Древнее пророчество

Екатерина Разаренова

История Срединных Земель помнит две войны Света и Тьмы. Согласно древнему пророчеству грядет последнее, третье противостояние, после которого в мире произойдут перемены. Но что изменится с наступлением новой эпохи – вещество, материя или образ мыслей, сознание людей и волшебников?

Глава 2

Ганимед сидел за дубовым резным столом в своих покоях в замке Совета старейшин в Ризенгросе, самом крупном городе Срединных Землей. Совет объединял всех сильных магов Срединных Землей — и белых, и черных. В него входило сто чародеев высшего ранга, которые принимали участие на заседаниях и собраниях, где обсуждали вопросы, проблемы, принимали решения. Черных волшебников среди них было двадцать, большинство же составляли белые маги, из которых сорок входили в Орден Целителей, посвятивших свои жизни лечению и помощи людям, десять — в Орден Друидов, испокон веков живших в чащах Эраланского леса и изучавших тайны природы, двадцать — в Орден Орла, преследовавшего и истребившего больше всех черных магов в годы войн, четыре — в Орден Единорога и один, Энрид, самый старый их всех ныне живущих волшебников, — в Орден Света.

Вся власть над Срединными Землями и ее народами была в руках Совета старейшин в Ризенгросе. Фактически же правлением в свободных городах Срединных Земель занимались волшебники из Ордена Единорога и Ордена Орла, которые не только следили за соблюдением закона на вверенных им людьми землях, но и решали споры, проблемы людей, защищали их от злых сил, контролировали казну и городскую стражу. Белые волшебники пользовались среди народа почетом и уважением.

Сильные волшебники, владевшие высшей магией, — волшебники высшего уровня — все входили в какой-нибудь орден и составляли его верхушку. На служение в ордены принимались и простые маги — они могли сами выбирать, кому служить, выбирать черную или белую магию. Но могли они и быть свободными и не входить ни в один орден. Сильные же волшебники не имели никакого выбора — для них это было предопределено еще до их появления на свет; для них это определялось особенностью их силы, их внутреннего мира. Белым волшебникам никогда не стать черными, никогда не подчинить себе стихию огня, а черным — никогда не научиться исцелять. Все сильные волшебники знали друг друга, их было сто человек во всей Лемурии. Много веков назад белые и черные маги объединились в Совет старейшин, который временно распадался в I и II войнах Света и Тьмы, и были вынуждены считаться друг с другом. Они все старались держаться мирных отношений, которые, однако, часто подрывались коварством Ордена Змеи и чрезмерной воинственностью Ордена Орла — в итоге в истории Срединных Землей осталось две войны Света и Тьмы, в которых белые и черные маги шли друг против друга, вовлекая в борьбу все народы Срединных Землей.

Очень много человеческих жизней бродил Ганимед по Срединным Землям. После II войны он стал верховным магом Ордена Единорога. Когда-то очень, очень давно он был простым крестьянским сыном. В одну ночь маленький мальчик сидел на берегу реки и увидел падающую звезду; он полез в воду за звездой, а через какое-то время он осознал, что владеет магическим даром.

Ганимед был погружен в чтение письма. Его седые кустистые брови сомкнулись над глазами.

Через некоторое время он закончил чтение и отложил письмо. Весь его кабинет был заставлен дубовыми шкафами с книгами, свитками пергамента, коллекциями засушенных растений, склянками с разноцветными жидкостями. Ганимед достал с одной полки карту Срединных Землей и разложил ее перед собой на столе. Он долго водил по ней руками, прикрыв глаза. Мысленно он путешествовал по тем местам Срединных Землей, где он бывал. Он вспоминал, что видел и переживал. Спустя время он тяжело вздохнул и откинулся в кресле. Его рука лежала на Темной стороне — месте, где никогда не бывал ни один белый волшебник. Никто не знал, что там.

От размышлений его отвлек стук в дверь. Седовласый волшебник в белой мантии вошел в комнату.

— В замок прибыл мальчишка из Половрика.

— Отлично, — довольно произнес Ганимед.

— Скажите, зачем он вам?

— Этот молодой сапожник видит сны про черных волшебников, — ответил Ганимед.

Колдун продолжал выжидающе смотреть на Ганимеда, и тот сказал:

— Он назвал всех сильных черных магов по именам. И описал их облики.

— Это странно, — произнес чародей в белой мантии, — откуда он может знать это?

— Я чувствую, здесь что-то особенное, — сказал задумчиво Ганимед.

Несколько дней назад Клерви разыскал дом белого волшебника Дамира, жившего в Половрике. Дамир сначала серьезно его не воспринял, но все же поделился рассказом сапожника с сильными волшебниками своего ордена. Так информация дошла до Ганимеда, который захотел видеть Клерви лично. Чем был вызван интерес Ганимеда, никто не мог понять — только он сам знал, что предчувствие его не обманет. Клерви был и испуган и обрадован. Через несколько дней после его визита к Дамиру его нашел в сапожной мастерской ученик чародея и попросил незамедлительно явиться к нему. Дамир провел Клерви вглубь своего дома, в комнату, просторную и светлую, несмотря на то, что в ней не было окон. Комнату, в которой не было мебели, ни даже единственной табуретки, а пол был украшен ярким мозаичным рисунком. Присмотревшись, Клерви различил среди причудливых узоров большой, во весь пол цветок. Маг приказал Клерви встать на середину цветочной мозаики, а сам открыл книгу в золотом переплете.

Клерви не понимал совершенно, что происходит, и немного нервничал. Дамир прокашлялся и начал монотонно читать длинное заклинание, размахивая своей волшебной палочкой. Узоры, слагавшие рисунок на полу, засветились золотистыми красками, а воздух в комнате пришел в движение. Клерви почувствовал, как его ноги отрываются от пола комнаты. Все перед ним поплыло, очертания комнаты растворились. Клерви подхватил воздушный поток и куда-то понес; вокруг мелькали размытые краски, огоньки. Приятный ветерок ласкал лицо, трепал волосы. Но продолжалось все это недолго. Вот уже разноцветные огоньки потускнели, потом совсем погасли, ветерок стих. Клерви почувствовал под ногами опору. Не удержав равновесия, он упал на что-то холодное и твердое. Поднявшись, он осмотрелся — он был в большом зале, совсем не похожем на комнату в доме волшебника Дамира. Ввысь взмывали высокие и стройные ионические колонны с каннелюрами. Мощные своды зала тонули в сумраке наверху, а стены украшали резные барельефы, под которыми виднелись древние руны. По всем стенам горели многочисленные свечи. На полу была такая же мозаика, изображавшая огромный цветок, как и в комнате Дамира, только намного больше. — Какая красота! — вырвался у Клерви невольный восхищенный возглас. Он никогда не бывал в таких роскошных залах.

— Добро пожаловать в Ризенгрос, Клерви, — раздался мягкий голос за спиной юноши.

Он повернулся и увидел высокого седого волшебника. Длинные серебряные волосы и борода струились вдоль белой мантии. Клерви чувствовал необыкновенную силу, исходившую от мага — прежде он никогда такого не чувствовал. Взгляд его добрых лучистых голубых глаз был направлен на него.

— Меня зовут Ганимед, я верховный маг Ордена Единорога. Я полагаю, ты уже слышал об орденах магии, Клерви.

Клерви чувствовал себя неловко и робко перед таким сильным магом, и язык опережал его мысли; он вдруг спросил:

— Я в Ризенгросе? Ганимед тепло улыбнулся и ответил:

— Да, ты в Ризенгросе. Это магия. Цветки телепортации, вот видишь, — волшебник указал на разноцветный цветочный узор на полу зала, — такой же цветок был в комнате, из которой ты переместился. С помощью этих цветков можно попасть из одного места Срединных Землей в другое, из одного города в другой, независимо от расстояния между ними. Эти мозаики сложены из древнего магического камня, какой уже не найти в мире, и закреплены множеством сильных заклятий. Видишь ли, между ними есть магическая связь, они заколдованы. В восьми городах Срединных Землей есть такие цветки. Белые волшебники пользуются ими уже очень давно.

Клерви внимательно рассматривал цветочную мозаику, а Ганимед продолжал:

— Я попросил тебя прибыть сюда, потому что хочу поговорить с тобой. О твоих снах. О твоих видениях. О том, что ты видел в заброшенном монастыре. Ты не должен ничего бояться, здесь ты в полной безопасности, Клерви. Я твой друг.

Клерви посмотрел на старого волшебника — он был готов полностью ему довериться.

— Это замок Совета старейшин, — при этих словах у Клерви восторженно подпрыгнуло сердце, ничего себе, куда его занесло! — я хочу, чтобы некоторое время ты погостил здесь. Пойдем, я провожу тебя в покои, где ты сможешь отдохнуть и восстановить силы.

Клерви слышал о Совете старейшин в Ризенгросе — это были самые могущественные волшебники во всем мире. Они управляли всеми Срединными Землями, кроме тех краев, которые принадлежали крестоносцам, отвергавшим магию, — Северному и Южному королевствам — а также земель, принадлежавших иным народам, не людям, — таким, как королевства эльфов и земли варваров.

Клерви был в полном восторге, что попал в такое важное место и что он привлек внимание сильных мира сего. Однако он и сильно нервничал и чувствовал досаду, что не поговорил перед отъездом с Лори. Ганимед вел Клерви сначала по темным коридорам, на полах которых лежали разноцветные ковры, а на стенах висели портреты разных чародеев. Молодому человеку казалось, что блуждание по лабиринтам коридоров никогда не закончится. Конечно, он не запомнил дорогу, ведь коридоров было так много, и все они ветвились, пересекались, и были такими похожими, почти не отличимыми. Потом они поднялись по широкой мраморной лестнице на два этажа. Потолок лестничного холла был красиво расписан, и Клерви чуть голову не свернул, рассматривая его. На втором этаже они прошли еще один коридор, и наконец остановились у двери. Ганимед ключом отпер дверь и отдал затем ключ Клерви.

— Отдохни, Клерви, — сказал добрый волшебник, — я приду к тебе позже.

Клерви поблагодарил мага, вошел в комнату и запер дверь на замок. Гостевая комната была отделана в нежно-голубых тонах. У стены стояла широкая кровать со светло-синим пологом, напротив нее — высокий шкаф из светлого дерева с зеркалом во весь рост. На столе рядом с окном стояла ваза со свежими белыми цветами. Клерви подошел к столу, вдохнул цветочный аромат, глядя в окно. Он увидел небо, все затянутое тучам, Светлый приток реки Кейталы, крыши деревянных, кирпичных и каменных домов, подступавших к берегу. По реке сновали лодки, набережные Светлого притока у места слияния с Темным притоком были одеты в камень. Вдалеке в тумане виднелись мачты — это был порт.

Клерви стало интересно, и он, открыв окно, высунул голову наружу, чтобы увидеть больше. Размеры столицы Срединных Землей поражали его. Дома были настолько разными, будто никто и вовсе не следил, кто и что здесь строит. Везде была эклектика. Замок Совета стоял прямо на набережной, и внизу, у основания замка, бурлили волны. С левой стороны, в отдалении, над черепичными крышами высился огромный роскошный дворец — должно быть, это был дворец самого короля Ризенгроса, который имел статус сюзерена для своих вассалов — всех знатных дворян и феодалов Срединных Землей. Естественно, само понятие «король» в Ризенгросе больше означало положение в обществе людей, а не реальную власть.

Вдруг в дверь постучали, и Клерви пошел открывать дверь. В комнату вбежал карлик с подносом на руках.

— Ваша трапеза, — проговорил карлик, кладя поднос на столик.

Затем он взял с подноса кувшин с горячей водой и наполнил им тазик, стоявший на табурете. Рядом он положил белое полотенце и мыло.

— Спасибо, — только и сумел вымолвить Клерви, прежде чем карлик исчез за дверью.

Клерви был изумлен таким щедрым и добрым отношением. Недолго думая, он принялся за еду. Еда была прекрасной — свежий салат, жареное мясо, ароматный хлеб, будто только что из печи. В графине было красное вино, такое вкусное, какого Клерви никогда еще в своей жизни не пробовал. От вина у него немного затуманился разум, и его начало клонить ко сну. Помывшись, он присел на кровать, твердо уверенный, что не позволит себе здесь уснуть. Но не тут то было — через пару минут он уже забылся сном.

Когда Клерви проснулся, он увидел, что белый волшебник Ганимед сидит напротив него в кресле и внимательно изучает его. Клерви тут же вскочил, неловко задев полог кровати.

— Прости, Клерви, что напугал тебя, — извинился маг, — мне не хотелось будить тебя.

— Эмм… П-Простите меня… Я… Я немного вздремнул, — заикаясь, выдавил молодой человек.

— Это хорошо, — улыбнулся Ганимед, — я рад, что ты отдохнул. Все-таки путешествия с помощью магии тебе в новинку. Сон необходим тебе.

В то время, когда прибывший гость отдыхал, Ганимед осмысливал свое впечатление от молодого человека. Он почувствовал в своем сознании, сознании сильного волшебника, что Клерви не простой человек. И Клерви ему понравился — он понял, что он добр, смел и честен.

— Кто были твои родители, Клерви? — спросил Ганимед, не сводя проницательных глаз с молодого человека.

— Я… Я не знаю, — смущенно ответил Клерви. Потом, будто спохватившись, вытащил из-под сорочки медальон и открыл его: — вот, это моя мать, — он показал портрет женщины в раскрытом медальоне магу.

Ганимед внимательно посмотрел на портрет. Он пытался мысленно проникнуть в прошлое, увидеть эту женщину и ее жизнь.

— Я вырос в приюте в Половрике, — словно в оправдание, сказал Клерви.

— Хорошо, хорошо, — промолвил Ганимед, пребывая в глубокой задумчивости.

Клерви сидел на кровати напротив мага, сложив руки на коленях.

— Как давно ты стал видеть странные сны? — через некоторое время спросил он.

— Я не знаю… Я думаю, я всегда их видел, — ответил Клерви, — в детстве они были нечеткие и непонятные… А потом эти сны стали приходить ко мне внезапно — я засыпал днем или утром или в любое другое время суток и видел самые странные вещи во снах… Они бывали короткими или длинными — целые истории…

— И про что были твои сны?

— Иногда мелочи, иногда кошмары, — Клерви перестал смущаться, сконцентрировавшись на воспоминаниях, — порой я видел во сне, как мне стоит справиться с новой свалившейся на меня сапожной работой, которая казалась мне невыполнимой. Мой учитель, мастер, всегда оставался доволен после этого мной, хотя не верил, что я справлюсь. Иногда мне снились орки. И после таких снов я часто слышал об их вылазках на села и дороги… Я видел разных существ в свои снах, и некоторых я даже не знаю. Иногда я вижу сны про войну — но это как будто и не первая и не вторая война… И непонятно, между кем идет война и кто сражается. Порой я вижу то, что случается со мной позже. Часто я вижу волшебников — особенно черных, и это меня пугает. А однажды, когда мне было лет десять, мне приснилась очень красивая богиня. Она бежала в моем сне прямо по поверхности воды, и она несла за собой огонь. Она летала по воздуху, так легко, словно птица. Ее я видел недавно в заброшенном монастыре рядом с Половриком…

— Ты не придавал значения своим снам? — Ганимед смотрел в глаза Клеври, и тот чувствовал, как волшебник проникает в его сознание, в самую его душу.

— Я всегда обращал внимание на то, что мне снится. Большей частью по ночам я вижу обыкновенные сны, но иногда — особенные. Они на сны не похожи. Это больше похоже на то, будто я перехожу в другой мир. Или становлюсь кем-то другим или переношусь во времени. Все, что я вижу, как будто на самом деле происходит… Понимаете?

Ганимед кивнул, не сводя голубых глаз с Клерви. Он изучал его всего, его физическое тело, его внутренний мир, его память, его жизнь, его прошлое и настоящее, его чувства и мысли.

— Иногда мне приснится что-нибудь, хуже всего, если во время работы — я будто теряю сознание — и потом я целыми днями думаю об этом, не могу отделаться от мыслей. Душу так и гложет, хочется рассказать об этом, предупредить, уберечь от нападения орков или еще чего-то… Но когда я пытался это сделать — меня не слушали, меня готовы были признать душевнобольным. Монахи в приюте говорили, что я могу быть одержим дьяволом, — Клерви передернул плечами от воспоминаний, — они пытались изгнать из меня злой дух, окунали в холодную воду, читали надо мной часами молитвы, оставляли без еды и не давали мне ни с кем общаться. Я боялся своих снов, и я правда начинал иногда верить, что могу быть одержим дьяволом — ведь я даже видел его во снах… черные волшебники называют его Хозяином…

Клерви замолчал ненадолго, повесив голову, потом продолжал:

— Мне было страшно об этом кому-либо говорить. Кто бы мог меня понять? Я боялся, что когда-нибудь мой учитель в мастерской увидит, как я забываюсь сном, и сочтет, что я нездоров. И тогда я могу снова оказаться на улице, без денег, без всего. В последнее время я стал часто видеть сны про черных колдунов. И я решил рассказать об этом белым волшебникам.

— Ты все правильно сделал, — отстраненным голосом произнес Ганимед. Он продолжал пристально смотреть на Клерви. Молодой человек буквально физически чувствовал проникновение мага в свое сознание, в свою голову и сердце.

— Тебе никто не говорил, что ты необыкновенный мальчик? — Клерви стало немного забавно, что его называли мальчиком. Какой уж он мальчик.

Ганимед улыбнулся словно в ответ на его мысли. Пару минут висело молчание, и Клерви вдруг начал чувствовать сильное эмоциональное утомление.

— Клерви, — мягко произнес Ганимед, — ты и вправду не простой человек. У тебя есть дар ясновидения. Это встречается очень и очень редко.

Клерви поднял на Ганимеда изумленное лицо.

— Да я в это не верю, — вырвалось у него.

— А как же ты сам тогда объясняешь свои странные сны и видения?

— Я… я не знаю, — недоверие отразилось на лице Клерви, — Это что-то другое. Я просто впечатлительный… У меня богатое воображение. Я сильно переживаю все…

Ганимед рассмеялся добрым, заразительным смехом. Клерви тоже стало почему то смешно, и он наконец улыбнулся.

— И ты решил поделиться своими фантазиями с верховным магом Ордена Единорога, — все еще посмеиваясь, сказал Ганимед, — действительно, фокусников, шарлатанов и обманщиков сейчас очень много. Так много, что люди перестали верить. И настоящие предсказатели стали теряться. Но они все же есть, поверь мне. Только с их помощью волшебники узнают, что готовится свершиться и что будет. Это позволяет иногда менять будущее — поэтому предсказатели так ценны. У черных магов есть свои предсказатели, у нас — свои. Появление новых сильных волшебников всегда предсказывались. Ты видел появление новой волшебницы — за несколько лет до ее появления. Эта волшебница родилась в Северном океане. Кроме тебя, ее появление предвидел я — я прочитал это по звездам. Если бы черные маги нашли бы тебя раньше, ты бы предсказывал им ее появление.

— А если бы я не захотел служить черным магам? — спросил Клерви; сама мысль об этом вызывала в нем негодование и протест.

Ганимед ничего не ответил, только тяжело вздохнул и отвел взгляд. Спустя минуту он сказал:

— Твой дар очень ценен, Клерви. Но только ты имеешь право решать, как им распоряжаться. Я белый маг и служу добру, и никогда на твою волю и мысли не окажу влияния, чтобы склонить тебя к чему-то… Теперь, когда мы нашли тебя в северном городе Половрике, я могу обещать тебе, что мы защитим тебя.

Клерви посмотрел на мага — он был благодарен ему. Рядом с Ганимедом юноша ощущал тепло и спокойствие.

— Ты не устал, Клерви? Ты не хочешь есть или пить?

— Нет, я совсем не устал. От стакана воды не отказался бы…

Волшебник взмахом руки наполнил пустой стакан водой, и Клерви с восхищением и удивлением уставился на него. Он не сразу решился отпить из стакана. Ганимед, увидев его замешательство, улыбнулся и подбодрил его:

— Пей, не бойся, мой друг.

Затем он подпер рукой подбородок, и, глядя на Клерви, спросил:

— Ты уверен, что слышал в разговоре черных волшебников в монастыре о проклятье Аримана?

Молодой человек слегка поперхнулся водой.

— Да, — ответил он, — об этом начала говорить колдунья, которую все остальные боялись. Это проклятье обсуждали черные волшебники на своем сборище, в моем сне.

Ганимед глубоко задумался и на время словно забыл о молодом предсказателе.

— Это… плохо, да? — неуверенно спросил Клерви, — что значит это проклятье Аримана?

Старый волшебник снова сфокусировал свой взгляд на Клерви.

— Я еще сам всего не знаю, — Ганимед сложил руки вместе, — в последнее время я стал наблюдать странные знаки на звездном небе. Загадочные послания стали приходить с разных концов земли. Нам нужно больше знаний. В годы войны библиотека Совета сильно пострадала. Многие книги, опасные, содержащие тайные знания черной магии, мы увезли в эльфийские земли, подальше от тех, кто мог бы воспользоваться ими. Я думаю, нам нужно будет отправиться в Эльдар. Я хотел бы, чтобы ты отправился вместе с нами.

Клерви ошеломленно уставился на мага. Он не верил своим ушам — его пригласили в знаменитый эльфийский город. Когда у него еще будет шанс побывать там?

* * *

Каурантина опустилась за землю перед древним каменным замком. Был вечер, солнце заходило за Зловещие горы. Высоко в небе обозначился бледный диск луны. Она вдохнула морозного воздуха и сосредоточилась — на замок были наложены сильные защитные чары. К замку вела широкая дорога с притоптанной землей, обрамленная голыми деревьями. В парке перед замком виднелись то тут, то там замерзшие фонтаны с каменными статуями, изображавшими горгулий. Каурантина медленно зашагала к воротам. Когда она приблизилась, ворота широко распахнулись сами собой. Она поднялась по каменным ступеням и вошла в ворота.

Она оказалась во внутреннем дворе, от середины которого взмывала вверх на второй этаж замка широкая лестница. Она стала подниматься по лестнице; она знала, куда идти. С галереи, обрамлявшей двор по периметру, за ней следила пара глаз. Это был человек из прислуги, ключник. Каура поняла, что старый человек чувствует перед ней скорее почтение, чем страх. Было бы странно, если в таком месте служил человек, испытывавший ужас перед черными колдунами.

Поднявшись, Каура оказалась у начала огромного, длиной чуть не в как целую улицу, зала, в котором два ряда колонн по правую и левую руку подпирали причудливо расписанный потолок. Волшебница медленно направилась к противоположному концу зала. Она чувствовала присутствие в замке только одного волшебника; были еще люди, вероятно, прислуга, на первом этаже замка, в правом флигеле и примыкавшем к нему саду.

Зал вывел ее через огромные дубовые двери в следующий зал, округлой формы. Двери этого зала на противоположной стороне были открыты настежь, и Каура вышла на большую террасу, с которой открывался вид на долину, вдалеке которой виднелись поселения людей, и примыкавший к ней Эраланский лес, густые кроны которого с такой высоты казались похожими на зеленоватый мох. У перил стоял, задумчиво устремив взор на горизонт, Хозяин. Каура поклонилась Хозяину.

— Вы хотели видеть меня, Хозяин.

Хозяин не оборачивался и не шевелился.

— Для тебя есть новое дело, — сказал он мрачным, холодным голосом, — Ты отправишься в Северное христианское королевство, войдешь в доверие к королю. Подчинишь его своей воле и убедишь выступать за нашу сторону.

Каурантина снова поклонилась, соглашаясь выполнить волю Хозяина. Верховный маг Ордена Тьмы повернулся и посмотрел на нее черными провалами глаз.

— Тебе стоит заняться этим немедленно.