Жало. Ступень первая

Елена Двинская (2024)

Путь наверх всегда сложен. Но насколько сложен такой путь для воспитанницы жестокого магического культа? Здесь каждый сам за себя, здесь нет друзей — только соперники и враги. Отобранные культом ещё в детстве маги — всего лишь будущее оружие в многовековой войне, которое ведёт государство. Без чувств, без желаний и слабостей. И даже просто выжить женщине в таких условиях запредельно трудно. Но юная Ламаи уверена в том, что ее ждет великая судьба. И она сделает все, чтобы этого добиться.

Глава 4

Для дахака Посвящение — это не просто ритуал признания Руном ещё одного щенка, идущего по его следу. Прежде всего, это первое испытание духа будущего воина кабара. Никто не расскажет тебе о том, что происходит на этом ритуале, никто не убедит тебя в том, что это не так уж и страшно. Запрета нет, но любой дахака скажет, что не желает говорить об этом, если уж кому-то взбредёт в голову спросить. Отчего так? Я думаю, только потому, что для каждого ритуал свой. Слишком личный. Между божеством и адептом его не должно быть лишних, не должно быть посредников. И только Теням — наставникам — дозволено стать проводниками юных дахака. Тени знают, но Тени тоже молчат. Принимая щенка в ир-кабар Тень обязуется провести ученика по следу. И это в малой степени, но помогает спастись от Бешеного пса Руна неопытному. Проводник укажет путь, проводник подскажет как обойти опасность.

Ещё и поэтому так важно быть в тени командира ир-кабара. Одиночка рискует своим духом, который Рун сожрёт, если щенок ошибётся. А одному ошибиться очень легко. Рун — не из тех Богов, что милостивы к адептам. Рун беспредельно жесток, и в обмен на могущество, которое он сулит преданным сторонникам, требует немыслимой стойкости духа. Слабые должны быть уничтожены. Это первый закон Дахака Кабар. И единственный. Есть ещё множество правил, но плох тот дахака, который не мыслит нарушить их, подняться над ними. Если не мыслит — значит слаб. А слабые должны быть уничтожены.

Моим проводником должен стать сам Волла Марох. Великая Тень кабара. Уж если и пугаться ритуала, то не с ним. Однако, чем ближе я подходила к тому, чтобы принести клятву духа Руну, тем неспокойнее мне становилось. Я всегда слишком ценила ясность разума, слишком цеплялась за чистоту и остроту мысли, чтобы позволить безумию Бешеного хотя бы и ненадолго поселиться во мне. Но разве у меня был выбор? Мы все принадлежим Руну, как только нас нарекают дахака. И он возьмёт своё, хоть в ритуале, хоть без.

Но из-за своих сомнений и опасений я всё чаще делала ошибки на тренировках, и в конце концов Клинок Тангай собственноручно высек меня и отправил на несколько дней в ближайший рудник, где рабы Воллы добывали знаменитый чёрный камень Предела. В помощь надсмотрщикам. Если меня так быстро разнежила жизнь в роскоши — так сказал Тангай — стоит покормить блох в бараке на руднике.

Командир в своём праве, если нет иных распоряжений от Тени. И наказать, как считает нужным, и вразумить щенка, как ему кажется правильным. А у непосвящённого щенка прав и вовсе нет никаких.

Поэтому я покорно отправилась на рудник кормить блох и дышать смрадом гнусного воздуха шахт и бараков. Ну и заодно проследить за распоясавшимися в последнее время надсмотрщиками. Это мне велел Тангай перед самым моим отъездом. Дахака умеют из всего извлекать пользу. А присутствие воина ир-кабара, даже и щенка, заставит работников призадуматься и сделать выводы. Или отправиться на корм крысам в самый глубокий провал рудника.

Это я сразу и озвучила, когда в ответ на мой вполне вежливый приказ вытряхнуть свои задницы из комнатушки в торце барака, один из надсмотрщиков позволил себе ухмылку и слишком многозначительный взгляд куда-то в район моей груди. Комнатушку я присмотрела для себя. Ну не стану же я делить одно помещение с вонючими и храпящими существами, которым вершиной успеха кажется плеть в руках и рабыня, у которой рудничная пыль ещё не сожрала лёгкие. И если надсмотрщикам мои распоряжения не пришлись по нраву, то это проблемы их, а никак не мои.

Я скинула на узкую койку свой мешок с вещами, расстегнула и сняла доспех, поддоспешник. Морщась отодрала тонкую рубашку от спины, где подсыхали кровавые корочки от следов тангаевой порки. Облачилась в мягкие штаны и просторную рубаху из плотной ткани. Вернусь во дворец Воллы и выбросить не жалко будет.

— Осмотреть рудники желаешь? — спросил меня надсмотрщик Жун, всё с той же ухмылочкой, с какой воспринял моё появление.

Стало быть, не слишком понятлив, раз сразу не дошло. Придётся повторить более доступно.

— Желаю, — я махнула рукой в сторону подъёмной клети. — Проводишь?

— А что — щенявка рабов боится или шахтовых призраков?

— Нет, — я улыбнулась. — Скучно одной.

Жун фыркнул насмешливо.

— Ну давай повеселю, раз так.

Чёрный камень Предела — ценный ресурс. Все шахты по его добыче в Тангате принадлежат Волле Мароху. Великая Тень в походы не ходит, рабами не торгует. Глава Дахака Кабар проворачивает дела более выгодные и чистые. А Руна кормит чужими руками. Благо тех, кто поставляет во дворец жертв, хватает с избытком. И вот уже там, в своих ритуалах изощрённая фантазия Воллы расцветает самым пышным и зловещим цветком.

В шахтах стоял леденящий холод. Необычный даже для подземья. Когда я спросила своего провожатого, он пожал плечами и коротко пробурчал:

— Камень холоден.

И дальше пояснять не стал.

Я с любопытством разглядывала устройство рудника. Не доводилось раньше видеть. Рабы, что трудились тут, похоже, грелись только тяжёлой работой. Полуголые, они сжимались в тесные кучки в моменты недолгого отдыха. Разумный подход — никто не станет затягивать перерывы. И лишь потом, вечером клети поднимут в спасительное тепло. Надо быть весьма выносливым, чтобы выжить тут. Впрочем, недостатка в рабах у Воллы не бывает.

Рабы не осмеливались смотреть в нашу сторону. Работали молча, до ушей доносился только звук тяжёлого дыхания, хрипов тех, кому пыль чёрного камня уже разъела лёгкие.

И вдруг я услышала звонкий хохот. Он был настолько неуместен тут, что я не сдержала удивлённого возгласа. Направилась быстрым шагом туда, откуда доносился этот весёлый, мальчишеский смех.

Перед небольшой группкой рабов, видимо отдыхающих сейчас, на каменном уступе сидел совсем молодой парнишка с всклокоченной гривой когда-то светлых волос. Отчаянно жестикулируя и корча забавные рожи, он смеялся, рассказывая что-то своим товарищам. И тяжёлый ошейник на его шее казался слишком грубым, слишком неправильным. Во всех движениях, ловких жестах и словах было видно породу. Как и в тонких чертах удивительно красивого, хоть и перепачканного сейчас грязью лица. Не из простых раб. Пленник, захваченный в рейде?

— Что за весельчак? — как можно более равнодушно спросила я у Жуна.

— Солли, — нехотя ответил надсмотрщик. — Недавно тут, вот пока ещё веселится.

— Откуда он? Почему тут?

Жун сплюнул на землю и прищурился, глядя на меня с гаденькой улыбкой.

— Что за интерес, дахака? Хочешь взять наверх, чтобы постельку погрел, пока ты тут? Так ты только вели — отмоем и доставим. Парнишка ладный, молодой и, видишь какой весёлый. Согреет как надо.

Я отвернулась от Жуна и подошла ближе к рабам. Они тут же расступились, зыркая осторожно и опасливо. Все, кроме Солли. Он остался сидеть и смотрел на меня с весёлым недоумением. И вызовом.

— Почему ты тут? — спросила я.

— А сам не знаю, — парень улыбнулся. — Привели, ошейник нацепили и работать заставили. А ты правда можешь меня наверх забрать?

Он кокетничал со мной? Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться самой.

— Вор он, дахака, — Жун подошёл со спины. — И не простой. Его знаешь где взяли? В хранилище Высокого Магистра. Из почтенной семьи мальчик, его мать — известная особа в Магистратуме. Ну это и спасло, видать, его от виселицы или от лабораторий тинктаров. Люди Великой Тени забрали его и отправили сюда. Хотели господину вашему подарить для ритуала. Вот только… не стали почему-то.

— Он маг? — я недоверчиво разглядывала Солли.

— Маг, само собой, — Жун жарко дышал мне в затылок.

— Отойди на два шага назад, — сказала я, не оборачиваясь.

Надо ли говорить, что надсмотрщик мои слова услышать не захотел. Я повернулась на полкорпуса, хлестнула его Силой. Легонько. И, пока не пришёл в себя, сжала пальцами его горло ровно настолько, чтобы он мог говорить.

— Ты мне не нравишься, Жун. Ты невежлив. Я хочу вырвать тебе горло, из которого на сегодня вылилилось уже достаточно дерьма.

В глазах надсмотрщика метнулся страх. Действительно, прав Клинок Тангай — распустились они тут без присмотра. Скормить что ли этого Руну показательно? Но мне не хотелось без нужды пугать Солли. Он был важен. Я опять откуда-то знала это.

— Прости, — прохрипел Жун. — Госпожа Ламаи…

Надо же, он вспомнил, что у меня имя есть. Как всё-таки близость смерти оживляет разум. И память.

— Солли доставишь наверх. Отмоешь, накормишь, — я чуть сильнее сжала пальцы, позволяя Жуну почувствовать жар Силы, наполняющей их. — Пожалуй, я пощажу тебя за ценный совет. Пусть мальчик потешит меня, пока я тут вынуждена скучать среди слизняков, вроде тебя.

И отпустила. Ушла быстро, не дожидаясь исполнения приказа. Приказ будет исполнен.

Хоть и наскоро, но отмытый Солли выглядел вполне здоровым и довольным. И по-прежнему наглым. Сохранить подобный настрой в рудниках, в рабском ошейнике может либо идиот, либо очень сильный духом человек. Я была уверена, что второе.

— Тешить сейчас начнём? — с улыбкой спросил Солли, накручивая на палец мокрую прядь волос. — Я не против.

— Не сомневаюсь, — я указала на пол рядом с койкой, на которой сидела и парень без заминки опустился на колени.

Вскинул красивые ореховые глаза и прикусил нижнюю губу. Кокетничал вовсю. Он всегда такой или же желание угодить за пусть короткий, но отдых от рудника, заставляет его расчехлять всё своё немудрёное оружие.

— Брось, — сказала я. — Ты очарователен, но я взяла тебя не за этим.

— Жаль, — огорчение было почти искренним. — Ты красивая, а я никогда не спал с дахака.

— Не думаю, что это повод расстраиваться, — усмехнулась я. — Так ответь мне, что тебе понадобилось в хранилище правителя Тангаты? И как вообще мальчик из такой знатной семьи занялся столь неподобающим делом?

Напускное кокетство вмиг слетело с его лица. Солли прищурил глаза и произнёс почтительно, но весьма твёрдо:

— Госпожа Ламаи, так ведь? Госпожа Ламаи, если бы я имел привычку болтать на каждом углу о том, какие и чьи заказы мне доводилось исполнять, то я бы уже кормил рыб в канале. А не наслаждался обществом своих мускулистых и трудолюбивых друзей в этом чудесном месте. Так что, прости, о моём прошлом мы говорить не будем.

— Я ведь могу и заставить тебя говорить, — я чуть наклонилась к нему. — Или ты всё-таки идиот, как можно ненароком о тебе подумать?

— Можешь, — Солли серьёзно кивнул. — Но тогда моя совесть и честь будут спокойны. Однако, по собственной воле я говорить не стану. Начинай пытать, раз так.

— Совесть и честь… Странные слова для вора и раба.

— Странная тяга к философии для дахака. Может всё-таки я буду греть тебе постель? Раз уж мы тут такие странные встретились.

Он не боялся меня. Или скрывал страх настолько умело, что я даже не чувствовала его. В любом случае, парень заинтересовал меня. И на уровне ощущения, что в будущем такой, как он, будет мне полезен, и на уровне обычного любопытства.

— Давай тогда поговорим о будущем, Солли, — я провела пальцем по его щеке, — Раз прошлое под запретом. Люди твоей профессии свои услуги продают. А ты профессионал, если сумел даже просто добраться до хранилища Высокого Магистра. Так какова цена?

Солли шумно втянул носом воздух, потом выдохнул и осторожно спросил:

— Ты желаешь нанять меня? Для какой-то работы?

Он весь подобрался, в глазах плескалась надежда и, что порадовало меня гораздо больше, азарт.

— Нет. Я желаю приобрести тебя со всеми твоими талантами для тех работ, которые мне потребуются в будущем. И меня интересует цена за это.

— Ну тогда самая высокая, — Солли тонко улыбнулся, и я поняла, что не ошиблась в нём. — Вытащи меня отсюда и я буду весь твой.

— Цена действительно непомерна, — я покачала головой. — Мне надо подумать.

— Браво! — Солли расхохотался. — Потрясающая сделка. Подумала?

— Подумала. Беру.

Я тоже рассмеялась, чего не делала уже давно. С ним было легко. И теперь уже я могла уверенно сказать, что точно вытащу мальчишку из рудника. Как? Я обязательно придумаю.

— Солли, — я сжала его подбородок. — Смотри на меня. Я — Ламаи Дивона. Щенок Дахака Кабар. Не прошедшая ещё Посвящения. Пока никто. Я даю тебе слово, что вызволю тебя отсюда, а ты поклянёшься мне в верности. Принимаешь ли ты моё слово?

Солли отвёл мою руку. Осторожно.

— Принимаю, Ламаи Дивона. Но может всё-таки скрепим нашу сделку жарким объятием, а?

Глядя в его смеющиеся глаза, я думала о том, что он будет первым среди тех, кто станет впоследствии работать на мои интересы. Их будет много. Очень много. Но, пожалуй, стоит вознаградить парня за то, что ему выпала судьба начать этот список.