот раз я не буду разгуливать по поверхности. В недрах Глероса прекрасные условия для жизни.

— Я слышал, что там многое устарело, — парировал Ян, Джон удивился, как и сам пилот. Это была не его мысль, он никогда не говорил о таких вещах. Но отступать он не стал и напер взглядом на Джона.

— Недавно была запущена новая цепь жилых помещений, — неуверенно сказал Джон.

— Для туристов, — оборвал Ян. Что вызвало ещё большее удивление. Однако на лице Лин появились нотки удовольствия.

— Даа, в основном, но… — Джон не нашел как ответить. — С каких пор тебя интересуют такие темы?

— Какие? — Ян втянулся в эту игру, ему нравилась потеря уверенности друга.

— Про условия жизни жителей Глероса.

— Ты сам определись, то жители то рабочие. Может они просто рабы? — Джон молчал, а лицо Ян становилось с каждой секундой довольнее. Но вскоре он понял глупость своего поведения. — Не знаю, люди часто говорят о несправедливости, когда других разговоров за выпивкой не остается.

— Да, точно, выпивка! — продекламировал глава стола и Ян пожалел, что сменил невыгодную для друга тему. — Что теперь делать будешь?

— Думаю поехать на Глерос и возглавить армию хомячков!

— У тебя это прекрасно получится! — сдавленно произнес Джон.

Он устал от глупости Яна и не мог терпеть больше его поисков в жизни и нелепых выходок. Джон с трудом сдерживался, чтобы не высказать всё другу. Но в глубине его души был страх. Он знал пророчество, нельзя было отпускать Яна. И Джон, выразив на лице любовь к другу, которая давно умерла, сказал:

— Ты будешь работать в моей службе безопасности. Максимально близко ко мне.

Ян обрадовался из-за первых слов друга, но потом понял, что это уже не стремление помочь, а нечто отвратительное.

— Чтобы ты мог меня контролировать?

Джон замялся, он хотел подтвердить предположение Яна, но удержался. Напряжение между ними нарастало, они сначала сопротивлялись этому. Однако у обоих зрела злоба, они прокручивали в голове слова, которые будут выкрикивать, всё то, что копилось столько лет. Они сверлили друг друга взглядами и уже были готовы наброситься, даже привстали для броска.

Лин произнесла:

— Я беременна.

Тела двух молодых людей упали на стулья, и они направили жалобные удивленные взгляды на молчаливое существо, про которое совсем забыли.

— Что? — начал Джон. — Но как?

Лин посмотрела в глаза сначала одному, затем другому. Ненависти в них не осталось.

— Шутка, — ответила она и ударила ногтем по пустому стакану. Прислуга налила ей ещё.

Ян и Джон почувствовали невероятное облегчение, а потом смутились из-за этого. Особенно Ян, ему то нечего было бояться. Они посидели несколько минут в тишине.

— Кстати об этом, — начал радостно Джон, а потом притих из-за сказанной глупости. Четыре глаза смотрели с напором, и он продолжил с осторожностью. — Я хочу, чтобы твои картины увидел свет. Я устроил тебе выставку. — Джон уперся в недоумевающее лицо Яна. Но тот сразу посмотрел на Лин. Её лицо не выражало ничего необычного, только одна бровь была поднята чуть больше обычного. Затем она улыбнулась.

— Мне приятно, но ты уверен, что эти картины нужно показывать людям? — произнесла она. Ян вспомнил, что наговорил и надеялся, что Лин про это не упомянет.

— Конечно, любимая, тебе станет легче, если ты поделишься своим горем с миром. Да картины не очень приятные, но это прекрасные работы и их оценят по достоинству.

— Хорошо, — произнесла Лин с воодушевлённом взглядом, он был ложью.

Она понимала, что это ужасная затея, но помещать мужу не могла. Лин ничего от этого не теряла, она вообще ничего не теряла, ведь у неё ничего не было. Это понимал и Ян, однако решил, что всё это не его дело.

На выставке собралось множество почтенных персон. Кроме картин Лин там были работы именитых авторов. Решили, что нужно разбавить мрак основных трудов. Но именно они приковывали к себе внимание. Кровавые тельца восторгали собравшихся, они были реалистичнее чем сама жизнь. Однако в огромном зале был другой экспонат, утонченное произведение искусства. К нему были прикованы большинство глаз, от него веяло холодом и изысканностью. И это конечно же была сама Лин.

В длинной черной юбке и белой водолазке она выглядела как величественная царица. Человек не знавший решил, что она ничего не видела в жизни, была заперта в идеальном дворце. Даже по лицу девушки нельзя было сказать, что она пережила трагедию. Но все чувствовали непреходящую тоску. В зале было очень тихо, гости перешептывались по углам. И никто не мог подойти к ней, а кто пытался получал мелкое подобие улыбки вместо приветствия. Улыбка эта была настолько холодной, что даже проверенные тяжелой женской долей супруги великих мужей удалялись без слов сожаления.

Лин не позволяла жалеть себя, только восторгаться. Даже её муж держался по одаль и постоянно перешептывался с кем-нибудь, чтоб не подходить к ней.

Ян появился в этом помещении по одной простой причине, его там не ждали. Джон конечно же позвал его, но он не думал, что тот придет. Молодой человек осмотрел все осуждающие взгляды, про его персону разошлось много слухов и все он подтверждал. Он хотел, чтобы его презирали и ненавидели, тогда всё становилось взаимно.

Вокруг Лин была прорисована не видимая окружность, за которую никто не проходил. Она смотрела на свою картину. Ян же сразу подошел к ней. Он взял её за талию и поцеловал в щеку.

— Прекрасная выставка! — сказал он осматриваясь. — Возьми, поможет.

Она вытащила из его ладони на её талии маленький сверток.

— Что ты тут делаешь? — спросили она, не отрывая глаз от картины.

— Поддерживаю друга.

— Он там, — Лин чуть повернулась в сторону Джона.

Ян молча смотрел на неё, а она на картину. Он не понимал, зачем она тут стоит, почему не хочет принять его помощь. Ян хотел ответов, он чувствовал, что всё это происходит не потому, что ей больно. Она не чувствовала ни боли, ни страха, ни потери. Но что тогда? Эти мысли не давали ему отступиться просто так.

Неудавшийся пилот увидел, подходящего Джона. Он кивнул ему в сторону, чтобы они отошли. И они удалились в противоположный конец зала. Пока они шли, Джон представлял Яна окружающими. Те приветливо улыбались, но выражение их лиц быстро сменялось.

— Главенствующие высылают меня на Глерос, — сказал Джон. Ян молчал. — Ты едешь со мной.

Ян смотрел на одинокую фигуру Лин возле другой картины.

— Она тоже едет? — спросил он.

— Не думаю…

— Ей тут будет хуже одной, — оборвал Ян.

— Хорошо. — Джон неуверенно крутил головой, он боялся даже смотреть в её сторону. — Завтра вылетаем. А теперь мне пора. Отвезешь её домой?

Ян кивнул. Джон ушёл, не попрощавшись с женой. Некоторые персоны подходили к нему и говорили о чем-то, но Ян не слушал. Он надменно делал вид, что их болтовня не достойна его внимания. Вскоре он вернулся к Лин.

— А окружающие потрясены твоими работами!

— Интересно, когда это они упомянули, перед тем как пожалеть меня или предречь крах нашему браку? — она повернула к нему лицо. На нём была злоба и нотки отчаянья. Пакетик в её руки был пуст. Ян виновато смотрел в пол, он не знал, что сказать и как он мог помочь. Только сейчас он понял, как эти бедняги правы, что держались по дальше.

Лицо Лин смягчало, она бросила Яну добрый взгляд и пошла по залу. Они вышли через заднею дверь. Им нечего было сказать друг другу, но Ян упорно искал что-то в своём мозгу или её. Они зашли в маленькую кафешку. Там было уютно и тихо. Лин смотрела как проносятся машины и попивала горячий напиток.

— Хватит так смотреть, ты меня утомляешь, — сказала она.

— Объясни мне, что ты делаешь? — Лин молчала. — Картины, выставки. Ты не горюешь по этому ребенку. Я знаю. Тогда что?

Лин отвернулась, это значило, что она не хотела говорить.

— Я не перестану так смотреть.

— Почему?

Теперь молчал Ян молчал.

— Не хочу потерять последнего друга.

Лин не повернула головы, даже не ухмыльнулась. Ян уже пожалел, что скал это.

— Она громко вскрикнула и прикрыла рот рукой, в её глазах был ужас. Она уставилась на картину. Затем жалостливо посмотрела в мою сторону. — Лин остановила мертвый взгляд в окне. Ян догадался, что это была какая-то женщина на выставке, он не хотел перебивать её. — Она подошла и спросила: «Вы наверно ужасно чувствуете себя?» Нет. — Лин замотала головой. — Я ответила нет, и та отлетела от меня. — Стеклянные глаза повернулись к Яну. В них не было ни тоски, ни горя. — Я же должна чувствовать что-то, все чувствуют. Лежа на той кушетки я надеялась почувствовать боль, заплакать. Но я увидела тело мертвого ребенка… И ничего.

— Зачем тебе он вообще был нужен?

— Чтобы почувствовать что-нибудь.

— Ты хотела ребенка? — начал Ян возмущённо, но опомнился. — Серьезно, Лин? Есть наркотики, алкоголь!

— Они уже не помогают, — она кинула пакетик перед Яном. — Несколько минут я чувствую, но это не человеческие ощущения, какие-то их тени, отголоски. А алкоголь помогает только в огромных дозах. А же не могу вечно пить?

— Ты такой человек!

— Нет, — отрезала Лин. Она не хотела затевать этот разговор. Посмотрев в глаза друга, она вновь их опустила. — Это ненормально, Ян.

— Что это значит?

— Может кому-то надо, чтобы я была бесчувственной, а ты неудачником?

Ян смотрел вниз, он не хотел её слушать.

— Ты знаешь кто я?

— Ты… — замямлил Ян.

— Нет до того, как я была послушной и нравилась всем. Я играю Мяуме, ибо это нравилось маме Джона, я много читаю, чтобы коротать время пока Джона нет. Рисую картины, потому что только за изображения секса меня мог похвалить его отец. Мне это все не сдалось.

— Ты злишься.

— Я всегда злюсь, на окружающих людей за то, что они противные порождения системы. Они думают, что знают правду, но это не так. Они думают, что у них есть увлечения и страсти! Этот мальчик ей может понравиться, а этот нет. Но это не их решения, они формировались за счет общества, но это общество — ложь.

— Ты всегда так говоришь, что всё ложь.

— Этот мир был сделан по примеру, одному старому примеру. Но они могли взять что-нибудь получше. Существовало множество цивилизаций.

— Ты под наркотой…

— Да, — тихо проговорила она. — Даже сейчас я хочу быть удобной.

Ян смотрел в окно, мимо проезжали машины, полил слабый дождик. По улицам радостно пробегали мальчишки. Затем капли стали большими и прохожие ускоряли свой шаг. Ливень умывал дома, машины и людей. Им была дана способность ходить, путешествовать, но они заложники городов.

За окном не осталось не одного движущегося предмета, кроме старушки на другой стороне улице. Она не торопилась, могла бы стать под навес, но не встала. Ян провожал её глазами. Мир так быстро меняется, а мы просто идём.

— Есть вещи хуже наркотиков и неопределенности. Одна из них моя трусость. Я не хочу ни за что сражаться. Не могу поведать Джону свои мысли, потому что они ему не понравятся. А меня учили, что Джон должен быть доволен мной целиком и полностью.

Старушка скрылась из вида и Яну пришлось посмотреть в глаза человеку, который был не то родственник, не то друг. Он не хотел слушать Лин, не хотел верить её словам, не мог воспринимать их всерьез и не стал. Можно было приплести сюда пророчество. Но это было нелепо.

Дождь утих, только большие капли падали с навеса и ударялись о поверхность дорог, разлетаясь на более мелкие.

— Нам пора, — произнес он.

Всю дорогу на Глерос Ян наблюдал за Джоном. В корабле был знаток мелких форм разумной жизни Линде Барк и половина штаба Джона, в том числе его секретарша Мэдалин Фом. Это компания была далека от интересов Яна, и он просто смотрел, как обходителен его друг. Они радовались, когда Джон расспрашивал их о чём-то личном, о том, что может знать только близкий человек. Секретарша от него почти не отходила, они часто перешептывались. Лин здесь не было, она никогда не выходила в свет без весомых причин.

Наконец очередь дошла до Яна. Они поздоровались, обменялись мнениями о полете и присутствующих. Их диалоги были в последние время очень неловкими.

— Может выпьем? — спросил Джон.

— Конечно.

Они взяли бокалы и сели за одинокий столик в деловой комнате Джона.

— Чем я буду заниматься? — спросил Ян.

— Моей безопасностью, — небрежно произнес Джон, листая бумаги. — На станции ты встретишься с охраной и изучишь всё, что может угрожать мне.

— А разве не логичней изучить угрозы до прибытия?

— Я уверен, они не так критичны. Миссия важнее. — Джон рассуждал в слух, но Ян постоянно перебивал его.

— От куда столько людей? Вся знать захотела глянуть на зверьков?

— Да, много народу собралось. Вместо одного специалиста из системы… приехали с десяток человек, заинтересовавшихся проблемой. Я удивлен. — Джон оторвался от бумаг. — Главенствующие решили, что проблема настолько важна, что отправили младший совет. А ещё на Глерос приедет Денга́й!

— Это тот сумасшедший, главенствующий…

— Да, он продвигал безумные идеи, и родители сместили его с места. Тогда он отправился в великое путешествие и забрал с собой всех желающих! — Джон развел руками.

— Я помню его, — воскликнул Ян. — Он как-то принес нам настоящие шпаги и сказал, что вся зелень в мире наши враги.

— Да и мы искромсали все мамины цветы вокруг дома! Она так кричала! — Джон засмеялся, как и Ян. — Он ещё предлагал поместить все планеты на одну благоприятную орбиту, — продолжал Джон.

— И хотел себе больше десяти жен, и от каждой ребенка, — взволнованно говорил Ян. — Он планировал развести этих детей по ближайшим системам и так расширить свой род и род Даркона! Думаешь, ему удалось?

— С его рвением, — усмехнулся Джон.

Они замолчали. Каждый перебирал детские воспоминания. И на удивление они были счастливыми, либо очень счастливыми. Но их улыбки сошли, когда они вспомнили про ещё одного человека.

— Как вы доехали вчера? — спросил с тихой осторожностью Джон.

— Мы посидели в кафе пока шёл дождь, поговорили. — Ян с печалью в глазах замолчал, но вдруг решил продолжить: — Я не понимаю, что с ней происходит!

— Она потеряла ребенка, — спокойно сказал Джон.

— Дело не в этом, — Ян хотел объяснить всё, что накопилось, но замолчал. А Джон хотел спросить, в чём дело. Но он знал, знал в чём дело и не смог солгать другу вслух.

После посадки Яна встретил начальник охраны. Молодой хмурый человек с крепким телосложением, он грубо рассказывал Яну как всё устроено и про то, где и у кого ему следует брать информацию. Ещё он сообщил, что у него есть жена почти три месяца и Яну не стоит приближаться к ней. Когда ещё парочка офицеров сказали ему нечто подобное, он понял, что слава разлучника обошла всю систему. Это было не сильно плохо, но не то что бы хорошо. В целом Ян был доволен. Он вспомнил о Бэт.

«Где она сейчас? Осталась с тем бараном или ушла к другому. Может у неё дети и она счастлива.»

Перед Яном появилась милая девушка, очень стройная, красивая и готовая помогать чем сможет. Она показывала разные исследования и предлагала напитки. Ян был рад этому обходительному существу. Хотя такая добыча была слишком скучна и не украсила его список.

Лин не было места даже в холодном подземном мире. Рабочие ходили ровными рядами в красивой форме. Она пришла в школьную библиотеку, полистала книжки и подтвердила всё, что уже знала до этого. Несколько лет она искала НО. Однако не находила даже мелкого намека на существование того самого НО.

Тогда она расстроенно взглянула на часы. Они не куда не спешили, да и ей некуда было идти. Поэтому она взломала пару панелей и один лифт. Огромный скафандр смотрелся на мешковато. Её это не смутило.

Лин оказалась на поверхности планеты. Взгляд её медленно перешел от ботинок к космосу. Невероятно было стоять на поверхности каменно-ледяной глыбы и чувствовать, что к земле притягивает больше обычного. Но ещё невероятней было видеть тысячи маленьких четких точечек на небе. Видеть их без фильтров и экранов, своими глазами. Понимать, что находишься в огромном пространстве, в котором возможно всё: черные дыры, червоточины, пульсары, квазары, и всё это пред тобой. Ты можешь оказаться среди миллиарда звезд!

Лин чувствовала всё это, однако не полностью. В глубинах её сознания происходило какое-то шевеление. Но это были не переполняющие чувства.

В самых обычных ситуациях, на уроке или перемене, она представляла, как делает что-то безумное, из ряда вон выходящие, и все возмущаются и смотрят на неё. Когда её жизнь потеряла все краски, она стала представлять такие ситуации чаще. А потом стала воплощать их в жизнь, одной из таких была беременность. Она представляла ужасающиеся глаза Джона, когда он узнает, его лицо теряет обыденность и сухость. Ещё одной была презентация той отвратительной картины. Она привлекала внимание и взбудораживала людей вокруг себя. Она пыталась кричать в общественных местах, возмущаться на окружающих, но у неё получалось не натурально, и она быстро теряла интерес.

Но то, что она задумала сейчас, касалось только её. Только ей было бы грустно, ужасно и больно. Остальных тоже взволнует данная ситуация, но Лин этого уже не увидит.

Она нажала на небольшую кнопочку у большого пальца и за спиной забормотал моторчик. Ноги оторвались от поверхности. Она видела только космос и звёзды. Маленькие огоньки не становились ближе, но что-то внутри говорило об обратном. Лин остановилась вдалеке от Глероса, она обернулась к гиганту и ничего не почувствовала. Тогда девушка отдалилась на столько, что планета стала размером с её ладонь.

Лин выключила все системы. Громадный скафандр дрейфовал на волнах, так она это себе представляла, поднимая руки и ноги. Но для всех этих звезд скафандр был ничем, мусором в одной обычной системе. Хотя Лин знала, что эта система необычная, и что в ней всё произошло неправильно. Впервые в жизни она мысленно попросила эти тысячи огоньков помочь ей. Как? — Она не знала. Лин не думала о справедливости. В масштабах космоса это понятие теряет вес. До этой системы справедливость точно не добралась, как и до соседних. Поэтому она молила о конце для себя и для мира Пяти планет Даркона.

Бумаги, которые предлагались на изучение Яну были невероятно скучны. Одно исследование содержало несколько десятков страниц. Оно состояло из расчетов, вариантов развития событий, способов обезопаситься и спасения. Всё это было составлено явно не для сохранения жизни Джона. Расчёты распространялись на всех высокопоставленных персон. Просто из всех собравшихся на планете Джон оказался самой важной персоной.

Ян не мог понять, как тот слюнтяй, с которым они насмерть бились за самый большой стул за обеденном столом, мог стать самой важной персоной на планете. К слову, Ян почти всегда одерживал победу.

Самым высоковероятным считалось покушение на жизнь главенствующего обычными рабочими. Предпосылок для этого было много: неудовлетворенность жизнью, ограничения провизии, лимит по количеству детей, трудная работа и так далее. Самой удивительной была приписка, что жизнь у рабочих хорошая, просто они всегда чем-то недовольны. Ещё одна причина покушения была написана внизу страницы совсем недавно: любовь к своим хомячкам.

Самым безумным было новое исследование, что мелкие существа всё-таки разумны и они решат избавиться от высокопоставленной персоны. Ещё невероятней звучали причины: общее сознание хомяков, решит, что убить главаря рода будет полезнее, чем нападать на ничего не значащие особи. Если сознание проникнет в системы, сможет определить самого главного и убить его. Теории не заканчивались, а удивляться воображению тех, кто создал эти шедевры, Ян устал. Он сделал несколько пометок, не потому что они несли в себе что-то поистине важное, а чтобы в случае чего показать Джону.

Ян пошел в комнату друга, но его там не оказалось, как и Лин. Джон был в самой изящной комнате Глероса, где восседал малый совет. Точнее сейчас они продолжили делать то, чем занимались на корабле — веселиться. Учёные проводили опыты над зверками, а политики ждали приговор. Это был заслуженный отпуск, по их мнению. Первое заседание, должно было вскоре начаться. На нем будут представлены предварительные результаты исследований, и определены пути решения проблемы.

Ян скучал. Он не пил и старался ни с кем не разговаривать. Какая-то ответственность гложила его, или должна была. Рассматривая гогочущих и пьющих существ, он думал о Бэт и Лин. Он подвел первую, а вторая заставила его усомниться в мире и попутно в его ценностях. Проблема была ещё в отсутствии Джона и его милейшей секретарши. Их могло не быть по деловым причинам, но мысль, что всё пошло наперекосяк не оставляла его. А если всё ложь, значит честность Джона тоже?

— Мой милый Ян, — протянул крупный подходящий мужчина, — теперь ты учишь этот мир, а не он тебя…

Ян посмотрел на сморщенное улыбающееся лицо, покрытое небрежной растительностью. Не сказать, что выглядело это убого, просто у волосяного покрова были свои резоны расти именно так и мужчина принимал это. Элегантный костюм выглядел на нем нелепо, он был маловат, охватывал все части полного тела. Мужчина выбивался из общей массы, вёл себя свободно, не стесняясь ни своего тела, ни души.

— Я…

— Я понял, — сказал Ян и опустил голову, будто не интересовавшись мужчиной. — Денгай. Вдруг заинтересовались происходящим?

— Этим? — мужчина провел глазами по залу. — Нет. Я уверен, что избранный совет сам смог бы разобраться с проблемой грызунов.

Ян молчал. Мужчина оценивающе смотрел на него.

— Я слышал множество историй о тебе! Да и помню! — Он усмехнулся, продолжая тянуть каждое слово. — Твои юношеские выходки. Не похож ты на того парня, про которого все говорят.

— Решил взяться за голову.

— Зачем? — из-под волосяного покрова выглянула озабоченность.

Ян счёл вопрос глупым и отвечать не стал. Тогда мужчина подошел ближе.

— Я знаю, что тебя беспокоит… — Ян посмотрел на великана с горящими глазами. — Приходи ко мне после совещания.

Он кивал непонимающему юноше, так яростно, что Ян потерял былую отвлеченность.

Дверь распахнулась и появились тонкие ножки секретарши Джона. Она приняла элегантную позу, обвела взглядом поверх голов и громко произнесла:

— Всё готово для начала собрания! Джон ожидает совет! — она произнесла его имя с необычным трепетом, затем стремительно, но грациозно удалилась.

Все зашли. За огромным овальным столом уселись самые достопочтенные лица из присутствующих, за ними стояли их слуги, писари, мелкие эксперты. Так и Ян встал в отдаление от стула Джона. Его отличало только то, что он был в центре. Но и это не добавляло Яну привлекательности, он был мелкой рыбой по сравнению с фигурой друга или уже не друга.

Процесс проходил муторно. Кто-то сразу решил высказать своё мнение, не дождавшись объяснений эксперта, кто-то окрестил это собрание пустой тратой времени, а кто-то, изрядно напившись заранее, объявил, что пустой тратой времени было зачатие только что говорившего господина и тут же объявил, что ни за что на свете не позволит уничтожить колонию живых существ. Его вскоре урезонили. Всем был представлен эксперт и его подчинённые. За столом сидел старик, больше напомнивший мумию. Выступал его помощник. Пока он перечислял возможные исходы, пьяные успели отрезветь и им стало скучно, поэтому они начали возмущаться.

— Скажите прямо, — крикнула женщина. — Грызуны могут быть разумными?

Мальчик замялся.

— Мы не можем утверждать наверняка, что именно эти особи…

— А когда сможете?

Мальчик нагнулся к старику и тот что-то пробормотал ему. Юноша поднялся, выпрямился и заявил уверенным тоном:

— Никогда!

Лица у всех сразу стали жалкими и нелепыми, Ян открыто усмехнулся. Вступился Джон, заглушая вопросы собравшихся.

— Почему же?

— Мы не можем проводить эксперименты над разумными существа, пока не получим их разрешение.

— Но мы же не знаем, разумные они или нет!

— Грызуны не выказали желание участвовать в эксперименте? — усмехнулся Денгай.

— То есть! — Джон перебивал крики властным голосом. — Вы не можете экспериментировать над разумными существами, пока они не дадут согласия? — юноша кивнул. — И вы не можете экспериментировать над хомяками, пока не докажите их не разумность? — юноша кивнул. — А доказать их неразумность никак нельзя?

Мальчик совсем радостно закачал головой, кто-то разжевал всё за него. Но Джон не был так рад. Послышались возгласы:

— Да препарируйте их…

— Это просто крысы…

— Нет, они живые!

Мальчик расстроился. Но старик одобрительно покачал головой, говоря этим жестом:

« — Ты сделал всё что мог.»

Собрание закончилось, решить так ничего и не смогли. У каждого было, несомненно верное решение проблемы. Большинство считало, что таких экспертов нужно гнать. Но поиск других занял бы годы. Джон хотел найти путь к ученым, был с ними обходителен и вежлив в отличии от многих других. В итоге старик пообещал найти приемлемые методы для выяснения разумности существ без вреда им. Когда они закончили в кабинете оставались только ученные, Джон и его охрана.

Ян давно сидел в кресле, поглощённый своими мыслями. Он не заметил, как все разошлись. Джона позвала секретарша и больше он не вернулся. Ян осмотрел опустевшую комнату, решил, что рабочий день окончен и можно выпить, но никого приличного алкоголя не осталось.

На планете наступила контролируемая ночь. Не то от скуки, не то от тоски Ян побрел к Денгаю. Он конечно не спал.

— Заходи, заходи, мой мальчик! — крикнул он, как только лицо юноши показалось в проёме.

Ян оказался в обычной комнате гостя планеты, как и его. Он сел в кресло.

— Есть что-нибудь выпить? — спросил он.

— Да, всегда с собой беру приличное пойло! Не понятно в какую глухомань может завести судьба, не быть же трезвым! Предположительно, конечно, что на большинстве планет с развитой углеродной жизнью скорее всего был создан алкоголь, но пить низкопробную дрянь с чьим-нибудь пометом неохота!

— Вам бы поговорить с Лин, — ответил Ян отвлеченно. — Она тоже любит рассуждать…

Мужчина сел подле.

— Слышал о её трагедии. Она держится?

Яну вопрос показался глупым и неуместным. Но через секунду, осознал, что только он знает, что из себя представляет эта женщина.

— Да.

— Прекрасно! — сказал Денгай с горящими глазами. — Мы можем сразу перейти к делу.

Ян принял это за факт, ему было без разницы, что это за дело и как оно к нему относится. Ему была поведана история, главным героем, который был страшный позер. Он нашел какаю-то книжку и носился с ней всю жизнь. А затем и все его последующие поколения. Мужчина был захвачен своей историей. Он говорил долго и рьяно, ни на секунду не прерываясь.

— Я узнал, что книгу-предзнаменование дополняли 12 поколений Константа Вел…

— Позера, — оборвал, уставший Ян.

— Да. Разве это не удивительно?

— Это глупо и странно.

— Нет, ты только вдумайся, столько людей собирали данные, старались, погибали и рождались, чтобы собрать во едино все кусочки одного огромного предзнаменования!

— Я все ещё считаю, что это семья позеров и выдумщиков!

— Как Джон?

— Причём тут Джон?

Мужчина молчал, Ян слышал сгущающуюся вокруг тишину. Неуютно осознавать, что ты находишься в глубине планеты на окраине системы. Нельзя выйти на улицу и проветриться. Ни дождя, ни ветра, ни одного лучика солнца.

— Твой друг, наш самый важный член на этой планетке, — Денгай остановился, вглядываясь в свой бокал. — Он из того самого рода.

Ян уставился на мужчину и тот аккуратно поднял на него взгляд. Он был серьезен и по-видимому не собирался смеяться над своей очередной шуткой.

— Это род Джона собирал сведения об одном интересном предзнаменовании. Знаешь в чём оно заключается?

— Вы сейчас говорите о человеке, чьи родители выгнали Вас из главенствующих и изгнали из системы?

Денгай усмехнулся, вид Яна стал агрессивным и неестественным.

— Мой мальчик, я взял в руки ту самую книгу, о которой распинался. Прокрался в их секретную комнатушку и пролистал пару страниц. Всё оказалось правдой! Книга, как и предзнаменование реальны! — он помедлил. — Значит, ты знаешь, что там было?

— Это чушь! — лицо Яна украсила ледяная улыбка. — Вы спятили?

— С чего ты взял, что спятил не ты? — большие зырки сверлили лицо Яна. — Что твой друг сказал?

— Ничего. Я прочитал в письме… — Ян остановился. Денгай мог ничего не знать. — «Вдруг это проверка от Джона,» — подумал он. Но собеседник закончил за него.

— Ты и юная милая особа должны уничтожить мир.

— Она не милая! — выпалил Ян. Денгай прибывал в молчаливом удивлении. — Что вы хотите от меня?

— Чтобы вы сделали, что положено.

— Уничтожили мир?

— Да, — уверенно произнёс крепыш. Ян молчал. — Главенствующие хотели помешать вам, в особенности семья Джона. Они все принимали предзнаменование как конец света, конец Пяти миров Даркона.

— А разве в нем предполагается что-то другое?

— Этот конец был назначен, я не знаю кем, но знаю зачем. И совершенно согласен с этим.

— И зачем?

Тот задумчиво молчал, потягивая прозрачную жидкость.

— Зачем нужен конец? — рассуждал он спокойно. — Мир должен быть уничтожен в один прекрасный миг. В этот миг все существа Пяти миров Даркона обретут свободу и покой.

— Что тебе мешает покончить с жизнью? Зачем тебе впутывать сюда пять планет?

Мужчина задумался.

— Это не важно, — Ян замах руками и встал. — Я больше не хочу слушать всё это.

— И ты не разу не задумывался, что у тебя есть другое предназначение в этом мире? Или тебе нравится стоять за главным, пить и выслушивать осуждения.

Ян остановился спиной к Денгаю.

— Я вот уверен в том, что должен был сделать в жизни. Мне нужно помочь тебе и твоей подруге.

— Она мне не подруга! — крикнул Ян. Всплеск ярости сбежал с его лица. Он сел и подпер лицо руками.

— У тебя скопилось много проблем?

— Как совет контролирует нас?

— Разве это не очевидно?

Ян смотрел по сторонам, чтобы не смотреть в самоуверенное надменное лицо Денгая. Он много путешествовал, об этом говорили различные странные вещи: расписанный чемодан, большие очки, коробочки с непонятным содержимым. На стене весело пару разноцветных мячиков с ручками, а на тумбочке стояло необычное растение: от длинных листов свешивались небольшие разноцветные шишечки, они состояли из совсем маленьких шариков. А из кармана Денгай постоянно доставал веревочку с бусинами и перебирал их. Даже его стиль говорил о иноземности.

Они ещё долго молчали.

Денгай что-то не договаривал, у него было сострадальческое выражение лица. Он не знал, что стоит говорить мальчику и что его может заставить поверить. В молодости Денгай тоже бы не поверил. Он всегда верил в лучшее, в людей, в Главенствующих и своему лучшему другу. Но затем он совершил ужасное и мир Денгая перевернулся. А предназначение расставило всё на свои места. Мир должен был быть уничтожен.

— Я не успел узнать, как именно вы это сделаете… Но я посветил много времени теориям. Изучал как вымирали цивилизации. Как планеты погибали в адском пламени от звезды, недавно давшей им жизнь. — Денгай встал и взял кипу бумаг, возле цветка. Они были сшиты тоненькой ниткой. — Все теории здесь…

Он хотел что-то добавить, точнее добавить он мог много чего. Например, что самые неблагоприятные теории сначала, красным отмечены самые разрушительные. Но для Яна все это было бы безразлично. Он был не готов. Денгай точно знал, что в скором времени его мнение изменится. Жизнь идёт, как и идёт и ни что не изменит предзнаменование. Поэтому бугай широко улыбнулся и добавил:

— Надеюсь вам это поможет!

Ян выпорхнул из укрытия сумасшедшего и направился в сторону временного кабинета Джона. Он хотел всё рассказать другу и вернуть его братскую любовь. В голове его зрела мысль, что ему дадут кресло у Главенствующих. От этого внутри него всё расцвело. Он забыл о мучавших его догадках. Цель была одна — его благополучие подлее лучшего друга. Он всегда будет чуть позади, но это ничего, Яну этого будет вполне достаточно.

Возвышенные чувства наполняли его, пока он не ворвался в кабинет Джона. Картина была вполне стандартной, для Яна конечно. На длинном овальном столе совета лежала секретарша. В оголенном и потном виде она не была такой привлекательной, как обычно. Сверху был Джон. Их испуганные лица уставились на стоявшего в дверях, ни капли не удивившегося Яна. Когда он рассмотрел достаточно подробностей, он всё же решил закрыть дверь, с другой стороны. Он прижался спиной к ней и ждал. Доносились перешёптывания.

Через несколько минут вышел запыхавшийся Джон без обуви, в штанах и накинутой рубашкой. Глаза его были наполнены страхом. Джон сделал несколько шагов к Яну и протянул руку.

— Значит мне она не достанется, — сказал Ян совершенно спокойно.

— Ты не расскажешь Лин?

— Нет.

— А что это? — Джон указал на бумаги в руках Яна.

— Моя работа, всё что может убить тебя здесь.

— А, — на лице Джона растянулась кислая улыбка. — Ты молодец! Проделал большую работу… Думаю, тебе стоит готовиться к повышению…тебя ждёт успешная карьера.

— Не сомневаюсь, — сказал Ян, стараясь повторить выражение лица друга.

Затем он ушёл.

Ян пошел в комнату Лин, её там конечно же не оказалась. Только записка, предназначавшаяся Джону, что ей стало скучно и она вернулась на Закрон. В этом Ян не увидел ничего удивительного. Лин могло не понравиться в железных коридорах и ей действительно не было чем заняться. Ян сначала хотел ей всё рассказать, но сейчас подумал, что это ей только навредит.

Мыслей было много и про сумасшедшего, и про измену. Яну хотелось обсудить всё с родным человеком, который всё ему разжует и скажет, как ему поступить. Таких на этой планете не было, да и на других не то чтобы. Поэтому Ян пошел в свою комнату и лёг спать. Но как только он закрыл глаза, прозвучала сирена.

Джону сообщили, что система жизнеобеспечения станции была повреждена, но не критически. Совет был полностью в сборе, когда им показали пару перегрызенных проводов. Единогласно было решено, что хомячки опасны для станции и от них пора избиваться.

Из закрытых отдаленных помещений не было понятно, что происходит. Люди, услышав сирену, решили, что произошла катастрофа. Сначала все начали запасаться водой, затем добыть кислородные маски и баллоны. Особо одаренные собирали кислород в шары и продавали. К концу двухчасового собрания люди уже решили, что станцию спасти нельзя. Они готовились к эвакуации, корабли на этот случай были припасены. И народ столпился там, где им предполагалось быть. Начались стычки и давка, дети пропадали, женщины кричали и плакали. Но собранию мешать было нельзя. Поэтому Джон крайне удивился, когда понял до чего всё дошло. Он решил сам объясниться с людьми, потому как сирены не могли их ни в чём убедить. И только, когда он предстал перед неконтролируемой толпой, он задался вопросом:

Конец ознакомительного фрагмента.