Желать невозможного

Екатерина Островская, 2011

Даже после трагической истории первой любви жизнь Елены Игнатьевой могла сложиться вполне счастливо, если бы не безумная ревность ее мужа. Чтобы сохранить остатки достоинства, Лене пришлось уйти от Бориса Флярковского – одного из богатейших людей России… Через несколько лет смерть постигла их обоих – его яхта была взорвана в открытом море, а она не перенесла операцию на сердце. Согласно завещанию Елены опекуном над ее маленьким сыном назначен Олег Иванов, тот самый человек, которого она так любила в юности. Согласно завещанию Флярковского все его имущество должно перейти к единственному сыну…

5

Алик шел через больничный двор, когда увидел спешащего навстречу Васечкина.

— Слава богу, успел, — выдохнул Серега, — я наудачу зашел, а мне сказали, что ты теперь на другом отделении. А рабочий день уже закончился.

— Конкретно зашел? — поинтересовался Иванов.

Васечкин кивнул.

— Никогда тебя не просил, но сейчас во как надо!

Он провел ребром возле своего горла.

— Позарез!

— Чего тебе надо? — рассмеялся Олег.

— Этот, как его… — смутился Сергей, — больничный. Если я из районной поликлиники притащу, начальство не поверит. В ведомственной мне никто не даст. А так вроде я в больнице лежал. Будто бы у меня сердце прихватило, а еще лучше — печень.

— Печень не гарантирую, но с сердцем помочь смогу. Меня как раз бросили замещать заведующего кардиологическим отделением, так что я тебе листок о нетрудоспособности выпишу и сам потом закрою, в канцелярии печать поставлю. Но только я его с пятницы могу выписать. На какой срок тебе нужно?

— Недели хватит. В пятницу в самый раз. А то у меня по графику отпуск в сентябре, но в связи с очередным выговором отпустят не раньше декабря. А я который год обещаю к отцу на дачу приехать, чтобы за грибами с ним сходить, на рыбалку, да и вообще, в бане попариться.

— Странно, что такие проблемы у тебя на службе. Вроде ловишь кого-то, ордена тебе вручают, а такую мелочь, как отпуск, приходится тайком самому выкраивать.

— Это для тебя отпуск — мелочь, а для меня единственная возможность пожить личной жизнью. — Сергей вздохнул и спросил: — Ты, как я слышал, уже успел отдохнуть?

Иванов кивнул.

— Ну и где же ты пузо грел? — поинтересовался Васечкин.

— В Абхазии.

— Чачу хоть привез?

— Две бутылки.

— Молодец! — обрадовался Сергей. — Постарайся сохранить до пятницы. А я тоже что-нибудь притащу. И закуску организую.

— А не много нам на двоих будет?

— А почему на двоих? — ухмыльнулся Васечкин. — Пригласим кого-нибудь. Вот я у тебя в отделении девку видел. Такая, с коровьими глазами. «Ой, мужчина, зачем же в уличной обуви!»

— Кристина ее зовут. Кстати, не ты первый сегодня, кто ею интересуется.

— Первый, второй! Какая разница. Ты пригласи ее с подружкой. А там разберемся.

— Не собираюсь. Из другого отделения, может, и позвал бы кого. Хотя вряд ли. А из своего — тем более.

Они прошли ворота и начали прощаться. И только тогда Иванов сообщил:

— Серега, помнишь, в нашем классе Лена Игнатьева училась?

— Ну, — напрягся Васечкин.

— Я ее сегодня в кардиологии встретил. Лежит там, операцию ждет.

— Серьезная хоть операция предстоит?

— Очень. Надеюсь, все будет хорошо. Оперировать должен сам профессор Шумский.

Сергей подошел к стоящей у ворот ржавой «шестерке» и открыл ключом дверь. Перед тем как залезть в салон, он внимательно, словно оценивая, посмотрел на друга. Не попрощался, не махнул рукой, а просто сел за руль и уехал.