Неявная прелесть

Елена Литвинова, 2022

Первая любовь практически никогда не бывает счастливой. Теперь я знаю об этом не понаслышке. Любимый парень предал, меня несправедливо обвинили в воровстве и убийстве. А новые отношения… Есть ли они вообще? Или я – игрушка альфы оборотней Кирилла Аверченко? Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации. Содержит нецензурную брань.

Оглавление

Глава 4. Странная игра.

— Герман Александрович, добрый вечер! — Алёна сладким голосом заговорила первой, стоило нам войти на порог небольшого домика почти на окраине посёлка.

— Какая честь, какая честь, — также фальшиво ответил ей отец Дениса. — Давненько у нас в гостях Вы не были, давненько, — и столько патоки было в его голосе, что я поморщилась. И ещё он также странно смотрел на девушку, будто бы облизывая её. Этим же взглядом он взглянул и на меня.

— Здравствуйте, — неловко поздоровалась я, чувствуя себя, как никогда, не в своей тарелке. Мне не нравился отец Дэна, так не нравился, что хотелось тут же уйти, но я посмотрела на своего парня и почувствовала себя чуть увереннее, что ли. Всё это терпела я только ради него.

— Очень приятно, милая. Наконец-то мы можем познакомиться с Вами чуточку ближе, — Герман Александрович протянул мне руку, я подала ему свою, и он поцеловал мне её, задержав в своих шершавых горячих руках так надолго, что мне стало совсем неудобно, и я быстро вырвала её.

— Проходите, детки, — тут же засуетился он. Дэн первым прошёл вперёд, и из глубины дома раздалось его: «Воу».

— Папахен, ты кого ещё на ужин пригласил? Королеву Елизавету? — выкрикнул он.

— Вас ждал, детишечки, вас, — ответил его отец и, почему-то, взглянул на Алёну. А та ему глумливо ухмыльнулась в ответ. А потом волчица перевела свой взгляд на меня, он полыхнул ненавистью. Но она быстро взяла себя в руки и продолжила своим «медовым» голоском:

— Да, я уже соскучилась. А здесь всё осталось, как было. Вот на этом диване мы с Дэнчиком играли в детстве, а вот в этой кладовочке прятались друг от друга. А тут…

Она так бы и продолжила своё щебетание, но из боковых дверей выглянул Денис и сказал:

— Ну, вы скоро там? Я ужасно хочу жрать…

— Да, дамы, поспешим. А то молодой растущий организм Дениса требует питания, — засуетился Герман Александрович.

Мы вошли в большую гостиную, где был красиво накрыт стол, как на праздник. Посередине его стояла большая ваза с полевыми цветами, четыре большие тарелки с красивым узором расположились на четырёх сторонах его. Рядом — приборы и фужеры для напитков.

— Папахен, ну, что? Садимся? — спросил Денис отодвигая свой стул. За мной поухаживать он позабыл. Я уже хотела отодвинуть стул сама себе, но отец Дэна оказался быстрее:

— Присаживайся, — и я в это время опять почувствовала на себе ненавидящий взгляд Алёны.

Но, так как Герман Александрович поухаживал и за ней, опять включила свою медовость.

— Благодарю Вас. Как же я рада снова побывать в вашем гостеприимном доме! Вспомнила сразу своё детство. Как мой папахен сва… уезжал по делам, так я и сбегала к Дэнчику в гости. У вас тут пахло свободой, — захихикала она, поглядывая на Дениса.

— Ну, что там есть пожрать? — Денис был неподражаем в своём отсутствии манер.

— Кому наложить супа? А горячее на кухне. Алечка, не сходишь со мной? — я представила, что останусь с отцом Дениса наедине и замерла почти от ужаса.

— Я схожу, — бросила ревниво Алёна и поднялась со своего места. Я же вздохнула с облегчением.

— Денис, давай налью супа? — предложила я парню.

— Бэйб, давай. А то жрать хочу — не могу, а тут папахен со своими выкрутасами. Не думай, бэйб, у нас всегда всё по-простому, что это на него нашло — не пойму. Не знал же он заранее, что к нам причалит Алёнка? — сказал Дэн и громко заработал челюстями. Да, мужчины любят поесть. — Не мойму только, кто готовил? Опять тётя Катя, что ли приходила? Ведь папахен с ней разбежался давно…

Мне было всё равно, кто готовил ужин в семье Спеловых. Аппетит у меня пропал.

Алёна и отец Дениса появились минут через десять. Он нёс блюдо с огромным запечёным гусем, а Алёна — небольшой салатник с крышкой, скорее всего, гарнир.

Алёна опять выглядела примятой. А Герман Александрович стал ещё более масляным.

— Не соскучились без нас? Алёна разогревала картошку, вот мы задержались. Ну-у-у, сын, куда ты так спешишь? Начал кушать без нас. Разве так можно?

— Папахен, не кипишуй. Тут все свои. Не знаю, что ты тут изображаешь. Я голодный, как собака…

И все трое засмеялись этой незамысловатой шутке.

Мне пришлось сделать вид, что тоже весело, но компания к веселью совсем не располагала. Поэтому я уткнулась в свою тарелку и только прислушивалась к разговорам за столом. В основном, говорил отец Дениса. Но и Алёна иногда добавляла: «А помнишь, Дэнчик, как мы с тобой…» И стоило только добавить одно из трёх: гуляли, играли и сбегали из дома.

Можно было бы послушать про детство Дениса, но одно присутствие во всех его похождениях Алёны делало это просто невыносимым делом. Поэтому я молчала, либо отвечала односложно. Еда мне не лезла, и пары ложек хватило, чтобы я сидела, ковыряясь в тарелке и думая о том, что нужно чуть потерпеть, совсем чуть-чуть, и этот день закончится. И я вернусь в свою комнату, а завтра…

— Алечка, тебе не понравилось? — услышала я вопрос просто чудом.

— Что? А-а-а, нет, вкусно, конечно же… Да, то есть… — и смутилась. Нужно было реабилитироваться.

— Тогда почему ты ничего не съела? Гусь запечён по моему фамильному рецепту. Я очень старался.

— Вы запекали его сами? — я отрезала небольшой кусочек и отправила его в рот. Мясо было нежным с какими-то тонкими травами.

— Бэйб, папахен никогда сам не готовит. Раньше к нам ходила тётя Катя, а, теперь, я даже не знаю, кого ты попросил, — сказал Денис, глядя на отца.

— Есть одна женщина. Мы с ней дружим, и она помогла мне.

Почему-то в этот момент я посмотрела случайно на Алёну. Её глаза, показалось мне, сверкнули жёлтым. «Она в бешенстве», — решила я, и мне сильнее захотелось, чтобы вечер подошёл к концу. Такую Алёну я побаивалась. Если она набросится на меня, то мне, полукровке, не тягаться с настоящей волчицей, совсем!

И тут я увидела, что Герман Александрович смотрит на меня, провожая каждый положенный мною в рот кусок, голодным взглядом. Я чуть не подавилась.

— Спасибо, всё было очень вкусно, — сказала я, подняв взгляд на мужчину. И подумала: «Неужели Денис не видит, как его отец смотрит на меня? Так не смотрят на девушку своего сына. Так смотрят на ту, что собираются уложить в постель.» Мне эта мысли показалась омерзительной, и я опять уставилась в тарелку, пытаясь себя не выдать. Нужно было срочно поговорить с Денисом, чтобы он отвёз меня в город. Билет можно было бы поменять и удалённо, но я предпочла бы сделать это в кассе аэропорта.

— Опять ты таскаешь сюда очередную тётку, женился бы уже. Не надоело их менять? — резко высказал отцу Денис, а с лица Германа Александровича сразу слетело приторное выражение. Но он сдержался, бросив краткие взгляды на меня и Алёну.

— Денис, ну, ты же понимаешь, что твоя мама была моей истинной, и другой такой у меня уже не будет. А просто так жить с чужой для меня волчицей — я не хочу. Моему волку это претит!

— Волку… — почему-то хмыкнула Алёна. А меня заинтересовало другое:

— Истинная? Что это значит?

— Да, моя мутер с папахеном были истинной парой. Так говорят о тех, кого связала сама волчья суть.

— А как это?

— Волков тянет друг к другу, и тянет так, что они жизни друг без друга не представляют. А когда погибает один, то вскоре сходит с ума либо гибнет и второй, — ответила мне Алёна, насмешливо глядя на Германа Александровича. И тут, мне кажется, я и увидела настоящее лицо отца Дениса. Оно выступило, пускай и на мгновение, но выступило, убрав всё то наносное, чем пытался замаскировать свою суть этот оборотень. Фальшь слетела, выпустив наружу жестокость и презрение ко всем, даже, мне показалось, и к собственному сыну. Но это продлилось недолго, всего лишь мгновение. Я не знаю, увидела ли Алёна тоже самое, что и я, но больше она не насмехалась над отцом Дениса, лишь молча делала маленькие глотки из винного бокала.

А я подумала: «А почему отец Дениса жив, разве волки не могут друг без друга?» Но спрашивать у него я ничего не собиралась. Этот человек мог и врать, чтобы, к примеру, успокоить Дениса на счёт его родной матери и того, почему он до сих пор не привёл в дом спутницу жизни.

— Ну, что, бэйби, теперь перекинемся в картишки? — сказал Дэн, пересаживаясь со стула на большой кожаный диван и вольготно устраиваясь на нём.

— А убрать со стола? — жеманно проговорила Алёна. — Давайте, я помогу.

И она с превосходством взглянула на меня, вставая со своего места и начиная собирать тарелки.

— Я тоже могу помочь. Вдвоём быстрее справимся. Значит, быстрее сядем играть, — сказала я.

— Ну, что вы, деточки, — проворковал Герман Александрович, опять облизнув меня своим сальным взглядом, — я — хозяин, и мне убирать со стола. А вы идите развлекайтесь. Да и плохая эта примета — мыть посуду в гостях. К несчастью…

— Я не верю в приметы. А про такую я даже не слышала, — бросила Алёна, быстро удаляясь в сторону кухни с собранной посудой.

Я начала собирать приборы, и Герман Александрович вдруг подошёл сзади и начал забирать их из моих рук, как бы невзначай прижимаясь бёдрами к моей пояснице. Меня передёрнуло. Я слышала рассказы подруг об извращенцах, прижимающихся к юным девушкам в общественном транспорте, но то происходило в толпе, а, чтобы вот так, явно, на глазах у собственного сына…

Я неловко вывернулась из объятий мужчины, в которые он заключил меня, делая вид, что убирает со стола, и бросила взгляд на Дениса. Тот тасовал колоду, глядя куда-то в пол и о чём-то призадумавшись.

— Денис, — я решила бросить всё и пошла к своему парню, — а в какую игру мы сыграем?

— Можем в преферанс в четыре руки, или в тысячу, или забьём козла…

— О-о-о, нет — нет, на меня, детишечки, не рассчитывайте! Не люблю я это дело…

— Ок, тогда тысяча!

— О чём это вы? — раздался Алёнин голос от дверей.

— Втроём лучше всего играть в «Тысячу», так что поторопись, бэйб.

Денис привстал, куда-то нажал и что-то выдвинул, и угол большого дивана превратился в низкий журнальный столик. Выкатив его, сам присел на угол, и мы тоже присоединились к нему. Я заняла место чуть с боку, а Алёна уселась напротив Дэна.

Всю игру она улыбалась ему приторно-фальшиво, трогала себя за талию и бёдра, грызла карандаш, которым мы записывали ставки. Денис, к слову, не вёлся на её подначки, а всё время посматривал на меня, иногда касаясь моей руки. Я от этого просто таяла, как мороженое. Ни противная Алёна, ни отвратный папаша Дениса, никто не мог помешать мне быть счастливой здесь и сейчас!

Я думала, что Алёна поймёт, что Дэн не обращает на неё внимание, как на женщину, и успокоится, даст нам побыть наедине, просто поговорить. Поэтому я тоже показывала, что это — мой парень, по-всякому дотрагиваясь до него, отряхивая плечо футболки от невидимого мусора, слегка толкая его плечо своим, когда он рассказывал анекдоты или травил свои мужские шуточки ниже пояса.

Но Алёна в такие моменты либо отворачивалась от нас, либо делала вид, что изучает колоду, которую тасовала, либо уходила, типа, попить, а потом продолжала гнуть свою линию, как ни в чём не бывало!

Вечер тянулся и тянулся, но ближе к полуночи во дворе раздался автомобильный сигнал.

— О-о, кажется за нами приехали. Папахен отправил своего помощника, чтобы тот довёз нас до дома! — подскочила Алёна. — Что сидишь? Собирайся, уезжаем, — приказала она мне.

Я с тоской посмотрела на Дениса.

— Бэйб, ну, ты знаешь, что не могу тебя оставить у себя…

— Знаю. Дэн, а ты не собираешься в город в ближайшие дни?

— Собираюсь. Завтра, кстати, но по делам с отцом. Нужно прикупить запчасти для нашей тачки, и поменять масло в мерседесе у альфы.

— А со мной? Мы могли прогуляться по торговому центру… Любому! Сходить в кино… И ещё мне нужно в аэропорт.

— А туда зачем? — Денис подозрительно взглянул на меня, вставая. Я поднялась следам. Действительно, пора было прощаться. Но так не хотелось! — Только не говори, бэйб, что собралась свалить от меня. Это был бы просто кринж! Ну, ты же так не поступишь со мною, бэйби?

И Денис ловко, как во время медленного танца, притянул меня к себе, крепко обнял и уткнулся мне прямо лбом в лоб, соедини наши носы. Это было так забавно и романтично!

— Нет, Дэн, не поступлю, — прошептала я ему прямо в губы.

— Хорош лизаться, карета ждёт! — крикнула нам почти в ухо Алёна, и мы отпрыгнули друг от друга, будто подростки, застуканные во время курения за углом.

— Пока, бэйб, я что-нить придумаю насчёт кино и прочего, — сказал он, усаживая нас на заднее сидение небольшого тёмного автомобиля того мужчины, что я видела в доме альфы.

— Пока. Я тебе напишу! — и я мечтательно улыбнулась. Алёна сидела и копалась в своём телефоне, размером с небольшой планшет. Я отодвинулась от неё как можно дальше, прижавшись к двери. Мне было так хорошо легко на душе, как давно уже не было!

Я передумала уезжать. Поступить таким образом — это, значит, разрушить доверие Дениса, моего Дениса… А я не хотела этого, поэтому решила, что буду терпеть, терпеть и эту противную Алёну, и вообще всё. А что: живу бесплатно, кормят тоже на халяву. Ол эн клюзив почти…

— Хорош лыбиться, приехали! — услышала я. И только что поняла, что автомобиль стоит, шофёра за рулём нет, а рядом с противоположной дверцей стоит Алёна и недобро смотрит на меня. — Идиотка…

Последнее было сказано так тихо, что будь я человеком, то не услышала бы сто процентов. Но слух у меня был почти такой же, как и у чистокровных оборотней. Эта мымра оскорбила меня!

— Сама такая, — бросила я в ответ. Плечи Алёны напряглись, но она отвернулась и пошла в сторону своего дома. Я тоже. Когда Алёна вошла в холл, я повернула в сторону качелей в саду. В этот дом входить мне не хотелось, и я решила немного развеяться.

Небо было тёмным и чистым. Сияли звёзды. Уже взошёл молодой месяц. Свежий ветер заставил меня зябко повести плечом. Всё же я было недостаточно тепло одета. Я качалась туда-сюда, легко отталкиваясь от земли. Качели слегка поскрипывали. Я мечтательно прикрывала глаза, вспоминая объятия и поцелуи Дениса. Я была счастлива.

— Вот ты где! — раздался писклявый голос Алёны. — А мы тебя обыскались!

Алёна пришла сюда вместе со своим отцом — альфой Жданом Черновым. Он недовольно поглядывал на меня.

— Мне захотелось прогуляться, — ответила я. Скажите, если нельзя.

— Ну, почему же, можно. Дочь слишком близко приняла к сердцу то, что нужно тебя опекать. Алёна, не приставай к гостье. Извините, мне ещё нужно сделать один звонок…

И альфа ушёл. Я же остановила качели и собралась идти спать.

— Спокойной ночи, — попыталась быть вежливой, но моя попытка не удалась.

— Характер свой показываешь? Ну-ну… Приехала тут…

— Алёна, — обернулась я к ней, — объясни, пожалуйста, что я тебе сделала? Отобрала Дениса? Так вы же не встречались с ним. Детская дружба не в счёт. Или что?

— Нужен он мне… Не бери много на себя, будто знаешь, какой Дэн на самом деле! И вообще… Надеюсь, что тебя тут скоро не будет!

Я не знала, что ей ответить. Мне не хотелось оставаться у Алёны в доме, но и взять свои слова обратно, сказанные Денису я не могла. Поэтому я сказала ей:

— Я не могу сейчас уехать, ты же знаешь! Поэтому прошу тебя, отстань от меня по-хорошему, пожалуйста!

Алёна самодовольна усмехнулась:

— Какая же ты… жалкая!

А потом я опять осталась одна в саду. Мне на мгновение показалось, что за деревом кто-то стоит. Но потом это ощущение пропало, а холодные мурашки пробежали по спине, и я поспешила в дом.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я