Вспышка

Елена Викторовна Гудкова (2025)

В 2025 году Россия погружается в некоторое безумие, когда солнечные магнитные бури обрушиваются на Землю, превращая ее в поле боя для человеческих душ. Максим, обычный парень со своими проблемами, оказывается на грани непостижимого, когда его разум под воздействием этих катастроф обретает жуткую способность — видеть скрытые мысли окружающих. С каждым всплеском он открывает мрачные тайны, которые люди прятали в глубинах своих сердец. Соседи, коллеги и даже самые близкие становятся пленниками своих страхов и подавленных желаний, теряя контроль над собой. Максим должен найти способ остановить этот хаос, прежде чем тьма поглотит не только тех, кто ему дорог, но и саму реальность, в которой они живут. Время на исходе, и выбор между спасением и безумием становится всё более сложным. А вы замечали, что все вокруг какие-то странные?

Глава первая. 2025 год

Когда-нибудь замечали, что вокруг вас куча непонятных людей? Массой все кажутся обычно—обыкновенными, но иногда что-то проскальзывает. Странно-странное. Катя, неосознанно теребя свою серую юбку, сидит за компьютером в своем офисе, расположенном на территории опенспейса, и наблюдает за тем, как солнечный луч освещает пыль вместо того, чтобы поработать. Время около полудня, понедельник, день даже не думает заканчиваться.

— Продажу оформила, скинь мне документы.

Уставившись пустым взглядом на коллегу, она молчит.

— Кать, ау, привет, просыпаемся.

— Да, — девушка пытается понять, что вообще от нее хотят. — Сейчас, что-то день такой, не могу сосредоточиться.

Он отворачивается, а ей нужно покурить и выпить кофе, иначе дело не пойдет.

Единственное, за что можно любить этот офис, — это веранда на крыше, а-ля «Служебный роман», только в двадцать первом веке. Пару лет назад всей командой выбивали финансирование на обустройство зоны отдыха. Тут есть навес с лого компании и два садовых стола с лавками, три плетеных кресла и несколько кадок с искусственными растениями. Ничего особенного, но Катя любит здесь бывать. Внизу слышны газонокосилка и возгласы рабочих. Солнце в зените, как-то слишком ярко для конца мая. Катя бросает взгляд на уличный термометр: двадцать восемь градусов. Садясь спиной к лучам на карниз, достает пачку «Парламента» и закрывает глаза, блаженные секунды пустоты в голове. Как-то очень сильно греет. Резко поворачивается лицом к простирающей бетонной долине города, встает на карниз. Солнечный луч ласкает ее щеку и оставляет блик в серых глазах. Катя смотрит вниз и делает шаг.

В комнате отдыха двое коллег обедают. Михаил Викторович, старший региональный менеджер по продажам в Москве, пластиковой вилкой пытается подцепить размякший кусок курицы из пластмассового лотка, купленного в автомате с едой на первом этаже. Он делает это, параллельно листая новости в Телеграмме. Сегодня мобильная сеть постоянно подвисает, и видео загружаются с трудом, но нужно же чем-то себя занять, пока рот занят едой.

— К Земле приближается огромная вспышка мощностью девять тысяч двадцать восемь джоулей, классифицируемая как X5. Также ожидаются корональные выбросы — невообразимо гигантские облака солнечной плазмы. Они выходят из атмосферы звезды на огромной скорости и достигают Земли. На нашей планете это проявляется в виде полярных сияний и геомагнитных бурь. Первые вполне безобидны, а вторые вызывают мощные помехи в работе спутников, трансформаторов и даже трубопроводов. — разнеслось из динамиков телефона.

Второй мужчина, Степан Дмитриевич, специалист по работе с ключевыми клиентами, греет в микроволновке контейнер с домашней едой, его женушка на этот раз превзошла сама себя — это месиво не могло разгореться уже три минуты.

— Да это херня какая-то, Миш, — восклицает Степа. — Эти вспышки у нас каждый день. Поговорить не о чем, что ли? По-любому пытаются внимание отвлечь от действительно важных проблем людям головы морочат. Неужели мы будем прятаться от непогоды после ковида, войны и размахивания ядерной дубиной США? Ежа голой жопой пугают, его рот растягивается в желтой улыбке. Нормально все будет, мы русские, с нами Бог.

Миша поднял на него взгляд, в котором не читалось поддержки искрометного юмора коллеги:

— Знаешь, Степан Дмитрич, говорят, что такая буря может оказать на вас негативное влияние. По крайней мере, она может вывести вас из строя, — указывая вилкой, с остатками капусты, за спину коллеги, как микроволновку.

— Не душни давай, заумничал. Мне за последнюю неделю три штрафа пришло с этих сраных камер. Понатыкали по всей Москве, только деньги гребут, хапуги. Вспышки на Солнце, мать их! Точняк!

В кармане брюк Стёпы зазвонил телефон. На экране появилось сообщение от государственных служб о том, что заявление было получено и принято к рассмотрению. Подпись под сообщением была от ГБУ «Жилищник района Свиблово».

Что-то громко хлопает в микроволновке, и из нее валит черный дым.

— Чёрт возьми! — Степан с яростью хватает тряпку и вынимает обугленный кирпич, который когда-то был картофельной запеканкой. — Как можно быть такой тупой, чтобы положить еду в дырявый контейнер?! — Всё летит в мусорное ведро с такой силой, что кажется, будто он хочет разбить его вдребезги. — Пойду в столовку, заодно наберу благоверной, которая, похоже, уже успела подать какое-то сраное заявление. «Госуслуги» теперь будут донимать меня своими вопросами. Надеюсь, у неё хватило ума не читать всю эту чушь про вспышки. Хотя, судя по всему, она может и бункер вырыть от страха!

Проходя мимо Миши, Степа со всей силы хлопает его по плечу:

— Давай, не подавись, — и довольный выходит из комнаты отдыха.

В помещении воняло гарью и проводкой. Михаил Степанович молча проводил его взглядом.

Маша косит лужайку. На вид это взрослая женщина с седыми волосами и грузным телом. В глубине души она не понимает, как в свои тридцать шесть лет она оказалась в такой несправедливой ситуации. Маша испытывает ненависть ко всем, кого встречает. Прикрываясь христианским рвением. Праведная ненависть.

Мимо проходят три сотрудницы офиса, одна из них была одета в легкую юбку с цветочным принтом и белую кофту с открытыми плечами, что придавало её образу романтичность и свежесть. На ногах у неё были модные туфли с красной подошвой, а на руках браслеты из натуральных камней, которые красиво переливались на солнце. Почему-то туфли особенно раздражают Машу.

— Вот проходимки, — бормочет она себе под нос. — Только солнце показалось — им лишь бы уже свои оголенные тела подставлять под всех. Все будут гореть в геенне огненной, блудницы.

Закончив очередной ряд, Маша останавливается. Солнце, необычно яркое и припекающее, касается ее закрытых плеч. Она думает:

— «Может быть, снять куртку?» — но тут же отбрасывает эту мысль, говоря себе: «Нет, эти подлые и развратные мужчины только об одном и думают».

Маша чистая во всех смыслах. Когда-то она активно искала себе партнера, но никто не соответствовал ее требованиям. Странно.

Из главного входа вылетает мужчина, который кричит в трубку:

— Какая же ты овца! Во-первых, у тебя одна единственная обязанность сделать мужу обед, как можно было положить свою стряпню в дырявый контейнер? Что? Что ты сделала? Да ты издеваешься! Зачем ты отключила газ, свет и воду? Какие вспышки, идиотка?! Теперь придется платить за переподключение. Сиди там, я еду, с тобой еще разберусь.

Не дождавшись ответа от собеседника, он сбрасывает звонок и, выдыхая слова «тупые бабы», останавливает взгляд на старухе с газонокосилкой.

Маша стоит на одном месте, в ее глазах читаются возмущение и толика страха.

— Тебе чего надо? — рявкает мужик на женщину. — Давай работу делай.

— А что вы, собственно говоря, себе позволяете? — сгорая от стыда и гнева, Маша начинает покрываться красными пятнами.

Он быстро проходит мимо, не удостоив ее ответом. Как только спина мужчины скрывается за углом, в трех метрах от Марии со свистом падает тело девушки. Серая юбка постепенно пропитывается алым пятном, начинает образовываться лужа и пробиваться ручейком в свежевыкошенный газон.

Степа направляется к парковке возле офиса, где он оставил свой автомобиль. Постоянно крутив мысль в голове: «Михаилу Викторовичу, этому сраному зубриле, место для парковки выделили, непонятно за какие заслуги, а мне каждый день приходится искать свободное место, сегодня вообще пришлось оставить тачку аж в двух кварталах на проезжей части». Несправедливо.

Сев в машину, он громко захлопнул дверь.

— Какая же идиотка мне попалась, воспитывай—не воспитывай этих жен, результат один ей что с телевизора скажут, то и делает. Показали «Дайсон» надо ей «Дайсон». Чем «Витек» не подходит воздух и воздух. Лишь бы транжирить бабки, ни копейки в дом не приносит.

Ему всегда казалось, что его жена Лена слишком разбалованная и, скажем так, не особо сообразительная, в чем он не устает убеждаться и, главное, напоминать ей об этом.

— Место знать надо свое и много о себе не думать, дай волю — она все бабки высосет, и ведь даже не меркантильная, просто тупая транжира.

С этой триадой он старается завести машину, но его попытка тщетна. Три секунды Степа смотрит на панель, выдыхает, нажимает на сцепление, поворачивает ключ… Ничего.

Он выходит из машины, солнечные лучи пробиваются сквозь листву ивы. Подняв голову к небу, на мгновение Степа думает с грустью, что он жестокий человек, но эта мысль быстро улетучивается, и остается только яркий свет…

Лена сидит в приемной ЖКХ на Свиблово и объясняет, еле сдерживая ком в горле, что ее муж сейчас приедет и скажет, что же в итоге делать, разгневанной и надменной работнице.

— Женщина, я вам еще раз повторяю, заявки принимаются по средам с одиннадцати до шестнадцати. Мы вашу заявку оформили. Отказаться можно по запросу на сайте ЖКХ.

Было душно, а от Свиридовой Светланы, как гласит бейджик на необъятной груди, исходит столб аромата ванили.

Лена с утра отвела двух детей близнецов в школу. Они у нее умницы, семь лет, а уже второй класс, главная ее гордость и отрада в жизни. Каждый день она отводит своих малышей, заходит в магазины, покупает продукты, занимается готовкой и уборкой, затем забирает детей и идет кормить их, делает с ними уроки, укладывает спать и ложится сама.

В какое-то из этих действий приходит муж, иногда рано, иногда поздно. Она кормит и его, параллельно выслушивая порцию обвинений в том, какая она плохая жена, что она транжирит деньги на все подряд, хотя он сам ей выдает их на еду и она отчитывается по чекам. О том, чтобы купить что-то для себя, Лена давно перестала думать. Подруг у Лены нет. Ей тяжело смотреть, как женщины живут жизнь без каждодневного отчета средств. Работы у Лены тоже нет. Степа, как добытчик, отметает все ее жалкие попытки куда-либо устроиться. Все равно путного ничего не выйдет, а дети будут без присмотра.

После того, как глава семьи поест, а она прослушает воспитательный урок: «Как правильно жить женщине», он идет смотреть телевизор, или играть в карты в баре, или просто уходит, чему она несказанно рада, хоть и упрекает себя за такие мысли.

К детям муж относится равнодушно. Только когда приходит выпивший из бара, берется их учить, как настоящих мужиков, «нужно держать в кулаке нерадивых жен».

Отрабатывает приемы, подставляя свои лапищи под маленькие кулачки. Ей страшно, что ее золотца вырастут похожими на отца, но она молчит.

Итак, Лена сидит и вдыхает удушающие пары ванили, ожидая мужа. Утром она услышала предупреждение о том, что на Землю летят вспышки от солнца, и о том, что нужно отключить коммуникационные сети. Чтобы не получить выговор от мужа за перерасход средств, поспешила в ЖКХ. Все эти мысли плотно гниют в Лениной подкорке, но она упорно их игнорирует. Начало пованивать.

Каждый раз, когда Светлана Свиридова двигает рукой, омерзительный аромат ванили, исходящий от нее, вытесняет последние остатки кислорода. Лена едва сдерживает гнилисто-сладкий привкус во рту, просит хотя бы открыть окно.

— Вам, милочка, тут не купе в поезде. Ничего трогать нельзя.

Лена в предобморочном состоянии, не слышит сотрудницу ЖКХ, подходит к окну. Распахивает ставни, и в приемную врывается свежий майский воздух.

— Женщина, я вам говорю, что вы себе позволяете? — Светлане самой жарко, и под веками уже скапливается потекшая тушь, но она тут королева бала, а не какие-то замызганные старлетки. — Отойдите немедленно.

Шуршат нейлоновые колготки на мясистых голенях, Светлана подходит к окну с намерением отстоять свое право на значимость.

Лена, прикрыв глаза, тяжело вдыхает воздух ноздрями, слышит приближение сотрудницы и видит, как кисть с омерзительным перламутровым красным лаком на коротких ногтях тянется к окну. Лена со всей дури закрывает створку. Слышит характерный хруст ломающейся локтевой кости Светланы Свиридовой. Лена чуть заметно улыбается, и затем возвращается в реальность под неистовые крики сотрудницы.

А денек то только начался.