Легенда о золотых драконах. Часть 1

Елена Паленова, 2022

Акильфадия – место, полное магии, тайн и легенд, одна из которых гласит, что только настоящая любовь и добровольная жертва влюблённых способны возродить золотых драконов и спасти клан акильфов от близкой и неминуемой гибели. Вея – целительница и единственная дочь тирана-вождя. Маркус – чужак, обманутый своим королём. Между ними нет ничего общего, кроме магической связи, не имеющей отношения к любви, но очень важной для тех, кому нужно, чтобы пророчество из легенды сбылось. Маркусу и Вее суждено встретиться, но суждено ли полюбить? И если да, то смогут ли они сохранить эту любовь, заведомо зная, что должны будут умереть, чтобы спасти других?

Глава 2. Лорд Акильфадии

— Как думаешь, там кто-нибудь выжил? Не хочу слушать, как эти гадкие колдунишки будут выть и молить о пощаде, когда тебе придётся их добивать.

Таирия кокетливо намотала на тонкий пальчик длинный светлый локон и послала жениху такой невинный взгляд, что ему сразу же расхотелось спорить с этой недалёкой глупышкой. Нужно было оставить невесту дома, в окружении заботливых родственников — пусть бы примеряла наряды и готовилась к предстоящей свадьбе. Но нет, ей приспичило тащиться за ним в это утомительное путешествие, которое, к тому же, было ещё и опасным.

— Там живут люди, Тая. Колдунишки они или нет, но я предпочёл бы получить вместе с землями ещё и подданных, а не только шныряющих по пустошам лис и куниц. К тому же, два десятка проводников вряд ли причинят много вреда. Я отправил их туда только для того, чтобы немного ослабить магию на случай возможного сопротивления.

Маркус сокрушённо покачал головой, подозревая, что назойливая девица превратит его жизнь в кошмар еще до того, как они доберутся до Акильфадии, и не ошибся — Таирия обиженно надула губки и сочла своим долгом напомнить ему о том, что…

— Когда мы поженимся, у тебя будет много земель и столько подданных, что на это забытое богами и людьми место времени совсем не останется.

— И-и-и? — вопросительно протянул Маркус, приподняв правую бровь, поскольку чувствовал, что невеста высказала ему далеко не всё.

— И я уже позаботилась о том, чтобы в этой стране колдунов нам никто не навредил, поэтому мы можем отправляться туда хоть прямо сейчас, — маленький подбородок девушки воинственно взмыл вверх, а золотисто-карие глаза засветились триумфом. — Я не бесполезная дурочка, учти. У меня четверо совершенно несносных братьев и две старших сестры. Выживать я научилась раньше, чем ходить, и не надо смотреть на меня, как на неразумного ребёнка. Мне семнадцать. Я взрослая женщина, вполне способная постоять за себя и защитить тех, кто мне дорог.

Маркус набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, пытаясь справиться с нарастающим раздражением.

— И каким именно способом ты позаботилась о нашей безопасности в Акильфадии? — осторожно уточнил он, надеясь, что невеста не заметит нервное подёргивание его щеки.

— А вот не скажу! — фыркнула Тая в ответ и скрылась за пологом своего шатра раньше, чем заподозривший неладное жених успел схватить её за руку.

— О, боги, дайте мне терпения, — вполголоса простонал молодой человек, обречённо закатив глаза.

Он не просил невесту, но королю Эгдану Справедливому внезапно пришла в голову гениальная мысль о том, что первому законному лорду Акильфадии непременно понадобятся молодая жена и наследники. Акильфадию Маркус, кстати, тоже не просил — ему навязали этот унылый клочок суши, как и взбалмошную девицу, от которой с момента принятия владыкой Сеаркаты решения о бракосочетании были сплошные неприятности. Всё, что безземельный воин Маркус Колехорт мечтал получить в благодарность за долгие годы верной службы — это собственный дом. Ему не нужны были ни обширные земли, ни титул лорда — только свой угол, куда можно забиться, чтобы в тишине и покое зализать раны после очередной стычки с неутомимыми кьорвигами. Отдельной комнаты в одном из городских домов для воинов, состоящих на королевской службе, было бы вполне достаточно. Он просто выбрал не слишком удачный момент для того, чтобы обратиться с этой просьбой к Эгдану, и всего за один день превратился из нищего солдата в лорда Колехорта, законного владельца Акильфийского полуострова и западных отрогов Лунных гор, а апогеем этого праздника жизни стала помолвка с одной из внучатых племянниц короля, которую родственники, кажется, только рады были побыстрее сбыть с рук.

Всё бы ничего, но миловидная семнадцатилетняя блондинка Таирия Эгри оказалась чересчур назойливой, навязчивой и непредсказуемой, а пожалованную королём Акильфадию нужно было ещё каким-то образом отнять у Тангура Кога, управлявшего кланом акильфов на протяжении последней четверти века. Маркус ещё даже не родился, когда Тангур уже снискал себе славу безжалостного воина. Никто не рисковал без особой нужды соваться во владения этого человека, потому что Ког не щадил тех, в ком видел хотя бы тень угрозы своим интересам. Его боялся даже сам король, что уж и говорить о простых смертных?

Эгдан Справедливый потерял контроль над Акильфадией в тот самый день, когда принял опрометчивое решение навязать клану акильфов вождя со стороны и отправил туда самого свирепого и жестокого воина Сеаркаты. До этого управление кланом наследовалось, но королю показалось, что потомки первого назначенного главы не слишком успешно справляются со своими прямыми обязанностями. Поступали донесения, что маги свободно творят в Акильфадии любое колдовство, какое захотят, а это было неправильно. Магия, пусть и природная — это страшная сила. Её нужно жёстко контролировать, для чего в земли акильфов и был направлен Тангур Ког, который первое время добросовестно справлялся со всеми своими непосредственными обязанностями, а потом возомнил себя едва ли не равным королю. В Акильфадии появилось собственное войско — пусть и небольшое, всего в четыре сотни человек, но этого не должно было случиться. И законы Ког тоже установил свои собственные, полностью изменив прежний порядок. Отрезанному от обитаемого мира полуострову полагалось быть тюрьмой для колдунов, но никак не самостоятельным государством, а Эгдан боялся туда сунуться, потому что под началом Тангура стояли колдуны — опасная сила, развитие которой некоторое время весьма опрометчиво финансировалось из казны Сеаркаты.

Открытая война с акильфами грозила королевству большой бедой, поэтому Эгдан долгое время закрывал глаза на то, что утратил власть над треклятым полуостровом. Он продолжал регулярно получать доклады и отчёты от Кога, но в последние несколько лет они были больше похожи на угрозу. Четыре сотни хорошо обученных воинов, без малого полсотни колдунов, пусть и юных — Акильфадия стала неприступной. А в последнем отчёте, отправленном два года назад, Тангур прямым текстом написал, что больше не потерпит вмешательства в свои дела, что было уже верхом наглости и безрассудства.

Король Сеаркаты понимал, что от Кога нужно срочно избавляться, но как? Магия защищала Акильфадию от болезней, да и целителей там было столько, что надежда на преждевременную кончину обнаглевшего вождя от какой-нибудь хвори или раны казалась смехотворной. Чёрные драконы, способные подавлять любые проявления колдовства, тоже были бесполезны — полуостров располагался за пределами доступной им территории. Условно Акильфадия считалась владениями золотых драконов, которые уже давно вымерли, но даже самый глупый представитель любого из существующих видов крылатых чудовищ не рискнул бы нарушить древние границы, потому что у драконов это было развито на уровне инстинктов — нельзя, и хоть ты тресни.

Появление в тронном зале Маркуса Колехорта стало для Эгдана Справедливого целебным бальзамом на давно не заживающую рану. Колехорты испокон времён славились уникальным умением находить общий язык с драконами, а король умудрился об этом забыть. Вот оно — решение. Подчиняясь воле последнего представителя древнего рода, чёрные драконы смогут преодолеть границу Лунных гор и сделать бессильными акильфийских магов. Это ослабит противника. Армия в Акильфадию войти не сможет — обученные Когом воины перебьют всех ещё на реке, поэтому дальше предстоит действовать хитростью, но уж против обычных людей оружие в Сеаркате точно было.

«Я дам тебе одного дракона, Маркус. Выберешь сам, какого захочешь, и он останется твоим навсегда. Понимаю, что это не совсем честно, и ты уже заслужил право на то, о чём просишь, поэтому считай это не приказом, а просьбой. Королевской просьбой и услугой, которая навсегда освободит тебя и этого единственного дракона от воинских обязанностей. Последний бой, Маркус Колехорт. Акильфадия уже принадлежит тебе, и ты — её законный правитель. Тебе нужно только избавиться от мятежника, захватившего власть, а все нужные указы я подпишу сегодня же. Четыре поколения твоих предков находились в опале из-за ерундовой стычки с соседями, и я готов исправить это прямо сейчас, если ты согласишься мне помочь».

Отказать королю… Возможно, эти слова и были просьбой, но из уст правителя Сеаркаты они всё равно звучали как приказ. Согласишься — есть риск остаться ни с чем. Откажешься — просьба станет приказом, и её всё равно придётся выполнять, но уже на менее выгодных условиях. Королям не отказывают — им повинуются.

Маркус вошёл в королевский замок безземельным воином и выходцем из опального рода, а вернулся оттуда лордом Колехортом и законным правителем отдалённой провинции Сеаркаты. Ему подарили землю. Один день пешего пути с востока на запад и два с половиной — с севера на юг. Это много. Очень много, особенно если учитывать, что раньше у Маркуса вообще ничего не было, кроме верной каурой лошади Герты. Теперь у него был собственный дракон Чёрный Ветер, с которым ещё только предстояло найти общий язык. Были владения, которые необходимо отобрать у свирепого Тангура Кога. Была невеста из знатного рода королевских кровей — тоже весьма сомнительное приобретение. Если бы вместо руки Таирии Эгри король пожаловал своему вассалу пару десятков хорошо обученных воинов — это было бы куда более ценным подарком, но Эгдан Справедливый в некоторых случаях становился ужасным скрягой. Сеаркате нужна постоянная защита от кьорвигов, и свободных воинов в наличии не имеется — всё, вопрос исчерпан.

Ещё и невеста, чтоб её… Таирия почему-то свято верила, что путешествие Маркуса в Акильфадию — это всего лишь блажь. Да, она младшая дочь, и её приданое не настолько обширно, как хотелось бы, но это плодородные земли, на которых живут тысячи крестьян и арендаторов. Тучные стада коров и овец. Конная ферма, где разводят выносливых и очень дорогих породистых лошадей. Собственный торговый городок с кучей всевозможных мастерских. Владения, которые перейдут к Маркусу после свадьбы, почти втрое больше того куска камня, который подарил ему король, так чего же ещё не хватает этому мужчине? Короне захотелось вернуть власть над отдалённым и никому не нужным полуостровом-тюрьмой? Да без проблем! Нужно просто убить там всех, и пусть Эгдан делает потом с Акильфадией всё, что заблагорассудится.

Она не понимала. Не хотела понимать. Избалованная девчонка выросла на всём готовом, она никогда не испытывала чувство голода или одиночества. У неё были любящая семья, огромный дом и гардеробная размером с маленькое поместье, а Маркус рос нищим сиротой, ценность жизни которого заключалась только в его умении общаться с драконами. Его семью лишили всего не за нелепую стычку с соседями, как сказал Эгдан, а именно за это уникальное умение. Королям было удобнее дарить милость опальным вассалам, чем опасаться, что когда-нибудь Колехорты взбунтуются. Половину семьи казнили просто ради того, чтобы держать в страхе остальных. Четыре поколения род Колехортов был разделён. Детей отнимали у родителей и отдавали в чужие семьи, чтобы братья и сёстры никогда не узнали о существовании друг друга. И Эгдан, который звался Справедливым, тоже так поступил с семьёй Маркуса, потому что короли всегда боятся тех, кто сильнее, умнее или способнее.

Маркуса воспитали люди, которые были ему никем. Он рос всего лишь ещё одним голодным ртом в тесной конуре, где приходилось делить жёсткий тюфяк и скудную пищу с ещё тремя мальчишками, которые не были ему братьями. О том, что он Колехорт, мальчик узнал только в двенадцать лет, когда его забрали из приёмной семьи на службу в войско, защищавшее южное побережье Сеаркаты от постоянных набегов кьорвигов. Родители погибли на этом же побережье, потому что тоже служили королевству. Где-то воевал и младший брат Маркуса Оуэн, но никто не мог сказать, где именно, да и смысла в этом не было никакого — до двадцати пяти лет молодым воинам запрещалось покидать прибрежный лагерь. А потом стало поздно искать брата — Оуэн пал в бою.

Ненавидел ли за всё это Маркус своего короля? Нет. Он с самого рождения не знал другой жизни, поэтому ничего не потерял. Тяготы судьбы и военная служба закалили его тело и дух. Жаловаться было не на что, но знание о благородном происхождении всё же не давало покоя. Даже выходцам из опальных благородных семей полагались привилегии, а Маркус никогда этим не пользовался. Он привык считать себя простым солдатом и не хотел возвышаться над теми, кого называл друзьями. Не использовал удвоенный срок отпуска, не просил более комфортных условий проживания, хотя мог бы. Единственной его просьбой за всё время службы была хорошая, резвая лошадь — в его гарнизоне было мало верховых лошадей, и необходимость в них даже во время обычных патрулей оставалась очень высокой.

В двадцать восемь лет, с большим трудом оправившись от полученного в бою ранения, Маркус Колехорт наконец-то набрался решимости попросить командира об отдельном жилье. Он едва не потерял правую руку и провёл в госпитале почти три месяца, но рана заживала плохо и всё ещё беспокоила, а для того, чтобы управлять драконом, нужны обе руки и сила. Маркус мог держать меч и в левой руке, но его служба заключалась в работе с драконами, и в открытый бой такого ценного воина не выпустил бы ни один командир. Фактически до полного выздоровления он оказался бесполезен, потому и попросил комнату в городском доме — отдохнуть в тишине, прийти в себя, найти хорошего лекаря, который сможет ускорить процесс исцеления, а потом вернуться к друзьям, врагам и крылатым чёрным чудовищам, которые понимали его с полуслова.

Просил комнату, а получил целый полуостров, да ещё и титул лорда вернул, что тоже было немаловажно. Если раньше Маркус защищал королевство, то теперь ему предстояло заботиться о вновь обретённой чести своего древнего рода. В Акильфадии живут люди. Его люди. О какой чести может идти речь, если он по совету семнадцатилетней девчонки начнёт убивать их? Да, там есть и колдуны, но если заглянуть подальше в прошлое, то судьба их предков очень сильно напоминает судьбу рода Колехорт. Маги подверглись гонениям только потому, что их боялся король Мэрвик. Они никому не вредили. Напротив, природа наделила их особой силой, чтобы дарить жизнь, а не отнимать её. Точно так же природа дала Колехортам умение дружить с драконами, и каков результат? Обязанность Маркуса — сделать жизнь этих людей достойной и уважать их, потому что они такие же, как он сам. Лишённые всего изгнанники. Таирии придётся пересмотреть своё отношение к колдунам, потому что оно полностью отражает её отношение к будущему супругу. Если она намерена кого-то презирать и обижать — пусть катится обратно к своим родственникам и забудет о свадьбе, даже если это разгневает короля. Неуважения к себе со стороны жены Маркус терпеть точно был не намерен.

Понять бы только, как именно эта самовлюблённая дурочка «позаботилась» о том, чтобы обезопасить себя и будущего мужа в путешествии в Акильфадию. Вверх по горной реке никто не поднимался уже несколько месяцев — об этом Маркус узнал от дозорных, охранявших единственный путь в края акильфов. Незаметно отправить туда армию или каких-нибудь головорезов Таирия не смогла бы. В это путешествие она взяла с собой только горничную, двух слуг и двух служанок, которые боготворили свою юную госпожу, но что они могли сделать? Тоже вроде бы ничего. Если речь шла о защитных амулетах от колдовства, которыми суеверные слуги увешали даже лошадей, то слова Таирии о безопасности звучали просто глупо — амулеты подчиняются тем, кто их создал, а сделаны они акильфийскими магами.

Сам Маркус всё же набрал небольшой отряд из прежних боевых товарищей, списанных с военной службы после тяжёлых ранений и ставших никому не нужными. Он предупредил короля, что сделает это, и получил согласие, но кормить и одевать искалеченных в боях друзей ему предстояло за свой счёт. Личных сбережений у Маркуса было немного. Он не тратил своё жалование во время службы и на всём экономил, чтобы собрать хоть немного средств на поиски брата, которого теперь уже не нужно было искать. На собственное приличное жильё этих денег всё равно не хватило бы, поэтому Маркус и решил, что в состоянии прокормить и обеспечить всем необходимым шесть человек, которых позвал в двухмесячный поход за Лунные горы. Брать с него плату за помощь бравые товарищи отказались наотрез. Скромный паёк, палатки и тёплая одежда, потому что зима обещала быть суровой — вот всё, что им было нужно.

Впрочем, неугомонная Таирия Эгри сунула свой маленький носик и сюда, заявив, что сойдёт с ума, если калеки будут тащиться к Лунным горам пешком — она сделала будущему супругу поистине королевский подарок в виде восьми породистых лошадей и двух очень выносливых рабочих лошадок, тащивших телегу с клеткой, в которой томился выбранный Маркусом дракон Чёрный Ветер.

Компания для путешествия, конечно, получилась та ещё. Новоиспечённый лорд Колехорт даже командиром себя не чувствовал, поскольку командование отрядом искалеченных воинов немедленно взял в свои опытные руки Хьюдрик Масс. Этому доброму, но строгому старикану было уже за шестьдесят, и он добровольно уступил пост командующего прибрежным гарнизоном более молодому воину, поскольку начал терять зрение и в бою уже с трудом отличал своих от чужих. Семьи у Хью не было, дома тоже — он, как и Маркус, всю свою жизнь провёл на поле брани и в палаточных лагерях. Невысокий и коренастый уроженец Северных гор, Масс оставался крепким воином даже в таком возрасте. Последний год он потратил на то, чтобы найти для себя новую цель в жизни, но так и не смог это сделать, поскольку был уже не в состоянии отчётливо видеть даже пальцы на собственной вытянутой руке. Маркусу и не нужны были глаза старика — ему нужен был острый ум Хьюдрика и его опыт.

«В Акильфадии много гор и камня, Хью. Вряд ли она похожа на места, где ты родился, но у тех, кто вырос в горах, свои повадки, о которых я знаю мало. На правах первого акильфийского лорда предлагаю тебе должность моего личного советника. Только лорд я пока ещё нищий, поэтому придётся побыть твоим должником, пока не разбогатею», — неуверенно сделал старику предложение о сотрудничестве Маркус, в ответ на что немедленно получил совершенно бесплатный совет засунуть своё нытьё о деньгах куда подальше. «Я буду тебе советником, а ты мне — поводырём», — хохотнул Хьюдрик и согласился, не выдвинув со своей стороны ни единого условия.

Лучнику Эдлеру было сорок два, когда воин кьорвигов безжалостно отрубил ему кисть правой руки. Тридцатилетнего Каро придавила павшая в бою лошадь, и теперь он сильно хромал на обе ноги и мучился болями в спине. Выскоий смуглокожий красавчик Дэнзет, на которого восхищённо засматривались женщины всех возрастов, в двадцать два был пленён и увезён в рабство кьорвигами. Сбежать ему удалось только спустя три года. Парень не утратил внешней привлекательности, но слегка тронулся умом, и время от времени у него случались неконтролируемые приступы ярости. Дэнзета списали со службы по причине того, что во время одного из таких припадков он покалечил четверых сослуживцев. Его вообще не должны были возвращать в строй, но вернули, поэтому претензии были не к свихнувшемуся вояке, а к тому, кто принял решение снова дать ему в руки оружие. Микенору недавно исполнилось двадцать восемь, как и Маркусу, но молодому человеку не повезло подвернуться под мощную лапу разъярённого боевого дракона, и теперь по месиву его лица было довольно сложно определить возраст. Мик после этого начал бояться драконьего крика до состояния полного ступора и погиб бы в последнем своём сражении, если бы его не прикрыл собой боевой товарищ. Товарищ пал, Микена разжаловали в прислугу, а потом и вовсе выгнали, потому что работу в полевой кухне он считал для себя унизительной и часто буянил, доказывая, что он воин, а не посудомойка. Олаф… Олаф брал в руки оружие только для того, чтобы его почистить. Мальчишке было всего четырнадцать, и он работал в оружейной, когда кьорвиги каким-то немыслимым образом проникли в лагерь и подожгли всё, до чего успели дотянуться. Этот набег дикарей тоже удалось остановить, как и все предыдущие, но пострадали от огня тогда многие, в том числе и юный помощник оружейника, который выжил чудом. Теперь Олафу было шестнадцать, и он мечтал попасть в Акильфадию, поскольку слышал, что магия скалистого края способна исцелить любой недуг. Олаф не мог нормально дышать. Не мог находиться рядом с костром, потому что дым вызывал у него приступы удушья. Лекари сказали, что у него нет шансов прожить долгую жизнь, но мальчик очень хотел жить, и Маркус позвал его только поэтому — он и сам верил, что акильфийские целители способны на многое, ведь их сила происходит от природной магии.

В этой разновозрастной компании калек каждый жаждал исцеления, пусть даже и не физического. Вряд ли колдуны помогли бы отрастить Эдлеру новую кисть, да он к этому и не стремился. Люди, которые привыкли быть нужными, просто не хотели смиряться со своей беспомощностью и бесполезностью. Они пошли за Колехортом только потому, что он вновь вдохнул смысл в их ставшие вдруг никчёмными жизни. Маркус попросил о помощи, он нуждался в верных друзьях — это было самое главное. Но и исцеление, конечно, тоже не помешало бы, если оно возможно.

Таирия предлагала жениху нормальных, здоровых, хорошо обученных воинов. Её семья была достаточно богата, чтобы без ущерба для себя оплатить услуги маленькой армии наёмников. Ещё один подарок в знак благосклонности знатного семейства к будущему супругу младшей из дочерей, но Маркус отказался от этого щедрого дара. Ему нужна была искренняя верность, а не купленная. Никто из маленького отряда калек не был способен на предательство.

Почти десять дней пути до Лунных гор Колехорт только и делал, что объяснял невесте причины и мотивы своих решений. Она отказывалась его понимать. По мнению этой девушки, поход в Акильфадию был бесполезной тратой времени. Послать туда тучи драконов-проводников, которые сожрут всё, на чём есть хоть немного мяса, а потом переправить на полуостров наёмников, которые добьют выживших — вот и всё, никуда не надо ехать. Очень простой и легко выполнимый план по завоеванию пожалованных королём гиблых земель. Поскольку наёмники вверх по реке не поднимались…

Маркус бросил ещё один подозрительный взгляд на роскошный шатёр Таирии и направился к костру, возле которого грелся его небольшой отряд.

— Что-то случилось? — сразу же отреагировал на мрачный вид лорда старый командир.

— Боюсь, что да, — поморщился Колехорт и обратился к высокому симпатяге Дэнзету: — Дэн, мне нужно выпустить и осмотреть дракона.

— Понял, — кивнул молодой человек, вынул из притороченного к поясу мешочка пару восковых пробок и вставил их в уши.

Слов благодарности он всё равно не услышал бы, поэтому Маркус просто кивнул в ответ. Чёрный Ветер был очень старым и умным драконом, и ему вряд ли взбрело бы в голову шуметь без веской на то причины, но зверь провёл в тесной клетке десять дней, поэтому Колехорт не знал, чего от него можно ожидать. Драконам нужно небо. Расправить крылья, насладиться полётом — они свободолюбивые существа. В прибрежных гарнизонах большинство драконов даже на цепи не сажают, поскольку они поступают на службу в годовалом возрасте уже полностью прирученными. Это лошадь может сбежать или взбунтоваться, если чего-то испугается, а с драконами таких проблем нет. Они верны своим всадникам настолько, что беспрекословно подчиняются даже мысленным приказам. Скажешь не двигаться с места — дракон умрёт от голода, но не сделает и шага. Хорошие боевые животные, надёжные.

У Маркуса никогда не было собственного дракона — он тренировал молодняк и приручал диких особей, которых доставляли в прибрежные гарнизоны с родины Хьюдрика — с Северных гор. Взрослые и старые дикие драконы дрессировке не поддавались, поэтому молодому воину не приходилось работать с ними, но он доподлинно знал, что возраст делает этих удивительных существ нервными и своенравными. Ветер провёл на службе людям без малого сотню лет — он уже давно выказывал недовольство необходимостью подчиняться приказам, поэтому подлежал уничтожению. «Зачем тебе этот древний уродец? Не мог помоложе выбрать? Откуда у тебя вообще эта тяга собирать вокруг себя убогих? Ты так самоутверждаешься что ли?» — высказала своё недоумение Таирия, когда узнала, что Маркус стал хозяином Чёрного Ветра.

Дело было не в самоутверждении, а в том, что Колехорт хотел спасти Ветра от неминуемой смерти. Чёрные драконы на свободе живут почти двести лет. Служба людям быстро их старит, и Маркусу хотелось, чтобы Чёрный Ветер пожил ещё немного. Он уже не первый год присматривался к этому самому старому дракону гарнизона и с горечью думал о том, что век преданности стоит свободы, но никак не бесславной гибели от руки того, кому ты служил верой и правдой. Драконов не отпускают — их убивают, чтобы враги не могли поймать дрессированное чудовище и использовать его в своих интересах. Такое уже случалось, причём неоднократно. Ветер был обречён, и Маркус намеревался это исправить, дав старому дракону волю в пределах Акильфийских владений.

Повозка с большой клеткой стояла в небольшом отдалении от палаточного лагеря, который Маркус и его спутники разбили на берегу озера у подножия Лунных гор. В последние два дня дракона нервировали голоса людей, и он начинал громко ворчать, что, в свою очередь, нервировало Дэнзета. Из такой сложной ситуации выход был только один — держать клетку подальше от отряда. Вдобавок, день клонился к закату, и приближалось время охоты, что делало зверя ещё более нервным, но Маркусу нужно было во что бы то ни стало осмотреть чудовище.

Колехорт позвал в помощники только Хьюдрика и юного Олафа, который на протяжении всего путешествия бесстрашно кормил дракона, чем ухитрился снискать всеобщее уважение и благосклонность самого Ветра. Откинув край плотной ткани, служившей защитным пологом от дождя и снега, Маркус с грустью посмотрел на измученное неволей существо и положил тёплую ладонь на влажную кожистую поверхность большого чёрного носа.

— Привет, Ветерок. Устал, да? Я отпущу тебя поохотиться, если разрешишь провести небольшой осмотр и пообещаешь не есть людей. Договорились?

— С ума сошёл? — невозмутимо уточнил Хьюдрик. — У тебя нет с ним мысленной связи, где ты потом собираешься его искать?

— Он вернётся, — робко подал голос Олаф.

— Откуда такая уверенность? — нахмурился старый командир. — К тебе что ли он вернётся?

— А ему больше некуда возвращаться, — пожал плечами мальчик. — У него нет хозяина. Последний погиб, связь утрачена. В гарнизон на юге он не полетит, потому что знает, что его там ждёт. По этим горам проходит граница территории чёрных драконов, поэтому на запад без приказа ему тоже хода нет. Остаются только север и восток, но на востоке нет гор, а до Северных ему не долететь — сил не хватит. Мы кормим его и не обижаем. Он вернётся, я уверен.

— Вернёшься? — поинтересовался Маркус у дракона, который в ответ испустил тяжёлый продолжительный вздох и косо посмотрел на дрессировщика большим жёлтым глазом.

— Я бы не стал так рисковать, — поморщился Хьюдрик. — Может, объяснишь уже, что произошло?

— Есть подозрение, что в Акильфадию отправилось гораздо больше проводников, чем мы намеревались туда послать, — поделился своими сомнениями Маркус. — Я хочу осмотреть его чешую, чтобы убедиться, что это не так. Не хотелось бы при этом лишится руки или головы, поэтому нужно договариваться.

— Никогда не понимал, как вам вообще удаётся о чём-то договориться с этими тварями, — признался старый воин. — Ладно, поступай, как знаешь, если уверен, что мы не станем его ужином.

— Спасибо, — усмехнулся Маркус, потому что разрешение Хьюдрика на то, чтобы выпустить дракона, ему в принципе не требовалось.

Он разговаривал с Чёрным Ветром ещё некоторое время, пока не убедился, что зверь его не понимает. Даже с дрессированными старыми драконами работать непросто — они слишком сильно привязываются к своим хозяевам и неохотно идут на контакт с новыми. Все десять дней путешествия в свободное от выслушивания болтовни невесты время Маркус пытался установить с Ветром хотя бы намёк на связь — разговаривал с ним, подкармливал сверх нормы, искал подход, но получалось из рук вон плохо.

— Можно я попробую? — предложил свою помощь Олаф.

— Ну попробуй, — пожал плечами Колехорт.

Следующие несколько минут он с удивлением наблюдал за тем, как бывший помощник оружейника чуть ли не нежно воркует с чудовищем и бесстрашно суёт руки между прутьями клетки, совершенно не опасаясь за их сохранность. И если на Маркуса дракон смотрел недобро, то в его взгляде, обращённом на изуродованного пожаром мальчика, светилось полное понимание.

— Людей есть нельзя, но ты это и так знаешь, да? — тараторил Олаф, ласково поглаживая морду Чёрного Ветра. — Ты же умный и воспитанный, а воспитанные драконы не охотятся на людей и всегда возвращаются к тем, кто о них заботится. Ты ведь вернёшься ко мне, правда? Позволишь Маркусу тебя осмотреть, потом поохотишься на каких-нибудь горных львов или медведей и вернёшься, да? Тебе не нравится эта клетка, я знаю, но это временно. Если будешь хорошо себя вести, я попрошу Колехорта, чтобы он больше не заставлял тебя в ней сидеть. Ты ведь мой друг, да? А друзья всегда помогают друг другу.

Дракон высунул из пасти длинный раздвоенный язык и обвил им руку Олафа. Хьюдрик дёрнулся, чтобы оттащить мальчишку от клетки, но Маркус его остановил и жестом велел не вмешиваться. Язык оставил на рукаве походной куртки мальчика липкий слюнявый след и вернулся обратно в пасть.

— Я его выпущу, да? Можно? — вопросительно посмотрел Олаф на Колехорта и, получив утвердительный кивок в качестве разрешения, дёрнул на себя тяжёлый засов, запирающий механизм сложного замка.

Ещё несколько минут ушло на то, чтобы открыть замок. Старый командир нервничал, Маркус задумчиво смотрел на мальчика, а дракон терпеливо ждал своего освобождения. Когда задний борт клетки наконец-то оказался распахнутым, Чёрный Ветер с недовольным ворчанием выбрался на присыпанную снегом лужайку, потянулся, расправил крылья и покорно продемонстрировал людям практически полностью лишённые чешуи бока.

— Мать честная… — изумлённо округлил глаза Хьюдрик Масс и подошёл немного ближе, чтобы убедиться, что основательно испортившееся зрение его не обманывает. — Этого не может быть.

— Не может, — согласился Маркус, которого вид матово-чёрной голой кожи дракона привёл в состояние холодной ярости. — Зелье есть только у меня, и я точно рассчитал обе дозы. Олаф, Ветер твой. Можешь отпустить его, если уверен в возвращении.

— Мой? — непонимающе моргнул юноша.

— Мы позже это обсудим, а сейчас мне нужно немного потолковать с невестой и постараться при этом её не задушить.

Колехорт круто развернулся на пятках и широкими шагами направился к шатру Таирии, без тени сомнений оставив растерянно моргающего подростка наедине с драконом. У Хьюдрика ноги были короче, ему уже перевалило за шестьдесят, и старик едва поспевал за молодым лордом Акильфадии, но всё же пытался убедить Маркуса, что ссориться с Таирией Эгри ему сейчас не с руки. Бедняга так запыхался, что с трудом переводил дыхание, и Маркус сжалился над ним — остановился, позволил отдышаться, а потом сказал:

— Я не знаю, как она это сделала, но население Акильфадии как минимум в сто раз меньше того количества проводников, которые туда улетели. Сотня маленьких прожорливых чудовищ на одного человека. Ты понимаешь, что это значит? Я теперь лорд большого кладбища, Хью, и кое-кто должен объяснить, как такое могло случиться. Не бойся, я её не убью, хотя леди Таирия этого явно заслуживает.