Врач. Спаси нашу дочь

Екатерина Ромеро (2024)

— Делай со мной что хочешь, но дочери помоги! Да, я буду себя проклинать за это, я упала ниже плинтуса, да вот только жизнь дочери мне дороже гордости. — Какая послушная гулящая жена. Раздевайся. — Ты сошел с ума? Здесь? Сейчас?! — Встань на колени. Я хочу увидеть, как ты меня умоляешь. Когда-то он выгнал меня на улицу без гроша в кармане, а теперь я стою под кабинетом его клиники с ребенком, ожидая приема. Я бы не обратилась к бывшему мужу, но он единственный, кто может спасти нашу маленькую дочь, о которой не знает. #Откровенные сцены #Бывшие муж и жена #От ненависти до любви ЧЕРНОВИК!

Глава 4

— Саша, еще хотя бы ложечку, пожалуйста!

— Нет! Я не буду!

Сжимаю зубы, в такие моменты я ясно вижу в ней характер Холодова, как его зеркальное отражение. Упрямая и своевольная, порой кажется, что Саша сильнее меня.

Держу в руках тарелку больничного супа. Саша сидит у стены, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди.

— Обход идет! Все по палатам, живо! — гремит кто-то в коридоре, и все стихают. На часах девять утра, пытаюсь Сашульку накормить, и тут дверь палаты распахивается, к нам входит целая делегация врачей во главе с Холодовым.

Саша настораживается, подлезает ко мне, я приобнимаю ее, стараясь не глазеть на бывшего, и, как назло, он подходит к нам в первую очередь. Залетает прямо в палату, как властелин мира, широко шагая, а за ним еще целая бригада медиков.

— Александра Салиева, четыре с половиной года, аритмия, шумы в сердце. Обследования прошли?

Ой, это мне, я почему-то засмотрелась на Олега, на его синие глаза, в которых когда-то тонула без спасательного круга.

— Еще нет, Олег Евгеньевич, — бубню и отворачиваюсь, мне прямо больно, когда он рядом.

— Как тебе в палате, Александра? Нравится? — спрашивает какой-то другой врач, обращаясь к моей малышке, а она, голодная и недовольная еще с утра, только сильнее надувает губы.

— Нет! Не нравится! — выпаливает, а мне стыдно почему-то становится. Все же нас взяли на диагностику без всяких очередей.

— Ух, какой ежик! — улыбаются врачи, а я, кажется, краснею до самых кончиков волос. Обычно Саша тихая, а тут, наверное, перенервничала с этой больницей.

— Извините. Она сегодня не в духе. Все хорошо, все нравится.

Пытаюсь выдавить из себя улыбку, Холодов недовольно поджимает губы, и врачи идут к другому пациенту. Мне же хочется взять что-то потяжелее и хорошенько так долбануть бывшего мужа. Вот как я соскучилась по нему, невероятно просто!

Следующие полдня я хожу с Сашей по кабинетам, ей делают УЗИ сердца и еще множество каких-то исследований, потому у меня собирается огромная куча бумаг. На следующее утро нам надо сдать анализы крови, и вот тут начинается ад, потому что моя Саша боится всего этого и буквально не дает к себе подступиться.

— Ма-ма! Мама, я не хочу!

— Потерпи, малыш. Ну пожалуйста… Чуть-чуть надо взять твоей крови.

— Нет! Я не дам и чуть-чуть! Не хочу я!

Все бы ничего, Саша в какой-то момент успокаивается, да вот только нам попадается такая медсестра в манипуляционном кабинете, которая не может взять кровь.

Буквально не способна попасть ребенку в вену. Пробует уже пятый раз, тыкает этой чертовой иголкой Саше в ручку, словно это подушечка для иголок, пыхтит и чертыхается.

— Ну позовите другую медсестру, не надо мучить ребенка!

— Учить меня только не надо! Я профессионал!

— Мама!

— Чш… все хорошо, малыш.

Я теряюсь, не знаю, что мне делать. Там этих анализов целый список, словно специально Холодов столько написал, чтобы вымучить нас обеих.

— А-а-а-ай!

Очередная попытка, и я с ужасом вижу, как у Саши уже огромных размеров синяк проступает на руке, и моя девочка взрывается криком:

— БО-О-ЛЬНО!

Саша начинает плакать, и я не выдерживаю, беру ее на руки, отхожу от этой ведьмы в белом халате, и как раз в этот момент распахнется дверь. Холодов собственной персоной, в явно отутюженном белоснежном халате нараспашку. Под ним синий медицинский костюм, белые больничные мокасины. Волосы назад уложены — как всегда, дьявольски неотразим.

— Что здесь происходит?

— Ой, Олег Евгеньевич, тут это, кровь набираю.

Одна секунда, и эта сука медсестра враз становится по стойке смирно, кажется, что у нее даже лицо вытягивается, как у лисы.

— В смысле набираю? У меня на столе уже результаты должны лежать, Светлана!

От серьезного голоса мужчины мы все затихаем, Саша только всхлипывает, и это не остается незамеченным.

Холодов подходит и бросает на Сашу тяжелый взгляд, поджимает губы, а после идет к умывальнику, тщательно моет руки, надевает стерильные перчатки.

— Посади ее на стул. Света, пробирки. Живо, — командует, словно капитан корабля, и, на удивление, эта Света слушает его, точно дрессированный пудель.

— Вот. Олег Евгеньевич, ребенок просто истеричный, не давал кровь нормально взять!

— Неправда! Это вы не могли набрать! Саша столько терпела.

— Мам, я боюсь! Не надо!

— Тихо! Александра, расскажи мне, что ты ела сегодня.

Олег быстро осматривает руки Саши, пока та поглядывает на него из-подо лба, всхлипывая.

— Суп.

— Суп? С чем? — спрашивает, а сам затягивает жгут и быстро набирает кровь. Одну, две, три пробирки с одного прокола.

— С рисом, — отвечает спокойно моя Саша и даже не плачет, а после щелкает жгут, Олег накладывает пластырь на ее руку.

— Тут держи. Вот и все. Света, еще раз я такую халтуру увижу, вылетишь отсюда как пробка! Жду результаты у меня на столе завтра утром! — пробасил и вылетел из манипуляционной, халат только сверкал как облако.

Медсестра виновато опустила голову, а я переглянулась с Сашей.

Она даже не заплакала, когда Олег у нее кровь набирал. Как такое возможно? Она даже не дернулась и не скривилась.

Все же он мастер, оперирует детей, пусть и у самого сердце ледяное.