Врач. Спаси нашу дочь

Екатерина Ромеро (2024)

— Делай со мной что хочешь, но дочери помоги! Да, я буду себя проклинать за это, я упала ниже плинтуса, да вот только жизнь дочери мне дороже гордости. — Какая послушная гулящая жена. Раздевайся. — Ты сошел с ума? Здесь? Сейчас?! — Встань на колени. Я хочу увидеть, как ты меня умоляешь. Когда-то он выгнал меня на улицу без гроша в кармане, а теперь я стою под кабинетом его клиники с ребенком, ожидая приема. Я бы не обратилась к бывшему мужу, но он единственный, кто может спасти нашу маленькую дочь, о которой не знает. #Откровенные сцены #Бывшие муж и жена #От ненависти до любви ЧЕРНОВИК!

Глава 13

Ближе к обеду мы готовы к выписке. Я одеваю Сашу, она уже успокоилась, и мы выходим из палаты, тогда как одному ребенку в приемной становится плохо.

Этот крошечный мальчик теряет сознание прямо в коридоре, мамочки поднимают вой, а моя Саша пугается, да я и сама начинаю трястись от увиденного.

Боже, когда дети болеют, что может быть хуже. Это страшно, это больно, это просто невыносимо. У этого малыша приступ, что ли, какой-то? Его просто начинает трясти.

— Мама, я боюсь…

Саша вцепляется в мою шею, а я прижимаю ее к себе, разворачивая спиной. Ужасное место, здесь можно умом тронуться, не то что работать каждый день. Как Олег это выдерживает, даже не представляю.

— Илья! Илюша! Боже! Помогите! Врача! Олег Евгеньевич! — кричит мама этого крошечного мальчика, а после начинают сбегаться медсестры и врачи. Все к этому ребенку, и первым к ним подходит Холодов, непонятно откуда взявшийся.

— Отойдите! Не мешайте, сказал! Дайте воздуха!

Я слышу его голос. Олег гремит на весь коридор, разгоняя зевак, а после осматривает ребенка и всего за миг подхватывает его на руки, быстро относит в манипуляционную. Туда же входят еще двое врачей. Двери закрываются, пока я слышу, как тревожно перешептываются все мамочки, держа рядом своих деток.

— Мам, этот мальчик умрет? — спрашивает Саша, а я сильнее прижимаю ее к себе.

— Нет! Дядя доктор его спасет. Видишь, какой он сильный?

— Он злой! Я боюсь его. Он деткам делает больно, — бубнит, сводит брови, взгляд сейчас такой же, как у Олега, и глаза… синие-синие, темные, искрящиеся.

— Не бойся его, девочка моя. Все врачи помогают деткам.

— Я тоже умру, как этот мальчик, да? — спрашивает моя Саша, а меня колотить начинает. У этого ребенка диагноз точно такой же, как и у дочери, и я боюсь думать о том, что с ним случилось.

— Нет! Слышишь меня? Дядя доктор тебя спасет! Все будет хорошо, моя маленькая, все будет хорошо, родная.

Со щемящим сердцем и полным пакетом медикаментов мы с Сашей выходим из больницы. Я обустраиваю ее дома, звоню работодателю и узнаю, что меня не только уже неделю как уволили, но и на мое место даже взяли замену.

Никого не волнуют чужие проблемы, особенно если это касается детей. Ты или зарабатываешь деньги, или нянчишь своего ребенка, ни одному начальнику не важно, почему ты отсутствовал более трех дней подряд, особенно если работаешь на частника.

Я пересчитываю деньги. Без работы мы с Сашей протянем максимум неделю, так как аванса мне, конечно же, никто не дал, а все заначки я уже потратила Саше на первые дни больницы.

Хуже того, у меня не хватает денег на оплату аренды, которую нужно вносить через три дня. Я набираюсь смелости и звоню владелице квартиры, пытаюсь попросить отсрочку, на что она орет в трубку, и договориться у нас не выходит.

Укладываю Сашу спать и в отчаянии набираю отцу. Я не звонила ему пять лет, тогда только, когда была беременна. Мы не близки, я не сирота, вот только почему-то у меня часто именно такое ощущение.

— Алло. Здравствуй…

— Кто это?

— Яна.

— Ты? Что случилось?

— У твоей внучки порок сердца диагностировали. Нужна операция. Я работы лишилась, вот-вот из квартиры нас попросят.

Судорожно сжимаю телефон в руке, отец молчит, ни слова нет.

Конец ознакомительного фрагмента.