На грани вымирания

Елена Андреевна Ризниченко

2231 год. После ядерной войны население земли вынуждено скрываться от радиации под куполом. Эрика Фейн живет на окраине мегаполиса. Неприметная квартира, ужасная работа, никчемная жизнь. Но все меняется, когда она спасает незнакомку от смерти. Новая подруга знакомит Эрику с лучшей жизнью мегаполиса. Погружаясь в новый мир, она встречает незнакомца, который переворачивает ее сознание. Теперь все то, что вам внушали с детства, начинает развеиваться с каждой новой встречей с ним!

Верь своему сердцу!

Иллюстратор Елена Андреевна Ризниченко

© Елена Андреевна Ризниченко, 2018

© Елена Андреевна Ризниченко, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-6777-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава — 1

Мир изменился. К 2031 году мировые лидеры вывели на новый уровень ядерное оружие. Гонка за вооружением привела к третьей мировой войне, в ходе которой было стерто все на поверхности земли. Те территории, что уцелели от ядерного удара, накрыла радиация.

Ударная волна уничтожила все на своем пути. Воздух стал не пригоден для жизни. Земля была выжжена, вся растительность погибла. Из семи с половиной миллиардов людей — выжило не больше пяти миллионов.

Те, кому удалось выжить в этой беспощадной войне, укрылись глубоко под землей. Дефицит продовольствия убил еще несколько миллионов людей. Более миллиона погибли от болезней. Выжившие начали строительство подземных жилищ. Было принято решение о создании «группы правления», члены которой стали основателями подземных комплексов.

Оставшиеся в живых ученые занялись созданием синтетических продуктов, инженеры занялись постройкой подземных комплексов. Спустя пятьдесят лет «группа правления» приняла решение о создании наземного жилого комплекса, огражденного от остального мира огромным куполом.

2231 год. Прошло уже двести лет с момента ядерной войны, а земля так и не оправилась. Планету населяют десятки огромных мегаполисов, огражденных от остального мира куполом. Так как за пределами купола воздух очень грязный, купол самостоятельно проецирует время суток. Со стороны эти мегаполисы, наверное, похоже на огромный стеклянный шар, который когда-то был обыденным сувениром.

Под гигантским куполом располагаются огромные мегаполисы. В центре города расположены огромные небоскребы, которые занимают «группа правления», их семьи, а так же элита мегаполиса. Весь мегаполис состоит из высотных зданий. Чем дальше от центра, тем менее комфортные дома. Если вы живете в зоне, близкой к стенам купола, то значит вы ничто для этого города. Жизнь в таких районах весьма неблагополучна. Большие высотки, напичканные маленькими комнатушками. Самый высокий уровень преступности и смертности.

Основным средством передвижения по мегаполису является SkayWay. Это коммуникатор эстакадного типа, основанный на рельсо-струнных технологиях. Небольшие кабинки, вместимостью от тридцати человек. Большинство остановочных станций находятся прямо внутри высоток, или на парящих платформах. Движение SkayWay весьма завораживают, именно поэтому стены и потолок полностью прозрачные, что позволяет любоваться мегаполисом. Струнные рельсы словно опутывают город.

Связь между всеми мегаполисами обеспечивает система подземных туннелей с суперскоросными поездами МагЛев на магнитных подушках. Благодаря действию магнитного поля этот поезд достигает высоких скоростей.

В мегаполисах очень много работы. Большая часть населения занята не самой престижной и далеко не высокооплачиваемой работой. Одни из самых тяжелых рабочих мест, это уборка границ купола. Весьма грязная работа. Одной из самых тяжких работ считаются шахты. Они располагаются настолько глубоко под землей, что не каждый мужчина выдержит такого давления. С помощью высокотехнологичного оборудования из недр земли выкачивают все возможные ресурсы.

Для работы в шахтах работникам выдаются специальные дыхательные клипсы. Это своего рода кислородная маска, помогающая спокойно дышать. На руку надевается сенсорный браслет, его маленькие нано-иголки впиваются в кожу на запястье для считывания жизненных показателей. Эти же браслеты используются и в медицине. У всех остальных жителей мегаполиса на запястье находится браслет, в котором записана вся твоя жизнь: твои личные данные, состояние твоего счета. Своего рода ключ от твоей жизни.

После войны вся растительность была уничтожена. Ученым так и не удалось воссоздать их. Именно поэтому в городе вы не увидите ни одного настоящего дерева, кустика или даже цветочка. Вокруг одна синтетика. Питаются жители мегаполиса тоже сплошной синтетикой, химией — проще говоря. О животных, которые когда-то населяли землю, мы знаем лишь из книг. Жители ни разу не видели настоящих животных.

Мой мегаполис не является центральным. Но при этом жизнь в нем весьма не дешевая. Мне всего девятнадцать, а я уже чувствую себя старой развалиной. Так как я росла в детском приюте, по совершеннолетию мне досталась одна из самых скверных работ. Я занимаюсь уборкой стен купола. Когда-то моя мама тоже там работала, но произошла утечка радиоактивных отходов в корпусе купола, и она умерла. Тогда-то меня и отправили в приют.

Радиация вне стен купола настолько сильная, что иногда приходится выходить за пределы купола, чтобы производить зачистку опасных зон. На этой работе не имеет значения женщина ты или мужчина. Если будет необходимо, то даже будучи хрупкой девушкой, ты будешь выполнять тяжелую мужскую работу.

Двенадцатичасовая смена подходит к концу, и я сажусь на SkayWay. В приграничных районах SkayWay конечно не такой красивый, он более потрепанный и немного напоминает мутный кусок стекла в ржавом корпусе. Зато рабочий пропуск обеспечивает бесплатный проезд до станции «Грисео», что означает «серая». Серая зона жизни, так называет народ эту станцию. Это один из ближайших к приграничной зоне жилых районов. Еще его называют пятый сектор. Степень жизни в нашем мегаполисе разделена на сектора. Пять жилых секторов. Приграничную к куполу зону иногда называют шестым сектором, но там старые фабрики и пустая выжженная земля. Если ты находишься в пятом секторе, то живешь ближе всех к стенам купола, если ты находишься в первом секторе, то твоя жизнь проходит в самом центре мегаполиса.

Не считая центра, во втором и в третьем секторах жизнь очень благополучная. Чем дальше от центра, тем ничтожнее твоя жизнь. Мою жизнь можно назвать существованием. Выйдя на «Грисео», я могу добраться до своей высотки двумя путями. Примерно минут сорок быстрым шагом среди домов, что весьма небезопасно, или пройти на уровень выше и сесть на более презентабельный по виду SkayWay, и за сорок кипов доехать до нужной мне станции. Но сорок кипов для меня не малые деньги, и я предпочитаю пройтись пешком по серым улицам пятого сектора.

На улицах очень много людей, одни попрошайничают, другие разбойничают. Я стараюсь быстро проходить мимо них, не привлекая к себе внимания. Улицы очень грязные, разбитые, словно после урагана. Я задрала воротник своей кофты как можно выше, чтобы скрыть свое лицо. Лишь длинный конский хвост выдают мою половую принадлежность. Несмотря на мой убогий вид, я могу показаться среди здешнего контингента весьма привлекательной.

За своей спиной я слышу разные двусмысленные фразы, посвистывания и даже, кажется шаги, идущие за мной. Я ускоряюсь. Мои шаги быстро превращаются в бег. Моя тень мерцает между домами. Я слышу приближающиеся за спиной шаги и бегу что есть сил. Моя высотка уже передо мной. Я забегаю в открытые двери здания. Из лифта кто-то только что вышел, и двери вот-вот закроются. Я проскальзываю в небольшую щель закрывающихся дверей лифта. Жму кнопку, лифт тронулся. Я слышу звук стучащих об металл рук, и недовольные возгласы преследователей.

— «Двадцать второй этаж, добро пожаловать» — автоответчик оповещает о прибытии на нужный этаж вместе с открытием дверей. Невзрачная черная дверь в конце коридора налево и я дома!

Я живу в маленькой комнатушке в высотке пятого сектора. Голые серые стены, небольшая кровать, встроенная в стену, маленький складной стол у небольшого окошка и стул. Вдоль второй стены стоит небольшая столешница с одноконфорочной плитой и маленький холодильничек. Огороженный угол скрывает за собой старый унитаз, душевой шланг, и дырку в полу для слива.

Вот он наш город будущего! Живи и ни в чем себе не отказывай. Весь мегаполис усыпан сенсорными экранами, для передачи сообщений от «группы правления», а так же для всяческой рекламы. Даже SkayWay, рельсы-струны которого проходят прямо напротив моего окна двадцать второго этажа, имеют сенсорные экраны по обе стороны. Выглянув в окно, я слышу в сотый раз девиз мегаполиса, записанный «группой правления»:

«Город будущего, город мечты! Разве может быть жизнь еще лучше?»

Картинка сменяется и другой член «группы правления» сменяет тему:

«Нашей основной целью является рост численности населения, а так же благополучия жителей!…»

Слушать эти речи иной раз просто невыносимо. Я закрываю окно как можно плотнее, но звук становится меньше лишь потому, что SkayWay скрылся среди домов. Как они могу утверждать, что лучшей жизни нет? На мой взгляд, нет жизни хуже, чем сейчас. И о каком росте населения может идти речь при таком уровне жизни? Помимо того, что денег еле хватает, чтобы себя прокормить, так еще и при таком режиме работы нет ни сил, ни времени, чтобы заводить новые знакомства. Да и мой внешний вид не самый желанный.

Со временем моя женственность вся себя исчерпала. Засаленные черные волосы, в связи с дефицитом воды. В низших секторах она ограниченна, и дают ее в определенные часы. Моя кожа вся блеклая, жирная. Одежда оставляет желать лучшего. В те годы, что я провела в приюте, я была весьма симпатичной, но это осталось в прошлом.

Чтобы поскорее забыть все свои мысли я легла спать. Сон не заставил себя долго ждать. Как же я люблю ночь. Способ забыться, отдохнуть и расслабится. Все вокруг перестает существовать. Где во снах я бегаю по зеленой траве среди деревьев со спелыми яблоками. Где-то на горизонте виднеется море. И как только я достигаю его, мои босые ноги впиваются в песок с наслаждением. Почти каждую ночь одно и то же. Наверное, мои мечты вырываются наружу только во сне. В этих снах я свободна. Во снах я снова молодая красивая девушка.

В шесть утра я просыпаюсь не от будильника, а от SkayWay, проезжающего мимо моих окон. Очередные речи «группы правления» пробуждают город. Иногда я думаю, а не спрыгнуть ли мне со SkayWay прямо в свое окно. Пару страшных мгновений и я дома. И нет нужды пробираться по этим ужасным улицам. Или может мне попробовать проехать прямо на крыше, это поможет не плохо сэкономить, ведь SkayWay до моего дома не такой уж и дешевый. Непозволительная роскошь для меня. А так десять минут и я дома.

В отдаленных секторах мегаполиса жизнь весьма не сладкая. Помимо проблем с провиантом и жильем, у нас есть определенные ограничения. Главное из них — это вода. Так как шестой и пятый сектор считается исключительно рабочим классом, группа правления видимо решила, что у нас нет необходимости в постоянном наличии воды. Ее у нас дают два раза в сутки. И обычно эта радость не длится больше десяти минут. В основном пять шесть минут. Когда ты родился в таких условиях, ты к ним очень быстро привыкаешь.

В шесть десять я уже стою под душевным шлангом, ещё до того как включили воду. Рядом стоит тазик, в который я надеюсь, попадет немного воды, пока я буду мыться. Ну как мыться? Быстро намылила себя жестким мылом, тут же смыла с себя мыло и все. Голову я позволяю мыть себе не чаще чем раз в пять дней, а то и больше. Оставшиеся пару минут я набираю чистую воду в ведро. Почти полное ведро, уже не плохо. В той воде, что набралось в тазик, пока я мылась, я замачиваю свои вторые штаны. Это была одна из немногих вещей, которую, в моем гардеробе, я могла назвать приличной.

В шесть двадцать я уже шла посреди переполненной улицы к станции «Грисео». Натянув капюшон своей ветровки, я старалась не смотреть по сторонам. Не люблю привлекать к себе внимание. Со стороны в своей обыденной рабочей одежде я мало отличалась от мужчин. Меня мог выдать лишь мой конский черный хвост, который сейчас был скрыт от посторонних глаз.

Когда я садилась в наш убогий SkayWay, на вершине купола загорелись утренние приветствие от членов группы правления. Очередной призыв к началу нового дня и плодотворного труда. Фу! Слушать тошно! Каждый день одно и то же. Но, похоже, только у меня одной эти речи вызывают такие эмоции. Все остальные пассажиры, словно воодушевлялись этими словами. Вокруг начался милый лепет, на тему прекрасной жизни в мегаполисе.

Я стояла в углу, стараясь держаться от всех этих людей подальше. Меня все эти жизнелюбивые люди безумно раздражали. Они словно были роботами или какими-то запрограммированными на радость людьми. У меня почему-то с детства не было такого чувства. Мне всегда казалось, что моя жизнь должна быть иначе. Словно все вокруг должно быть иначе. На это мне всегда говорили, что просто я переусердствовала с книгами в детстве.

Книги — это единственное, что было доступно мне в приюте, и я очень любила покопаться в истории. Та жизнь, которая была до всего этого, была гораздо лучше, гораздо проще и счастливее. Но этого уже никак не изменить, жизнь, такая — какая она есть.

И вот уже речь подходила к концу, как вдруг произошло нечто необычное. За мои девятнадцать лет я ни разу не видела ничего подобного. Изображение, которое видели все жители мегаполиса, начало мерцать. Словно старый телевизор дал сбой. Звук стал резать слух своими перебоями, как будто говорящий проглатывал буквы в словах. Но этот звук был мелочным, по сравнению с тем, что было дальше. Звук стал заменяться каким-то скрежетом, а мгновение спустя наш ржавый вагончик задрожал. Вокруг сразу начались недовольные испуганные крики.

Мы приезжали мимо одного из фабричных зданий шестого сектора, когда наш подвесной SkayWay завис в воздухе. Это было настолько резко и неожиданно, что некоторые из пассажиров рухнули кто на колени, а кто на пол. Я прижилась руками к стеклянным стенам, чтобы удержать равновесие. На мгновение все стихло. Вагончик замер в полной тишине. Все озирались по сторонам, глядя друг на друга. Спустя всего пару секунд наш слух пронзил оглушительный скрежет, и вагончик словно сорвался с одной из «струн-рельсов». Наш вагончик завалило на бок, дверями вниз. Большинство пассажиров свалило в кучу. Один из падающих своими громоздкими туфлями задел кнопку открытия дверей. Я же находилась на противоположной стороне и, так как и несколько других пассажиров, ухватилась всеми силами в поручни.

Девушка, что из последних сил держалась за поручни, повисла прямо напротив открытых дверей вагончика. В тот момент мне и без нее было страшно, но когда наши взгляды с этой несчастной девушкой встретились, я поняла всю суть ситуации. Ее руки то и дело выскальзывали с поручней от выступающего от страха пота. Она все время пыталась перехватиться рукой в других, менее влажных, местах поручня. Одно мне было ясно! Если ей не помочь, она свалится прямо на землю. Ее ждет мгновенная смерть.

Наверное, глупо об этом думать, но в нашем секторе смерть, на мой взгляд, — это освобождение. Ведь кто знает, возможно, то, что будет после смерти гораздо лучше нынешней жизни.

Пока в моей голове проецировались красивые картинки лучшего будущего, девушка повисла на одной руке. Ее пальцы побелели от напряжения и вот-вот отпустят поручень. Не знаю, что произошло в тот момент. У меня словно взыграли скрытые инстинкты. Не знаю что это. Может быть, это просто выброс адреналина или это страх, а может быть мое внутренние я, которое было скрыто где-то в глубине души.

За долю секунды я оглядела все вокруг. Испуганные пассажиры, неуверенно ползающие по стеклянным стенам вагончика, дверцы вагончика, которые издают скрежет, и могут закрыться в любой момент. Петли, на которых все еще держался вагончик, искрили и издавали не менее раздражающий звук. И вот с воплем девушка выпустила поручень из рук и полетела вниз. То, что я сделала дальше, никак не вяжется со мной. Я оттолкнулась что есть силы и прыгнула за ней.

— Держись! — вырвался мой крик.

Я ухватила ее за запястья правой рукой уже за пределами вагончика. Она вцепилась в мою руку что есть сил. Левой рукой я ухватилась за дверцу вагончика. Держать ее было весьма тяжело. Видимо, хватаясь за вагончик, я потянула руку. По мышцам разливалась пульсирующая боль. Я чувствовала, как ее руки становятся еще более влажными, чем были. Все в вагончике были скованы страхом, и никто даже не рискнул сделать хоть что-то, чтобы нам хоть как-то помочь. В глазах этой длинноволосой блондинки появилось отчаяние. Я словно прочитала что-то в ее глазах. Ее хватка слегка ослабела и пот начал брать свое.

— Не смей сдаваться! Слышишь? Не смей! — мой крик был больше похож на рычание дикого зверя, который не хотел потерять добычу.

— Зачем? Зачем ты рискуешь ради меня? Ты же меня даже не знаешь! — она начала говорить чуть ли не шепотом, который потом превратился в крик.

— Посмотри на себя! Ты еще слишком молода, чтобы так легко сдаться!

Девушка действительно была едва ли моложе меня. Более того, она была весьма красива, не смотря на свою потрепанную рабочую одежду. Слишком уж хорошенькая для пятого сектора.

— Не смей отпускать! Я что-нибудь придумаю!

Я почувствовала, как ее рука сильнее сжала мое запястье. Я сделала тоже самое. Держась левой рукой за вагончик, я чувствовала, как он не устойчиво держится на оставшихся петлях. Высоко в небе, я заметила следящую сферу, которая парила в воздухе. Маленький сфераобразный безпилотник, снимает все вокруг на камеру и передает все в режиме онлайн в контактный центр.

Мы висели примерно на высоте тридцати метров над землей. Под нами были старые разбитые улицы с выжженной поверхностью, повсюду мусор и всякий хлам, источавший мерзкое зловоние. Но ничего из этого не привлекло мое внимание. Мой взгляд заострился на фабричном здании, которое было прямо за спиной той, что висела на волоске от смерти. Всего каких-то десять метров до крыши, наполненной мусором. Вполне приемлемый шанс выжить.

— Послушай меня! — внимание девушки заострилось на моем лице, — видишь вон ту крышу? Я попробую раскачать тебя, и ты прыгнешь!

— Что? Ты с ума сошла?

— Поверь мне! У нас получится!

Мой голос успокоился в надежде успокоить ее. Кажется, это немного сработало. Она окинула взглядом крышу и сделала пару глубоких вздохов.

— Дай знать, когда будешь готова! Но, пожалуйста, пусть это будет быстрее. Мне чертовски тяжело.

— Я готова, — едва слышно проговорила она.

Я начала ее раскачивать из стороны в стороны. Я чувствовала, как вагончик надо мной начал раскачиваться вместе с нами. В вагончике началось волнение со стороны испуганных пассажиров, которые старались не делать резких движений. Они начали ругать нас, кричать на нас и высказывать свои недовольства тем, кто находился рядом.

— Из-за вас мы все умрем!

— Вагончик рухнет из-за вас!

— Брось ее! Или я сброшу вас обеих!

Это был крик молодого человека, на вид лет двадцати пяти. Его глаза сверли меня своей яростью. Спустя пару секунд, я почувствовала давление на своей левой руке. Подняв глаза, я поняла, что этот самый паренек пытается надавить мне на руку, чтобы я сама ее отпустила. Я со всей силы качнула девушку в сторону крыши.

— Давай! — крикнула я!

— Нет! Я не готова!

К тому моменту как она докричала эту фразу, она уже лежала на крыше посреди кучи мусора. Я поняла, что вот-вот мои пальцы отпустят вагончик, и я полечу вниз. Я ухватилась второй рукой за вагончик и качнулась как можно сильнее, оттолкнувшись от дна вагончика ногами. Если бы этот урод не пытался бы столкнуть меня, я бы сделала красивое сальто. Но вместо этого, сделав пол оборота, я приземлилась лицом вниз прямо в груду полиэтиленовых мешков, которые тут же лопнули с оглушительным хлопком.

— Ты сумасшедшая! — раздался приятный женский голос, сопровождаемый легким смехом. Она подала мне руку и помогла встать.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо, если бы не ты, я бы, скорее всего, уже лежала вон там!

Она кивнула головой в сторону края крыши. Я поняла, что мы приземлились буквально в метре от края. Я рассмеялась. Мы начали отряхивать свою грязную одежду от грязи и пыли. Я подняла голову и посмотрела в глаза своему обидчику. В его глазах была все та же ярость. Губы были ровными и неподвижными, пока не раздался новый скрежет. Мы отскочили немного назад, опасаясь, что вагончик может рухнуть на нас.

Треснула последняя петля, когда вагончик начал падать. Но видимо этому парнишке сегодня везет, ибо из неоткуда появились сферы-ремонтники и, выпустив стальные тросы, подхватили вагончик в нескольких метрах от земли. А потом медленно поставили его на землю.

Я видела лицо этого парня, когда он пролетал вместе со всеми мимо крыши. Не было там больше ни той уверенности, ни того высокомерия. Был лишь страх! Как только вагончик оказался на земле, он выбежал из вагончика, спотыкаясь и падая, будто забыв каково это — ходить. Я громко засмеялась.

— Еще раз спасибо. Я Джейлин.

Она протянула мне свою руку. Не то чтобы меня это пугало или я не знала этого жеста, просто раньше мне некому было жать руки. Я неуверенно пожала её руку, и мои губы дрогнули в легкой улыбке.

— Попробую запомнить.

Ее имя было немного необычным, но я привыкла не обращать внимания на такие мелочи. Тем более что мое имя не лучше.

— Я Эрика!

— Рада знакомству.

— Ладно, давай будем выбираться отсюда. Если я опоздаю, Тайлер с меня три шкуры спустит.

— Тайлер Мейс?

— Да… мой непосредственный начальник.

Тайлер — это самый гадкий человек на земле. Он мой начальник. Самый высокомерный из всех людей, которых я знаю. Он считает, что его статус начальника, хотя многие называют его смотрителем, дает ему слишком много полномочий. И даже тех, которых у него нет.

Мы спустились вниз по пожарной лестнице. Лестница была ржавая и, казалось, вот-вот рухнет под нашим весом. Сразу понятно, что ей никто и не пользовался много лет, и явно не проверял его техническое состояние. Не без труда, но мы спустились вниз. Быстрым шагом мы направились в сторону купола. Идти до него не меньше сорока минут, а смена начиналась уже через пятнадцать минут. Наш шаг быстро превратился в бег.

— Я раньше тебя не видела в корпусе купола.

— По-моему на нашей работе вообще трудно кого-то запомнить. Все такие одинаковые, Джейлин.

— Зови меня просто Джей. Меня так братья называют.

— Здорово! У тебя есть братья.

— Да. Макс работает стражем порядка, а Алан в контактном центре.

— Если твои братья работают на таких должностях, почему ты работаешь на самой паршивой работе мегаполиса?

— Это мое наказание, за мое поведение. У меня здесь не самые скверные обязанности. Я обеспечиваю низших сотрудников амуницией. Благодаря мне, ваши вылазки наружу безопасны.

— Сам факт этих вылазок уже не дает безопасности, — мое разочарование выдали мои глубокие вздохи. Джей покачала головой.

— Поверь, наша амуниция отлично вас защищает.

— Ты из пятого сектора?

— Нет, живу я в третьем, вместе с братьями. Хотя по распределению мне дали коморку в пятом секторе. Братья мне не позволили. Да я и сама не особо-то и хотела. Их квартира весьма комфортабельна.

— Сколько же денег ты тратишь на проезд до работы?

Джей громко рассмеялась, а потом закашлялась от нехватки воздуха.

— Алан отличный техник. Он обошел систему и сделал мне пропуск. Что-то типа проездного. Весь SkayWay для меня бесплатный. Но, ты же меня не выдашь?

Выдать свою первую нормальную знакомую? Рассказать о строгом нарушении? Ради чего? Нет, конечно. Я ее практически не знаю, но она уже мне нравится.

— Я спасла тебе жизнь не для того, чтобы тут же сдать стражам.

— Я говорила тебе уже, что ты сумасшедшая?

— Да!

Мы обе рассмеялись, смех терялся в нашей отдышке.

— Ну, скажу еще раз. Ты — сумасшедшая! Я бы так не смогла.

— И я не знала, что смогу. Никогда ни делала ничего подобного.

— Ну и ну!