Тайна замка Вержи

Елена Михалкова, 2014

Мир Птички-Николь населен ведьмами и привидениями, цвергами и феями. Но реальная жизнь оказывается страшнее самой жуткой сказки. Во все времена преступления совершают не призраки, а люди. И раскрыть преступление может только человек, который твердо верит в разум и не позволяет фантазиям сбить его с толку. Окунитесь в прошлое, войдите в стены старинного замка и следуйте за лекарем Венсаном Бонне по лабиринту, полному загадок и тайн! Кто убивает в замке Вержи? Кого коснется проклятие колдуньи? И кто сорвет завесу тайн, душным покрывалом укутывающих стены замка? Читайте в средневековом детективе Елены Михалковой «Тайна замка Вержи».

Глава 4

Граф Гуго де Вержи, гостеприимный хозяин и любящий отец, держал за руку свою старшую дочь. Элен попыталась вырваться, но мертвой хватке графа не смог бы противиться и более сильный человек.

— Ты пойдешь к нему, — размеренно и внятно повторил граф. — И сделаешь все, что он захочет.

— Но отец!..

— Поверь, ты будешь вознаграждена за неудобство.

— Неудобство?! — вспыхнула девушка.

— Тихо! — граф предупреждающе стиснул ей локоть. Элен едва удержалась, чтобы не застонать.

В отчаянии она прибегла к последнему средству.

— Но я обручена! Шарль де Суи… Я должна выйти за него девственницей! Его отец — строгий ревнитель устоев!

Гуго снисходительно улыбнулся:

— Поверь мне, твой брак с Шарлем не так важен, как благосклонность нашего гостя. Так ты сделаешь то, о чем я тебя прошу?

Он подчеркнул слово «прошу».

Девушка молчала.

— Я не хочу от тебя многого, — с пугающей мягкостью заверил Гуго, сжимая пальцы. Элен стиснула зубы, чтобы не закричать от боли. — В конце концов, разве не для этого предназначила тебя природа? У тебя сейчас особенные дни?

Элен не сразу поняла, о чем ее спрашивают.

— Нет, — выдавила она. — Они уже были в этом месяце.

— Жаль… — с видимым огорчением сказал граф. — Ему бы…

Он оборвал себя, наклонился к дочери и пристально посмотрел ей в глаза.

— Отправляйся к нему. Сейчас же. Пока он хочет тебя.

Элен не была труслива. Но глядя в невозмутимое лицо отца, она ощутила такой страх, какой испытала лишь дважды в жизни. Первый раз — когда чуть не утонула в реке, запутавшись в браконьерских сетях. Второй — когда подглядела, как пляшут в воздухе ноги пойманного браконьера, вздернутого графом в тот же день.

— Хорошо, — беззвучно проговорила она. — Я… Я пойду к нему.

Гуго удовлетворенно улыбнулся и отпустил ее руку.

— Ты вся дрожишь, — заботливо заметил он. — Возьми накидку и отправляйся к маркизу.

Девушка сделала шаг в сторону.

— Постой!

Она в страхе взглянула на отца. Что еще он придумал?

— Переоденься, — решил Гуго, оценивающе оглядев ее. — Спрячь под накидкой что-нибудь более… м-м-м… обольстительное.

— Да, отец. — Голос Элен звучал почти ровно. — Я зайду к себе, а потом отправлюсь порадовать нашего дорогого гостя.

Граф одобрительно кивнул.

— Ты умница, дитя моя. Если все пройдет хорошо и маркиз останется доволен, не сомневайся, ты будешь довольна еще больше.

— Я никогда не подвергала сомнению ваши слова, — одними губами улыбнулась Элен. Она уже окончательно овладела собой.

— Умница, — повторил отец.

И махнул рукой: иди, иди.

…Беатрис сидела на кровати и спорила с нянькой, пытавшейся напоить девочку молоком. Когда Элен вошла, Коринна почти уломала строптивицу сделать один глоток.

— Оно сладкое, моя душа! Вам понравится.

«Никого из горничных нет, — отметила Элен. — Что ж, хорошо…»

— Выйди, — непререкаемым тоном приказала она.

Нянька обернулась к ней и захлопала ресницами.

— Что?

— Выйди! — жестко повторила Элен.

— Но, ваша милость…

Коринна растерялась. Беатрис, почувствовав, что происходит нечто необычное, приподнялась на кровати и с любопытством переводила взгляд с сестры на няньку.

— Я хочу, чтобы ты оставила нас одних. — Элен подошла к постели и взяла из рук оторопевшей женщины кружку. — Иди. Я сама уговорю ее выпить это.

Коринна в немом изумлении таращилась на старшую дочь графа. Ох, да что же это творится?! Куда подевалась ее скромница Элен? Может, за ужином угостилась вином? Иначе с чего бы девчонке такое чудить! Выгонять ее на ночь глядя из покоев, ну надо же!

Нянька покровительственно улыбнулась девушке:

— Ваша милость, ну разве вы сможете уговорить ее? Уж поверьте, у меня выйдет лучше.

— Не сомневаюсь, — в ответ холодно улыбнулась Элен.

Коринна почувствовала себя неуверенно. В эту минуту девушка стала пугающе похожа на Гуго де Вержи, а его улыбка обычно не сулила слугам ничего хорошего.

— Но если ты сейчас же не сделаешь то, что велено, я позову отца. И расскажу ему, как ты своевольничаешь. Беатрис подтвердит мои слова. Правда, Беатрис?

— Конечно! — важно кивнула девочка.

Коринна всхлипнула и выбежала из комнаты.

Элен проверила, не осталась ли нянька подслушивать за дверью. И лишь убедившись, что они с сестрой и в самом деле одни, позволила себе выдохнуть:

— Святой Николя, можно ли быть такой дурой!

— Они все глупые, — с уверенностью ответила Беатрис. — Зато Коринна незлая.

— Еще какая злая! Добра она только с тобой.

Беатрис пожала плечами:

— Думаешь, мне есть дело до того, какова она с другими?

— Тебе вообще ни до кого нет дела!

— Неправда! — живо возразила девочка. — Мне есть дело до тебя. Что случилось, Элен? Ты такая бледная…

Элен, не отвечая, качнула головой.

— Если бы ничего не случилось, ты не стала бы выгонять Коринну, — настаивала Беатрис. — Скажи мне! Ну же, скажи!

— Хорошо, — сдалась Элен. — Но только пойдем ко мне.

Оказавшись в комнате старшей сестры, Беатрис первым делом подбежала к портрету Шарля де Суи, послала ему воздушный поцелуй и повернула лицом к стене.

— Пусть не подслушивает, — серьезно объяснила она. — Теперь можешь рассказывать!

Элен опустилась на кровать.

— Отец хочет, чтобы я пошла к маркизу де Мортемару.

Она крепко сжала губы, будто испугавшись сказанного.

Несколько мгновений сестры молча смотрели друг на друга. На лице младшей сначала выразилось непонимание, затем она звонко рассмеялась.

— К маркизу? Ты будешь развлекать эту толстую жабу?

Элен изменилась в лице, и смех Беатрис оборвался.

— Постой! Уж не хочешь ли ты сказать…

Она внезапно сделала неприличный жест, который не полагалось знать юной девице благородного происхождения, не говоря уже о том, чтобы повторять его. Но Элен, не выказав ни малейшего возмущения, только кивнула.

Девочка ахнула.

— Нет, не может быть! Дева Мария, он же старый!

— И от него воняет, как от дохлой лягушки, полежавшей на жаре, — безжалостно добавила Элен. — Сколько бы он ни поливался дорогими духами.

— Ты не можешь!

— Я должна.

— Почему? Разве он возьмет тебя замуж?

Элен подумала и покачала головой:

— Вряд ли.

— Но тогда зачем же…

Девушка встала и подошла к окну, распахнула створку. Холодный воздух ворвался в комнату, поколебав огоньки свечей. Она несколько раз жадно вдохнула, будто хотела напиться.

— Зачем, Элен? — настойчиво повторила Беатрис.

— Думаю, отец что-то хочет получить от маркиза. Что-то очень важное. Он готов ублажать его как угодно, даже отдать ему меня.

Беатрис вскочила и босиком пробежала по холодному полу, обняла сестру.

— Бедная моя Элен… Не ходи!

Та осторожно высвободилась из объятий.

— Я не могу. Ты бы видела отца! Если бы я отказалась…

Она замолчала. Но Беатрис и без слов все поняла. Граф Гуго де Вержи всегда добивался своего, не брезгуя никакими средствами.

— Может быть, рассказать матери? — предложила девочка.

Глаза Элен яростно сверкнули.

— Тогда она сама возьмет меня за руку и отведет к этой жирной свинье.

В ответ младшая сестра лишь вздохнула. Обе знали, что Алиса де Вержи была прекрасной женой графу. Настолько прекрасной, что для хорошей матери в ней не оставалось места.

— Надеюсь, отец знает что делает, — заключила Элен.

Она достала из сундука длинную батистовую рубашку, приложила к себе и обернулась к зеркалу.

Ее мало пугало предстоящее. Как и Беатрис, она рано узнала об этой стороне жизни и испытывала скорее интерес, чем страх. Но при мысли о том, при каких обстоятельствах ей предстоит лечь в постель с Жаном Лораном де Мортемаром, Элен охватывали бессильная ярость и отвращение.

Она заметила, как он смотрел на нее во время долгого ужина. Что скрывать — ей нравилось его внимание. Пусть де Мортемар толст и некрасив, но от него исходит мощь и сила, как от свирепого животного. Будь Элен его женой, она преодолела бы свою брезгливость. Но ей, дочери графа де Вержи, идти к нему ночью, словно продажной девке! Удовлетворять похоть полупьяного кобеля! А если о ее позоре станет известно?

На миг Элен задумалась о том, чтобы нарушить жестокий приказ графа. Но вспомнила, как тот сжимал ее руку, и испугалась собственных мыслей. Нет, нет! Ее меньше страшит позор и унижение, чем гнев отца.

— Ты знаешь, что Жан Лоран станет делать с тобой? — прошептала Беатрис. Вид у нее был испуганный, но в глазах мелькнуло любопытство.

— То, что все мужчины проделывают с женщинами, — отрезала Элен. — А может, и что-нибудь похуже. Помоги распустить корсет!

— Расскажешь мне потом?

Тонкие пальчики неумело задергали шнуровку.

— Даже не подумаю! Ой! Не тяни!

— А вдруг он захочет и со мной…

Беатрис не договорила: снаружи почтительно постучали.

— Если Коринна заявилась сюда, я сверну ей шею, как курице, — пригрозила Элен.

Прижимая к себе ночную рубашку, она подошла к двери и распахнула ее.

— Ваша милость… — пробормотала растерявшаяся Николь, опускаясь в глубоком реверансе. — Простите, я хотела приготовить вашу постель.

— Входи.

Горничная выпрямилась и несмело проследовала за Элен. Наметанным глазом она ухватила беспорядок в комнате, запутавшуюся шнуровку корсета…

— Помоги мне раздеться, — приказала Элен. — От Беатрис мало толку.

Николь беспрекословно подчинилась. Ловкие пальчики быстро справились со шнурами вверху, но внизу пришлось повозиться.

Все время, пока Николь стояла за ее спиной, Элен не сводила глаз с их отражения в зеркале. Если бы горничная не сутулилась, они были бы одного роста. Правда, Николь смуглая, а Элен белокожая, зато если распустить им волосы, в полумраке девушек не различить.

У обеих широко расставленные глаза, и ямочки на щеках, и прямые брови. Вот только у дочери графа подбородок округлый, а у служанки острый, как у крысы. И уж конечно, пухлые и розовые, точно бутон, губы Элен и сравнить нельзя с лягушачьим ртом Николь. К тому же Элен пышногруда и полна в плечах, Николь худа, как селедка.

Но если прикрыть ее тело ночной рубашкой…

В зеркале Элен поймала обеспокоенный взгляд младшей сестры и обернулась к служанке.

— Послушай, Николь… Я хочу, чтобы ты сделала для меня кое-что.

Та осторожно сняла с нее корсет.

— Все, что угодно вашей милости.

— Надень!

Элен протянула ей батистовую рубашку, которую по-прежнему сжимала в руках.

— Ваше ночное платье? — Николь непонимающе взглянула на нее.

На миг в душе Элен зародилось зерно сомнения. Перед глазами поплыли воспоминания из далекого детства: вот они вместе с Николь и маленькой Беатрис носятся вокруг колодца, а запыхавшиеся няньки бегут за ними следом; вот Николь поет своим серебряным голоском, сложив руки на коленях; вот Николь заплетает ей косы, нежно, не дергая ни единого волоса.

До чего же много Элен знает о своей горничной! Знает, что когда Николь хохочет во весь свой лягушачий рот, видно, что резцы у нее сильно выдаются вперед. Что, задумавшись, она принимается грызть выбившуюся из-под чепца прядь волос. Что она фальшиво свистит, когда уверена, что ее никто не слышит.

От этих мыслей в груди старшей дочери графа поднялась волна возмущения. «Почему я думаю об этом? Разве мне есть дело до ее кривых зубов? Она всего лишь грязная девка, которой оказали великую честь, отмыв и взяв в дом. Пусть отплатит добром!»

Ей захотелось ударить Николь, сильно, до крови — лишь бы не видеть этой виноватой улыбки, вопросительно наклоненной головы с тонким темным завитком, выбившимся из-под чепца, обкусанным на конце до крысиного хвостика.

— Я чем-то не угодила вашей милости? — испуганно спросила Николь, уловив перемену в ее настроении.

Элен овладела собой. Сомнения прочь! Нельзя позволить чувствам погубить такой прекрасный замысел. Небольшая толика удачи — и у нее все получится.

Она доверительно наклонилась к горничной и придала голосу бархатистую вкрадчивость:

— Напротив! Я не могу никому довериться, кроме тебя.

— Элен… — неуверенно начала Беатрис.

— Не перебивай, дорогая. Так вот, Николь, ты нужна мне…

— Нет, не нужна! — снова вмешалась Беатрис.

— Стой здесь! — приказала горничной Элен, схватила сестру за руку и оттащила за ширму.

— Что ты делаешь? — зашептала девочка. — Элен, не надо!

— Заткнись! Или ты поможешь мне, или убирайся.

Беатрис замигала, глаза заполнились слезами:

— Мне жалко ее!

— А меня? — прошипела Элен.

Девочка всхлипнула.

— Послушай… — Элен взяла себя в руки и утерла ей слезы с той же мягкостью, с какой чуть раньше это сделал отец. — Я все равно уговорю ее, с тобой или без тебя. Выбирай.

Беатрис бросила взгляд за ширму, где послушно замерла Николь, и закусила губу.

Элен наблюдала за ней, пытаясь понять, чем склонить девочку на свою сторону. Пусть Беатрис мала, но ее помощь может быть неоценимой.

— Через пару лет Николь найдет себе мужа, — начала Элен, подбирая слова. — Кто знает, кем он будет? Он может увезти ее из Вержи, и ты больше никогда не увидишься с ней.

Беатрис заволновалась.

— Не будет песен перед сном, — продолжала Элен увереннее, чувствуя, что она на правильном пути. — Не будет сказок. Ты навсегда потеряешь ее, милая.

Она помолчала, чтобы девочка прочувствовала весь ужас сказанного. Если не будет Николь, кто убаюкает маленькую Беатрис? Кто прогонит ее кошмары?

— Я не хочу… — прошептала Беатрис.

— Этого не случится, если Николь не выйдет замуж. А она не выйдет замуж, если пойдет к маркизу. Кому она будет нужна — опорочившая себя бедная девушка?

Судя по изменившемуся лицу Беатрис, девочка поняла и смысл речей старшей сестры, и всю выгоду, которую она может извлечь. Элен с волнением следила, как в душе младшей де Вержи сражаются себялюбие и милосердие.

— Хорошо, — решилась Беатрис. И плаксиво попросила: — Обещай мне, что ей не будет больно!

— Обещаю! — с легким сердцем поклялась Элен.

Конечно, бедняжке Николь будет больно. Но разве страдания служанки можно сравнить со страданиями дочери графа?

Когда сестры вышли из-за ширмы, Николь выжидательно взглянула на них.

— Что вам угодно, ваша милость?

Элен с нежной улыбкой посмотрела на нее. «Ах ты мой черненький барашек… Барашек на заклание».

— Я хочу, чтобы ты примерила мою рубашку.

— Но я не смею…

— Я же сама тебя прошу.

Беатрис схватила Николь за руку:

— Пожалуйста-пожалуйста, Птичка! Ты должна нам помочь!

— Вы задумали какую-то шалость? — озадаченно спросила Николь, но подчинилась.

Элен знала, что так и будет. Никто, кроме отца, не мог противиться сестрам Вержи, если они чего-то хотели.

— Нет, вовсе не шалость. — Они уже раздевали Николь в четыре руки. — Это никому не причинит вреда.

Чепец полетел в одну сторону, унылое серое платье — в другую. «Словно утку ощипываем, — пришло в голову Элен. — Маленькую серую уточку…»

Она сунула ей свою рубашку:

— Быстрее!

Пока Николь не опомнилась, сестры натянули на нее нижнее платье, распустили девушке волосы. Сообразительная Беатрис принесла мягкие туфли из козьей кожи и заставила горничную снять ее собственные, простые и разношенные.

Спустя несколько минут преображение было завершено.

— Мою накидку, — скомандовала Элен. — Да нет же, Беатрис! Ту, что с капюшоном.

Николь стояла неподвижно, пока ей под подбородком завязывали бант. Только не смогла отказать себе в удовольствии провести ладонями по мягкой ткани.

Пальцы нащупали справа небольшую дыру.

«Шов разошелся, — подумала она. — Мари невнимательна, ей следует лучше следить за нарядами госпожи».

Отчего-то этот разошедшийся шов был неприятен Николь. В нем заключалась какая-то неправильность — так же, как и в том, что происходило сейчас. У дочери графа де Вержи не может быть рваной накидки. И дочь графа де Вержи не может переодевать горничную в свою одежду.

Элен незаметно схватила ее чепец.

— Быстрее, у нас мало времени!

В этот час они неизбежно должны были столкнуться со стражей замка. Но Элен предположила, что граф позаботился об этом, и не ошиблась.

Галерея была совершенно пуста. Три девушки почти бегом пересекли ее, взбежали по лестнице, миновали еще один коридор и оказались в восточной части замка.

Беатрис осторожно выглянула из-за угла и тут же спряталась обратно.

— Там вооруженный слуга у двери, — шепотом доложила она. — Что будем делать?

— То, что и задумали. — Элен по-прежнему была преисполнена решимости.

Сейчас, как никогда, она чувствовала, что ее план удастся. Все останутся довольны — и отец, и маркиз. А после, когда все закончится, она как следует вознаградит горничную.

— Слуга узнает, узнает ее! — заныла Беатрис.

— Она не будет снимать капюшон.

— Но сам маркиз!..

Николь молча переводила взгляд с младшей сестры на старшую.

— Он пьян, — напомнила Элен. — А она, когда войдет, сразу потушит свечи.

— Ваша милость, зачем мы здесь? — громче, чем следовало, спросила Николь.

— Чш-ш! — Беатрис прижала ладонь к ее губам. — Не кричи!

— Ваша милость…

Девочка попыталась снять капюшон, но Элен удержала ее руки.

— Маркиз пожелал, чтобы я пришла к нему на ночь, — быстро сказала она. — Отец не смог отказать ему. От расположения маркиза зависит судьба нашей семьи. Ты знаешь, что всего месяц назад был раскрыт заговор против короля?

Николь помотала головой. «Откуда тебе знать, глупышка, — про себя усмехнулась Элен. — Даже я знаю об этом лишь потому, что подслушала разговор отца и матери».

— Все заговорщики приговорены к казни, — продолжала она, крепче сжимая руки Николь. — Но несколько из них остались на свободе. Ты знаешь, что с ними будет, когда их отыщут?

— Но, ваша милость, при чем здесь…

–…моя семья? Я скажу тебе, Николь. Маркиз хочет заслужить расположение короля, а заодно заполучить Вержи и Божани в свое распоряжение. Он узнал, что отец одолжил денег одному из заговорщиков — и собирается донести, что граф де Вержи поддерживал бунтовщиков!

Глаза Николь недоверчиво расширились. Элен заметила, что у стоявшей за ней Беатрис тоже вытянулось лицо.

«Я после объясню ей, что здесь правда».

— Но граф Гуго…

Элен не позволила обдумать ее слова.

— Мортемар ждет меня. Это единственная возможность спасти нашу семью. Умоляю тебя, Николь, только ты можешь это сделать!

Николь отшатнулась. Наконец-то она окончательно поняла, чего от нее хотят. Девочка попыталась вырваться, но Элен удержала ее.

— Прошу тебя, Николь! Если ты не сделаешь этого, мы с Беатрис закончим свои дни на плахе.

Николь обернулась к Беатрис. К счастью для Элен, ее рассказ испугал младшую сестру не меньше, чем служанку. Девочка была так бледна, словно ее уже вели на эшафот.

— Спаси Беатрис! — шепнула Элен, закрепляя успех. — Спаси ее! Это можешь только ты!

И, не давая Николь времени одуматься, подтолкнула ее в спину.

Стражник обернулся. Но Элен предусмотрительно надела чепец Николь и сдвинула его низко на лоб, а платье скрывал длинный темный плащ.

Человек, охранявший покой маркиза Жана Лорана де Мортемара, увидел всего лишь двух девушек, служанку и госпожу. Нечто странное почудилось ему в том, как они приближались: служанка как будто силком гнала свою хозяйку к двери. Но в галерее было не слишком светло, и он решил, что ему показалось.

Он знал, что его господин сластолюбив и распутен. Маркиза не устраивали дорогие шлюхи с пышной грудью, бесстыже выставлявшие напоказ свои налитые прелести. Он не желал и простолюдинок с вислыми задницами, на которых заглядывался весь отряд. Где бы они ни останавливались, Жан Лоран требовал молоденьких курочек.

Что ж, похоже, эта ночка выдастся для его господина веселой.

— Его светлость ждет, — негромко, но твердо сказала служанка. Таким голосом отдают распоряжения и приказы. Но стражнику понравилась настойчивость этой крошки.

«Должно быть, не терпится отделаться от госпожи и самой задрать юбки в укромном местечке».

— Я доложу его светлости, — важно кивнул он.

В жарко натопленной комнате на кровати под роскошным балдахином — шелковым, с вышитыми серебряными звездами — оглушительно храпел маркиз де Мортемар.

Слуга постоял в сомнении, но все же решил, что утехи господину важнее сна.

— Ваша светлость! К вам гостья.

Надо отдать должное де Мортемару: тот проснулся немедленно. В каком бы состоянии ни засыпал маркиз, на пробуждение ему не приходилось тратить усилий. Налитые кровью глаза остановились на стражнике.

— Что ты сказал? — хрипло выдохнул Жан Лоран. — Повтори.

— Там у дверей девица, ваша светлость. Что с ней делать? Отправить восвояси?

Некоторое время маркиз бессмысленно смотрел перед собой.

— Девица… — наконец повторил он без выражения. — Кто такая?

Слуга не успел ответить. Сообразив что-то, Жан Лоран причмокнул и с удовольствием похлопал себя по ляжке.

— Я тебе дам восвояси! Пусть войдет.

Низко поклонившись, стражник попятился и вышел. Он распахнул дверь перед девушкой в накидке и со всей учтивостью сообщил:

— Его светлость ждет!

Но, сделав нетвердый шаг, та вдруг встала, как вкопанная. Губы ее задрожали. Она вцепилась в рукав своей служанки и, кажется, собралась бежать.

Подавшись к ней, служанка шепнула пару слов. Мужчина навострил уши, но ничего не расслышал. Что бы ни сказала горничная, фраза ее произвела магическое воздействие: госпожа обмякла и, низко опустив голову, шагнула в покои маркиза.

Закрыв тяжелую дверь, мужчина подмигнул горничной:

— А ты ничего, милашка! Не хочешь вместе скоротать ночку?

Та даже не взглянула на него: развернулась — и скрылась за углом. Слуге почудилось, будто оттуда донесся шепот и шуршание платьев. Но он лишь пожал плечами и прислонился к стене поудобнее. До утра еще далеко…