Марина М. по дороге к себе

Елена Петровна Кукочкина, 2023

Марина Майорова отчаянно и бесповоротно влюблена в богача Андрея Нагорного. Ее любимый работает в строительной компании отца. Совещания, командировки, встречи, соблазнительные девушки и сильные мужчины. Смогут ли влюбленные перейти к серьезным отношениям? Или их историю перечеркнут проблемы и новые знакомства?“Марина М. по дороге к себе” – это продолжение истории про неунывающую журналистку и ее подруг. Вас ждут любовь, дружба, юмор и женский взгляд на психологию жизни. Легко и романтично!

Дорогой мой читатель, желаю с удовольствием прочитать мою книгу, наполнится разными эмоциями, прочувствовать героев, ситуации. Переживать, улыбаться, смеяться. Найти в тексте себя, схожие мысли и поступки. В конце книги выдохнуть с ощущением, что проведенное время — прекрасно. Поймать вдохновение, не хотеть расставаться с героями! И, конечно, не забыть поставить книге звездочки. Ведь чем больше звездочек, тем больше людей смогут увидеть книгу и испытать такие же замечательные эмоции! Благодарю!

Марина Майорова отчаянно и бесповоротно влюблена в богача Андрея Нагорного. Ее любимый работает в строительной компании отца. Совещания, командировки, встречи, соблазнительные девушки и сильные мужчины. Смогут ли влюбленные перейти к серьезным отношениям? Или их историю перечеркнут проблемы и новые знакомства?

“Марина М. по дороге к себе” — это продолжение истории про неунывающую журналистку и ее подруг. Вас ждут любовь, дружба, юмор и женский взгляд на психологию жизни. Легко и романтично!

Глава 1. Порванная куртка

Счастливыми становятся не тогда,

когда находишь себя, а тогда,

когда находишь человека, с которым становишься самим собой!

Геннадий Эсса

Знаете, когда день не задался с самого начала? Когда проснулась утром, а на градуснике минус десять. Середина осени уже прошла, но я была не готова. Точнее, моя зимняя куртка была не готова. На ее рукаве вдруг оказалась дыра размером в бублик.

Когда успела испортить любимую вещь ярко-зеленого цвета — не помню. За этот год я переезжала с места на место, а также складывала и раскладывала вещи четыре раза. Сейчас я жила в своей маленькой ипотечной квартире, и больше не собиралась никуда стартовать. Даже если мне перепадет предложение руки и сердца. Только не в этом году! С меня хватит!

Я злилась. Времени до выхода на работу не оставалось. Потому что лежать, потягиваться в теплой постельке, переводить будильник на пять минуточек вперед — это святое дело. Ведь так не хочется просыпаться, когда за окном темно и холодно как в кружке остывшего кофе.

Время поджимало, и я схватилась за клей. На упаковке производители обещали моментальное склеивание. Они не лгали, мои два пальца сжигала бурная страсть адовой любви. После того как пламя страсти и огня потушила обычная вода, я поняла, что сглупила. По периметру разрыва образовалась темно-зеленая полоса от клея. Куртка испорчена, но склеена. Я вспомнила, что в швейной коробке у меня лежала бабочка, вышитая фиолетовыми нитками и розовыми пайетками. Бабочка на зеленой куртке смотрелась — вырви глаз. Но её крылышки спрятали разрыв — единственный плюс за утро.

На работу опоздала на тридцать минут. Влетела в кабинет, точно автомобиль в стеклянную витрину магазина. Моя бешеная скорость заставила коллег откинуться на спинки кресел. Главный редактор Александр Григорьевич забыл, о чем говорил, начал открывать рот как рыба, потом скрестил брови и…

— Майорова!

— Марина Николаевна, — перехватила я. — Очень просит прощения за опоздание. Случились непредвиденные обстоятельства. И… в общем…

Я посмотрела на Наташу — мою коллегу и подругу по работе. Она прикрыла рот рукой, давясь от смеха. Наверняка, думала, что опоздание связано с утренним сексом с мужчиной из мечты, ставшей месяц назад реальностью. Но нет!

— Отработаешь тридцать минут после работы, — завершил сцену редактор, подтолкнул очки к переносице и громко откашлялся. — Как уже говорилось…

Я села в свободное кресло, достала из сумки ежедневник, ручку, телефон. Открыла ежедневник и сделала вид, что пишу, а сама положила телефон на коленки, чтобы незаметно ответить на сообщение Андрею и пожелать хорошего дня.

Сегодня Андрей назвал меня “куколкой”. Это было очень мило. Каждый день новое нежное прозвище. Возможно, когда-нибудь наша переписка будет похожа на шутку из сети: “Молоко, хлеб, сосиски”. А пока я то малышка, то котенок, то сладенькая. Не счастье ли это?

Андрей писал, что безумно соскучился и заедет сегодня за мной после работы. Я улыбнулась. Знаю, что такое это “безумно” — когда сразу, сходу, практически не раздеваясь… При одном упоминании накатывало возбуждение и твердели соски.

С мужчиной моей мечты, то есть Андреем, мы познакомились случайно. Я переходила дорогу в одном из дворов, начинался дождь, решила достать зонт из сумочки, и, как назло, всё стало падать из рук. А тут Андрей на машине ехал и как посигналил, что я перепугалась и упала на грязный асфальт. Мы ещё долго ходили вокруг да около, пока не решили все проблемы с его бывшей девушкой, покупкой моей квартиры и нашей любовью. А ещё Андрей был богат. Не знаю о счетах в банках, но его семья владела огромной строительной компанией “МирДОМ”, которая строила дома во всех уголках Москвы и Подмосковья. Андрей не сидел в кабинетах замов, а был всего лишь управляющим проектами. Его отец решил, а может это обоюдное решение — что добиваться нужно всего с самых низов, чтобы в будущем точно знать, как управлять огромной компанией. Что до меня, мне было всё равно, сколько у него за душой денег. Я долго разбиралась и искала доказательства, что наша любовь не эквивалентна его шикарной жизни и возможностям, которые он мне может дать. Кстати говоря, квартиру я купила у фирмы “МирДОМ”, но оплачивала кредит своими кровно заработанными. В общем, всё это уж не так важно, главное, что мы вместе, и я безумно счастлива.

Пока главный редактор вещал, надвинув очки к самой переносице, я строчила ещё одно письмо любимому о том, что придется задержаться после работы на тридцать минут. Андрей тут же спросил: “Что случилось?”

“Ничего страшного, просто куртку порвала, пришлось немного подлатать. Вот и задержалась”, — успела ответить, потому что в следующий момент:

— Майорова! О чем мы говорили только что? — громче обычного сказал редактор.

— Я, мы, вы… говорили о наших целях и…

— Телефон, — постучал пальцем по столу редактор, — выкладывай.

Все смотрели на меня. Стало страшно неудобно. Словно в институте поймали за списыванием со шпаргалки и теперь просят вывернуть карманы наизнанку. Я встала, обошла стол и вложила телефон в руку редактору.

— Кто-то ещё хочет проверить свои социальные сети? — обвел он взглядом коллег. Кто прокашлялся, кто поерзал на стуле, остальные создали мертвую тишину. — То-то же! Майорова, отсидишь ещё пятнадцать минут.

— Добавочное время, — пошутил дизайнер Дима. Я стрельнула в него убийственным, как мне казалось, взглядом.

— Итак, повторю в двух словах для вас, Марина Николаевна, нам нужен новый формат. Социальные сети для этого отлично подходят. Мы провели мониторинг и выяснили, что читатели хотят видеть людей такими, какими они есть. Без купюр.

— Всех сейчас интересует жиза, — опять вклинился Дмитрий.

— Поясните, — Элла Эдуардовна — наш выпускающий редактор в свои пятьдесят с хвостиком была отличным работником, которая следила за всеми этапами работы как коршун на охоте. Без её ведома не пробежало пока ни одной ошибки в журнале. Но с чем она не дружила — так это с новшествами во всех сферах жизни. А ещё женщина всегда следила за внешностью и имела отменный вкус. К примеру, сегодня на ней было спокойное бордовое платье с длинным рукавом, а на шее красовалась новая подвеска с ярко-зеленым камнем и такими же сережками. Потрясающе!

— Всем уже надоели причесанные истории, идеальные люди, идеальные отношения, — жестикулировал Дима, он был на удивление словоохотлив, в другие дни из него слова не вытянешь. — Я не говорю, что нужно писать, как муж избивает жену или как девушку изнасиловали в подворотне. На это есть криминальные хроники. Но можно рассказывать с юмором, что иногда яичница подгорает, автобусы ломаются…

— Куртки рвутся, — добавила я себе под нос, но получилось громко, и все посмотрели на меня. — Что? У меня куртка порвалась прямо перед выходом, пришлось подлатать. Вот и опоздала.

— Я понял, — кивнул редактор. — Но наказания это не отменяет.

— Можно писать на мамские темы. Очень актуально, — предложила Наташа, с ней согласилась Оля — наш редактор. У девушек были мужья и дети, у Ольги даже двое детей. Она часто брала работу домой и нередко в обеденный час рассказывала, какие фишки отмачивают её пацаны. Честно, только под эти рассказы можно было целый раздел отдать.

— Так вот, мониторинг выявил наиболее актуальные темы, которыми интересуются пользователи в сети, — взял слово редактор. — Наблюдается интересная тенденция. Первое место занимают беременные женщины и мамы. Проблемы с детьми, проблемы с депрессией и выгоранием, — редактор показал карандашом на Диму, Наташу и Олю. — Вы оказались правы. На втором месте юмор. Длинные анекдоты — скучны, большинство отдает предпочтение подписи и картинке в тему или коротким видео. Третье место занимает сторителлинг или истории из жизни как проникновенные, так и с юмором. Ироничные тексты…

Я искренне была удивлена тому, о чем мы говорили на плановом собрании. Зачем вся эта перестановка в журнале? Ведь глобальные перемены у нас случились месяц назад. Благодаря одной залетной фифочке, Лизе Голубкиной, и денежкам её отца, мы чуть не скатились в пропасть и не продали журнал богатому семейству. Я лично вложила в это дело все свои силы, неделю не спала, нервничала, поссорилась с коллегами и Андреем, потом, конечно, успешно помирилась. А теперь, оказалось, что наш мозговой штурм месяц назад не формат. И журнал планировали перекроить ещё раз.

Я ничего не понимала. И после практически двухчасовой планерки творческого коллектива я подсела к Наташе с кофе за разъяснениями. Действовать надо было быстро, пока Элла Эдуардовна ушла в отдел сбыта и не могла прочитать мораль про то, как на работу крайне нежелательно опаздывать… и слушать надо, что говорят, и в телефон не следует заглядывать без надобности. В общем, та ещё наставница. Не зря её за глаза мы называли Эллочка Людоедочка.

— И почему ты сегодня опоздала? — спросила Наташа, прикрываясь чашкой свежего кофе.

— Уже сказала. Куртку где-то порвала.

— Я бы с таким мужчиной куртки каждый день рвала и не только по утрам.

— Опять ты туда же, — закатила я глаза. — Вот, посмотри, — показала ей облезлые пальцы, — сожгла, пока клеила.

— А зачем клеем? Не проще нитками было зашить?

— Думала, что быстрей клеем. А получилось, как получилось. Ладно уже, — отмахнулась и раскрыла ежедневник там, где записывала всё, что пытался донести до нас Александр Григорьевич. — Наташ, скажи, так зачем это всё? Разве мы плохо постарались в прошлом месяце? Мы столько работы провернули, а тут…

— Понимаю твое разочарование. Но сейчас мало кто покупает печатные журналы. Киоски с газетами чаще убирают. Может, кто-то и захочет купить книжечку на перроне, пока ждет электричку. Но в основном все читают в телефонах и планшетах. Поэтому нам нужна не просто электронная версия, нам нужны социальные сети. Мы должны быть не просто: “Посмотрите, наш журнал имеет свой сайт”, — скривила Наташа приторную улыбку. — У нас должно быть подписчиков как у Софи Лорен поклонников в молодости. Тогда мы будем не просто на коне, а… скажем, твоя ипотека закроется намного быстрей и не придется искать выходы на другие издательства.

— А что такое возможно? — у меня взрывался мозг.

— Чего бы нет? Голубкину же выгнать и не продать журнал получилось? И сейчас сможем, — Наташа подвинулась чуть ближе и перешла на шепот. — Говорят, будет новый сотрудник, тот, который понимает все тонкости социальных сетей. А ещё из бухгалтерии просочился слушок, что главный наш собирается брать кредит. Не зря совещание с финансовым отделом продолжается.

— А зачем ему кредит? Новый сотрудник много стоит? Клетка же Голубкиной освободилась. Или опять всё плохо?

— Да нет же, — Наташа допила кофе, а собравшиеся крошки от кунжутного печенья ловко смахнула рукой на пол. — Без рекламы в соцсетях сейчас нечего делать, нужно продвижение и не слабое.

— Аааа… понятно, — протянула я, и честное слово, захотела обратно к себе в постельку. Где тепло и уютно, где мир нежный, добрый и воздушный. А не вот это всё!

Я не любила перемен. И не любила новшеств. Конечно, не так, как Элла Эдуардовна, но мысль, что придется работать как-то по-новому. А главное мысль “как-то” приводила в смятение. Потому что отлаженная за несколько лет работа в офисе — подготовить статьи/сдать статьи — дала сбой.

Хорошим нововведением стало то, что нам открыли доступ к социальным сетям. До этого на каждом компьютере стояла специальная блокировка, чтобы никто не тратил рабочее время почем зря. Но сделали это не просто так. Теперь моей задачей было: найти крутых блогеров, собрать о них информацию, посмотреть какой контент заходит лучше. Понять, что мы можем предложить своим читателям в интернете. И вообще, разобраться, как всё это работает.

Я никогда не задавалась вопросом: “Что там, по ту сторону блогерских баррикад?” У меня была работа автора, я выдавала в месяц столько контента, сколько блогерам не снилось. Правда, часто мои тексты были переписаны с других текстов — чистый копирайтинг без души. Но всё же! В остальном социальные сети служили для развлечения, а не продвижения. И сейчас меня заставляли влезть туда, куда лезть-то особо не хотелось. Учиться новому никогда не поздно. Но когда нейронные связи в мозгу привыкли делать одно и то же дело на работе, новые задания выбивают из зоны комфорта.

В обед мы обычной компанией нашего творческого отдела столпились на мини-кухне возле высокого барного стола. Все уже доели обед и спокойно пили кто кофе, кто чай. Элла Эдуардовна не удостоила нас своим присутствием, поэтому говорили мы открыто и даже поспорили.

— Вам не кажется, что этим должен заниматься кто-то другой? — спросила я.

— А кто должен заниматься? — ответил Дима, отхлебывая из кружки кофе.

— Не знаю. Какие-нибудь IT-специалисты или специалисты по продвижению, которые разбираются во всей этой ерунде в сети.

— Ты не поняла, Марин. Скоро не только ты, но и все будут не журналистами или авторами колонок, а переквалифицируются в SMM-менеджеров. Примерно те же обязанности, только в сети придется плавать как пиранья.

— Нет, — закатила я показательно глаза. — Можно всё оставить как есть?

— Нет, — ответила менеджер Галя. — Подозреваю, что журнал ждет серьезная реорганизация. Нам придется быть не пираньями, а акулами того же пера только электронного.

Я очень хотела, чтобы мои коллеги, наш слаженный коллектив поддержал меня. Сказал, что сейчас мы тебя, Мариночка, напоим мятным чаем с вкусной конфеткой, завернем в пушистое одеяло, и всё вернется на круги своя. Но все были уверены в одном — как прежде уже не будет. Комфортный шар лопнул. Привыкай, Марина!

Все тридцать минут, которые обещала отработать, я потратила на красоту: привела себя в порядок, освежила макияж. Без зазрения совести выключила компьютер, погасила свет и побежала на парковку.

Андрей меня уже ждал. Мой мужчина был восхитителен — серые глаза, в которых я тонула каждый раз, копна каштановых волос и прекрасное подтянутое тело. А ещё он чаще всего был при костюме, в свежей рубашке — дресскод его работы. Что касается меня — чем ближе зима, тем толще становились колготки под джинсами. Удобство на первом месте. Ну и безумной красавицей я себя не считала, хотя темно-русые волосы и бледное личико, голубой цвет глаз, хорошая фигура от природы и исключительная самоирония — делали меня достаточно привлекательной. А что? Любить себя тоже надо!

Как только я оказалась на пассажирском сидении, я будто впорхнула в маленькую обитель, где пахло любимыми мужскими духами и моим мужчиной. Так прекрасно, что сводило внизу живота. Особенно от его поцелуя. Выбивает мозг напрочь!

— Как дела? — спросил Андрей, после того как мы смогли остановиться, отдышаться и начать думать нормально.

— Это просто ужас!

— Твоя куртка ужас? — он указал на рукав.

— Согласна, бабочка тут ни к селу, ни к городу, — покрутила я рукавом. — Но зато она закрыла всё, что надо закрыть. Я не про куртку. На работе творится черт, знает что… — и я начала вываливать на Андрея эмоции, накопившиеся за день. Он же просто слушал, просто кивал, просто вел машину.

Я была занята рассказами о работе и не заметила, как мы оказались на парковке. Мы с ним даже не обговорили, куда направляемся. Слишком много болтаю. Слишком!

— А куда мы приехали?

— Приехали покупать тебе куртку.

— Хорошее решение, — у меня было отличное настроение, несмотря на все перестройки на работе. Поэтому я стала импровизировать, поглаживать рукав и нежненько приговаривать. — Милая моя бабочка, не обижайся. Благодаря тебе на курточке не видны пятна клея. Практически, но всё же… Придется принять реальность. Ты, моя дорогая, выглядишь нелепо.

— Думаешь, только в бабочке дело?

— А чем плоха моя крутка?

— Цветом.

— Что ты имеешь против зеленого? Это цвет “Гринписа”.

— А ещё Гринча, который украл рождество.

Я не выдержала и залилась смехом. Андрей смотрел на меня и улыбался, в глазах его светились искорки, а в моих — проступили слезы.

— Вообще-то, к этой куртке еще идет шарф широкой вязки и шапка золотистого цвета. Правда, не нашла, куда их положила.

— Тогда ты — ёлка.

— Точно. Пойдем, купим мне гирлянду вместо куртки!

Мы вышли из машины. Андрей обнял меня ещё раз, с его лица не сходила улыбка. Он поцеловал меня и тихо прошептал на ушко: “Люблю, когда ты такая”.

Я хотела ответить что-то типа: “А кто ж не любит хорошего настроения!” Но только ещё раз подставила губы для поцелуя. Иногда заткнуться в нужный момент — лучшее решение из всех возможных.

Подземные парковки все одинаковые, но вот сами торговые центры отличаются. И в первую очередь — это наличие магазинов. Андрей привез меня туда, где посмотрев на цену, очень хочется покрутить у виска: “Вы, ребят, тут совсем спятили?”.

Но я молчала. Подруге Розе, которая выкидывала на брендовые туфли большие суммы денег — я могла в два счёта прочистить мозги. Но только не Андрею. Ему не могла сказать и даже свести ситуацию к шутке не получалось. Часть меня понимала, что для Андрея эти ценники — норма жизни. Он так видит жизнь: не считая зарплаты, не думая о неоплаченных счетах, голодающих детях Центральной Африки. А самое главное, он видит меня частью своего мира.

Андрей настаивал на шикарной легкой дубленке. Черная матовая кожа, белая опушка, меховой воротник. Я в ней чувствовала себя Моникой Белуччи в фильме “Малена”. Вот буду идти по площади, а закадровые голоса мне вслед: “Смотрите, кто идет. Какая женщина. Да, хороша! Второй такой нет” И как только я сяду и закурю, десяток мужчин готовы будут поделиться огоньком.

Всё это казалось прекрасным, но ценники! Ценники!

Я улыбалась продавцам. Каждый раз пыталась найти какой-то изъян — текстура кожи не та, фасон не подходит, короче, длинней, слишком широко, слишком вычурно. Я врала и отнекивалась. Хорошее настроение как рукой сняло и у меня, и у Андрея.

Мы вышли из очередного бутика и остановились отдохнуть на втором этаже торгового центра, оперлись на перила и смотрели, как внизу красиво поднимались и опускались струйки большого фонтана. Я молчала.

— Что не так, Марин? — развел руками Андрей. — Последний вариант был отличным. Я не тороплю. Знаю, что девушки любят ходить по магазинам, часами примерять вещи. Но если вещь подходит… Я не понимаю. Тебе правда ничего не понравилось? Может быть, хоть что-то? Хоть немного есть прогресс?

Я замялась. Не знала, как сказать, сжала перила пальцами изо всех сил. Не хотелось его обидеть, а потом решилась.

— Зимняя одежда красивая и модная. Есть что выбрать, но… Стоимость последней куртки равна моей ипотечной выплате за год. Год! Это много.

— Хорошая вещь — дорого стоит.

— Согласна, но в таких пределах. Я не на том уровне и не зарабатываю столько. Не могу себе позволить шубу даже из искусственного меха за двести тысяч рублей.

— Зато я могу!

— Андрей, ты привык жить в роскоши. Я езжу на метро, а не с личным водителем. И могу порвать, испортить, обтереть вещь, а потом жалеть потраченных денег. Для половины населения нашей страны двести тысяч — это цена подержанной машины, но не куртки.

— Будешь ездить с личным водителем?

— Нет! — резко ответила я.

Андрей хмурился, смотрел мне в глаза, о чем-то думал, но вслух так ничего не сказал. Резко развернулся и пошел прочь. Я испугалась. Подумала, что сейчас он пойдет в первый попавшийся бутик и купит любое зимнее пальто.

— Андрей, ты куда? — догнала мужчину и поравнялась с ним шагом.

— Устал. Очень есть хочу. Поужинаем?

— Да, это можно, — попыталась изобразить веселье на лице.

— Только ресторан выберу я. Не против? Или ты предпочитаешь…

Я не хотела слышать, что предпочитаю. Сама могла догадаться — забегаловку или фаст-фуд по типу “Макдональдса”. Поэтому опередила его:

— Полностью соглашусь с твоим выбором!

Мы поднялись на этаж выше и зашли в небольшой мясной ресторан “Эль Гаучито” Андрей сказал, что как-то пользовался их доставкой, понравилось. Я ничего не имела против.

Обстановка ресторана оказалась приятной. Светлые деревянные полы, черно-белые тона как самих стен, так и мебели. Здесь не было нагромождений вычурного декора, особенной лепнины или блеска обязательной позолоты, как в других богатых ресторанах. Всё лаконично, элегантно и глаз не уставал.

Нас посадили в глубине зала, недалеко от барной стойки. Людей присутствовало не слишком много. Но большинство из них выбрали места на балконах с панорамными окнами, где открывался вид на Кутузовский проспект и Поклонную гору. Правда, давно стемнело и разглядеть, что происходит по ту сторону окон можно, только хорошо приглядевшись.

— Добрый вечер, меня зовут Алена! Сегодня я буду вас обслуживать, — девушка протянула нам папки с меню и винную карту.

— У вас даже меню в черно-белый принт, — я погладила обложку и улыбнулась официантке. Я не хотела заводить с ней разговор, но внутри росло напряжение, которому необходим выход.

— Этот принт называется “гусиная лапка”, — подсказала Алена. — Его использовали в своих костюмах Коко Шанель и Кристиан Диор.

— Точно, а я всё вспомнить не могла. Андрей, это же “гусиная лапка”! — Андрей кивнул, он был непробиваем, листал меню и не хотел вступать в разговор.

— Работать в таком месте просто замечательно, так ведь? — продолжала я.

— Согласна, у нас отличный коллектив, очень дружный и внимательный к гостям.

— Я рада! Значит, мы хорошо проведем время.

Чем старательней я пыталась придушить пробежавшую между нами с Андреем кошку, тем больше у меня ничего не выходило. Ссориться не хотела. Знать, что причина плохого настроения Андрея во мне — тоже.

В чем был несомненный плюс, так это в нашей официантке, которая после короткого разговора расцвела и посоветовала выбрать изумительное сезонное блюдо от шеф-повара. Обещала, что он приготовит его для нас лично. Также мы взяли по паре салатов и на десерт их “миль-фей” — тот же торт “Наполеон” только с фруктами и по цене от Коко Шанель.

Как только официантка ушла, Андрей спросил:

— Зачем ты это сделала?

Я была в замешательстве. Что именно? Разбила ему сердце тем, что отказалась шубу покупать?

— Что я сделала?

— Зачем располагала к себе официантку?

— Что?

Неужели он думает, что я лесбиянка или бисексуальна? Этого только не хватало!

— Есть такая стратегия в бизнесе, когда ты намеренно задаешь вопросы другому человеку, чтобы собрать про него всю нужную информацию и использовать для своей выгоды.

— Андрей, а ты не думал, что есть такая стратегия — любезность называется. Знаешь?

Он ничего не ответил. Нашу закипавшую баталию спас звонок его телефона.

Но я пребывала в шоке. Мы встречались совсем недавно. Отношения держались пока на уровне химии, когда бабочки в животе, когда от долгих поцелуев губы болят, когда в голове вместо мыслей зажигается лампочка — он, он, он.

Говорят, когда любишь, принимаешь человека полностью. А ещё понимаешь, что через какой-то промежуток розовая дымка разлетится, и ты начинаешь видеть четче, мыслить ясно. Кем был мой Андрей? Достаточно ли я много знала о его жизни и о нем самом? И надо ли мне об этом знать?

Пока Андрей решал рабочие вопросы, нам принесли салаты. Мой овощной гриль-салат оказался вкусным и низкокалорийным — мечта каждой худеющей девушки. Затем принесли прожаренное мясо на отдельных стационарных мангалах на углях, на них стояли металлические блюда с ручкой, напоминавшее сковородку. А вместо тарелок подали деревянные доски с соусниками.

— Я думаю, ты могла бы работать у нас, — Андрей принялся разрезать на маленькие кусочки мясо.

— А что с твоей секретаршей Кристиной? Она уходит в декрет?

— Причем тут Кристина? Я говорю о профильной работе.

— Андрей, что я могу делать в строительной фирме? Я не архитектор и не инженер, я — журналист, — мясо вместе с острым соусом было восхитительно. Не оторваться!

— Ты всю дорогу в машине говорила, что у вас реорганизация. Что ты не представляешь, как теперь работать. Что на вас повесили анализ рынка. Не так ли?

— Ну… — я задумалась. С чужих слов мои жалобы звучали, куда трагичней. Любим мы, девушки, преувеличить масштаб проблем.

— У нас есть свой журнал. Называется “МирДом Медия”, — принялся объяснять Андрей, забыв про еду. — Это такой корпоративный блог, информацию обновляют на сайте и в социальных сетях. Но планируется и печатное издание. Кстати, блог запустили после того, как заказали статью и рекламу в вашем журнале.

— Вот это поворот! — я заулыбалась. Это пока лучшая нота нашего вечера.

Дело обстояло в том, что мы всей редакцией старались поднять наш журнал и сделать всё, чтобы главный редактор не перепродал его семье Голубкиных. Но без весомого клиента, мы бы пропали. Андрей с рекламой строительной компании его отца, заказными статьями на два разворота — помог выплыть и утереть нос бизнесменам-перекупщикам.

— Инженеры там не нужны, — продолжал Андрей. — Хотя, конечно, если человек будет разбираться в дизайне или строительстве — это будет существенным плюсом. Но не столь важным.

— Хорошо, а про что пишите?

— На разные темы: дизайн, постройки, новые технологии, западные ноу-хау. То, что интересно и полезно узнать обычному человеку. Сейчас ищут авторов и, как ты сказала, SMM-журналистов.

— Я подумаю. Кому нести резюме?

— Мне. Я передам.

— Ну уж нет!

— Почему? — Андрей слегка опешил.

— Тогда меня точно возьмут. Какой в этом смысл?

— У тебя будет рабочее место.

— И все будут говорить: “Конечно, её взяли, потому что она спит с Андреем Валерьевичем”.

— А тебе не всё равно, что скажут?

— Мне? — я задумалась. Мотивирующие цитаты из интернета гласили, что мне должно быть всё равно, что думают другие. Главное, что я думаю сама о себе. Но…

— Не в этом случае. Лучше я останусь на своем рабочем месте…

— Не понимаю тебя, Марин! — вскипел Андрей. — В машине ты говорила, как трудно и тяжело в журнале? А сейчас отказываешься.

Страсти накалялись. Действительно, может в машине я и перегнула палку? А может, это было чисто женский подход — избавиться от негативных эмоций, просто слив их на ближнего. Андрей по-мужски хотел найти решение, я же хотела, чтобы меня выслушали и пожалели.

— Всё в порядке, — я попыталась улыбнуться и скрасить ужин. — Не нужно другой работы. Мне просто необходимо рассказать, как всё плохо.

— Не понимаю, зачем находиться там, где плохо?

— А зачем ты встречался с Инессой, когда понял, что любишь меня? С ней же было плохо? — я вспылила, щеки залились румянцем.

Андрей замер, в руках он держал нож и вилку, отчего вид его был слегка устрашающим. Согласна, что про бывшую девушку говорить не стоило. Язык — враг мой. Мужчина с ненавистью посмотрел на свою деревянную доску. Потом отпил из бокала сок и ровным тоном спросил:

— Ты останешься у меня?

— Нет. Мне нужно домой, переодеться. Мои вещи дома. Я забрала ночнушку постирать, и как бы одежда переодеться тоже нужна.

— У меня осталась какая-то женская одежда.

— От Инессы?

— Нет, от Ани — сестры.

— Всё равно не поеду. Поехали ко мне?

— Стоять в пробке на съездах с МКАДа?

— А кто-то, когда продавал мне квартиру в Котельниках, сказал что шесть км от Москвы — сущие пустяки. Не помнишь, кто это был?

И тут неожиданно Андрей кинул столовые приборы на стол, его лицо исказила злость:

— Да почему ты не соглашаешься? Никогда и ни с чем! — он сказал это достаточно громко, чтобы немногочисленные посетители обернулись на нас, а за барной стойкой официанты перестали разговаривать.

Я нервно сглотнула. Дрожащими руками положила приборы на стол. Улыбнулась Алене и жестом показала, что всё в порядке и бежать к нам не надо.

— А должна соглашаться? — робко спросила я, почувствовав вину. Если бы не задавала неудобных вопросов, может, этих разговоров и не случилось. — Ты бы хотел, чтобы я стала другой?

Андрей смотрел в мои пристыженные глаза. Нахлынувшее раздражение медленно спадало, черты лица смягчились.

— Не надо, оставайся собой.

— Спасибо, — выдохнула я.

Андрей протянул руку через стол, взяв мою ладонь в свою. Мне безумно хотелось его поцеловать, и почему-то расплакаться.

Когда принесли десерт, который оказался лучше, чем любой “Наполеон”, что когда-либо я ела, до меня вдруг дошла одна вещь. У Андрея хватило смелости принять меня такую, какая я есть. Он не пытался меня изменить, навязать свои принципы жизни. Если я говорила: “Нет, не буду покупать шубу”, он переступал через свое желание сделать подарок. Хотя, наверное, ему бы очень хотелось любимой женщине сделать приятное, и к тому же, его кошельку это по силам. Но дело в другом — он принимал все мои “против” и видение жизни, которое совершенно отличалось от его собственного.

Все мы имеем свой порванный рукав на куртке, который стараемся закрыть, забыть и никому не показывать. У каждого есть свои недостатки, прорехи, нерассказанные истории. И если тебя принимают полностью, то не это ли самое важное в жизни? И мне, наверное, стоит принимать своего мужчину и его жизнь, в которой свои ценности.

Под конец ужина, когда официантка любезно принесла счет и поинтересовалась, всё ли нам понравилось, я поблагодарила её за обслуживание и попросила передать отдельное спасибо поварам. Блюда у них были действительно вкусные. Я не лгала, даже разыгравшийся спор не смог испортить идеальную прожарку мяса. Алена довольно улыбалась и попросила написать отзыв в сети. Я ей обещала.

Мы направились к выходу, Андрей притянул меня к себе, слегка обнял за талию. Целовать не стал, только посмотрел в глаза так, что я невольно спросила:

— Что-то случилось?

— Мне это всё надоело.

Сердце упало в пятки, стало тяжело дышать, голова слегка закружилась. Неужели он решил поменять свое мнение, когда я уже готова практически на всё. На всю его жизнь! Только быть рядом с ним!

— Мне надоело мотаться туда-сюда каждый раз. Переезжай ко мне. На выходных соберешь вещи. Квартиру сможешь сдавать.

Если бы Андрей не поддерживал меня, я бы, честное слово, упала на выходе из ресторана. Он поцеловал меня в губы, и я тихо ответила:

— Согласна.

Я была согласна не только переехать к нему. Для меня эта новость сродни предложению выйти замуж. Еще я согласилась купить меховое пальто в ужасно дорогом ТЦ. Выбрала самый демократичный магазин по сравнению с другими. Нашла элегантное светло-коричневое пальто с натуральным мехом, полушерстяные теплые штаны и базовую водолазку в тон. Андрей оплатил покупку и победно отнес пакеты к машине на стоянке.

— Если бы я раньше предложил тебе съехаться, ты бы сразу согласилась на покупки? — спросил он, выезжая с парковки.

— Думаю, что нет, — улыбнулась я. — В жизни всегда должно произойти что-то, что заставит нас смотреть под другим углом.

В тот вечер я осталась у него. Мои утренние предположения “безумно скучаю” оказались точны. Он начал расстегивать мою кофточку уже в лифте, и если бы кровать стояла сразу в прихожей, дальше бы в квартиру мы точно не прошли.

Я не отказалась от своих взглядов. Но решила принимать Андрея так, как он принимает меня.