( Не) настоящая жена

Елена Левашова

— Я решил оставить бизнес. Мы с твоей мамой уезжаем за границу. Компанию возглавишь ты. — Отец, ты шутишь? Ну какой из меня руководитель? — Неважный, знаю. Настало время взрослеть, Артем. — И, да… Тебе нужно жениться. Дочь Николаева — вполне приличная кандидатура. — Что? Оксана?! Ни за что, отец! Артем: Жениться назло отцу? Почему бы и нет? Только на ком? Да хоть бы на молоденькой кассирше из ближайшего супермаркета. Вера: Он меня совсем не помнит. Тот, кто когда-то давно разбил мне сердце. Я научилась жить без него и растить его дочь… А теперь он предлагает выйти за него, чтобы досадить отцу.

Глава 4.

Артем.

Вот и все. Дело сделано. Каланча стала моей женой, а родителям обеспечен инфаркт. Вера настолько простодушная, что я не сомневаюсь в успехе. Она придет в платье с подсолнухами и резиновых тапочках, а на лицо нацепит маску пугливости и стеснения. Сразит наповал гостей отца — партнеров из Америки и Англии, Греции и Италии и… многих других именитых людей. Единственное, что меня гложет — присутствие на вечере Олеси… Мы какое-то время встречались, пока я не увлекся Катей… А потом Мариной… Ну да ладно…Надеюсь, Вера меня простит, если я расскажу девчонкам правду о нашем браке.

— Согласны ли вы стать женой Артема Вячеславовича?

И черт меня дернул посмеяться над ее фамилией! Видит бог, я боялся, что Вера откажется выходить за меня… Но она ответила чуть слышное «да»… Бросила на меня взгляд, полный чего-то невыразимого: нежности, благодарности, смущения… Не знаю, но тогда я пожалел о брошенной насмешке. И извинился вполне искренне, не ожидая подвоха. Не думал, что Каланча тоже на меня западет! Но она глубоко вздыхает и выпаливает:

— В качестве извинения поезжай со мной на пенную вечеринку.

— Ты сейчас серьезно? — бросаю я, лениво опустив ладони в карманы брюк.

— Да.

— Вера, я тебя прошу, ну не порть ты все. Между нами ничего не может быть.

— Мажор, ты боишься? — улыбается она. Так открыто и искренне, что мне становится не по себе. Замечаю, что зубы у нее белые и ровные, а на правой щеке крохотная ямочка.

— Я? Чего, интересно?

— Влюбиться в меня.

— Не смеши, Каланча. Ты меня не привлекаешь. А я человек довольно постоянный. Куда ты там хотела?

— Ты? Постоянный? Звучит смешно! Я хотела на пенную вечеринку возле дикого пляжа. Бар…

— Да знаю я. По радио все утро про нее говорят. Туда и какая-то музыкальная группа приехала. Ну… поехали. Так уж и быть. Раз тебя некому свозить.

Вера на миг меняется в лице. Ее губы бледнеют, пальцы начинают мелко подрагивать. Мне еще истерики не хватает!

— Ладно, Вер. Извини, я перегнул.

— Какой-то ты неосмотрительный. И как только с людьми работаешь? А где ты, кстати, работаешь? — Вера открывает машину и осторожно садится за руль. Пристегивается.

— Тебе это интересно? Мне, например, абсолютно все равно, чем ты живешь? — отвечаю, лениво откинувшись на спинку кресла. Открываю настежь окна и вдыхаю пряный от солнца воздух.

— А, может, я преступница? Или у меня имеется судимость? Куча кредитов? Не понимаю, как так можно было — подойти к незнакомке и попросить стать ее ненастоящей женой? — пожимает плечами Вера.

— Ключевое слово — ненастоящей. И нас связывает договор. Если вздумаешь что-нибудь выбросить — не получится.

— И даже не спросишь, где я живу? Может, я…

— Вер, юристы фирмы отца достанут тебя из-под земли. Что-то еще?

— Нет, — сникает она.

Вера замолкает. Напряженно смотрит на дорогу, вцепившись в руль. Ветер играет ее волосами, вбивается в ноздри терпкими ароматами моря и цветущих магнолий. Извилистая дорога устремляется вверх, к дикому пляжу. Издалека слышится музыка и голоса ведущих, в небе ползают разноцветные лучи светомузыки. Бар «Белый берег» высится у основания холма, заросшего кипарисами. Там почти всегда тень и блаженная прохлада. Вера паркуется на заставленной транспортом парковке и бойко выпрыгивает на подъездную дорожку, присыпанную галькой.

— Идем, мажор, — улыбается она.

Я, напротив, выгляжу нахмуренным и недовольным. Не понимаю, как девчонке удалось меня уговорить?

— Только без глупостей, — бросаю со вздохом. Чувствую себя смешным. Каланча права — веду себя, словно ее боюсь. На самом деле я боюсь встретить в компании Веры кого-то знакомого…

Мы пробираемся сквозь толпу гостей к домику, закрытому широкой соломенной крышей. Вера тянется в сумочку, чтобы заплатить за вход.

— Стой, Каланча. Я сам.

— Это же я тебя пригласила, — вновь довольно улыбается она.

— Ну и что. Никогда не позволял девушкам платить за себя, — вынимаю из портмоне купюры и оплачиваю посещение навязанного «мероприятия».

— Идем, скорее! — горячая ладонь Веры крепко сжимается на моем запястье.

Хочу возразить глубокомысленной фразой, но в эту секунду зал взрывается аплодисментами. В воздухе повисают гитарные переливы, а потом в них вливается голос артистки. Вера тихонько хлопает в ладоши, не обращая на меня никакого внимания.

— Что тебе взять? — наклоняюсь и шепчу ей в самое ухо.

— Мажор, ты умеешь водить машины с механической коробкой передач? — шепчет она в ответ.

— Конечно.

— Тогда мне алкогольный мохито. А ты не пей — довезешь меня домой.

— А ты часом не…

— Артем, считай это моим маленьким капризом. Отблагодари меня за услугу.

— Я, вообще-то, тебе денег дал. Посмотри, пришли?

Вера равнодушно бросает взгляд на телефон. У меня на мгновение складывается впечатление, что они ей не нужны… И ей более важен этот дурацкий концерт…

— Да, спасибо. Так что с мохито?

— Ладно, Каланча. Подарю тебе час своего времени.

Мы садимся за свободный столик в конце зала. Организаторы концерта приспускают брезентовые занавеси. В зале вмиг становится темно. Потолок и стены расцвечиваются красными и зелеными лучами файерболов. Вера жадно пьет мохито, украдкой поглядывая на меня. Ничего не спрашивает — только смотрит. Порой мне кажется, что она хочет что-то сказать, но молчит, встречая мой нахмуренный взгляд.

— Еще? — перевожу взгляд на пустой бокал.

— Конечно!

Поднимаюсь с места и иду к бару. Слышу, как певица бормочет что-то грустное, всхлипывает в микрофон, а потом призывает гостей танцевать. Черт, только не это!

— Дамы приглашают кавалеров! Дорогие мои, я хочу увидеть, как вы танцуете! Ну-ка, кто у нас самая красивая пара?

Надеюсь, Вера не примет ее завывания на свой счет. Напустив на лицо строгий вид, пробираюсь с бокалом к нашему столику. Вера ждет меня во всеоружии — загадочный вид, улыбка Моны Лизы, горящие глаза.

— Потанцуешь со мной, мажор?

Артем.

Вокруг слишком многолюдно, чтобы спорить или отказываться. Площадка для танцев вмиг становится центром всеобщего внимания — пол окрашивается голубоватым светом, а к влюбленным парочкам прилипают любопытные взгляды.

— Хорошо, так и быть, — отвечаю со вздохом, оставляя бокал на столе.

— Ты так говоришь, словно я прошу тебя выполнить тяжкую повинность! — Каланча закатывает глаза и тянется к бокалу. Делает жадный глоток и бесстыдно притягивает меня к себе. Кладет ладони на плечи и томно вздыхает. Черт… Видит бог, я не ожидал от Веры такого… Нет, к женскому вниманию я привык, но… Вера? Она казалась мне особенной — отстраненной, задумчивой, живущей в своем мире, где нет места простым человеческим слабостям. Вспоминаю, как украдкой наблюдал за ней в супермаркете… Казалось, что картошка и помидоры интересуют ее больше людей — с таким старанием она их перебирала. Да и по магазину она ходила, как блаженная — с полуулыбкой на лице.

Под всхлипывания певицы притягиваю девчонку к груди и увлекаю в центр зала. Вера закрывает глаза и замирает, позволяя мне вести. Ее теплое дыхание щекочет висок, а ноздрей касается легкий, едва уловимый аромат. Ландыш, магнолия, корица… Пожалуй, пахнет она приятно. Ее сердце стучит так громко, что я ощущаю его биение даже через одежду — тонкий розовый топ с резинкой по горловине. А еще Каланча плоская… Ну да ладно… Признаюсь, она бы сгодилась на один раз… Но у меня хватает благоразумия, чтобы не усложнять все. Ежу понятно, что Каланча в меня втрескалась. Свожу ее на банкет и… разведусь в одностороннем порядке. Она и знать не будет, что уже не замужем.

— Артем… — шепчет она, возвращая меня в реальность. — Спасибо тебе. Ты… подарил мне праздник.

Ну все, наклюкалась. Четвертый бокал мохито был явно лишним.

— Вер, мне порой кажется, что ты полученным деньгам радуешься меньше, — слегка отстраняюсь, чтобы взглянуть на нее. У Веры огромные голубые глаза и чистая без изъянов кожа. Наверное, нежная и тонкая на ощупь. Наверное… Потому что я этого никогда не узнаю…

— Деньгам я тоже рада, мажор. Не сомневайся, — улыбается она. — Я найду им достойное применение.

Танец кажется бесконечным… Вера права — все это для меня повинность. Она, прибрежный бар, концерт на пляже, пенная вечеринка…

— Спасибо, — повторяет Вера, когда музыка заканчивается. Снимает с моих плеч горячие ладони и неуклюже отступает в сторону.

Ведущий приглашает гостей на улицу. Под восхищенные визги малолеток толпа, отталкивая друг друга, рвется наружу. Трое хлопцев в джинсовых шортах проверяют специальные агрегаты, выпускающие пену. Только не это! Каланча серьезно собралась в ней купаться?

— Вер, ты же не думаешь, что…

— Идем, мажор! Будет весело, вот увидишь!

— Ты серьезно?

— Только не говори, что никогда не делал этого! — улыбается она. Виртуозно отбрасывая трубочку, залпом допивает мохито и тянет меня за руку.

Будь по-твоему, смешная девчонка! Сегодня я весь твой!

— Идем, Артём! Давай! Не забудь снять обувь!

Вера сбрасывает кеды и тянет меня в облако мягкой белоснежной пены. Диджей на всю громкость включает песню Клавы Коки и «Niletto».

— Я с тобой не дружу! Я твой личный манья-я-к! — подпевает Каланча.

Смешно, да и только… О чем Вера думает? Произвести на меня впечатление нелепыми плясками или песнями? Прохаживаюсь возле нее, мысленно считая минуты до момента, когда это все закончится.

— Мажор, отвези меня домой. Похоже, я напилась, — шепчет Вера бескровными губами. — Четвертый бокал был… Ик… Лишним.

— Тебя тошнит, Каланча? Отвезти тебя в туалет? — вытираю липкую пену с ее лица.

— Нет, домой. Курортный проспект, дом пять. Это… на случай если я вырублюсь.

— А зачем ты пила, дуреха? Если так реагируешь на жалкое мохито?

— Ну вот так… Захотелось. Я же не каждый день замуж выхожу, — Вера пытается быть обольстительной, но выходит так себе.

— Давай ключи.

Вера устало садится на лавку и обувается. Стирает остатки пены с одежды и волос. Фоном звучат крики гостей и музыка. Она медленно-медленно расстегивает сумку и вынимает ключи.

— Спасибо тебе. Ты можешь мне… Меня… Что-то меня конкретно развезло, мажор. Боюсь споткнуться и разбить себе нос, а завтра на работу…

— Ох, Вера. Давай я тебя понесу, — вздыхаю и подхватываю почти невесомую Каланчу на руки. Она бессильно роняет голову на мою грудь и всхлипывает. Обвивает мою шею тонкими, как зеленые побеги, руками и прикрывает глаза. Открываю машину и осторожно укладываю девчонку на задний ряд. В машине духота. Спешно кручу ручки и открываю все окна.

— Вер, если станет плохо, не молчи! У тебя есть целлофановый пакет?

— Есть в бардачке, — пищит она. Хватает подушку и сует ее под голову. — Спасибо, что не бросил, мажор.

— Всегда пожалуйста.

Запускаю двигатель и трогаюсь с места. Давно я не водил таких машин… Ну ничего, доедем с ветерком. Бросаю взгляд на задремавшую девчонку и выезжаю с площадки бара. Курортный проспект — популярная у отдыхающих улица. Странно, что Вера живет там… Хотя, я ведь даже не спросил местная она или нет? И на прописку не взглянул… Когда мы подъезжаем к ее дому, Каланча крепко спит. Черт, а о ключах от дома я не додумался спросить!

— Вера… Вер, просыпайся, приехали, — трогаю ее за плечо, но Вера лишь мычит в ответ.

Беру ее сумку и нагло расстегиваю. Шарю в поисках ключей. Паспорт, расческа, упаковка влажных салфеток — вот и все ее вещи. Ключи прячутся в боковом отделении. Кладу их в карман и выхожу из машины. Открываю заднюю дверь, раздумывая, с какой стороны лучше подойти к девчонке? Или сначала открыть входную дверь ее дома? Черт дёрнул меня связаться с Каланчой! Так и знал, что это плохо кончится. В этот момент калитка распахивается, открывая взору черноволосую пожилую женщину.

— Это машина Веры-джан! А ты кто такой? — шипит она, упирая руки в бока.

— Я Веру привез. Она у вас живет?

— Да, они с Настенькой у меня комнатку снимают. А что с Верочкой? — женщина прищуривается и наклоняется, чтобы разглядеть Веру.

— Она… немного перебрала с алкоголем. А эта Настя дома? Она может помочь уложить Веру?

— Настя? Ей три года, молодой человек. Это Верочкина дочурка, а вы разве не знали?

Вот это я попал! Похоже, выгляжу я одураченным, потому что женщина меняется в лице и начинает на меня энергично дуть.

— Что такое, джан? Ты кавалер ее, что ли? Ребенка испугался? — машет она руками, пытаясь привести меня в чувства. — Вера у нас красавица, умница… О такой, как она только мечтать можно.

— Нет, я… знакомый. Держите ключи. И покажите, куда ее нести…

Погоди, Вера… Очнешься, и я… В общем, нам не избежать разговора.