Четырнадцатая дочь

Екатерина Федорова, 2023

Среди багровых лесов и желто-бурых полей Анадеи просыпаются древние проклятья, восстают из мертвых колдуны забытой эпохи, льется кровь и гибнут люди…Там встретятся эти двое – девушка из нашего мира и потомок эрни, детей Триры Мстительной, давших обет жить подобно людям. Для неё уготовано пророчество, для него – герцогство. Но сбудется ли пророчество? И уцелеет ли герцогство? Настанет день, и все падет на весы, и лишь воля этих двоих решит судьбу этого мира.

Бойтесь себя, других и без вас найдется, кому бояться.

(Доброе пожелание.)

А там, куда нас путь ведет,

Тяжелый, горький, страшный,

Таится добрый кукловод

В высокой горней башне…

Уленд Илазирский

Глава 1. Кто стучится в дверь твою

Таня читала японского классика.

В чтении, надо сказать, вкусы у неё были простецкие — из книжек она предпочитала фэнтези, с непременным романтическим героем в центре. И с обязательной победой добра под конец.

Но на филфаке, где Таня числилась студенткой, литература такого рода была не в почете. Продвинутые личности из её пединститута предпочитали Коэльо и Мураками. И начитавшись оных, нещадно обсуждали их повсюду — в институтском буфете, на переменах, на остановках перед институтом…

Именно из-за них она сейчас грызла гранит японской классики. Вместо того, чтобы почитать что-нибудь романтическое. А то и вовсе пойти погулять. Очень уж хотелось в случае чего не отмалчиваться в уголке — а взять и сказать свое веское слово о восточной духовности. Причем сказать красиво, эпично, со знанием дела и текста.

День между тем был воскресный, теплый и солнечный по майскому времени. В распахнутые окна Таниной квартиры вольно задувал ветер. Городские птицы, что купались в воздухе, суматошно кричали у самого балкона. Природа, как сказал бы любой русский классик, ликовала… а она валялась на диване и читала.

И текст, по её мнению, был скучнейший.

Дома Таня была одна, мать с дедом уехали в Коломну, навестить дальних родственников. Вернуться они собирались поздно вечером.

Стоило ей осилить новеллу про ворота Росемон, как раздался звонок. Книжка полетела на пол, а Таня радостным шагом промаршировала в прихожую. Где рывком распахнула дверь, не озаботившись посмотреть в глазок.

За дверью стояла дама лет сорока. Полная, но с генеральской осанкой. Внушительный бюст, подпертый животиком, вздымался ввысь. Сверху был наверчен широкий шарф на индийский манер, из синего шелка в белый цветочек. Снизу струилась до пола юбка из той же ткани.

Глаза у женщины были темно-голубые, с легкими морщинками вокруг век. Округлое широкое лицо выглядело ухоженным. Светлые кудряшки уплывали назад беспокойной волной, образуя нимб.

— Я ваша новая соседка, — заявила дама с легким протяжным акцентом, растягивая губы в улыбке.

Смотрела она при этом внимательно, изучающе.

— Вот, сняла квартиру с вами по соседству.

И дама указала рукой на дверь справа.

— Квартиру Натальи Львовны сняли? — с интересом спросила Таня. — А что, она уже её сдала?

Наталья Львовна, соседка Дебриных, за последнюю неделю стала легендой их двора.

Возвращаясь из школы, где трудилась, преподавая математику, Наталья Львовна столкнулась с капотом роскошного «Мерседеса». И была сбита этим капотом наземь. Школу от её дома отделяло метров пятьсот, не больше. Путь пролегал по мелким подъездным дорогам с тротуарами. Уж как на этом отрезке пересеклись пути «Мерседеса» и Натальи Львовны, осталось неизвестным…

Но известно было другое. После столкновения из машины вышел красавец мужчина — брюнет, метр восемьдесят. И кинулся поднимать соседку с асфальта.

Наталья Львовна не то что бы ушиблась, но сочла разумным изобразить страдания, травматические боли и короткую потерю сознания. Она, старая дева с неприглядным сероватым личиком, думала выудить из брюнета хоть какое-то возмещение за легкий толчок бампером, полученный от «Мерседеса».

Но финал у истории вышел иной. Брюнет и красавец влюбился в страшноватенькую математичку тридцати восьми лет от роду. Прямо там, на тротуаре, перед капотом «Мерседеса», он признался ей в любви с первого взгляда. Роковой и безумной. Воистину, неисповедимы пути стрел Амуровых…

Наталья Львовна в тот же день переехала в особняк брюнета, который по совместительству оказался банкиром. И на следующее утро предложил соседке руку, сердце и свой банк.

Случилось это с неделю назад. Такая скорая сдача квартиры могла означать только одно — Наталья Львовна торопилась порвать связи с позорящим её бедным прошлым. И показать всем соседям, что назад не собирается.

Дама пожала плечами. Сказала с легкой ехидцей:

— Как я поняла, избранник вашей соседки не страдает от недостатка жилья. И дворец за городом у него есть, и домик на Лазурном Берегу имеется. Будет где молодой хозяйке голову преклонить, будет где хозяйским оком поводить… а эта квартира Наталье Львовне больше не нужна. И да, она её сдала.

— Понятно, — пробормотала Таня. — Как-то быстро всё получилось…

Дама прищурилась.

— Вы правы. Все получилось очень быстро, дитя мое.

От этого «дитя мое» повеяло старомодной изысканностью. Таня про себя решила, что у дамы в родне завалялись аристократы-дворяне, вот она и выражается по-старинному.

— А я к вам с просьбой. — Тон женщины стал просящим. — Знаете, мне нужно стол на кухне передвинуть. Но поясница что-то разболелась. Не поможете? Я хорошо заплачу.

Таня эту старушенцию — а к старушенциям она причисляла всех женщин старше сорока — тут же по-человечески пожалела. Не заставлять же дряхлое создание таскать тяжелые столы…

— Да ладно вам! — благородно воспротивилась Таня, сдергивая ключи с гвоздика и запихивая ноги в новые тапочки, что стояли на особицу. Её мама держала их для светских выходов в подъезд. — Ничего платить не надо. Я и так помогу!

Она вышла, захлопнула свою дверь и направилась к соседней квартире. Дама, чуть поотстав, сообщила из-за Таниной спины:

— Да, забыла представиться. Меня зовут Арлена.

Имечко у дамы было странное. Но в старые советские времена, как Таня слышала, детям давали имена и постранней. Типа Трактора, Днепрогэса и Революции. Имя Арлена на этом фоне было ещё ничего. Возможно, оно являлось аббревиатурой — сборкой из слов Апрель, Революция, Ленин…

— А я Таня! — жизнерадостно отозвалась Таня.

И ввалилась в тесную прихожую, благо дверь соседней квартиры была распахнута.

— Таня означает Татьяна, не так ли? — строго сказала дама. — Хорошее, звучное имя. Не надо превращать его в Таню, это отдает простонародьем… должна признаться, что Наталья Львовна мне о вас рассказывала. Она называла вас славной девочкой. Вы и вправду очень славная.

— Очень приятно, — с заминкой обронила Таня.

Она не знала, как отвечать на такие старомодные комплименты. Славная девочка, надо же…

Квартира Натальи Львовны после отъезда хозяйки не изменилась. Все мебеля стояли на месте. Даже кружевная салфеточка привычно украшала комод в прихожей.

Кухонный стол, который требовалось передвинуть, стоял на кухне напротив плиты. Тащить его следовало к окну.

— Я сама, — солидно заявила Таня, отодвигая Арлену, сразу вцепившуюся в край стола. — У вас же поясница болит. И потом, здесь тащить всего ничего. Метр с сантиметром!

Дама Арлена тут же отошла в сторону и принялась наблюдать за процессом перестановки на расстоянии. Стол оказался легким — китайский пластик, дерева там ни в одном углу не было. Таня живо утянула его к окну, и поправила клеенку, перекосившуюся от её рывка.

— Вот гляжу я на вас, Татьяна, и оторопь берет, — заметила Арлена за её спиной. — Как вы похожи на вашего деда, князя Вала Тарланя!

— Вы ошиблись, — ответила Таня, уже разворачиваясь. — Моего деда зовут Михаилом Семенычем. И князей у нас в роду не име…

— Нет, это вы ошиблись, — неожиданно жестко перебила её Арлена, — Михаил Семенович — ваш дед с материнской стороны. А с отцовской стороны вашим дедом является князь Вал Тарлань. Он отец княжича Вера Тарланя, вашего кровного родителя. Это достаточно почетное родство. У вас нет причин его стыдиться!

У Тани появилось стойкое подозрение, что дамочка сошла с ума. Кто этих сумасшедших знает, может, некоторым Наполеоны чудятся, а другим князья с внучками мерещатся? Каждый имеет право на свой бзик.

— Вы меня с кем-то путаете, — уронила Таня. — Отца моего зовут Алексей Иванович Алешин. Мне мама о нем рассказывала…

— Нет, — опять перебила её Арлена. — Вашим отцом был княжич Вер Тарлань.

Таня замерла, исподлобья рассматривая Арлену.

Мать её замуж никогда не выходила, отца своего Таня не видела — и в свидетельстве о её рождении стоял долгий прочерк в графе «отец».

О нем Таня знала лишь со слов матери.

Если подходить критически — а девятнадцать Таниных лет были вполне подходящим возрастом для критического подхода — то гражданин Алешин мог и не быть её папенькой. Он мог даже не существовать. Это если подойти уж совсем критически…

Но «княжич Вер Тарлань» звучало как имечко из низкопробного фэнтези. И вызывало в Тане протест. Дамочка, похоже, скорбна разумом, как это формулировали в старину.

— Глупости, — решительно подытожила Таня.

И рванулась к двери кухни.

Но женщина по имени Арлена опередила её и встала в дверном проеме, ухватившись руками за косяки.

Да она сумасшедшая, мелькнуло у Тани. И как отсюда выбраться? А если эта Арлена на всю голову шизанутая — да с маниакальными наклонностями? Жить хочется, спасу нет…

Хуже всего то, что мы на кухне, с невольной насмешкой подумала Таня. Ножички, штопора и прочий маниакальный инвентарь — всё рядом, лишь руку протяни!

— Прежде чем вы уйдете через эту дверь… — торжественно проговорила Арлена.

Сумасшедшая квартирантка намерена её отпустить? Счастье-то какое!

— Вы должны услышать то, что я имею сказать, — как-то коряво закончила Арлена.

Таня поспешно кивнула.

Если все, чего желает сумасшедшая соседушка — это выговориться, то надо слушать. И в ладоши хлопать, если понадобится…

— История вкратце такова, — объявила Арлена. — Далеко отсюда существует мир по имени Анадея. В нем есть страна Эррона. Князи Тарлани были её властителями на протяжении тысячи с лишним лет, пока Совет Магов не отобрал у них Источник Силы. Затем Совет Магов попытался убить вашего деда, Вала Тарланя, вместе с его семьей. Но светлейший и часть Тарланьского дома сумели спастись. Они стали изгнанниками на чужбине. Это случилось давно, по вашему летоисчислению — тридцать два года назад. А по нашему календарю прошло двадцать шесть лет. Вам все понятно, Татьяна?

— Все, — послушно согласилась Таня.

— У Вала Тарланя был сын, Вер Тарлань, — продолжила Арлена. — Конечно, у князя имелись и другие дети. Но третий княжеский сын, Вер Тарлань, отличался склонностью к распутству. И он любил посещать ваш мир. Местные дикарки не умеют защищать себя от магических воздействий. В том числе от самого простого воздействия, которое вы называете «приворотом». Здесь, на Земле, Вер Тарлань развлекался. На родине такое невозможно — там девицы живут под защитой заклинаний. А в вашем мире Вер Тарлань был волен делать, что угодно. И наделал кучу детей. Вернее, кучу дочерей.

Таня воззрилась на Арлену с интересом. Даже если новая соседка сумасшедшая, бред у неё был слаженный.

— Вы, княжна Татьяна, являетесь одной из этих дочерей, — сообщила Арлена. — Кстати, я не исключаю, что ваша матушка и впрямь считает, что вашего отца звали Алексей Иванович Алешин. Должна заметить, что Вер Тарлань, подкатываясь к местным девицам, всегда называл им вымышленное имя. Соответствующее реалиям той страны, где проживал предмет страсти. В России он был Алеша, в Америке — Алекс…

Бред у тетки был настолько занятный, что страх у Тани прошел. И она дерзко поинтересовалась:

— А мой дед, который князь, может, ещё и меч особый имел? Режущий железо, как масло? И с цветной подсветкой?

Раз уж там у них есть Совет Магов, мелькнуло у Тани, то мечу-кладенцу сам бог велел быть.

— Нахальное молодое поколение взрастила эта страна, — надменно отозвалась Арлена. — Но ничего. Когда вы покинете этот мир, Татьяна, я приложу все силы, чтобы научить вас вести себя прилично. Достойно вашего происхождения.

— О, так я ещё и покину этот мир? — удивилась Таня.

Однако ей опять стало не по себе. Уж не смертью ли грозит сбрендившая тетка…

Арлена одарила её строгим взглядом. Скучно сказала:

— А теперь я перехожу к сути. У нас в Анадее с давних пор существует одно пророчество. Собственно говоря, до недавнего времени никто не придавал ему особого значения. Сочинил его Алидориус Верейский, у которого сбылись далеко не все предсказания. Но зато те, которые сбылись, обессмертили его имя. Чего стоит только катрен о граде Иргене, что порастет ростками и зацветет цветами… почти четыреста лет все считали это пророчеством о благополучии и многих летах града. Но вот сто шестнадцать лет назад кесарь Халкидии решил присоединить Ирген к своим владениям. Жители Иргена немножко воспротивились. Кесаря обуяло бешенство — у него в роду вообще много сумасшедших. Браки с родными сестрами подействовали, не иначе. И он сначала захватил Ирген, а потом приказал сжечь весь город, руины его расчистить, а получившееся поле распахать и засеять. Когда на месте Иргена заколосилась пшеница, на которой ещё и васильки расцвели, только тогда все уразумели, что означали строки «Ирген Великий, потому как честь берег, ростками порастет и цветом зацветет». Наверное, лучше будет, если я зачитаю катрен, который относится лично к вам…

И приподняв глаза к потолку, как человек, который вспоминает что-то хорошо зазубренное, Арлена продекламировала:

— Настанет день, которого сейчас никто не ждет.

Великий княжий дом падет.

Проклятье древних королей

С окраин путь начнет.

Белеет лист, чернеет цвет,

Зима не к нам придет…

Но что не смог найти никто,

Четырнадцатая дочь найдет.

— Чудненько, — бросила Таня, разом позабыв своё намеренье молчать, дав Арлене выговориться. — А меня это каким боком касается?

Арлена раздвинула губы в улыбке и попыталась изобразить реверанс. Но руками она по-прежнему держалась за косяки, и реверанс обернулся легким приседом на одной ноге.

— Вы и есть та самая четырнадцатая дочь. Ваш почтенный отец, светлейший княжич Вер Тарлань, обзавелся здесь на Земле пятнадцатью дочерями. Вы по счету четырнадцатая.

— Бред, — отрезала Таня. — Вас послушать, так у меня не отец, а бык-производитель.

— Вер Тарлань был светлейшим княжичем, — величаво заявила Арлена. — Его обуревали желания, простительные юности… особенно, если эта юность столь высокого происхождения. Не изгони Совет Магов Тарланьский дом из Эрроны, княжич Вер жил бы в Алом Замке. С любовницей, одобренной придворным магом-лекарем, под охраной заклятий от беременности. И от его любовных порывов не осталось бы такого неприятного последствия, как орава незаконнорожденных дочерей!

Таня разозлилась.

Нет, она не поверила в сказку о папаше княжеских кровей. Но стало обидно за то, что её назвали неприятным последствием. И незаконнорожденной.

— А сам светлейший княжич не понимал, что не нужно плодить детей направо и налево? Проблемы с мышлением? — холодно сказала Таня.

— Вы правы, — поспешно согласилась Арлена. Но сказала это как-то быстро и равнодушно. — Княжича извиняет лишь то, что во всем виноват Совет Магов!

Таня оглушительно фыркнула. Хорошо жить, когда во всем виноват Совет Магов…

— Давайте лучше поговорим о пророчестве, — почти умоляюще попросила Арлена. — О странном катрене Алидориуса Верейского мы вспомнили, когда княжич Вер Тарлань обзавелся тринадцатым по счету потомком на вашей Земле. И все тринадцать, что примечательно, оказались девочками. До этого катрен о четырнадцатой дочери никак не толковался. Понимаете, пророчества вещь сложная. Иногда те, кто пророчествует, видят будущее как аллегорию, и пытаются передать увиденное метафорой. Видят аллегорически, описывают метафорически… а в итоге предсказание невозможно понять. Но после вашего рождения кое-кто из посвященных вспомнил катрен Алидориуса Верейского. На удивление ясный и не требующий особого толкования. Княжий дом пал, а княжич этого дома породил четырнадцатую дочь. Оставалось ждать лишь «проклятья древних королей». Которое с окраин путь начнет и так далее.

— Это все, что вы хотели сказать? — сурово спросила Таня.

— О нет! — быстро отозвалась Арлена. — Из всех дочерей Вера Тарланя вы единственная, кому известно имя родителя. Остальные не узнают, кем был их отец…

— У меня аж слеза навернулась, — ехидно обронила Таня. — Сколько же они потеряли!

Тут до неё кое-что дошло.

— А почему был?

— Княжич Вер Тарлань погиб семнадцать лет назад. Уже в нашем мире, на Анадее, — сухо сказала Арлена. — Княжич был убит холодным оружием, это все, что мы смогли узнать. Но я вернулась сюда не для того, что бы сообщить, кем был ваш отец. Я пришла за вами. Татьяна, ваше время пришло. Вы нужны миру ваших предков! Мы должны отправиться туда немедленно.

— Ага, бегу и падаю! — строптиво ответила Таня.

В уме у неё пролетело — должно быть, сумасшествие новой соседки заразно. Иначе зачем воспринимать всерьез это предложение Арлены? Зачем спрашивать, что приключилось с её якобы «отцом»? Ведь ясно, что мира с княжьими предками не существует. Это плод фантазий скорбного ума. Нет бы согласиться, глядишь, соседушка и успокоится…

— Но вы должны! — Арлена глянула с мольбой. Даже губу страдальчески закусила.

Лучше бы она страдальчески заломила руки, мелькнуло у Тани. Тогда она смогла бы проскочить в щель между ней и косяком. И убраться из этой квартиры. Но нет, тетка по имени Арлена, хоть и страдала лицом, но руками по-прежнему цепко держалась за косяк.

— На прошлой неделе в фамильном склепе вашей семьи треснула гранитная плита на могиле самого Дара Тарланя, вашего великого предка! — торжественно провозгласила Арлена. — Треснула ни с того ни с сего. Так нам сообщили наши доносчики из Кир-Авэра, из столицы княжества. Это страшный знак! Странные случаи начали происходить на окраинах Эрроны, целые деревни превратились в кладбища, выживших нет. Дружинники Совета Магов, посланные туда, нашли лишь изувеченные тела. Никто не знает, что случилось. Ходят слухи, что вернулась голубая чума, несущая безумие!

— Эпидемиологов пригласите, — посоветовала Таня с ехидством. Тут в голову ей пришла мысль: — Вот давайте прямо сейчас позвоним по одному телефончику, и сразу же приедут врачи и вам помогут.

И вам помогут, и мне, подумала Таня. Тем, что натянут на вас смирительную рубашку…

Но Арлена, увы, на предложение позвонить не повелась.

— Я вас прошу, — простонала она голосом несчастным до жути. Лицо ее исказилось. — В Элиморе призраки выходят из могил и маршируют вдоль дорог. В Аретце жители вдруг уверовали, что в их бедах виноваты кошки. Они учредили Лигу борцов с котами-вредителями и сожгли всех кошек в городе. А теперь эта Лига, по слухам, принялась за людей… Кто-то наложил на весь город заклятие безумия, не иначе, потому как это массовое помешательство.

На мгновенье Тане даже жалко стало и Арлену, и весь выдуманный ею мир, в котором творятся такие ужасы.

Вот бедолага, подумала она. И небылицы придумывает, и сердцем за них болеет. Ох и плачет по тетеньке больница имени Кащенко…

Арлена с жаром и напором продолжала:

— Я вас умоляю! Согласитесь по доброй воле уйти в мир ваших предков. Ибо на вас вся наша надежда, Татьяна. Существует нечто, что может помочь нашей Эрроне и всему нашему миру! И только вы можете это найти. Это было предсказано самим Алидориусом Верейским…

Видимо, у Тани на лице крупными буквами написалось, что лично она ни в каких Алидориусов не верит, потому что Арлена возмущенно вскинула ровные брови:

— Вы мне не верите?!

— Да верю я вам, верю… — пробормотала Таня. И напомнила себе: сумасшедшим главное не перечить.

Арлена продолжала:

— И вам не кажется подозрительной история любви, случившаяся по соседству? Молодой красавец, богач, да и просто интересный мужчина влюбился ни с того ни с сего в страшную старую деву.

— А любовь зла, — заявила Таня, — полюбишь и козла.

Арлена насмешливо улыбнулась:

— Ну прямо-таки девиз зоофила. Но, увы, у господина Жарского тяги к козлам никогда не было. А была у него любовница. И как раз на тот момент. Юное очаровательное создание, ваша одногодка, синие глаза, роскошная блондинистая грива до пояса…

Наталья Львовна сравнения с подобным созданием не выдерживала. Лицо у соседки всегда было унылое, сероватое, с отечными веками — видно, почки пошаливали. И фигуру словно из геометрических фигур слепили, тело прямоугольное, без малейшего намека на талию, руки и ноги сухие, как палки.

Но вот сердце у Натальи Львовны было доброе. И Тане она помогала по математике совершенно бесплатно в свое время. Сердечнейший человек была соседка, несмотря на то, что училка и математичка.

Так что Таня решительно высказалась:

— А может, этот банкир в нашей Наталье Львовне другие достоинства нашел. Душевные.

— Дитя мое! — назидательно произнесла Арлена. — Душевные достоинства ищет тот, кто беден. Тот, кто богат, предпочитает исключительно те достоинства, за которые можно подержаться руками. Во всем, и в дамах тоже. Нет, это были не скрытые достоинства вашей соседки. Это были чары, и их наложила я. Еще и дорогу в двух местах испортила, чтобы господин Жарский направил свою повозку без лошадей в сторону вашего дома. И вот теперь богач и красавец готовится к свадьбе с вашей соседкой, между нами говоря, страхолюдиной не первой свежести. А прелестная содержанка выброшена на улицу. Плачет, бедняжка, с утра до ночи, ищет нового покровителя. И все это ради того, чтобы у меня была возможность завязать знакомство и пригласить вас сюда для разговора!

Таня смутилась. Наталья Львовна и впрямь была неказиста. И то, что ее суженым стал миллионер, банкир и красавец — да еще так скоропостижно! — граничило с колдовством. Бабки на скамейке возле подъезда, кстати, именно такой вердикт и вынесли: «Да опоила она его, бабоньки, как есть опоила и приворот наложила»…

Арлена уловила в ее лице некую задумчивость, но истолковала ее по-своему. Заявила с жаром:

— Найдите то, что напророчил вам найти Алидориус Верейский, и мы подыщем для вас жениха еще лучше. Спасите мой мир, и я брошу к вашим ногам ваш! Я вознесу вас на те вершины, которые вы сами выберете, я… я многое для вас сделаю, обещаю.

Таня хоть и понимала, что все это бред чистейшей воды, но на минутку замечталась. Если бы эта Арлена и впрямь была ведьмой и могла сделать ее богатой, очень богатой, что тогда? Миллиона два запросила бы, решила Таня. И в долларах. Нет, лучше десять. А потом съездила бы на юга, и мамку с дедом отправила на месяц-другой к морям и океанам отдохнуть. Еще купила бы новую квартиру, просторную, не то что их маленькая двушка. А что еще? Бутики каждодневно посещать и черную икру вкушать ложками больно уж пошло…

Таня вдруг поняла, что у нее не запасено ни одной мало-мальски приличной мечты на случай, если вдруг подвалит богатство. Вот Олечка Веденеева из их группы как-то раз полушутливо-полусерьезно заявила: мол, не знаю, как вы, девчонки, а я непременно когда-нибудь стану богатой. И куплю себе роскошную тачку, низкую такую, гоночную, у которой двери не вбок открываются, а вверх взлетают, как крылья бабочки. И еще длиннющую горностаевую шубу. Буду выходить из этой тачки, а горностаевый подол будет за мной тянуться, пыль мести, как мантия… Таня представила себя вылезающей из гоночной роскошной машины, изящно вылезающей, с выкидыванием ног, как это делают модели. А потом бредущей к своему старенькому подъезду, причем по грязному асфальту за ней будет волочиться шуба, на которую можно купить полквартиры…

Таня фыркнула. И с раскаянием подумала: собственной мечтой к девятнадцати годам так и не обзавелась, а над чужой ржу. Нехорошо.

— Итак, вы готовы отправиться со мной в Анадею? — с лихорадочным блеском в глазах спросила Арлена.

Таня припомнила свое намеренье не перечить сумасшедшей соседушке и сказала вежливо:

— Ну раз уж вам без меня никак… Хорошо, ведите меня в этот ваш мир моих предков.

И запоздало подумала: а что, если Арлена потащит ее на балкон и предложит спрыгнуть, потому как вход в мир предков располагается именно под балконом? Вполне логичное продолжение истории про деда-князя и папу-княжича. И что тогда?

Вот тогда я точно упрусь, решила Таня. И буду орать благим матом. Глядишь, кто-то из соседей вызовет полицию…

Настроение Арлены в одно мгновенье из несчастного и подавленного стало бодрым и до ужаса энергичным.

— Благодарю вас! — воскликнула она.

Затем наконец-то отпустила косяки, протянула руки, обняла Таню и притянула к себе.

А сила-то у тетки недюжинная, с некоторым содроганием осознала Таня. Ей и ножички ни к чему — руками обойдется.

— Вас надо научить языку, — пробормотала Арлена. — Вы должны знать анадейский, чтобы разговаривать и понимать…

Таня услышала, как Арлена шепчет непонятно что низким шипящим голосом. Потом она несильно шлепнула ее между лопатками одной рукой. И сказала:

— Энес лер гелто.

Это не «энес лер гелто», с изумлением осознала Таня. Сейчас мы переместимся — вот что сказала Арлена. Но что за…

Ладонь тетки легла ей на затылок и с силой пригнула буйную Танину голову к плечу Арлены. Она уткнулась лбом и носом в пухлое плечо, укутанное шелком.

— Фенрихт! — неожиданно выкрикнула Арлена. И сильно топнула ногой.

Таню охватил внезапный приступ тошноты. Может, от волнения? Она попыталась поднять голову с могучего Арлениного плеча. Надо вдохнуть воздуха, глядишь, и полегчает.

Мощная ладонь буйной соседушки все еще прижимала ее затылок, не давая разогнуть шею.

Потом Арлена разжала объятия. Таня глянула поверх ее плеча… и застыла.

Интерьер вокруг нисколько не напоминал квартиру Натальи Львовны.