Если долго всматриваться в бездну,
то бездна начинает смотреть на тебя.
Ф. Ницше
Глава 1
День был ясный и безветренный. Он шел по ромашковому лугу босиком. Стебельки и листья цветов щекотали ему ноги, было легко, он шел и дышал полной грудью. Вдруг, растения начали на глазах быстро расти, стебли резко увеличивались в размерах, и становились толще. Листья хлестко цеплялись за ноги и руки, обжигая плечи. Из-под земли вырастали тонкие лианы, на кончиках которых были кисти с длинными, толстыми пальцами, шевелящиеся будто черви, они больно щипали за спину и ноги. Вдруг он услышал сзади странный визг, и оглянувшись, увидел: страшное, мохнатое существо, с головой волка и телом человека. Оно быстро приближалось к нему, из передних лап чудовища торчали огромные когти. Монстр в несколько прыжков оказался у него за спиной, издавая визжание, давящее на барабанные перепонки. Он попытался побежать, спрятаться от странного существа, но замешкавшись, упал и ударился грудью об гигантский стебель. Сзади он почувствовал зловонное, холодное дыхание чудовища…
Клим проснулся и привстал с кровати. Один и тот же сон — уже второй раз за неделю. Он прошел на кухню, прикрыл за собой дверь, и поставил чайник. Включил негромко радиоприемник. Вскоре заглянула встревоженная, полусонная жена Юля:
— Клим, ты чего так рано? Сегодня же не твоя смена!
— Потапов сегодня попросил подменить. Шесть часов уже, пока соберусь…
Жена зевнула, и ушла в спальню к дочке.
Клим Сычев работал дежурным электромехаником на заводе «Фрегат». Это был единственный в городе Зареченске завод, который не развалился после экономических реформ в стране, а скорее наоборот, постоянно наращивал обороты: строил современные цеха, набирал новые рабочие кадры. Может быть, потому что большинство заказов было связано с «оборонкой» и на территории завода существовал даже один секретный, закрытый цех. Впрочем, Клим был не из любопытных. Он хорошо знал специфику своей работы, и оттрубив смену всегда спешил домой, к семье.
Климу недавно исполнилось тридцать два. Среднего роста, худощавый,
с темными волосами, и выразительными карими глазами с немного насмешливым взглядом. Он по-своему считал себя счастливым: семья, дом, работа. Да и много ли человеку надо для счастья? Его друг, Ванька Залипаев, любил повторять фразу, вычитанную в какой-то умной книге: « Мудрый человек довольствуется малым, а глупцу все время чего-то не хватает…» Примерно по такому же принципу жил и Клим.
В их семье ведущей была жена Юлия, а Клим скорее был ведомым. Именно она настояла, чтобы Клим заочно поступил в Энергетический институт два года назад. Поменял свои старые, ржавые «жигули» на подержанный, но вполне приличный «Опель», хоть и пришлось для этого взять ссуду в банке. Юля вела учет всех финансовых средств в семье, планировала семейные мероприятия на выходные. Впрочем, Клима это вовсе не раздражало, а скорее забавляло. Он вовсе не считал себя «безвольным» и «бесхребетным». Захотел же он, например, бросить курить — и действительно, бросил! Сразу после своего Дня рождения, когда ему исполнилось тридцать. Как рукой отрезал. Хотя до этого «смолил» с тринадцати лет…
Сычев отыскал свободное место на заводской парковке, проверил пропуск, взял сумку, и пошел к стеклянной проходной. Пожилой Васильевич даже не стал смотреть на пропуск, кивнул, и быстро открыл ему вертушку.
После планерки Клим направился в свой цех. Сегодня работала бригада монтажников-подрядчиков, а это значило, что и у Клима прибавится работы по подключению нового электрооборудования. Мужики в курилке активно обсуждали прошедший чемпионат Европы по футболу.
— И когда уже наши научатся играть… — возмущался пожилой Прошкин, бригадир сварщиков. — Меня бы на поле выпустили — я бы им показал, как мячом в ворота попадать!
— Жене своей показывать будешь, Петрович, — хохотал толстый водитель Ляпичев. — Ты в унитаз-то не можешь с первого раза струей попасть!
Мужики заржали. Прошкин махнул рукой, и пошел в цех.
Клим хоть и не курил, но ему нравилась веселая, непринужденная атмосфера в курилке — шутки здесь сочинялись на ходу, а незамысловатые байки обрастали, как старое дерево мхом, новыми подробностями, превращаясь в легенды.
— А, вот ты где, Сычев! — начальник цеха, Шерстобитов, большеголовый, кряжистый, с огромными руками, похлопал Клима по плечу.
— Мне сегодня в управление нужно съездить. Вы с Васиным смотрите внимательно за нашими новыми монтажниками-«архаровцами»! Если хоть от одного «запашок» почуете — гоните в шею из цеха!
Мастер Васин, ответственный за реконструкцию шестого цеха, худощавый, с большим костлявым носом, стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу.
— Не волнуйтесь, Аркадий Андреевич. Можете ехать в управление со спокойной совестью. И про квартальную премию там не забудьте спросить!
Егоров хмыкнул, и громко втянул носом воздух.
В открытые ворота цеха входили монтажники, и Клим направился прямо к ним.
Допустив бригаду к работе, Сычев немного понаблюдал за ними, и убедился, что мужики действуют быстро, слаженно — за два часа уложили восемь «пасынков» под фундамент для новых станков. Клим решил подготовить к работе новые, силовые электрощиты, и сев на деревянный, низкий табурет, развернул схему. Вдруг он услышал металлический свист, звук тупого удара и короткий, приглушенный крик. Он быстро поднял голову и увидел, что трос, закрепленный на кран-балке лопнул, унося вниз тяжелый трехметровый бетонный «пасынок», который ударившись концом о бетонный пол, ударил в плечо монтажника, тот отлетел и упал на пол, к станине, «пасынок» медленно сползал, скользя по металлической полусфере станка прямо на паренька. Клим, мигом пробежав пятнадцать метров, задержал скользящий «пасынок» руками, крикнув растерявшемуся монтажнику:
— Быстрей вылезай оттуда!
Опешивший паренек пулей вылетел из-под станины, отбегая на безопасное расстояние. И только тогда Клим отпустил конец пасынка, который гулко ударился об бетонный пол, раскрошив его в месте падения. Подбежавшие мужики удивленно смотрели на Клима. Васин стоял, разинув от удивления рот:
— Клим Иванович, я и не знал, что вы тяжелой атлетикой увлекаетесь, пасынок-то поди тонну, не меньше весит.
— Тонна сто пятьдесят, — сглотнув слюну пробубнил краснолицый бригадир монтажников. — Спасибо вам огромное человеческое! — он протянул сухую широкую ладонь и пожал Климу руку. — С меня «поляна» причитается…
Клим пожал плечами, и пошел к своим электрощитам.
Вечером, после смены, Сычев заехал в магазин. Вылез из машины и вдохнул запахи теплого летнего вечера: нежной дымки перед закатом, жаренных шашлыков у кавказской кафешки, и остывающего, еще теплого асфальта. Запахи городских каменных джунглей.
Через дорогу переходила пожилая женщина, с двумя пакетами продуктов. Черный «Форд», неожиданно выскочивший со двора, резко притормозил в паре шагов от нее. Женщина от неожиданности выронила пакеты, по асфальту покатились яблоки и апельсины.
— Куда прешь, овца? — в окно высунулся бритый парнишка, играя желваками.
Клим подошел, и помог женщине собрать фрукты, оглянувшись на «Форд»:
— А нельзя ли повежливее, молодые люди?
Парнишка приоткрыл дверь, и вылез из машины:
— А ты че, правильный такой?
Сзади вылез еще один: высокий, рыжий, в спортивном костюме. В руке у него была бейсбольная бита.
— Мужик, иди перетрем!
Благодарная женщина кивнула, и подхватив пакеты, пошла домой.
— Пацаны, давайте разойдемся краями, — Клим попытался успокоить парней.
— Череп, ты слышал «баклана»? Бузу затеял — а теперь заднюю врубает! — бритый хмыкнул.
— Да обделался он, «лошара»…
Клим спокойно подошел к наглому водителю, и заметил, что глаза у него были красные, с расширенными зрачками. Парнишка резко выбросил вперед кулак, но Клим, быстро уйдя в сторону, атаковал его боковым ударом в челюсть. Соперник охнул, сложился и рухнул под колеса, будто куль с мукой.
Услышав сзади свист, Клим пригнулся, в ту же секунду над головой пролетела бейсбольная бита, ударив по лобовому стеклу, и оставляя на нем крупную сетку мелких паутинок. Сычев ударил рыжего ребром ладони по затылку, тот захрипел, падая на капот.
Клим пошел к машине, и обернувшись, посмотрел на «отморозков». Они, покашливая, не торопились приподниматься. На тротуаре уже собралось с десяток зевак. Он завел машину и поехал в другой магазин.
Подъехав к дому, Сычев остановился и призадумался. Когда-то в молодости, еще до армии, он год занимался боксом. Прошло уже без малого пятнадцать лет. Да и дрался Клим в последний раз лет семь назад, на свадьбе у друга. Как он мог легко раскидать двух крепких отморозков? Откуда взялись эти рефлексы, моментальная реакция? И главное — почему парни падали от его ударов, как срезанные колосья под комбайном? Это не укладывалось в голове. Да и сегодняшний случай на заводе, тоже был загадочный. Сычев вздохнул, взял пакет с продуктами, и закрыв машину, пошел домой.
В субботу Клим собирался в гараж, позаниматься с машиной. Положил спецовку и термос с чаем в сумку, нарезал бутерброды.
— Ну, и куда мы опять из дома сбегаем? — жена заглянула в кухню.
— Юля, мне в гараж нужно — масло в машине нужно поменять, и ходовую посмотреть…
— Клим, ну какой гараж? Ты Темку видел? Весь в слезах сидит в своей комнате. Ты его уже вторую неделю обещаешь в кино сводить!
Артем выглянул из-за двери.
— Артем, а что смотреть-то будем?
— «Пиратов Карибского моря»!
— Ну, на «Пиратов» обязательно нужно сходить. — Клим махнул рукой, — ладно, завтра «Опель» в сервис отгоню… Собирайся, Артем!
После фильма Клим с сыном зашли в просторную пиццерию и заказали две больших горячих пиццы с сыром. Артем уплетал за обе щеки.
— Ну что, Тема, понравился фильм?
— Класс! Папа, давай завтра еще сходим…на «Люди Х»
— Завтра, сынок, папе на работу…
За крайним столиком ругалась парочка. Парень «поливал» свою спутницу трехэтажным матом, люди недовольно оборачивались, а пожилая женщина-кассир попыталась успокоить дебошира:
— Молодой человек — это общественное место, успокойтесь, здесь дети…
Клим терпеливо ждал, когда сын доест пиццу, и они пойдут домой. Внутри у него почему-то нарастало чувство тревоги.
Неожиданно, парень вскочил, и, вытащив из кармана пиджака пистолет, направил его на свою спутницу.
— Тварь продажная!
— Не надо, Коля! — симпатичная девушка, с пепельными кудряшками, в белой блузке, попыталась закрыть лицо руками.
Кассирша шепнула официантке:
— Юля, беги за охраной.
Все происходило очень быстро, как в кино. Раздались три гулких выстрела. Девушка упала со стула, охнув, на ее светлой блузке, на груди, выступили большие красные пятна крови. Люди вскочили со своих мест, и с криками кинулись бежать к выходу.
— Тема, быстро беги за остальными!
— Папа…
Клим легонько подтолкнул его, и развернулся в сторону парня с пистолетом. Стрелок медленно шел, вытаращив огромные стеклянные глаза с оружием в вытянутой руке. Он выстрелил еще два раза в сторону женщины-кассира. Она успела упасть на пол, и пули пробили полку, разбив несколько бутылок с кетчупом.
Сычев схватил пластиковый стул и бросил в стрелка, но тот быстро отбил его свободной левой рукой и направил пистолет прямо на Клима. Раздались несколько выстрелов подряд, одна пуля просвистела прямо возле уха. А потом он почувствовал чудовищную боль в ноге, и упав на пол, вскоре потерял сознание.
Он, как в тумане помнил, как его везли на «скорой». Потом яркий свет прожектора в операционной, и людей в белых халатах. Вечером он пришел в себя, после наркоза очень хотелось пить. Молодая, стройная медсестра подала ему граненный стакан с водой:
— Вы не волнуйтесь, раны не серьезные, пули извлекли. Вы скоро пойдете на поправку.
— Где мой сын?
— Ваша семья — жена, сын и дочь приходили два часа назад. В палату их пока не пустили.
Клим тяжело вздохнул.
— Да, и ваша жена просила перезвонить, как только вы придете в себя.
Медсестра подала с тумбочки мобильный. Клим набрал номер жены:
— Юля! У меня все нормально…
— Слава Богу, Клим! Перепугал ты нас, а Темка-то как перепугался! Завтра утром мы приедем к тебе… Я люблю тебя.
— И я тебя люблю, Солнышко…
Утром Клим чувствовал себя на удивление хорошо. Он даже хотел встать к раковине, чтобы умыться, но медсестра не разрешила.
После обеда Сычева осмотрел доктор Кравцов, пожилой, худощавый, с густой шевелюрой седых волос:
— Значит, чувствуете себя уже хорошо?
— На пять баллов, доктор.
— Сколько вам полных-то годиков?
— Тридцать два.
Доктор Кравцов удивленно снял очки, и внимательно посмотрел на Клима:
— Если честно, никогда не видел такой быстрой регенерации мягких тканей. Плечо пуля едва задела, но в бедро зашла довольно глубоко. Нашему светиле, Ивану Анатольевичу, пришлось потрудиться. Прошло менее суток, а вы цветете — будто роза в летнем саду, — доктор улыбнулся. — Хорошо, пока отдыхайте, мы будем наблюдать за вашим состоянием…
На следующий день в палату вошел бледный, худой мужчина, с короткой стрижкой, в костюме под белым халатом:
— Капитан Ларин. Зареченское ГУВД. — он быстро показал красное удостоверение Климу. Сосед по койке, Гена Травников, которого положили вечером, с переломом ноги, сразу оживился, и отбросил кроссворды в сторону.
— Как ваше самочувствие Клим Иванович?
— Да хоть сейчас в космос. Вы задержали его?
— К сожалению, нет. Гражданин Перцев погиб при задержании, попытавшись оказать сопротивление.
— Товарищ капитан, а почему он вообще начал стрелять?
— Трудно сказать. Жена призналась в измене, плюс он находился под наркотическим воздействием. Убил жену прямо в пиццерии, а после начал палить направо и налево.
— А откуда у него пистолет? — неожиданно спросил Травников со своей койки. Капитан хмыкнул и покосился на него:
— Следствие установит. Клим Иванович, вы не были знакомы с гражданином Перцевым?
— Конечно нет. Никогда его не видел.
— Так я и думал. Хорошо, выздоравливайте. После выписки мы вас пригласим повесткой, чтобы уточнить пару вопросов. Да, и кстати, если бы вы его не остановили — он бы точно положил еще двоих-троих человек.
— А разве я его остановил?
— Свидетели утверждают, что после того, как он стрелял в вас, Перцев упал и схватился за голову, пробыв в таком положении несколько минут. А когда появился наряд полиции, попытался вновь открыть огонь…но был застрелен на месте.
Капитан Ларин пожал Климу руку, и быстро вышел из палаты.
После обеда Кравцов вновь осматривал Сычева, но уже не один. На кресле сидел полноватый мужчина средних лет, в модных дымчатых очках.
— Сан Саныч — это нонсенс, — бормотал Кравцов, — парня завтра уже можно выписывать. Посмотрите, я в жизни не встречал такой регенерации. На этом товарище можно научную диссертацию защитить. А анализы и показатели у него — как у здорового двадцатилетнего юноши. Может позвонить Иванникову, в Москву? Случай уж очень уникальный…
Мужчина в кресле нахмурился:
— Вот и хорошо Юрий Сергеевич. Выписывайте парня, когда посчитаете нужным. И никуда сообщать не надо. — он сдвинул брови домиком, неторопливо встал и вышел из перевязочной.
Клима выписали через два дня. Жена хотела отпроситься с работы и приехать за ним, но он отговорил ее. Выйдя на улицу, после пятидневного пребывания в палате, Сычев вдохнул в себя воздух уходящего лета, немного постоял и пошел к выходу из больничного комплекса. По пути Клим любовался ровно остриженными кустарниками вязов, аккуратными цветочными клумбами, а свежевыбеленные бордюры неожиданно напомнили ему далекие армейские будни.
— Клим Иванович! — окликнул его женский голос.
Сычев обернулся, и увидел на скамейке, под березкой, симпатичную женщину в джинсовом костюме. Он подошел и осмотрел незнакомку: приятное открытое лицо, большие серые глаза, короткие светлые волосы:
— Извините, вы меня звали?
— Добрый день. Виталина Павловна. — она протянула ему руку, рукопожатие у незнакомки оказалось довольно крепким. — Извините, я займу буквально пять минут вашего драгоценного времени.
— Вы тоже из полиции?
— Почти. — она изучающе смотрела на него. — Как вы себя чувствуете, Клим Иванович?
— Прекрасно.
« Может, журналистка?» — подумал Клим.
— Можно я буду называть вас Клим?
— Конечно.
— Клим, вы ничего не заметили в последнее время, каких-либо странностей в своем поведении?
« Психотерапевт…» — вновь промелькнула мысль у Клима.
— Да особенно ничего… так, пустяки…
— А вас не настораживает тот факт, что огнестрельные раны, с которыми лежат в больнице две-три недели, у вас стянулись за четыре дня? Или это особенности вашего организма? Когда вы в последний раз простужались?
— Лет пять назад. А что?
— Вы занимаетесь оздоровительными методиками? Спортом?
— Да какой там спорт, Виталина Павловна!
— Можно просто Виталина.
— Так, на заводе иногда с мужиками в теннис настольный или бильярд…
— В принципе, я давно уже все поняла.
— Что-то не так?
Она улыбнулась. Трудно было на первый взгляд определить, сколько ей было лет. Может быть тридцать, а может сорок. Но в женщине чувствовалась и физическая и внутренняя сила.
— Клим, я оставлю вам свою визитку. Позвоните через пару дней. У меня для вас будет интересная информация, — она протянула ему пластиковую визитку и быстро привстала. — И запомните, это в ваших интересах.
Когда она ушла, Клим рассмотрел визитку: «Токарева Виталина Павловна. Инженер-дизайнер ООО «Алые Паруса».
Глава 2
Густой, ночной туман обволакивал дорогу, по которой, нарушая ночную тишину, не торопясь ехал полицейский «Уазик». Он проехал мимо старого парка, в сумерках которого деревья зловеще выпирали своими размашистыми ветками. Машина подъезжала к заброшенной стройке, оконные проемы выглядели в ночи — страшными пустыми глазницами.
— Серый, на хрена мы сюда приехали? — водитель-сержант Зверев поерзал, — место какое-то жуткое.
— Леша, давай к стройке, тут постоянно «торчки» толкутся, — старший сержант Николаев кивнул напарнику на скамью возле подъезда. — Сейчас кого-нибудь зацепим. План-то нужно выполнять. У тебя, я смотрю, абсолютно нет служебного рвения…
На скамейке никого не было.
— Поехали отсюда на хрен, — водитель передернул плечами, — что-то мне здесь не по себе.
— Погоди, слышал шорох? — старшой вылез из машины, — жди меня здесь.
Он вошел в темноту подъезда, где явно слышался придавленный смех, ему даже показалось, что в окне промелькнуло бледное лицо в капюшоне.
Сержант нервно барабанил пальцами по рулю, и вдруг услышал звуки борьбы и придавленный стон.
— Да что за хрень там творится! — он схватил автомат и побежал к подъезду.
Из темноты подъезда на него вышел напарник, с обезумившими глазами, держась руками за горло, вся форма у него была в крови. Он безвольно опустил руки, кровь хлынула из-под кадыка темным фонтаном, Николаев захрипел и упал на асфальт.
Зверев вдруг почувствовал сзади удар небывалой силы, ночь перед глазами вспыхнула на тысячу солнц, он упал вперед, прямо на окровавленного сержанта и потерял сознание…
Рано утром майору Дронову позвонил дежурный из ГУВД.
— Виктор Степанович, нужно выезжать на происшествие. У нас двойное убийство. Наших ребят патрульных убили, возле заброшенной стройке на Вишневой.
— Через двадцать минут буду, — буркнул Дронов, потирая виски.
Уже почти рассвело, но утро было хмурым, пасмурным, моросил мелкий дождь. Дронов подъехал к заброшенной стройке: там уже стояли несколько машин, место происшествия было оцеплено. Он вылез и поводил своими тяжелыми, покатыми плечами борца, пытаясь окончательно проснуться. В его мощной, сбитой фигуре чувствовалась большая физическая сила. Майор подошел к подъезду и увидел трупы патрульных. Вся бетонная площадка вокруг была в бурых пятнах подсохшей крови. «Да здесь была настоящая бойня…» — Дронов закурил.
Светлана Петровна Мисюрина,судмедэкспорт, невысокая блондинка, лет сорока, подошла и попросила у него огоньку.
— Да, Витя, похоже дело непростое. У нас убийца с фантазией объявился, это не «наркошы» и не «шелупонь». Николаеву перерезали горло от уха до уха, быстро и четко, орудие убийства уточняем. Звереву пробили череп сзади, чудовищным ударом, он умер мгновенно. Все произошло быстро, в течении одной-двух минут.
Майор бросил окурок, притоптал его ботинком, и тяжело вздохнул:
— Похоже, их было двое?
— Да, похоже двое или трое, здесь очень много следов. Тут часто наркоманы ошиваются.
Дронов потер переносицу, и пошел осматривать место преступления.
— Товарищ майор, вот в двадцати метрах, в кустах лежал, — сержант нес в руках автомат.
— Так, а что это у него за вмятины на прикладе?
Подошла Мисюрина и внимательно посмотрела на автомат:
— Виктор Степанович, похоже, это следы зубов, но вряд ли человеческих…
— Да… — вздохнул Дронов, — ни хрена себе неделька начинается!
Майор Виктор Степанович Дронов недавно возглавил отдел по особо тяжким преступлениям в Зареченском ГУВД. «Убойный» отдел — как любят называть киношники. Человек он был простой, но дотошный, никогда не упускал мелочей в работе. А порой применял к преступникам не совсем «законные» методы. Коллеги называли его «Волкодавом». Он мог сутками пропадать в родном отделе, вникая с головой в каждое дело, присутствуя на допросах, задержаниях, и прочих оперативно-розыскных мероприятиях. Жена Екатерина давно махнула рукой, и всегда с терпением относилась к его ночным выездам и срочным командировкам.
Дело с убийством патрульных было неслыханным в городе. Дронов решил взять расследование под особый контроль, и даже не из-за того, что это жестокое убийство будет иметь большой общественный резонанс, а потому что найти убийц «своих» — было делом чести каждого офицера полиции. На совещании полковник Громов поручил создать оперативно-следственную группу для скорейшей поимки преступников, и преданию их суду. Но Виктор Дронов уже знал, что до суда преступники вряд ли доживут. В кабинете он достал из сейфа свой незарегистрированный тяжелый «Глок». Подержал пистолет на ладони, ощупывая холодную вороненную сталь, на рукоятке слева были видны три маленькие незаметные насечки.
Конец ознакомительного фрагмента.
