Долина Ив. Проект «КВИД»

Елена Васильевна Голубина

Долина Ив – необыкновенный мир, где люди живут в гармонии с природой. А высшая ветвь этого мира – Ученые исследователи, инженеры и химики. Но что если мирное и благополучное существование его жителей лишь миф? А чужеземцы готовят нападение, прислав на земли Долины своего шпиона?Яра – талантливый ученый-химик, который вместе со своими друзьями непроизвольно начинает участвовать в раскрытии этого мифа. А путешествие по иным мирам лишь поможет раскрутить клубок тайн и заговоров.

4. Врага поражающая формула. Фобии

Я продолжительное время лежала в кровати, смотря в потолок и обдумывая все, что произошло со мной за последний день, ночь. Как-то все резко изменилось в моей жизни, начиная со злосчастной практики этим летом, заканчивая странным ночным происшествием. Нет, это явно был не сон, ни мое огорчение выбранным для меня наставником, ни жуткая усталость от бессонной ночи, не могли поразить мое воображение настолько, чтобы выдать такое…

Я перечисляла в голове информацию, которую узнала: Арм, Дорк, Минаморфма, интересно знает ли наша библиотека о таких терминах? Вряд ли… Ротмэр… Интересно, кому принадлежал этот до жути холодный потусторонний, но внушительный голос. Насколько же он силен, что только своим появлением вызвал резкую головную боль, я вспомнила, как чужая сила разливалась вокруг меня, покалывая тысячами иголочек. Я со страхом осознала, что он мог рассеять меня как Минаморфму только одной своей мыслью. Я уже не говорю о способности читать мысли как книжку. Да что там книжку… разве кто-то может прочитать страничку за долю секунды, не только осознав смысл прочитанного, но и сделать вывод, заметить потаенную глубинах моего мозга информацию? Интересно, интересно… Много вопросов, любопытство распирает. Но главное — смогу ли я еще когда-либо увидеть? Точнее услышать это могущественное существо и расспросить, чтобы узнать ответы? Я ехидно улыбнулась, если так, то оно даже не подозревает с каким пристрастием я наброшусь со своими вопросами. Насколько я успела выяснить — если я не буду нарушать, то есть, не покачну весы гармонии, уничтожение моей персоны исключено, точнее запрещено… Хотя, натворить дел со своим проектом я ох как много успела, и в реальной и теперь потусторонней жизни.

Громко прозвенел будильник, с особо прискорбным настроением я осознала, что впереди меня ждет еще одно испытание. Посмотрев на Вику, я поняла не только у меня паршивое настроение.

— Ааа, ты уже встала — сонно пробубнила Викуля. — завари кофе, пожалуйста… никак не могу проснуться, — сказала, зазноба, потирая слипшиеся глаза.

Я уже засыпала кофе в медную турку, когда Вика добавила, — представляешь, ты мне снилась сегодня… мда. Куда ты столько кофе сыплешь, Яра?!

Я очнулась наконец от временного оцепенения и отправила добрую половину высыпанного бодрящего обратно в пачку, залила кипяточком турку и поставила варить, дожидаясь продолжения повествования о сне соседки.

— Ты стояла вооон там! — Вика указала на то место, где я ждала нападения Минаморфмы, — и махала мне рукой, — продолжила зазноба. — Слушай, я поняла, это хороший знак к предстоящему экзамену, мы обязательно его сдадим на отлично. — заключила соседка.

— Ага, — сказала я, сама подумала, — знала бы ты кому я на самом деле жестикулировала… так, вот и доказательство, сном это не было. Я почесала взлохмаченный затылок, внезапно в голове возникло воспоминание, которое пронеслось мурашками по телу, и я спросила. — Вик, слушай, у тебя ведь нет кошки?

Подруга удивленно на меня уставилась.

— Нет, ты же знаешь… странный вопрос, у меня аллергия на шерсть. — Яр, с тобой все в порядке? — побеспокоилась Вика.

Я выругалась про себя, внимательно осматривая стол…

— Да, так, ничего особенного — задумалась я. — Ладно, давай собираться, пора…

Экзамен по Зельеварению, что может быть хуже, в голове не вязались никакие формулы. Конечно, я знала какие ингредиенты необходимы, как их обрабатывать, настаивать, знала множество рецептов приготовления ароматических и косметических веществ, но, если душа не лежит к этому предмету… ну, не могу я вдохновиться, как Вика, представляя изысканные ароматы, и основываясь на этих представлениях разрабатывать гаммы запахов, вкусов. Вика говорила, что это все потому, что я не использовала на себе никаких духов, да что там, косметики в целом. Мол, у меня прекрасные природные данные, и при необходимом старательном уходе, я стану красавицей, каких Долина не видывала. После этих слов я взглянула в зеркало, что мы имеем? Светло-серые глаза, курносый нос, несколько веснушек, рассыпанных в порядке творческого безобразия по щекам, маленькая родинка над губой — терпеть ее не могу, надо будет вывести, как время будет. Короткая стрижка, творчески разбросанные в разные стороны черные волосы. Мдааа, красотой, сдается мне, и не пахнет. Ладно, я все же потенциальный военный химик, а не красавица из рядов Вдохновителей, отвечающих на культуру, красоту, творчество в любых его проявлениях. Другое дело наша Викуля, загляденье, а не девушка. Стройная, светло-русая с длинной по пояс косой и ярко голубыми глазами, вот эталон красоты, но сколько времени она выделяет на свои ежедневные преображения… я лучше подремлю лишний часок, нежели проведу его перед зеркалом с палеткой природных красок для макияжа и расческой.

Итак, сидя в экзаменационной аудитории, прокручивая в голове рецепты зелий, и ожидая комиссию, которая будет проводить экзамен, я мрачно осмысливала возможность того, что профессор попросит демонстрировать на практике мои умения по созданию фирменного аромата. Что ж если вам важно ваше самочувствие, здоровье настоятельно не советую, ехидно ухмыльнулась я. Хотя, вероятность мала, все-таки своим профилирующим направлением я выбрала военную практическую химию, а не ароматическое зелье варение, но чем Яков не шутит! В аудиторию вошли профессора во главе с Яковым и Профессором Культурологических наук, главой кафедры Вдохновителей — Грушевским Михаэлем Леонидовичем, и Мирослав, младший лаборант — исследователь.

— Что он тут делает? — взволновалась я мысленно, осмотрела весь состав комиссии из пятнадцати человек, готовых принимать студентов, и перед которыми мне предстоит в очередной раз опозориться, явив свои знания. Я понимаю «блеснуть» своими незнаниями перед профессорами, на лоне их опыта, я со своими познаниями в любом случае меркну, но выступать перед аспирантом и будущим наставником, нет, это не честно…

— Что делать? Как быть? — я нервно теребила ручку, представляя разные сюжеты своего выступления, исход был один и тот же, позор юному химику! Ах, ладно! — я махнула рукой, — чему быть, того не миновать…

— Да, Яра, я вижу вашу руку, хвалю за рвение к ответу, но потерпите немного, сейчас уважаемый… хммм студент Лексий закончит свое выступление, ты следующая! — Профессор Яков принял мой жест отчаяния за инициативу, что ж недолго мне осталось мучиться в ожиданиях.

Я усиленно начала придумывать и зарисовывать схемы формул, возможность их применения в зелье варении, итак какие компоненты мы можем использовать, и какие мы можем смешивать? Итак, лепестки легонии, имеющей аромат перечной мяты, перетираем, сушим, настаиваем на спиртовой основе с выпаренной кружевницей, добавляем эфирное масло восьмицвета — капельку, сок лимонника — три капли, все смешиваем и отвариваем минут двадцать, затем выживаем, фильтруем остаток, охлаждаем…

Вика, сидевшая рядом, посмотрела в мой исписанный листочек.

— Яра….ты ведь учла, что при смешении сока лепестков Легониии и эфирного масла восьмицвета получается несовместимое с жизнью вещество, мгновенный летальный исход при вдохе? — занервничала соседка.

Я нервно хохотнула.

— Да конечно, это так…. — я украдкой вычеркнула из цепи формулы легонию и подписала выжимки терновника десять мл., Показала результат своего письма Вике, а теперь можно выжить?

— Да, но…. — начала Викуля.

— Яра Смольная, ваш черед, — меня позвал профессор Яков.

Я пожала плечами, главное не смертельно, а там увидим, скорее всего мне не потребуется показывать формулу в действии, хотя что-то мне подсказывало, что полоса невезения еще не закончена.

Я встала перед комиссией, посмотрела на одобрительной кивающего Якова, поверхностно осмотрела остальных членов комиссии, и ненадолго задержала взгляд на скользком блондинистом типе. В этот момент он изучал что-то в своем блокноте, не обращая внимания на меня, ну, либо делал вид, что ему не интересно.

Я даже несколько оскорбилась игнорированием своей персоны, но оно и к лучшему.

— Перед вами, — начал профессор, указывая на меня, — Подающий большие надежды студент химик, выбравший направление военная химия. Между прочим, лучшая студентка на курсе.

Остальные члены комиссии, приняли рекомендации, одобрительно кивнув головой.

— Так, Яра, Смольная, не разочаруйте нас, хотя после таких слов вашу честь от самого профессора Якова, — начал Михаэль, мы уверенны в блистательности вашего выступления.

— Что ж, начинайте! — велел посерьёзневший профессор Яков.

И я начала… Я старалась изображать формулу, как можно запутаннее на доске. Запутаннее лишь с одной целью, чтобы кто-то из комиссии не начал логически размышлять и представлять что на самом деле явит итог моих стараний. Я украдкой бросала взгляды на экзаменаторов, многие из них со скучающим видом изучали свои записи, профессор вдохновителей, ухмыляясь, что-то обсуждал с соседом. Единственный, как оказалось, заинтересованный наблюдатель был, побери его…, Мирослав. Сначала он смотрел на мое творчество задумчиво, потом несколько удивленно, а в конце моего повествования и вовсе пристально уставился на мою схему.

Закончив выступление, я, загородила своей спиной половину доски — вдруг, кто-то решит, изучить мое зарисованное безобразие. Я дала понять, что готова отвечать на вопросы, хотя надеялась, что они не появятся.

Профессор Михаэль, пропустив все мое повествование, уделяя все свое драгоценное внимание соседу, спросил лишь как долго я разрабатывала рецепт зелья. Я уверила, что потратила на это полтора месяца, перелистав кучу разной литературы, вдохновившись творчеством известных Вдохновителей, консультируясь у студентов Культурологов… и много, много лестной для профессора неправды я выложила, лишь бы поскорее закончить свои мучения. Судя по скептическому выражению лица Якова, мне он абсолютно не верил, но не стал у меня что — либо уточнять, за что повысил свой рейтинг среди преподавателей в моих глазах.

Все шло как надо, и меня уже хотели было отпустить, как вдруг прорезался голос, до этого момента неразговорчивого, Сведущего.

— Яра, прошу вас уточнить, с какой целью должно быть использовано ваше зелье? — Я была готова прожечь глазами этого типа, и видимо, это было написано на моем лице, потому что Мирослав удивлено приподнял бровь. Внимательно изучая меня растерянным взглядом, продолжил.

— Видите ли, я считаю, что после смешения двух последних компонентов, особенно после их обработки и выпаривания, должен получиться очень едкий, навязчивый запах, но никак не аромат духов.

— Кхм, — я кашлянула в кулак и хрипло ответила, — вы верно заметили, Мирослав. Однако мои духи предназначаются для мужского туалета, поэтому я внесла несколько резких ноток в аромат, считаю, что они подчеркнут характер приобретателя данного снадобья.

— О, как оригинально, — одобрительно хохотнул Михаэль, — предлагаю демонстрировать нам изготовление вашего вещества, тем более, перечисленные вами компоненты у нас как раз имеются.

Я сглотнула, что будет….

— Мирослав! — продолжил Михаэль, — прошу вас, принесите составляющие из моей лаборатории, — профессор потер руки, — как будто замыслил пакость, — И да, так как ароматы в полной мере раскрываются на теле, нам необходим испытуемый.

В это время в двери, держа поднос с пробирочками, появился Сведущий.

— Мирослав! Мы коллективно решили, что испытывать аромат Яры мы будем на вас. — пропел тоненьким голоском Профессор Входновителей.

Надо было видеть исказившееся в испуге лицо блондинчика. Я злорадно улыбнулась.

— Ну что же, ты сам напросился, — не скрывая ехидства в глазах, подумала я.

Мирослав очень внимательно наблюдал за процессом приготовления зелья, и с каждым вновь добавленным ингредиентом, брови младшего исследователя поднимались все выше, а глаза казались испуганнее. Я намеренно медленно, предвкушая веселье, растягивала момент готовки. Никогда мне еще не было столь одновременно радостно от предстоящей мести гнусному скользкому типу, с другой стороны грустно от результата моей демонстрации, вряд ли меня кто-то похвалит после такого представления.

Мое творчество уже почти было готово, я взяла небольшой сосуд, залила мутной зеленой жидкости, вкрутила сверху устройство распыления, чтобы охватить как можно больший участок испытуемого, встряхнула и повернулась к своему наставнику. Зло улыбаясь, я подошла ближе, наставила распылитель на испытуемого, нажимая на кнопку выпуска….

Единственное, что успел Мирослав — это выставить перед своим лицом скрещенные ладоши, и, кажется, это его спасло.

Потому что никогда настолько мерзкий аромат мир не нюхивал. В эту же секунду у близ стоящих людей прыснули слезы из глаз, комиссия бросилась в рассыпную, студенты прилипли к стенкам аудитории, зажимая носы кто чем может. Я — виновник, и Мирослав — пострадавший, как объекты, находящиеся в эпицентре взрыва вонючей волны, рванули к окну. Честно говоря, у меня была мысль выпрыгнуть…

— Вот он, наш первый совместный опыт, — отдышавшись, подумала я, — кому из нас больше не повезло, о милый наставник, еще большой вопрос.

Я посмотрела на Мирослава, и мне вдруг стало его жалко. А собственно, за что я его так не возлюбила, ничего же плохого он мне не сделал. Из глаз наставника ручьем текли слезы, руки покраснели, похоже пациенту становится хуже. Только сейчас я задумалась о том, что бедному Сведущему досталось больше всех, причем не заслуженно. Я рванула из последних сил в соседний кабинет, притащив с собой полуторалитровый сосуд с водой, противовоспалительные и антиаллергенные порошки, бинты, спирт, все покидала на поднос, и бегом вернулась обратно. Мирослав подозрительно покосился на сосуд с водой

— Это яд? — хрипло уточнил у меня раскрасневшийся блондин.

— Нет, — виновато сказала я, начиная отпаивать наставника получившимся снадобьем. В воде все еще плавали кусочки нерастворенного порошка.

— Грубоват помол, — подумалось мне, — сойдет, главное, успеть влить это в него, пока хуже не стало. Отпоив Мирослава, я всмотрелась в его взгляд — похоже начинает приходить в себя.

— Может, пора деру давать пока не опомнился? — запоздало подумала я. Сведущий, не поворачивая в мою строну головы, положил тяжелую руку мне на плечо.

— Яра, скажи мне, прошу тебя, кто тебе сказал, что можно смешивать вместе порошок молотой коренки и корней бирюльника?

— Ой… — выговорила я, я снова что-то не так сделала? — сдавленно пропищала я, — с вами все в порядке?

Мирослав посмотрел на меня угрюмо, а мне стало стыдно.

— Со мной все в порядке, но ведь ты не задумывалась о совместимости антиаллергенного и противовоспалительного порошков, так ведь? — грубо спросил наставник

— Так! — я опустила глаза. Мирослав несколько смягчился, добавив — Ты понимаешь, что это безответственно для профессии такого уровня значимости и важности как у тебя? Яра, от твоих будущих открытий многое зависит, пусть даже связанных с таким пустяковым предметом как зелье варение. Подумай об этом… — сказал наставник и добавил, — пусть это будет нашим первым уроком, ты свободна.

Я облегченно вздохнула, одарив будущего наставника благодарным взглядом. Развернулась, вышла из аудитории. Я невообразимо сильно была подавлена своим поступком… А Мирослав, неожиданно для меня, оказался неплохим человеком.

Оказавшись дома, я осознала, что меня сильно тянет в сон, однако, я продолжала заниматься мысленным само терзанием. Единственный человек, который одобрил мой эксперимент с вонючим зельем был Галька, видимо он посчитал мой провал актом мщения для своего новоиспеченного врага Сведущего. Вспомнить только злорадное выражение лица и истерический хохот нашего Галилео, когда я, сопровождаемая им по дороге из академии, рассказывала об очередном своем неудачном эксперименте, результат которого явил вместо изысканного аромата, жуткий врага поражающий.

— Яра, ты просто умница! — мне показалось, что Галька готов был расцеловать меня на радостях. — и не печалься ты так, я уверен, что ты успеешь убедиться в том, что твой будущий наставник заслужил твой эксперимент. Считай, что это твой аванс за предстоящие муки, которые придется испытать в паре с этим….хм… гениальным исследователем, — казалось, последние слова Фома просто прожевал и выплюнул.

Итак, огорченная произошедшими событиями в моей жизни, я начала размышлять о перспективах. Сессия закончена, экзамены, с горем пополам, сданы, впереди трехмесячная практика в компании Мирослава.

Мирослав — загадочная личность, появившаяся внезапно в нашей академии около года назад. Под покровительством самого профессора Якова, аспирант занимается обучением студентов младших курсов, выбравших профиль боевая химия и инженерия, попутно уделяет время, немалое как оказалось, научным разработкам и исследованиям. В этом году новоиспеченному аспиранту, поручили подготовить старшекурсника, в моем лице, к выпускной работе, написанию научного труда, а так же практическому его применению.

За довольно таки короткий срок наш Сведущий успел обрасти слухами, сплетнями. Данный факт неудивителен, так как информации об аспиранте до неприличия мало, что порождает крайне интересные домыслы и предположения насчет его персоны от вездесущих студентов и даже от преподавателей, которые так же не обладали достаточными знаниями о Сведущем. Итак, какие сведения о Мирославе у нас имеются, а имеются они разные, причем, мужская и женская половина учебного заведения располагают разной информацией. Одни, предположительно из-за зависти к выше упомянутому объекту, вещают: что состав научно-академической элиты пополнил педантичный зардевшийся тип, обладающий подозрительными внешними данными и способностями. Факт наличия у Мирослава выдающихся способностей очевиден и общеизвестен, Сведущий — большая редкость. Другие, очарованные неординарной, для Ивовой Долины, внешностью, и абсолютно обделенные вниманием симпатичного аспиранта, благоговейно сообщают, что Мирослав — самый завидный жених в академии. Данный факт тоже не удивляет, запретное всегда порождает наибольший интерес. Сведущий, в каком — то смысле, ведет затворнический образ жизни, большую часть времени он посвящает исследованиям в академической лаборатории, общается в основном с элитой названного учреждения, с которой, собственно, работает совместно, обогащая Долину новыми открытиями. Элита Высшей научно-исследовательской академии Ивовой долины — эта группа самых талантливых ученых исследователей в области боевой химии и инженерии. В нее входит преподавательский состав, лучшие аспиранты, возглавляется профессором Яковым. Ежегодно совет ученых Ивовой Долины, так прозвали себя участники элиты, представляют свету важные разработки, и большой честью является для выпускника, если его идеи из дипломного проекта будут учтены или приняты к сведению при разработке новых открытий. Такая возможность дается каждому выпускнику академии, на защите диплома комиссией является вышеупомянутый совет.

Теперь о специальностях в нашей академии. Самые почетные и сложные направления — боевая химия и инженерия, инженеров так же называют физиками — практиками. Второстепенное, но не менее важное направление — ароматическая или косметическая химия и специальность резко отличная от других — вдохновители или искусствоведы. Достояние ивовой долины — природные ресурсы, которые являются незаменимым источником и материалом для разработок ученых и студентов академии. Для химиков — это вещества и составляющие, полученные из растений и земли, для инженеров — энергия, синтезированная из тех же природных источников, для вдохновителей — материал для создания одежды, вещей для повседневного использования, строительства домов.

Вернемся к новоиспеченному гению академии, к Мирославу. Что же такого незаурядного в его внешности? Первое: жители долины в основном имеют цвет волос от светло — русого до темно-русого, есть незначительная разница в оттенке. Однако блондины являются редкостью. Второе: у Сведущего заостренные черты лица, выглядит красиво, не спорю, но у нас, у коренных ивовцев — они наиболее закругленные, плавные. Третье: голоса мужчин и женщин Долины мягкие, певучие, плавные, голос Мирослава — грубоватый, низкий с хрипотцой.

Вывод из изложенного можно сделать один — Сведущий темная лошадка, загадка, которую разгадывать придется мне. И с этими мыслями, устроившись на своей удобной кроватке, я медленно начала засыпать… если так вообще можно сказать.

Потому что через некоторое время я обнаружила себя шагающей по коридору, внутри каменистой пещеры, и что-то мне подсказывало — это не сон. Неровные бурые каменные стены коридора обросли мхом, раннее мной невиданным, так как наросты на домах Долины не светились небесно-голубым светом. Я заворожено смотрела на это чудо потусторонней природы, потом положила ладонь на мягкую ото мха стену. Вокруг моей ладони возник яркий голубой ореол, ослепляющий, восторгающий красотой, затем светящиеся лучики стали расползаться в разные стороны кривыми, извилистыми линиями. Некоторые линии становились шире, затухали и становились трещинами и сколами в камне, другие образовывали причудливый, но очень красивый рисунок, расходясь по стене голубой сеткой.

— Какая прелесть! — подумала я, отстраняясь от каменистой стенки с весьма хаотичным изображением. Я еще немного полюбовалась своим творчеством и отправилась вперед по коридору. То, что творчество мое, я осознавала, так как возникло оно вследствие моего разыгравшегося воображения. Прекрасный мысли-материальный мир, знай, живи в нем и не тужи, главное идея, все остальное без особого труда реализует это крайне интересное место. После этих мыслей я вспомнила о черной кляксе, которую встретила в этом мире первый раз, и помрачнела. Да, я ведь не единственное живое существо здесь, это осложняет ситуацию, а кого я еще могу встретить, страшно подумать. И словно в подтверждение моим словам кто-то маленькой юркой тенью пробежал справа от меня, спрятавшись в расщелине камня. Следом еще несколько таких теней слева, по потолку, мерцая красными пуговками глаз, сбегались ко мне, присматриваясь и прячась в темных трещинах. Под ноги было смотреть жутко, но я уже ощущала вибрацию пола, создаваемую десятками маленьких ножек. Из множества нор и трещин в стенах на меня смотрели вытянутые оскаленные мордочки крыс, жуткие твари постепенно выползали из укрытия, почувствовав легкую добычу, и жертвой они считали явно меня. И единственное имя, которое я вспомнила я крикнула очень громко, так, что эхо длинного коридора раздавалось многократно, и где-то в вдалеке, там, в самом конце не пройденного мною пути, имя раздалось совсем глухо, как шелестящий листьями ветер. И тишина….пронзающая сознание, мрачная и пугающая. Кажется, испугалась не только я, крысы забились в щели, сверкая алыми глазками, мне на секунду даже стало жалко их. Легкий ветерок, свистя, пробежался вдоль стен, вернулся, будто изучая, сделал несколько кругов вокруг меня….а потом….рядом со мной разразилось пространство. Я не могла видеть, только осязать, чувствовать, как мощный поток энергии ворвался в этот мир. Если бы это можно было увидеть, то это был бы ужасающий разряд молнии, ударивший и разнесший все вокруг в маленькие щепки. Я снова почувствовала жуткую головную боль, оцепенение, холод, овеявший с ног до головы. Ииии..немой вопрос, застывший в воздухе, невидимым, но злым вопросительным знаком. Я поняла, что мне задали вопрос из ряда: Ну, что тебе надо человечишко? Я еще какое-то время стояла в полном оцепенении, абсолютно ничего не думая. Чем, видимо, вызвала некое удивление появившегося. Внезапно отпустило, стало легче дышать, я непроизвольно выдохнула, и вспомнила о проблеме. Проблема была услышана мгновенно.

— это Фобии, ты сама их позвала… — раздался глухой голос рядом. На периферии зрения я заметила силуэт человека, резко повернулась… человек исчез.

— Я боюсь крыс, но я их не звала — тихо возразила я.

— Звала! — отчеканили мне, силуэт опять возник, чтобы резко исчезнуть при моем повороте в его сторону. — Ты подумала о них, вложила арму, еще немного и материализовала бы,…талантливая девочка… — голос прошелестел на последнем слове.

Из прошлого «курса» по потусторонним путешествиям я поняла, что дорк-чужая энергия, арм-моя. Фобии-мои страхи…

— Так… словарный запас пополняется, — хмыкнула мысленно я. — Так как избавиться от этих Фобий? — силуэт человека снова появился на периферии моего зрения

— Воображение, — сказал человек, и при повороте моей головы исчез снова. — подумай, как избавиться…

— Что ж, отсутствием воображения я не страдаю, хоть и не отношусь к Вдохновителям. Вспомнив снова, что мысли материальны, села на колени и закрыла глаза, опустила ладоши на пол и представила….А что я представила? Снег… падающий с ярко-голубого небоскреба, опускающийся в виде миниатюрных хрустальных снежинок, изморозь ослепительно белую, которая расходится от меня, обволакивая каменистые стены, снежный покров, окутавший пол. Белая пелена закрывает меня от опасности. Открыла глаза и увидела босого человека, с интересом рассматривающего меня, теперь он не скрывался. Первая моя мысль: «холодно же, босыми ногами на снегу». Потом одумалась — снег не настоящий. Мой взгляд поднялся выше и остановился на одежде, странной для жителей Долины, однако однозначно предназначалась она для ежедневной носки, узкие брюки, местами потертые, несколько небрежные, цвет графитовый. Ремень из тертой полопавшейся кожи, куртка болотного цвета с карманами и капюшоном. Взгляд остановился на рукояти странного оружия, закрепленного на ремне сбоку. Рукоять была черна как сажа, однако при более детальном рассмотрении, я заметила необычные символы, отливающие серебром. В целом оружие вызывало ощущение древности, опасности, материал похож на давно нечищеное, окислившееся серебро, но знаки-символы мерцали, переливались как при ярком солнечном свете. Хм, для нас химиков-боевиков нетипичное средство самообороны, принцип действия для меня непонятен. Вот пробирки со встроенными функциями смешивания ингредиентов, выпускные механизмы, это другое дело. Да и разработки инженеров совершенно иные. Я подняла взгляд выше и замерла, оценивая внешность незнакомца. Черные как ночь глаза, мудрые, глубокие словно омут, внимательно, и одновременно отстраненно рассматривали меня. По коже снова предательски побежали мурашки. Острые, хищные черты лица, квадратный подбородок, небрежная щетина, короткие смольно-черные волосы, слегка посеребренные сединой. При всей очевидной небрежности и неаккуратности стиля в одежде и внешности, в целом человек выглядел интересно, даже бы сказала хорошо.

— Интересный способ нейтрализации фобий. — сказал человек глубоким хрипловатым голосом. Хотя, тембр голоса изменился, теперь он не заставляет меня дрожать и цепенеть, услышав его звук. — И мир ваш крайне занимательный, расскажешь о нем?

Оу, так он не всемогущ, и знает не все… я скептически посмотрела на….Ротмэра, так, кажется его зовут.

— Нет, не всемогущ, — сказал Ротмэр с ухмылкой — но узнать необходимое мне, не составит труда. Видишь ли, Ярослава, кажется, так тебя зовут? — ухмылка стала шире, — если ты вспомнишь, как я в прошлый раз получал у тебя информацию, то поймешь, что это очень энергозатратно, для тебя! — акцент был сделан на последние слова.

Мда, я припомнила то ощущение себя, как раскрытой книги, которую быстро и жадно читают, вспомнила ощущения головокружения, неприятно.

— Расскажу… — процедила я. А что тут собственно такого, мне нетрудно, так может, и я что-нибудь интересное узнаю об этом мире, в который в последнее время, как-то непринужденно и безвольно попадаю. — Так, с чего начать рассказ?

— с устройства вашего мира: о культуре, государственном строе, религии, политике. Начни с основ, а уточняющие вопросы при необходимости я задам.

— Немного подумав, и машинально почесав свой затылок, я начала повествование об основах нашей Ивовой Долины, причем ощущала я это так, словно я цитирую учебник по истории, причем для наглядности я начала представлять черно-белые картинки, описываемого, уж не знаю почему. Мысленно я перелистывала странички работ известного ученого историка.

— В Правлении Долины состоят главные ученые различных специальностей: профессора химических и физических наук, главные архитекторы — вдохновители. Одни отвечают за оборону, другие за культуру и строительство, моральное развитие и образование. Основной источник жизни, дохода, процветания Долины — Неиссякаемые Ресурсы….Далее шел долгий рассказ о роли академии и студентов — первооткрывателей в жизни общества, кратко о чужих землях, чужаках и о непробиваемой границе. Информации о чужеземцах крайне мало, мы и сами о них ничего толком не знаем. Вот вопрос о религии меня загнал в тупик, так как определения этого слова я так и не поняла, как и смысла в этом направлении.

— Занимательно, — сказал Ротмэр несколько равнодушно — однако странно, вы единственная цивилизация, не имеющая культа поклонения божествам.

— А есть другие? — вопрос меня заинтересовал. И что за божества? — не укладывалась в моей голове идея того, что мы должны кому-то поклоняться, чтобы что-то получить или попросить. В нашем мире мы скорее боготворили науку и Ресурсы.

— Да. Есть, миров огромное множество, даже не представляешь насколько. Миры рождаются, расцветают и погибают, это цикличный процесс, к сожалению, замкнутый. Рассказывать о всех не имеет смысла. Могу сказать только, что на руинах одних цивилизаций, рано или поздно зарождаются новые. А божества — высшие силы, или по-нашему высший Свет. Они призванные помогать людям, ну а люди поклоняются и просят о помощи. Высший свет обладает безграничными способностями.

— Несамостоятельные какие-то люди в ваших мирах… — подумав, озвучила я свою мысль. А потом меня осенило — Ротмэр имеет необыкновенные способности, не говоря о возможности проникать в сознание и читать мысли.

— Нет, — улыбнулся человек. Я не высший свет. Я, скорее их раб, хранитель равновесия — на нашем языке Йагуарунди.

— А к какому свету относятся Минаморфмы? — неожиданно вспомнила я. Ведь если существует Свет, который помогает, и хранители на страже равновесия, то есть и те, кто это самое равновесие нарушает.

— Они относятся к Мьеркхам — существа, заряженные отрицательной полярностью. Я и ты, мы относимся к Йаркхам — существам с энергией положительной полярности. А нарушать могут обе стороны. Есть много разных тонкостей.

— Кхм, а ты вроде судьи, который выносит приговор за нарушения? — констатировала я

— Не только я, нас несколько. Со всеми мирами один не управится. Мы отличаемся уровнем силы и возможностей, это зависит от количества прожитых веков, ну и от качества их проживания. То есть. Сколько раз приходилось рассеивать кому-то твою сущность, и как быстро ты после этого восстановишься, часто на это уходит не одна сотня лет.

— А ты сильный Йаркх? — вдруг, мне стало важно, насколько я влипла.

— Один из сильнейших, я могу судить других Йагуарунди за нарушения. — припечатал Ротмэр, обратив свой взор на меня. — не бойся, тебя рассеивать я не буду, у тебя есть привязка к телу… максимум, что я могу, это стереть твою память о нашем знакомстве и поставить запрет на вход в параллели.

— Ясно, — мне стало грустно, не хочу я, что бы мне память терли, ну никак… И тут, я вспомнила о вопросе, который меня волнует в последнее время — Ротмэр, а что ты мне можешь сказать о том опасном существе, которое ты видел в момент чтения моего сознания? Ну, о черной кошке. Просто, мне кажется, я ее видела не первый раз. И я описала случай с гляделками в Ивовом парке, после которого я зарядила Фоме своей фирменной ударной волной.

— Но сущность, живущая в параллелях, не может материализоваться во плоти в твоем мире. — нахмурился Ротмэр. Хотя, твою память я просмотрел. Действительно, энергия совпадает у того, которого ты встретила в парке, и кого я увидел в параллелях на затворках твоего сознания. Хм, — задумался Йагуарунди, — это Мьеркх, и очень мощный, древний — если умеет перевоплощаться. Ему что-то нужно от тебя… я думаю, скоро ты узнаешь.

Мне стало страшно. А если он мне вредить начнет или угрожать, или еще чего…..

— Тогда мы его осудим и накажем, — с легкой улыбкой выдал Ротмэр. А вот мне его слова не понравились, я помрачнела тут же.

— Как мне себя защитить? — спросила окончательно погрустневшая я.

— Не думаю, что он хочет тебе навредить. Хотел, давно бы осуществил задуманное. В общем, так, я попробую разузнать о мьеркхах, связанных с ипостасью кошки, умеющих материализоваться. Есть один источник информации, правда, до него нужно еще добраться. Возможно, твой преследователь — приспешник Морджи, тогда у меня есть к нему разговор. — почему-то на последней фразе на лице Ротмэра возникла особо злорадная ухмылочка. — Яра, — продолжил Йагуарунди, — тебе пора в свою параллель, у вас рассвет. — произнес йаркх, и в моих глазах разлилась беспросветная тьма, и я проснулась, обнаружив, что за окном светит раннее солнышко.

Ощущая некую усталость, я приподнялась, села на кровать, потирая сонные глаза. Мда, выспаться мне явно не удалось, это плохая новость. Гуляя по параллелям, я не имею возможности выспаться, надо решать этот вопрос. Через две недели мне предстоит ежедневная практика в компании Мирослава, сил при этом будет затрачено неимоверно много, по крайней мере, я так предполагаю. Контролировать выброс моего сознания в другие миры я не могу, ну или пока не могу… надо задать вопрос Ротмэру, более того, надо составить список вопросов. Мы, химики — практики, привыкли решать проблемы, подходя к этому основательно, а я один из лучших студентов академии, правда с поправкой на то, что я непроизвольно и довольно часто влипаю в неприятности. Что ж, прежде необходимо вернуть себе ясность мышления, заварю ка я себе крепкого бодрящего кофе. В процессе приготовления бодрящего, кстати, с помощью изобретения Фомы, которое наш всемогущий изобретать именовал «Умный куб», я размышляла о своих потусторонних путешествиях. «Умный куб» — проект Галькиной курсовой работы, который был торжественно подарен мне после успешной сдачи оной. Проект не представлял интереса для ученого военного совета, однако являл собой прекрасный многофункциональный предмет для ежедневного использования в быту. Например, он мог заваривать кофе, подогревать напитки, зелья, давать тепло, служащее катализатором в процессе изготовления вещества. Однако, мне он понравился в качестве кофеварки. Воздействовать на вещества с помощью тепла, горения и прочего я могу и без помощи «Умного куба», благо у нас химиков есть свои секреты. Внешнее сие изобретение пытливого Фомкиного ума представляло стеклянный куб на подложке. В подложке была заключено следствие инженерной мысли, позволяющее данной кофеварке собственно функционировать. Сосуд, в котором можно заварить желанный напиток, помещался внутрь куба, затем желающий испробовать напиток нажимал на выпускной механизм, потом творилось действо — а именно варение или подогрев, в моем случае кофе. Заварив бодрящий, я уселась снова на кровати, пододвинув к себе небольшую тумбочку, положила на нее лист бумаги, кофе и карандаш, собираясь записывать план своих действий, а так же перечень вопросов для Йагуарунди. Я успела только поставить на листе цифру один, вдруг, услышала как кто-то скребется в дверь, причем настойчиво так. Я лениво встала, подошла к двери, размышляя о том, кто же это может быть, потянулась за дверной ручкой, еще немного подумав, дернула ее на себя. Опустив глаза, я узрела два горящих янтарных глаза, нагло, и как-то вопрошающе, смотрящих на меня. — Мол пропустишь или как? Решив, что черная киса сейчас меньшее из бед, и вообще, что мне может сделать маленький зверь, я приоткрыла дверь, пропуская незнакомку. Кошка, не растерявшись в моей обители, невозмутимо осмотрела мою комнату, гордо прошествовала к моей кровати, запрыгнула на нее, заняв место у изголовья, и раскатисто замурлыкала. Почесывая затылок, и размышляя о наглости некоторых, я произнесла — Добро пожаловать, располагайтесь, пожалуйста… Киса открыла один хитрющий глаз, наградив меня мимолетным взглядом, закрыла глаз, потянулась, и погрузилась в дремоту.

— Очень интересно, — подумала я, в последнее время в моей жизни появляются загадочные фигуры: Мирослав, Ротмэр, теперь эта странная и наглая сожительница. Ладно, разберемся! Я будущий ученый, военный химик, уныние несвойственно для научных исследователей моего класса. Итак, с чего я начала…..я снова взяла карандаш в руки, начиная формулировать мысль… Черная незнакомка раскатисто и громко замурчала, и сонная я начала терять нить повествования, в глазах помутнело. Подавив зевоту, сделала глоток крепкого кофе — не помогло. Я оглянулась на кровать, посмотрела на дремлющее существо, и решила не мучить себя, все же через две недели мне предстоит нелегкий труд, нужно как следует отдохнуть, тем более, ночью мне это сделать не удалось. Проиграв честный поединок со сном, я улеглась спать, уткнувшись затылком в брюхо черного мягкого зверя и провалилась в забытье..