Буду покорной

Екатерина Орлова, 2021

Клим стал моим проводником в мир запретных удовольствий. Закрыл для меня дверь в прошлое и заставил полюбить по-настоящему. Доминанта, бизнесмена, сурового, непреклонного мужчину. Но отказался принять навсегда, отпустив в свободное плавание. Только как после этого собрать себя по кусочкам, не рассказал. Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Упрямая

— Как себя чувствуешь? — спросил Клим, поглаживая меня по волосам.

— Нормально.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, когда вспомнила все, что позволила этому мужчине делать со мной. Я переживала такой момент, когда остаешься обнаженной, не раздеваясь.

— Ты хорошо держалась. Умница.

И опять этот тон. Я никак не могла уловить, что же так кардинально менялось в голосе Клима, что заставляло меня трепетать перед ним. Но это что-то просто делало мои колени мягкими. Я предполагала, что это был тот самый знаменитый тон Доминанта, которым он ставил на колени своих саб. И я, наивная, попалась в эти сети.

— После этих слов отвечают: «Спасибо, Мастер».

— Я не ваша саба.

— Пока ты в этой комнате, именно такое положение ты и занимаешь. На этой стадии наших отношений ты можешь дерзить мне, но только за пределами тематических клубов. Но всегда помни, — он подался немного вперед, попеременно прожигая взглядом мои глаза и губы, — что своим непочтительным общением ты еще сильнее распаляешь мое желание снова сковать твои руки и выпороть в этот раз гораздо ощутимее. — Клим выровнялся и убрал руку с моих волос. — Раз ты пришла в себя, мы можем собираться.

— Можно я еще немного полежу? — попросила я, и он снова впился внимательным взглядом в мое лицо.

— Ника, ты должна быть честна со мной. Всегда. Это — основа отношений в Теме. Если ты испытываешь какой-то дискомфорт, то должна сообщить мне об этом.

Я почувствовала, как в груди появилась тянущая боль и затряслась нижняя губа. Внезапно на меня нахлынуло такое чувство отчаяния, какого я никогда не испытывала. Я приписывала его чувству вины за то, что позволила чужому мужчине увидеть мой оргазм. Момент моей наибольшей уязвимости, не считая времени сна. Клим легонько кивнул и тут же, удивляя меня, забрался на кровать с ногами. Он лег рядом и, обвив меня огромными руками, притянул к своему телу. И мои шлюзы опустились. Я разрыдалась так горько, что мне даже самой стало себя жалко. А Клим гладил меня по волосам, позволяя пропитывать соленой жидкостью его трикотажную футболку.

— Тише. Плачь, тебе это нужно. Все хорошо, маленькая. Это нормальное состояние.

— По-почему? Ч-что это? — заикаясь, спросила я.

— Это сабдроп, милая. Он возникает в нескольких случаях и может быть спровоцирован несколькими факторами. Я не берусь утверждать, но, судя по всему, ты впала в сабспейс — состояние эфйории, — но из-за того, что была зажата перед сессией, переживала наверняка об измене своему парню, ты не отпустила ситуацию до конца. Не позволила случиться всему, что могло случиться. То есть, психологически ты была не до конца готова к такому эффекту. К тому же, не совсем правильно вот так начинать отношения между нижней и Верхним, через пару дней после первого знакомства. Нижняя должна доверять своему Дому на тысячу процентов, а у нас было слишком мало времени для этого.

Клим объяснял все это под мой равномерный вой, который приглушался его футболкой.

— Слишком мало… времени… дали… на проект, — снова взвыла я.

Клим прижал меня к себе теснее, и его пальцы зарылись в мои волосы.

— Я знаю, маленькая. Но по-другому у меня не получится.

— Это не вы… это…

— Ш-ш-ш, ну все, прекращай анализировать. Позволь я позабочусь о тебе. — Он протянул руку и достал из кармана джинсов телефон. Приложил к уху. — Привет. Я в седьмой. Принеси батончик какой-то. Не знаю, легкое что-то, злаковый давай. Ага. Спасибо.

Он спрятал телефон и снова обнял меня. Вот когда он убрал руку, мне хотелось рыдать сильнее. Я почувствовала себя такой одинокой, использованной, брошенной. А сейчас все снова как будто встало на свои места. Через пару минут в дверь постучали.

— Входи.

— Добрый вечер, Мастер, — пролепетала девушка, на которую я даже не хотела смотреть.

— Добрый. Спасибо, ты свободна.

— Хорошего вечера, Мастер, — прошелестела она и через секунду дверь снова закрылась.

— Давай, моя куколка, садись, — он потянул меня наверх. — Тебе надо съесть это.

Я перевела взгляд на нависающую надо мной руку. В ней был обычный маленький злаковый батончик. Я такими перекусывала, если мне некогда было поесть или когда пропускала завтрак.

— Батончик? — спросила я между всхлипами.

— Он самый. Давай, это поможет.

Клим сел, облокотившись об изголовье кровати, подтянул меня наверх и позволил облокотиться о его грудную клетку. Крепко прижал к себе и распечатал батончик, подав его мне.

— Кушай, — короткий приказ, с которым я даже не собиралась спорить. Мне внезапно так сильно захотелось сладкого.

Пока я жевала свой батончик, высохли слезы, а тело перестало бить мелкой дрожью. Клим ласково гладил мои плечи, и я растворялась в этой ласке. Обманчивое чувство принадлежности, которое уже через несколько минут наверняка сотрет сам Клим. Стряхнет с этих самых плеч, как пылинки, которыми я покрылась, словно мурашками. Потому что то, что я ощущала рядом с ним, ощущать было неправильно, и даже своим дропнутым мозгом я это понимала. Это ошибочная эйфория, мгновение слабости и удовольствия, которое закончилось. Не нужно было обманываться, потому что чувствами со стороны Клима и не пахло, и не могло их быть в принципе. Ну сколько таких Ник у него? Одна? Две? Пять? В конце концов, он — здоровый, красивый мужчина, который может выбрать любую. А ты, Ника, как оказалось, обвешенная комплексами девица на выданье с довеском в виде недо-жениха. Хреновый расклад выходил. И хреновым он стал после моей встречи с Климом. Потому что до этого меня все устраивало в моей жизни. Не знавали мы ваших сабспейсов, Клим Доминантович, и нормально жили не тужили. Зато теперь моя жизнь, похоже, должна была разделиться на «до» и «после».

Мои чувства помимо воли как-то трансформировались из вселенского горя во взрывоопасную смесь злости с раздражением. Я остервенело дожевывала батончик, уже отталкиваясь от мощного тела Клима.

— Далеко собралась? — спросил он небрежным тоном.

— Домой. Спасибо за бесценный опыт, но мне пора.

— Похоже, тебя отпустило, Вероника, — спокойно отозвался Клим. А мне захотелось зарычать. Ну несносный же! Раздражающий! Как я могла почувствовать в его объятиях то, что почувствовала? В этом человеке не было ни грамма сострадания. Только своя какая-то неведомая мне выгода.

Я натянула свои вещи в рекордные сроки, потому что делала это под пытливым взглядом Клима. Через несколько коротких минут я уже стояла перед ним во всеоружии. Броней мне служила одежда, а вновь обретенная уверенность позволила выпрямить спину. Ну и что, что меня еще немного кружило в этом хороводе ощущений? Переживу. Это как перед критическими днями, когда ты ненавидишь окружающих только за то, что они есть.

Я решительно пошагала к двери, когда возле нее меня настиг Клим. Он схватил меня за локоть и резко развернул к себе. Хмурое лицо ему тоже шло. И перекошенность от злости не портила. Не мужчина, а набор безупречных внешних черт.

— Я отвезу.

Я мягко высвободила локоть из его хватки.

— Спасибо, но на мотоцикл я сегодня не сяду, — произнесла вслух, а про себя добавила: «И прижиматься к тебе не буду больше».

— Ника, не дури. Я отвезу тебя домой на машине.

— Но мы приехали на мотоцикле, — растерянно сказала я. Почему-то в тот момент сказать это было важнее того, чтобы продолжать сопротивляться его предложению.

— А уедем на машине, — тверже сказал он.

— Я вызову такси.

— Я — твое такси на сегодня, Вероника. Не смей спорить.

Я бы вот прямо сейчас задрала подбородок, посмотрела бы с вызовом и ответила что-нибудь в стиле «Обойдусь без тебя», но я так устала, что мне хотелось просто поскорее добраться до дома и отрубиться, чтобы завтра на свежую голову проанализировать все, что сегодня произошло в этой комнате.

— Ладно, везите, — устало выдохнула я, спровоцировав на лице Клима кривоватую улыбку, и такой взгляд, как будто я — забавная зверушка, и ему доставляет удовольствие наблюдать за мной в условиях дикой природы.

— Ну спасибо, что позволила, — язвительно заметил он и, положив руку мне на поясницу, подтолкнул на выход. — Поехали, боевой хомячок.