Там, на неведомых дорожках

Екатерина Оленева (2024)

Семья Власовых на майские выходные приезжает в глухую провинцию — в родовое гнездо, что перешло им по наследству. Их сын, Иван, столичный избалованный красавец, знакомится с местной девушкой, Василисой. Молодые люди приходятся друг другу дальней роднёй. Схожий темперамент и общие интересы помогают им сблизиться. Василиса увлекается историей. Она утверждает, что род Власовых проклят, а в родовом особняке живёт нечистая сила. Иван хотел бы посмеяться над наивной провинциалкой, да вот только мистические события заставляют его поверить в то, что предания, сказки и суеверия рождаются не на пустом месте.

Глава 4. Сон

Сидя на чистой кухне, ещё утром показавшейся вполне стильной, Иван никак не мог отделаться от пережитого ужаса. Родители, всегда чутко воспринимающие настроение и сына, и друг друга, оба как-то сразу притихли. А может быть, дело в том, что атмосфера дома и на них давила. Была она мрачная. Будто весь дом — подвал. И работающие радиаторы отопления не могли прогнать из этих стен холод, как светлые стены — мрак.

— Тебе понравилась Василиса? — Иван видел, как мама старается казаться весёлой и беззаботной. — Вы поладили?

— Вполне, — кивнул он.

— А мы с мамой опасались, что после своих московских подружек ты сочтёшь её скучной, — шутливым тоном проговорил отец.

— Сейчас, если у тебя есть мозги, без разницы где жить. Информация, благодаря интернету, для всех доступна. Это раньше в провинции люди были серенькие.

— Ну, парни в твоём возрасте, сынок, на девушек не из-за ума западают? — хихикнула мать.

Иван мрачно пожал плечами.

— Мы поладили. Приятно познакомься с хорошенькой, смышлёной родственницей. Но ты никогда раньше не рассказывала о своей родне, мам. Надеюсь, между нами нет никаких скрытых фамильных «вендетт»?

— Ты о чём? — удивлённо взглянула она на него.

— Ну, всё-таки вся земля, и недвижимость вдруг достаётся нам? Может, в прошлом что-то делили? Скрывали? Прятали? Почему мы не общались? Какая причина?

— Да нет никакой причины, — отмахнулась она. — Просто так сложилась. Когда я была маленькой, мы с мамой, папой и бабушкой проводили тут почти каждое лето. Места, сами видели, какие живописные. Хотя бабуля не очень любила сюда ездить, из-за каких-то старых суеверий.

— Что за суеверия?

— Да, какая-то мрачная байка о фамильном проклятии. Мол, сама земля проклята. Из-за каких-то там древних славянских языческих обрядов, которые, якобы, проводили здесь волхвы. А потом, якобы, наши предки каким-то образом пробудили что-то очень тёмное и теперь оно преследует всех наследников рода. Толком никто ничего при нас, детях, не рассказывал. Так, всякие отголоски. Но я никогда ничего мрачного не замечала. Бывало, нагоняешься день-деньской, напьёшься свежего парного молока — мы его у соседей покупали. И спишь всю ночь, как младенец. Ничего сверхъестественного я никогда не видела и не чувствовала. Напротив, воспоминания об этом доме — лучшие воспоминания из детства. Всё такое солнечное, яркое.

— А почему ездить-то тогда перестали?

— После смерти папы. Бабушка тогда очень горевала. Говорила, что во всём виноват проклятый дом. Она была категорически против того, чтобы мы сюда даже проездом, заезжали. Ну, и после папиной смерти нас никто, вроде как, и не приглашал. Ниточка, что связывала нас с этой землёй, через него проходила.

— А как умер дедушка?

— Неожиданно. От сердечного приступа. Он тогда и правда один в доме остался. Осень была поздняя. Какие-то дела хотел уладить. Когда он не вернулся, как обещал, мама с бабушкой поехали за ним. А потом, всё, что помню — это горе. Много мы тогда плакали. Тридцать три года не тот возраст, когда вдовеешь. И отец ведь никогда на сердце не жаловался.

Конец ознакомительного фрагмента.