Тяжело быть светлой, или Высший даймон прилагается

Елена Герасимова

Тяжело играть с судьбой, когда не знаешь своего истинного имени. Еще тяжелее, когда два имени, и ни одно из них не истинное. А когда ты светлая ведьма и все, что связано с темным миром ведьм, до жути раздражает? Жизнь для Деаррин превращается в войну. Но ни валькирии, ни даже высшие даймоны ей не могут помочь. На что отважится девушка, чтобы обрести долгожданную свободу? И что в итоге окажется дороже – свобода или любовь?

Глава 3

Ха! Дунгур все же выпустил меня из своего дома, из своего мира и разрешил присутствовать на свадьбе принца Адария и эре Аделизы. Тут немалую роль сыграло своевременное вмешательство эре Деребры. Валькирия закатила жуткий скандал Дунгуру, заявив, что ее подопечная не должна страдать из-за какого-то даймона, у которого напрочь снесло крышу. И это не выдумки. Азар, действительно, слегка двинулся умом не в том направлении. Честно говоря, всю неделю после встречи с ним, я почти не выходила из дома Дунгура, дабы с ним не встречаться, хотя он постоянно кружил где-то поблизости. За это время мне пришлось перезнакомиться с семейством названного брата и развлекать младших родственников забавными байками из своей жизни. Хотя иной раз близнецы, сыновья Дунгура — Баззаур и Нибаззур выпытывали у меня подробности из жизни темных ведьм. Этим молодым еще неинициированным даймонам хотелось страшилок, потому что бедные подростки маялись от скуки, поскольку в их школе были каникулы, а все друзья жили слишком далеко. Вот они и отрывались на бедной мне.

— Деа, нам скучно-о-о! — стенали даймоны, стоило мне попасть в поле их зрения.

— Ах, вам скучно! — как-то раз воскликнула я и, выхватив из ножен, которые всегда носила при себе, парные клинки, погнала племянничков по всему дому.

Надо признать, и жена, и дети Дунгура, как и остальная многочисленная родня даймона, отнеслись к моему появлению в их роду совершенно спокойно. Уже потом я узнала, что не одна такая белая ворона в древнем семействе Окхтшер. Таких было много, только жили они в своих родных мирах.

Хохоча, как ненормальные, мы носились по огромному дому, устраивая в нем форменный беспорядок, на что низшие демоны (да, именно демоны), которые прислуживали роду Окхтшер, только качали рогатыми головами и брались за уборку. Вскоре мне стало жалко чужой труд, и я выгнала Нибаззура и Баззаура в сад. Оказавшись на свежем воздухе, наполненном ароматами дивных цветов, которые пьянили и без того разгоряченное сознание не только мое, но и юных даймонов, мы устроили настоящую войну. Хоть душу смогла отвести. Против взрослого даймона я бы долго не продержалась (все же валькирии никогда не воевали с даймонами), зато с юными племянниками сражалась наравне, а то и лучше. Нибаззур и Баззаур были в восторге, когда поняли, что со мной можно играть во взрослые игры, поскольку настоящее оружие в их руки попадало только в присутствии учителей. Надо было видеть их лица, когда Дунгур, махнув рукой, выдал каждому по мечу и при этом сказал:

— Постарайтесь не поубивать друг друга. Не хочу остаться без наследников.

Но мы уже носились по саду, пугая их младшую сестру, собиравшую в этот момент в саду поспевшие яблоки. Через какое-то время близнецы загнали меня в дальний угол сада, наивно полагая, что победили валькирию, и с широкими победными улыбками, поигрывая мечами, медленно приближались ко мне. Я стояла между яблонями и внимательно следила за расслабившимися даймонами.

«Ну, ну! — думала, глядя на подростков. — Слишком рано празднуете победу, детки!»

— Что мы с ней сделаем, братец? — нагло ухмыляясь, поинтересовался златоглазый Баззаур у брата.

— Защекочем до смерти, — такая же улыбка украсила и губы Нибаззура.

Оба братца заговорщически перемигнулись и рванули ко мне. Но тут на нас упала тень и, с треском ломая ветки, за их спинами на землю опустился жутко злой Азар, черный, как сама Тьма. Его глаза горели огнем, а из ноздрей валил пар. Я перекатилась и заслонила собой новоприобретенных племянников, и надо отдать им должное, они молчали, и геройствовать не спешили.

— Убью! — пророкотал даймон, делая шаг в нашу сторону.

— Не смей трогать детей! — глядя в глаза Азара, медленно, но громко проговорила я.

— Окхтшер поднимают оружие против своих же сородичей! — зарычал он. — Уйди, женщина, я убью их!

Растянутые в оскале губы даймона слегка подрагивали, как у собаки, готовой в любую минуту броситься на своих врагов. Нда… и клыки то у даймона были, будь здоров. Не говоря уже про когти на его ручищах.

— Нибаззур, Баззаур, идите к отцу. Я сама разберусь с незваным гостем, — не оборачиваясь и не прерывая зрительный контакт с Азаром, обронила я и поудобнее перехватила рукояти своих клинков.

— Он убьет тебя, Деа! — запротестовали племяннички.

— Дважды повторять не люблю, — отрезала я. — Идите к отцу. Живо!

Даймоны отступили и скрылись между деревьями. Я этого не видела, но слышала, как зашелестела позади меня листва.

— Зачем пришел? — нагло усмехнулась в разгневанную морду Азара, который, опустив крылья, медленно шел ко мне.

— Ты издеваешься надо мной, ведьма? — прошелестел он, сжимая кулаки.

— Между прочим, это из-за тебя я лишилась нормальной жизни. Из-за тебя, рогатая твоя башка, не могу вернуться в свой мир, и вынуждена тут куковать, а еще едва не умерла. Это не я, а ты привязался ко мне. Ты и только ты, Азарон! — закричала, до боли сжимая пальцы на рукоятях мечей. — Убирайся и не смей ко мне приближаться!

Азар глухо зарычал и бросился в мою сторону. Ну что ж, наверное, я окончательно вывела его из себя, только сдаваться не собиралась. Пришлось задействовать все свои силы, дабы увернуться от его когтистых лап и оказаться у даймона за спиной. Мне потребовалась секунда на то, чтобы вытащить из сапога нож и метнуть его в то место, откуда между лопатками из спины Азара росли крылья. Даймон взревел, когда длинное лезвие вошло в его тело по самую рукоять. Он обернулся ко мне и одарил обиженным взглядом. Обиженным? Я опешила. Он, что, не собирался драться? Приплыли!

— Ненавижу, — сказал он, повел плечами, и к его ногам упал окровавленный нож.

В мозгу моем помутилось. Я взревела не хуже, чем даймон, и бросилась на него с мечами. Не знаю, но почему-то он не стал сопротивляться, а позволил уронить себя на траву и упереть острие клинка в грудь, там, где под прочной кожей, частично покрытой мелкой чешуей, билось сердце даймона.

— Убью! — зарычала я, но делать этого не стала.

Меня просто захватил взгляд, каким смотрел на мое лицо Азар. Безнадежность неприкрыто сквозила из черных глаз, будто даймон решил умереть от моей руки. Я склонилась ниже к безобразной морде и тихо процедила:

— Не дождешься, гад. Я не хочу из-за тебя стать той, кем быть не хочу.

Азар только вздохнул и на миг прикрыл глаза, а вскоре передо мной лежал уже нормальный мужчина и сверлил мою переносицу недовольным взглядом. Я убрала от его груди меч и хотела подняться, но он не дал, наоборот, притянул к себе. Мне не удалось разобрать, что выражал взгляд Азара, но вдруг до ужаса захотелось узнать, как он целуется, и даже подалась вперед, однако вовремя вспомнила слова Дунгура и только зло выдохнула в приоткрытые губы даймона:

— Даже не мечтай. У меня есть мужчина.

Азар тут же меня оттолкнул. Я подскочила на ноги и развернулась, чтобы уйти, когда в спину мне прилетели не менее злые слова:

— Пусть только попробует к тебе хоть пальцем прикоснуться, и ему не жить.

— Чтоб ты сдох, Азарон! — в сердцах выкрикнула я и рванула к дому, страстно желая, никогда больше не видеть этого даймона, хотя его голос все еще звучал в моих ушах.

А самое противное было то, что мне, действительно, придется оставить Веллиниара ради его же безопасности. Вот черт!

«То-то еще будет. То-то еще будет», — думала я, шагая по дорожке через сад и слыша удаляющиеся хлопки крыльев.

— Деаррин!

Стоило только мне появиться в замке, как Руфина с радостным визгом повисла у меня на шее.

— Ру, задушишь! — пропыхтела я, и сама же сжала валькирию в крепких объятиях.

— Где ты пропадала? — поинтересовалась подруга, отпуская меня. — Где?

— У даймонов, Ру, я была у даймонов, — усмехнувшись в ее удивленное лицо, отозвалась я и опустилась на кровать.

— Эре Деребра что-то говорила о твоем новом родственнике. Это так?

Руфина опустилась рядом со мной и заглянула в мои глаза.

— Угу.

Я кивнула, не горя желанием рассказывать подруге все подробности. Мне просто не хотелось вспоминать Азара, донимавшего меня своими ежедневными визитами в дом Дунгура, боялся, наверное, что я сбегу. А кто-то говорил о ненависти к роду Окхтшер и прочее, прочее.

— Деаррин, но зачем все это тебе нужно? От даймонов не стоит ждать добра.

Валькирия сжала мои пальцы. Я покачала головой и отвернулась от подруги, потому что не могла смотреть ей в глаза.

— Ру, это мой единственный шанс избежать призыва, если ведьмам потребуется мое участие в круге тринадцати. Они ведь прекрасно знают, что я светлая. С моей силой ведьмы могут стать еще более могущественными.

— Я не понимаю, Деаррин, что все это значит, — протянула она, еще сильнее сжав мои прохладные пальцы.

— И не нужно.

Я повернулась к Руфине и слегка улыбнулась, стараясь, чтобы подруга не заметила в моем взгляде печали. Да, печали, поскольку не знала, как сказать Веллу, что мы больше не будем встречаться. Как пережить этот нелегкий разговор, когда придется лгать, глядя ему в глаза. А правда? Зачем она нужна Веллу? Мне не хотелось причинять эльфу боль, все же он мне по-своему дорог. Но придется. Придется. Он не должен погибнуть из-за меня.

Я печально вздохнула, не сумев сдержаться.

— Что тебя печалит? — тут же пристала ко мне Руфина.

— Ничего, Ру… Просто настроение такое.

Я высвободила пальцы и поднялась на ноги.

— Нужно переодеться. Скоро начнется церемония.

— Ты права, — усмехнулась валькирия. — Ладно, Деа, потом поговорим.

Я кивнула и, как только за подругой закрылась дверь, подошла к шкафу и распахнула дверцы. Среди скудного набора моих личных вещей, их не успела забрать, на плечиках висело бордовое платье. Я сморщила нос, но делать нечего. Платье, так платье.

Удалившись на некоторое время в купальню, долго терла свое тело мочалкой, будто это помогло бы мне избавиться от незримой связи с даймоном, который тоже прибыл в Кар-Дур. И как Дунгур смог его уговорить, ума не приложу? Хотя по всему немаленькому дому был слышен рокот их повышенных голосов.

— Вот же навязался на мою голову этот Азар! — в сердцах сплюнула я, смывая пышную пену с волос.

Обсушив их полотенцем, вышла из купальни и достала из шкафа платье, на деле оказавшееся не совсем платьем. Это был костюм, состоящий из комбинезона и отдельной пышной юбки, что крепилась на талии с помощью широкого кожаного пояса. Облачившись в достаточно закрытый комбинезон с узкими длинными рукавами, сшитый из очень тонкой кожи, которая плотно прильнула к телу и смело подчеркнула все выпуклости и изгибы, покрутилась перед зеркалом и хищно улыбнулась.

— Кто-то сегодня помрет от ревности! — довольная своим видом промурлыкала я, застегивая на талии широкий пояс из такой же кожи, с пришитой к нему длинной и достаточно пышной юбки из кружева, подшитой по краю тяжелым серебряным шнуром.

Спереди подол легко распахивался, открывая стройные ноги, обутые в сапоги на каблуке. Нда, в такой обуви, конечно, не побегаешь и не особо подерешься, но все же возможность наступить кому-нибудь каблуком на неосторожно подставленную ногу доставит мне огромное удовольствие.

Присев у зеркала, быстро зачесала волосы наверх и собрала их в строгий пучок, оставив только пару неряшливых прядок у лица, что придавало ему, на мой взгляд, слегка кукольное выражение. Чтобы не выглядеть совсем уж девочкой, слегка подкрасила глаза и тронула губы помадой. Теперь из зеркала на меня смотрела, по меньшей мере, даймонесса, чем-то смахивающая на эльфов. Я невесело усмехнулась, подмигнув своему отражению, и вдела в уши длинные серебряные серьги с маленькими черными агатами, подаренные мне когда-то родителями.

Когда вышла из комнаты в коридор, ко мне со всех сторон бросились валькирии и дружно захохотали, увлекая в подобие хоровода. На них были надеты такие же платья, только разных цветов.

— Это все эре Деребра, — шепнула мне на ухо Руфина.

— Что за гвалт? — прогремел над нами строгий голос арре Тайсы, неожиданно появившейся в коридоре.

Взгляд валькирии скользнул по притихшим девам и остановился на мне. Арре чему-то улыбнулась и сказала:

— Деаррин, тебя ждут в холле.

Я слегка склонила голову и, обменявшись с Руфиной удивленными взглядами, отправилась в холл. Поскольку в замке образовалась невозможная толчея из-за гостей и их суетящейся прислуги, мне пришлось постараться, чтобы без ущерба для своего наряда добраться сначала до лестницы, перила которой украсили гирляндами из живых цветов, а потом спуститься вниз, стараясь не подвернуть ноги.

— Деа!

Знакомый голос заставил меня ускориться, и через несколько мгновений я оказалась в крепких объятиях Веллиниара.

— Здравствуй, — сказал он, целуя меня в щеку. — Прекрасно выглядишь.

— Ты тоже ничего, — усмехнулась я, чувствуя в груди неприятное жжение. — Давай поговорим, но только не здесь.

— Прости, дорогая, но не сейчас. Я спешу к Владыке.

Велл печально улыбнулся, сжав мои пальцы, но при этом взгляд его выражал неподдельное восхищение.

— Честно говоря, я не ожидал тебя увидеть.

— Тогда не буду тебя задерживать, — неуверенно отозвалась я и отошла в сторонку, гадая, кто бы еще мог дожидаться меня в холле.

— Деа…

— Иди.

Я махнула рукой, не глядя на эльфа и растолкав народ, спустилась на несколько ступеней, ведущих в узкий коридорчик, что тянулся в сторону подсобных помещений. На этот раз от случайной встречи с Веллиниаром на душе остался горький осадок, и сделалось тягостно, будто кто-то щедрой рукой насыпал туда камней, которые не желали лежать спокойно, а ворочались, причиняя вполне ощутимую физическую боль. Прижав руку к груди, вошла в какую-то комнатку, заставленную шкафчиками, и опустилась на большущий ящик, стоящий у маленького окошка. Нестерпимо хотелось выть.

— Да что же это? — удивилась я, обхватив себя руками. — Неужели опять Азар чудит?

Подумав о даймоне, достала из-за пояса тонкую цепочку с лунным камнем и надела на шею, спрятав родовой амулет в вырезе комбинезона. Лучше так, чем чувствовать отголоски его эмоций. Пусть, если ему так хочется, мучается от своего безумства в одиночку.

— Деаррин, почему я должен искать тебя по всему замку?

Недовольный голос Дунгура ворвался в мой затуманенный далекими мыслями разум громом среди ясного неба.

— А ты меня искал? — удивилась я, поворачиваясь к даймону, стоящему в дверном проеме со скрещенными на груди руками.

Надо сказать, выглядел мой названный родственник весьма привлекательно. Не удивительно, что женщины сами готовы вешаться ему на шею. Только этот далеко не сказочный красавчик в данную минуту стоял напротив меня и сверлил возмущенным взглядом.

— А ты думала, твой эльфенок? — скривив губы, отозвался он, и сам вошел в комнатку, отчего в ней сразу стало теснее.

— Дунгур, ну, почему ты так жесток? — раздался за его спиной не менее недовольный голос эре Деребры.

Валькирия отпихнула даймона в сторону и, подойдя ко мне, опустилась на ящик. Ее руки легли на мои плечи.

— Не грусти, девочка, — сказала эре Деребра. — Дунгур мне все рассказал, и я решила на время освободить тебя от обязанностей.

— Нет, эре Деребра, не делайте этого, — взмолилась я, услышав со стороны Дунгура насмешливое хмыканье. — Как же я…

— Деа, я не гоню тебя, просто пока некий даймон по имени Азарон не успокоится, тебе лучше пожить в мире даймонов. Дунгур обещал за тобой присмотреть.

Валькирия прижала меня к своей груди, затянутой в шелк.

— Поверь, так будет даже лучше.

— Эре… — выдохнула я, не желая верить своим ушам.

— Я своих решений не меняю, ты это знаешь, Деаррин, — мягко, но в то же время властно сказала эре Деребра и поднялась с ящика, глянув на меня сверху вниз. — Пока ты поживешь с семьей Дунгура.

Я бросила на даймона злой взгляд, но кивнула и даже соизволила встать с ящика.

— Так-то лучше, — усмехнулся названный брат, беря меня под локоток, а потом отвернулся и быстро чмокнул Повелительницу валькирий в щеку. — Прости, дорогая.

— Идите уже! — зарычала женщина и вытолкала нас в коридор. — Чтобы глаза мои вас не видели.

— Деребра, — мягко упрекнул ее даймон, за что удостоился шлепка по заду. — Я ведь могу и передумать.

— Только попробуй, — прошипела Повелительница и, обогнув нас, умчалась по своим делам.

— Ну что, сестрица, повеселимся?

Дунгур обернулся ко мне и слегка выгнул бровь. Я только глаза закатила к беленому потолку и позволила даймону увлечь себя в холл, где нас ждало семейство Окхтшер почти в полном своем составе.

Что такое свадьба и как она выглядит со стороны? Понятия не имею. Все почему? А потому что Азарон (чтоб его хартхи загрызли) пробился сквозь возмущенно шипящий упорядоченный строй гостей и примкнул к рядам рода Окхтшер. В том смысле, что он всю церемонию стоял рядом со мной и давил на меня своей силищей. Не знаю, чего добивался даймон, он просто испортил мне настроение в самом начале, вот и все. И мне уже не было так радостно за одну из сестер, которая широко улыбаясь, стояла у алтаря напротив принца Адария и звонким голосом произносила клятву верности и так далее.

Единственное, что слегка повысило мой настрой — это ее платье. Закрытое спереди по самые ключицы, сзади оно открывало всю спину валькирии и от бедер спускалось расширяющейся книзу юбкой. Подол плавно переходил в длинный шлейф, и его держали две девушки вампирши, а собранные в высокую прическу волосы Аделизы позволяли всем любоваться ее гордо выпрямленной спиной. Наверняка многие завистницы, некогда метившие на ее место, истекали ядовитой слюной, глядя на стройную фигуру валькирии, затянутую в невесомое кружево приятного золотистого оттенка. Да, белый цвет не у всех рас в почете, потому что нередко считается траурным.

Мой взгляд лениво скользил по строгому убранству главного в Кар-Дуре храма. По ровным, выложенным мозаикой стенам, что взмывали под самый потолок, покрытый росписью на тему сотворения мира вампиров (у каждого ведь своя история), по арочным окнам с цветным стеклом, по фигурам гостей, разряженных на свой вкус. По застывшему у алтаря служителю храма, который внимательно следил за тем, как принц Адарий первым делает глоток из ритуальной чаши и с предвкушающей улыбкой на губах протягивает ее Аделизе. Только направо старалась не смотреть, потому что, во-первых, с этой стороны стоял нерушимой скалой Азарон, а во-вторых, через проход чуть впереди расположилась процессия темных эльфов. Время от времени я чувствовала на себе взгляд, явно принадлежащий Веллиниару, но усиленно его игнорировала. Мне не хотелось, чтобы даймон заметил, с кем переглядываюсь.

«Прости, Велл, — с тоской думала я, сжимая кулаки, — но так будет лучше».

Когда церемония завершилась, я люто ненавидела Азара и желала прибить его собственными руками. Но тут случилось чудо. Стоило только молодоженам медленно выйти из храма, в сопровождении родственников и высокопоставленных чинов, а вслед за ними потянуться на выход и гостям, Азар заметил кого-то в разномастной толпе и, не прощаясь, быстро удалился. После его ухода я смогла облегченно выдохнуть и расправить плечи, будто сбросила с них огромный камень. Даже настроение чуть улучшилось.

— Деа, дорогая, не стой столбом.

Ко мне склонилась тетка Дунгура и потрепала по плечу. Я перевела взгляд на привлекательную белокурую даймонессу и слегка кивнула.

— Кстати, куда это подевался Азар? — поинтересовалась она, ухватив меня под локоток.

— Наверное, отправился вешаться, — съязвила я, чувствуя, как при упоминании его имени у меня в душе всколыхнулась волна раздражения и злости.

— Деа, — мягко упрекнула меня Наарита, и как только мы вышли на залитое солнечным светом крыльцо храма, от меня отцепилась и сбежала к своему мужу.

Я проводила семейство Окхтшер задумчивым взглядом и осталась стоять, прислонившись спиной к нагретой солнцем двери. Честно признаться, мне не хотелось отправляться вместе со всеми в королевский сад, где в огромном шатре были расставлены столы с напитками и закусками. Вопреки ожиданиям Адарий в последний момент решил переместить торжество на улицу, так как в замке было тесновато. Оттуда уже слышалась легкая музыка и смех. Только мне почему-то радоваться абсолютно не хотелось.

Дунгур облокотился на дверь рядом и, скрестив руки на груди, искоса глянул в мою сторону.

— Так и будешь здесь стоять?

— Лучше так, чем постоянно терпеть его присутствие, — отмахнулась я от даймона.

— Но ведь сейчас его здесь нет, — хмыкнул Дунгур.

— Вот я и наслаждаюсь короткой передышкой, — нехотя отозвалась, даже не делая попыток покинуть понравившееся место. — Пусть развлекается, но только без моего участия.

— Неужели он так тебя раздражает?

— Очень, — честно призналась я. — Терпеть не могу докучливых мужчин.

— Он это делает не по своей воле, — заступился вдруг за Азарона мой названный братец.

— А страдаю я.

— Деаррин, он тоже страдает, — упрекнул меня Дунгур. — И Азару тяжелее, чем тебе во много раз.

— Ты пришел только для того, чтобы выгородить родственничка? — вспылила я, оторвавшись от двери и вперив в даймона возмущенный взгляд.

— Нет, я пришел за тобой, сестрица, — нагло усмехнулся Дунгур и протянул мне руку. — Не стоит показывать всем, что ты чем-то недовольна. Сегодня не тот день, Деаррин.

Я вымученно посмотрела на даймона и руку приняла. Дунгур довольно улыбнулся и повел меня в сад, где уже вовсю шло веселье. Поскольку гости были освобождены от сидения за столом, они свободно перемещались по шатру, потягивая напитки и пробуя легкие закуски, которые на специальных подносах разносила прислуга, непринужденно общались между собой. Только принц Адарий и новоявленная принцесса Аделиза были вынуждены сидеть в установленных для них креслах и выслушивать поздравления, а также принимать подарки. Дунгур вместе со мной пристроился к длинной очереди, тянувшейся к молодоженам, и шепнул мне на ухо, что я, как одна из валькирий, просто обязана поздравить сестру. Мне оставалось только согласиться.

«Ладно уж», — подумала я.

Но мой черед наступил еще не очень скоро. Все же я изобразила на лице широкую улыбку, в тайне надеясь, что она не похожа на звериный оскал, и обняла Аделизу, а потом тихо, чтобы меня слышала только она и стоявший рядом принц Адарий, искренне пожелала им счастья.

— Спасибо, Деа.

Теперь уже принцесса Аделиза поцеловала меня в щеку и еще раз обняла.

— Я, правда, очень счастлива. И знаешь, мне сегодня так хочется, чтобы все мои сестры были так же счастливы, как и я.

— Боюсь, Аделиза, что таких принцев, как его высочество Адарий, в природе больше не существует, — хитро глянув на ухмыляющегося вампира, произнесла я.

Молодожены переглянулись и дружно захохотали. Принц Адарий смерил меня смеющимся, но при этом очень проницательным взглядом и, склонившись, поцеловал мою руку.

— Спасибо, Деаррин, за вашу похвалу. Я весьма польщен, — проговорил он, приобняв светящуюся от радости жену.

— Всегда пожалуйста.

Я присела, слегка согнув колени, и отступила в сторону, провожаемая смеющимся взглядом Аделизы. К высокопарной речи Дунгура не прислушивалась, разглядывая приличную горку подарков, лежавшую на специальном столе. Что ж, гости не скупились на дары. Хм! Хотели купить принца Адария с потрохами, но мне казалось, вампир не так прост, как хочет показаться. Не удивлюсь, если многие, кто на данный момент хочет приобрести в его лице союзника, получат твердый отказ. Поживем, увидим. Дожить бы только…

Когда поток желающих поздравить молодоженов иссяк, и столик для подарков уже не мог вместить на себя огромное множество свертков и коробок, из-за чего они аккуратными стопками лежали на полу, ответственный за торжество вампир, по совместительству являвшийся советником принца, объявил начало бала. Я стояла в самом конце шатра, но и оттуда мне было прекрасно видно принца Адария, который, взяв за руку свою жену, вышел на середину площадки, и, как только зазвучала музыка, увлек ее в танец, тем самым, позволив и другим парам последовать за ними.

— Потанцуй же со мной, Деаррин.

Тихий голос Азара вывел меня из состояния оцепенения. Я вздрогнула и посмотрела на даймона, заслонившего собой весь угол обзора.

— И ты даже не попытаешься меня придушить у всех на глазах? — вздернув бровь, усмехнулась в ответ.

Только тут же отвела взгляд, поскольку было в глазах даймона что-то такое, отчего хотелось согласиться. Даже очень.

— Я потерплю, — заявил Азар.

Я покачала головой.

— Не хочу тебя провоцировать, но за приглашение спасибо.

— Ты отказываешь мне?

Даймон прищурился, опустив голову, чтобы заглянуть в мое лицо.

— Да.

Посмотрев на танцующих людей и нелюдей, я тихонько выскользнула из шатра и сбежала от назойливого даймона в сад. В этот самый момент уже не казалась себе бесстрашной валькирией, а какой-то размазней. Хорошо хоть амулет родовой защиты продолжал работать, и помимо своих противоречивых чувств, не испытывала чужие. Надоело уже, если честно. Пусть Азарон думает обо мне все, что хочет, только не пытается изображать из себя заботливого кавалера.

— Деаррин.

Веллиниар неожиданно возник посреди дорожки и, быстро приблизившись ко мне, тут же прижал к себе.

— Какая же ты красивая.

— Велл!

Я обхватила эльфа руками за талию и спрятала лицо у него на груди. Мне стало больно, поскольку еще не решила, как сказать ему, что нам придется на некоторое время расстаться, и как объяснить, не вдаваясь в подробности, что это для его же блага.

— Деа, что-то случилось? — спросил меня Велл, погладив по напряженной спине.

— Случилось, — тихо отозвалась я, вдыхая аромат, исходящий от одежды эльфа. — Только я не знаю, как это объяснить. Мне так плохо сейчас.

Веллиниар отстранил меня в сторону и заглянул в глаза.

— Деа, я не понимаю, что происходит, но очень переживаю за тебя. Объясни мне, что случилось. Это из-за даймонов?

Я только головой кивнула и сама прижалась к эльфу. Только в его объятиях мне не стало легче. Наоборот, душу еще сильнее начали терзать сомнения и горечь.

— Деаррин.

Мужчина предпринял еще одну попытку выпытать у меня хоть что-то, но я вцепилась в него руками еще сильнее и покачала головой. У меня не было сил, чтобы выдавить из себя хоть слово. Я боялась его обидеть. Веллиниар этого не заслужил. Нет. Подняв голову вверх и встретившись с взволнованным взглядом эльфа, переместила одну руку на его шею.

— Лучше поцелуй меня, — попросила, прикрывая глаза.

— Деа, — выдохнул он и прижался к моим губам в легком поцелуе.

Я же впилась в эльфа, будто прощалась с ним навсегда. Да, я его не любила, но мне было так страшно его потерять. Так страшно сказать…

— Деаррин!

Приглушенный рык Азарона подействовал на меня, как удар хлыстом. Я дернулась и отпустила Веллиниара, который не сразу понял, что происходит. В эту минуту даже кожей чувствовала исходящую от даймона волну лютой злобы. Как же он мне надоел.

— Кто это, Деа? — первым нарушил молчание Велл и хотел притянуть меня к себе, но Азар предупреждающе зарычал.

— Родственник названный, — соврала, отступая на шаг от эльфа.

— И что ему от тебя нужно?

— Просто он не любит эльфов, — очень тихо отозвалась я, слыша рычание даймона и чувствуя спиной его тяжелый взгляд.

— Что за чушь, Деа? — возмутился Велл и сделал ко мне шаг, вновь сократив расстояние между нами. — И какое ему дело?..

— Такое, Велл, что он просто тебя убьет, — отвернувшись, обронила я. — Уходи, пожалуйста. Не искушай судьбу.

— Я не брошу тебя только из-за какого-то даймона! — повысил голос эльф и все же рванул меня к себе, словной куклу, которой не хотел ни с кем другим делиться.

— Нет, Велл!

Я вырвала руку из пальцев эльфа.

— Уходи, пожалуйста. Уходи. Мы потом поговорим. Не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Прости.

Сделала шаг назад, потом еще и еще, и еще, до тех пор, пока пальцы Азара с силой не сжали мое плечо. О, как я ненавидела и себя, и даймона в этот момент, не знает никто, но, увы, ничего не могла поделать. Велл должен был меня понять. Должен… И эльф вдруг отступил, наградив меня взглядом, полным боли и разочарования. Я подавилась собственными словами, которые хотела сказать дроу, но он отвернулся и стремительно скрылся в темнеющем саду. По моим щекам потекли слезы сожаления. Тихая ярость переполнила душу, и голос сделался от этого каким-то звонким, как сильно натянутая струна.

— Ты разрушил мою жизнь! — проронила я, даже не думая оборачиваться к Азару. — За это тебя еще сильнее ненавижу. Слышишь? Ненавижу!

Сбросив с плеча руку даймона, рванулась сквозь кусты, лишь бы только сбежать, лишь бы только он не видел, как мне больно. Чтобы даймон не видел моих слез.

«Обойдется», — решила я, падая на траву и уже не сдерживая рвущиеся из груди рыдания.

Несколько дней кряду я провела в доме Дунгура, не желая ни с кем разговаривать, даже названный братец не решался ко мне приставать. Скорее всего, даймон просто дал мне время, чтобы прийти в себя, поскольку Азар в тот злополучный вечер от меня просто так не отстал. О, нет! Дурная связь потянула его за мной на тихую полянку, где я оплакивала свою горькую судьбу (можно же хоть раз в некоторое время позволить своей душе избавиться от того, что накипело), сидя под цветущей магнолией. И не сразу заметила даймона, поскольку он стоял, привалившись к старой липе, и смотрел на меня сквозь густую листву. Когда же увидела, что-то оборвалось у меня внутри, и почти смогла убить Азара, если бы не эти сапоги на каблуках, которые упорно проваливались в мягкую землю. Мой наполненный болью крик, вырвавшийся из груди, стоило броситься с голыми руками на даймона, наверное, перебил даже звучащую в шатре музыку. Нет слов, чтоб описать, как я была зла. Может, все еще бы обошлось, но ведь Азар не мог сдержаться, дабы не съязвить по поводу увиденного. Как же! Валькирия и рыдает! Где это видано?

— Какая же ты плакса, — сказал он, усмехаясь…

— Ненавижу его! Ненавижу, — зло шипела я, растерзав в клочья очередную декоративную подушечку.

Кажется, это была последняя, потому что в обозримом пространстве небольшой комнатки таковых больше не наблюдалось. Зато на полу валялись маленькие лоскуты ткани, а в воздухе кружил пух. Я обвела комнату угрюмым взглядом и со злостью ударила кулаками по кровати, на которой, собственно, и сидела, скрестив ноги. Возможно, мое поведение было далеко от свойственного спокойным и уравновешенным валькириям, но ведь на самом деле я таковой и не являлась. Валькирией нужно родиться и впитать в себя этот дух силы с молоком матери, а я, так, лишь жалкая пародия на деву-воительницу. Хотя при обучении очень старалась на них походить, и мне даже это удалось. Только почему-то появление даймона свело все мои многолетние старания на «нет».

— И почему ему не попалась другая ведьма? — спросила у зеркала, издалека разглядывая в нем свое отражение.

Оттуда на меня посмотрела нахмурившаяся девушка с растрепанными серебристыми волосами и огромными печальными глазами. В груди слегка покалывало, но это уже не из-за Азарона, которого все эти дни я винила во всех своих бедах, нет. Все дело было в ведьмах. Даже амулет родовой защиты не спасал. Неужели ведьмы загубили какую-нибудь невинную душу только ради того, чтобы вынудить меня появиться в их мире?

— И что делать? — спросила у своего отражения, и сама же пожала плечами.

— Ты уже сама с собой разговаривать начала? — усмехнулся Дунгур, появляясь в комнате и придирчиво разглядывая ее слегка подпорченное одной нервной ведьмой убранство.

— Это дурной знак, — сказал он и, присев рядом со мной на кровать, поинтересовался: — Ну, тебе стало легче?

Я гневно глянула на даймона, которого, похоже, забавляла ситуация, в какую попала его названная сестра, по вине брата его почившей много лет назад жены.

— Вот скажи, разве я виновата в том, что захотела стать светлой ведьмой? В том, что не желаю принимать темную сторону дара? — спросила у Дунгура, стукнув его кулаком по плечу, чтобы он перестал улыбаться.

— В этом никто не виноват. Просто так неудачно сложились обстоятельства. Вот и все, — хмыкнул братец. — Прости, Деаррин, но тебе лучше принять это как данность. Ни я, ни ты, никто не сможет отменить того, что случилось с Азаром. Это нужно перетерпеть и отнестись к нему с пониманием, даже если тебе кажется, будто ты его люто ненавидишь.

Конец ознакомительного фрагмента.