Невеста Чёрного Змея

Екатерина Оленева, 2019

Отправляясь с подружкой на вечеринку, Лейла ещё не знала, что жизнь её кардинально изменится.Встреча с ведьмой откроет дверь в мир магии, страшных фамильных тайн и родовых проклятий. Сложно смириться с тем, что роль невесты Чёрного Змея досталась тебе в наследство от покойной бабушки, что тебе отвели роль разменной монеты в партии, которую ты не выбирала. Что в это игре ты лишь пешка. Но Лейла сдаваться в любом случае не собирается!

Глава 2. Ведьма из Змеиного Дома

Сознание, возвращаясь, рыбкой метнулось вверх. Взгляд уперся в балочный потолок.

Огня не было. Было тихо и прохладно.

Лейла порывисто села. Мир завертелся, закачался, заходил ходуном — организм, как мог, бунтовал против резких движений, не желая двигаться, но спустя несколько секунд стало легче.

Она обнаружила, что находится в комнате мансардного типа, с узким, зарешеченным, окошком — в него протиснулась бы, разве что, тощая кошка? Споткнувшись о прикроватный столик, на котором стояли графин с водой и миска с фруктами, Лейла жадно осушила половину бутыли. С куда меньшей охотой она заставила проглотить себя пару ломтиков горького грейпфрута. И только после этого, наконец, отважилась, подойдя к двери, потянуть за ручку.

К удивлению дверь легко поддалась, даже не скрипнув, открывая выход на узкую, винтовую лестницу.

— Эй! — крикнула она, перегнувшись через перила.

Ответом послужило гулкое эхо.

— Есть кто-нибудь?

Снова эхо. И потом — тишина.

Шаг за шагом, преодолевая страх, Лейла спустилась по лестнице. За последней ступенькой обнаружилась новая дверь, ведущая в просторный, темный зал с зачехленной мебелью. На длинном узком столе таяли свечи в заплывших парафином, потемневших от времени, жирандолях. Танцующие на фитилях узкие огненные языки вычерчивали вокруг них дрожащие ореолы света.

Дуновение, пройдясь по комнате, заставило занавеси, чехлы и пламя зашевелиться.

— Не бойся, — прозвучал в темноте низкий, с мягкой хрипотцой, женский голос.

— Кто здесь? — испуганно пискнула Лейла.

Обычно после того, как убеждают не бояться, всё самое страшное как раз и происходит.

Лейла озиралась, вертя головой во всё стороны, надеясь разглядеть невидимого собеседника. В ответ донеслось насмешливое фырканье.

— Кто вы? — чтобы хоть как-то унять нервную дрожь, Лейла обхватила себя руками — Что вам от меня нужно?

Из темноты стал различим стройный и высокий силуэт женщины в длинном платье.

— Я уже сказала — не нужно бояться. Вряд ли тот, кто хочет дурного, станет спасать тебе жизнь?

Волшебный, бархатистый густой альт наверняка свёл с ума не одного мужчину?

Он действовал успокаивающе:

— Как твоя шея? Больше не болит?

— Кто вы? — в очередной раз повторила Лейла заветную мантру.

— Я Василиса. Но что скажет тебе это имя?

— Я…

— Давай присядем, — предложила радушная хозяйка. — Предстоит длинный и нелёгкий, но, смею предположить, интересный разговор. Прежде, чем начнем, пожалуй, уладим ещё одну маленькую деталь, — женщина взмахнула рукой и Лейла, не удержавшись, отпрянула — в одно мгновение её ночная рубашка превратилась в платье с широкими рукавами и длинной юбкой.

— Ой! — сдавленно охнула она от удивления.

— Неплохо, — усмехнулась хозяйка. — Только короткое содержательное: «Ой!». Действительно, к чему лишние слова?

Лейла до боли закусила губу:

— Я сплю? Это сон? Может быть я сошла с ума? Почему я вижу все эти невозможные вещи?! Тот мужчина в клубе, вы… почему я здесь?

— Ты здесь, потому что ты моя правнучка и в тебе течёт моя кровь. Малая доля, конечно, но и её достаточно. Твоя бабка Лейла была моей дочерью. И ты потомственная ведьма, Лейла, принадлежащая Змеиному Клану по праву рождения, со всеми вытекающими обязанностями и привилегиями.

Василиса вздохнула, закинув ногу на ногу:

— Моя неразумная дочь, взбунтовавшись, сбежала от Магического сообщества теперь уже, без малого, добрую сотню лет. Ей хватило умения наложить укрывающие чары, через которые мне никак не удавалось пробиться всё это время. Но вот вчера вечером что-то изменилось, поисковые силки сработали, хоть я уже на это давно потеряла надежду. И вот — ты моя гостья, — развела она руками.

Застыв столбом, Лейла какое-то время раздумывала над тем, что услышала.

Вернее, пыталась это сделать, но в голове не укладывалось.

— Я — ведьма? Из змеиного клана? Это, твою мать, вообще, как? — потрясённо выдохнула она. — Да быть не может! Скажите правду, я умерла? Я попала в чистилище?

— Можно сказать и так, если тебе будет от этого легче.

— Нет!

— На самом деле вокруг всё тот же привычный физический мир. И всё та же жизнь. Лишь для тебя кое-что существенно изменится — кое-что важное.

— Нет, — покачала головой Лейла. — Не могу поверить. Это всё бред! Вы меня разыгрываете?

— И зачем бы мне это делать? Эй! Ты куда? Не делай глупости!

Попятившись, Лейла рванулась туда, где, как она воображала, находилась дверь. Наткнувшись на стену, словно слепая, на ощупь, она принялась искать выход. Металась, будто затравленный зверек, туда и сюда, но проемов не было — всюду ладони встречали лишь камень.

В отчаянии Лейла замолотила кулаками по кирпичам, не обращая внимания на боль:

— Выпустите! Выпустите меня! Слышите?! Я больше не буду! Выпустите! — у неё начиналась самая настоящая истерика.

— Не будешь — что?.. — с равнодушным любопытством спокойно поинтересовалась Василиса.

— Ходить в проклятые клубы!

Лейла, рыдая, сползла по стене на пол и, как страус, спрятала голову, закрыв их руками, словно пытаясь такими нехитрым способом убежать от действительности.

Господи, как же ей было в этот момент страшно!

Стол, стулья, зачехленная мебель запрыгали, застучали, забились по полу и стенам. Вазы с треском разлетались на осколки. Языки пламени удлинились, разрастаясь, точно тени от экрана, поставленного перед прожектором.

— Прекратите! — заорала Лейла, зажимая руками уши. — Прекрати это! Я хочу домой. Отпустите меня! Я этого не вынесу! Да что не так с вашей мебелью?!

— Ты сама её двигаешь.

— Это не я! Хватит! С меня этого хватит! Я… я не сумасшедшая!

— Конечно, не сумасшедшая, — певуче прозвучало из темноты. — Пока нет, но, если немедленно не возьмешь себя в руки, можешь стать ею.

Лейла крепко зажмурилась.

Когда она открыла глаза, всё стихло. Мебель перестала танцевать.

— Вот так-то лучше, — улыбнулась Василиса.

***

Приблизившись, она протянула Лейла руку:

— Вставай.

Сомкнув пальцы на протянутой ладони, девушка послушно поднялась. Как оказалась в уютном кресле, с теплой чашкой в руках, не очень хорошо понимала.

— Выпей, — велела Василиса. — А пока станешь пить — слушай.

Лейла без возражений пригубила предложенное горячее питье.

— Мир, в котором ты существуешь, — в котором все мы существуем, — поправилась она, — не так прост, как твои современники представляют. В нём магия, колдуны и демоны такая же реальность, как электричество, магнитные поля и телекоммуникационные сети. Откровенно говоря, вся ваша наука это адаптированная под обычного смертного магия.

— Глупости! — возразила Лейла. — Наука — это наука. Она базируется на законах природы и мироздания.

Между бровями Василисы залегла морщинка, а губы сложились в улыбку:

— Точно! А законы природы и мироздания есть законы трансформируемой энергии, иными словами — магии. Это мы, маги, открыли смертным их науку и, признаюсь, сделали это не из благих побуждений — так проще контролировать человеческое стадо с минимальными усилиями.

— Вот как, значит? Всё правда? Заговор иллюминатов? Орден масонов? Все сказки — это реальность, — насмешливо протянула Лейла.

Василиса пропустила её слова мимо ушей, не обратив на них внимание:

— Когда-то люди знали в лицо своих богов, тех, что управляли ими. Но позже забыли — их заставили забыть колдуны. Так было надо. Лучший способ обезопасить что-то, внушить всем вокруг, что этого не существует. С приходом христианства люди стали бояться нас, всё чаще предпринимая попытки истребить, и мы были вынуждены вести войну. Мы были сильнее, но истребить род человеческий было не вариант. Не гуманно, да и пустая трата ресурсов.

— Ресурсов?! Это ты так о человеческих жизнях отзываешься?

— Я стара и цинична. Не вижу смысла заворачивать истину в блестящую фольгу лицемерия. Да, люди для таких как мы это ресурс. Так было со дня творения. Так будет дальше. Их создали с этой целью.

— Уже не колдуны ли? — язвительно протянула Лейла, зло щурясь.

— Высшие силы. Колдуны появились на свет позже, от союза людей со змеями. Так что мы с тобой, дорогая, наполовину люди, наполовину — ангелы или демоны, — тут как повезёт. Именно от предков-Змеев нам передались наши сверхъестественные способности. Часть магов выполняли Древний Завет, сражаясь за людей, охраняя их от вторжения инфернальных тварей — таких магов стали считать Белыми. Другая часть посчитала, что слишком жирно будет этим тупицам-человечкам иметь в слугах того, кто по силам и по разуму превосходит их в разы, и попытались нарушить установленный правопорядок, подчиняя себе людей, используя их, заставляя служить себе, как богам. Таких обозначили Тёмными.

— А в каком качестве можно использовать людей?

— В качестве жертвы, подношения демоническим силам. В качестве доноров. И, совсем банально, в качестве слуг или средств для обогащения. Естественно, стоя на столь принципиально разных позициях, Белые и Тёмные не могли избежать вековой вражды. Войны ведутся столько, сколько свет себя помнит. Есть ещё Священная Инквизиция, гоняющаяся за колдунами по всему свету, истребляющая без разбору и Белых, и Чёрных — всех, до кого дотянется, кто под руку подвернётся. Как говорится, во избежание — если правый глаз тебя искушает, коли и левый, за компанию, кабы чего дурного не вышло. Слепой-то ты точно ничем искуситься не сможешь.

— Ты принадлежишь к Чёрным?

— Я серая. Держу нейтралитет, поскольку это вообще возможно, стараясь оставаться в стороне от любой заварушки. Война не кажется мне чем-то интересным или достойным внимания. Людей я не трогаю без крайней необходимости, а если уж припрёт, всегда без труда нахожу гнилую душонку, выполоть которую — благое дело.

— А не много ли на себя берёшь — решать, кому жить, а кому умирать?

— О! Стихи! Поэзия и музыка, одно из того немногого, что мирит меня с существованием человечества на земле. А кому по-твоему решать? — с искренней заинтересованностью в голосе спросила Василиса.

— Богу.

— Веришь в Бога? Похвально. Это правильно. Я тоже верю. Но видишь ли в чём смысл, дорогая правнученька, вершится воля божия в этом низкочастотном мире через другие создания, во плоти и крови, через таких как ты и я. Каждый раз, отрывая голову педофилу или маньяку, запуская клыки на всю глубину ему в шею, я в собственных глазах совершаю очень даже богоугодное дело — творю божественное правосудие. Жаль, большинству людей не ведомо, что, нарушая правила, написанные Им, они получают реальный шанс попасть в руки таким, как я.

Лейла со страхом смотрела в сторону собеседницы. Клыки? Оторванные головы? Она ведь это чисто иносказательно, да? Метафора такая? Но ей было жутко. Хорошо, темнота набросила на лица и предметы непрозрачный полог. Видеть глаза Василисы сейчас совсем не хотелось.

— Зачем вы привели меня сюда? — дрогнувшим голосом спросила Лейла. — Зачем всё это говорите? Чего вы от меня хотите? Я не нарушал никаких правил. Ничего плохого не делала.

— Успокойся. Я не собираюсь тебя убивать.

— И в жертву приносить не станете?

— Вот тут вопрос на миллион. Жертвы ведь бывают разными. Но то, что нас не убивает, делает сильнее.

— Нельзя ли говорить конкретнее, без всех этих пророческих загадок? Чего мне ждать? К чему готовиться?

— К тому, Лейла, чтобы принять семейное наследие. Ты последняя в роду. Наследница Змеиного Племени. Но чтобы получить всю силу, тебе придётся сражаться.

— Сражаться? С кем? — волнуясь, часто задышала Лейла.

Василиса какое-то время молчала, то ли выдерживая паузу, чтобы заинтриговать, то ли подбирала слова:

— Среди магов существуют древние и могущественные, как и менее именитые фамилии. Эти правила действуют всюду. Наша родословная по прямой линии прослеживается до своего основателя — Вайпера-Адэра Нахаширона, одного из потомков четырёх великих Змеев.

— Вроде того, что заползал в Рай и искушал Еву яблоками?

— Не яблоком, а плодом с Древа Познания. Древом Познания символически назвали связь Евы со Змеем. Я об это уже рассказывала.

— И после этого люди были изгнаны из Рая?

— Не только люди, но и дракон-змеи, ставшие падшими ангелы. Но Лейла, — сделала нетерпеливый жест Василиса, — это всё дела давно минувших дней, которые знать, безусловно, нужно, для общего развития, так сказать, но значения они уже не имеют. В настоящем есть дела поважнее. А важно то, что, что тебе, как последней представительнице рода, предстоит пройти инициацию.

— А если я не хочу? Если откажусь?

— Покорного боги ведут, непокорного — тащат.

— То есть?

— Хочешь, не хочешь — придётся. А уже после инициации, когда проявится твоя Рука Силы, будем решать твою дальнейшую судьбу.

— Мою дальнейшую судьбу? То есть, могут быть варианты?

— Откровенно говоря, не думаю, что они тебе понравятся. Возможно, ты предпочтёшь отдохнуть, прежде чем мы перейдём к самой неприятной части нашего разговора?

— Нет, не предпочту! — возразила Лейла. — Я всё равно теперь не смогу уснуть. Буду всё время думать о том, о чём же вы умолчали?

— Будь, по-твоему, я расскажу. Видишь ли, Лейла, твоя бабушка сбежала из дома не просто так, тому была причина.

— Причина есть всегда и всему.

— Верно. Но на этот раз, вынуждена признать, причина была веская. Она сбежала из-за своего жениха, Эссуса Дрэйк.

— Всё было настолько плохо? Он что, бросил её в канун свадьбы, сбежав с другой?

— Нет, к сожалению. Это она его бросила.

— До такой степени не любила?

— До такой степени боялась. Но дело уже не в этом, — Василиса провела рукой по лбу, будто стремясь смахнуть с него паутину. — Видишь ли? Не знаю, как помягче тебе это преподнести, поэтому скажу прямо, как есть. В нашем роду, как и во многих других магических родах, приняты близкородственные союзы. Это позволяет удерживать магический потенциал на одном уровне, пользоваться покровительством высших сил, хранить накопленный капитал в одних руках, но есть и другая сторона медали. Близкородственные браки, вместе с усилением метафизических способностей ухудшают нашу физическую составляющую, порождая проблемы психологического характера. Всё усугубляется традиционным воспитанием. Дети с раннего возраста часто видят такое, что подрывает психику.

— Ну, конечно! Если колдовать с детства, блуждая по склепам и читая мантры над кровавыми алтарями, у любого крыша потечёт. Этот бабушки жених был полным психом? Это вы пытаетесь мне сказать?

— Не совсем, — устало отозвалась Василиса. — Нужно заметить, что многие предрассудки магов я разделяю и по сей день, но, когда муж заключил брачный контракт между моей дочерью и сыном моей сестры-близнеца, я не обрадовалась. Отчасти потому, что такая степень родства — это действительно как-то через чур. А ещё Эссус Дрейк… ну, это — Эссус Дрейк. Уже тогда, в свои восемнадцать, он выделялся огромным магическим потенциалом и такими изощрёнными пороками, которые впечатляют даже тёмных магов.

— Иными словами, сбежав, бабушка поступила правильно?

— Я не могу её за это винить. Я понимаю дочь. Мне только жаль, что мы вынуждены были так больше и не общаться, — повисла небольшая пауза, после которой прозвучало. — Она была счастлива?

Лейла вздохнула, пожимая плечами:

— Трудно сказать. Бабуля умерла задолго до моего рождения.

Василиса отвернулась. Какое-то время в комнате царила немая тишина.

— Счастливые ведьмы не умирают молодыми.

— Мне жаль, — выдохнула Лейла, не зная толком, чему сожалеет, лишь пытаясь как-то утешить собеседницу.

— Нет, — покачала головой Василиса, — пока ещё тебе не жаль. Жаль станет сейчас. Это ведь была присказка, моя дорогая, а сказка в том, что Эссус Дрейк всё ещё жив. И старинный брачный договор всё ещё имеет силу.

— Что?.. Я не понимаю… — изумлённо вскрикнула Лейла, испуганно втягивая голову в плечи. — Что вы хотите этим сказать?

— Всё ты поняла. Твоя бабка мертва, у матери нет наших фамильных магических способностей. Так что честь выйти за самого яркого тёмного мага в нашем столетии выпадает тебе.

— Вы шутите?! Нет, вы просто издеваетесь! Я не пойду замуж за вашего Черномора! Я вообще не собираюсь замуж! Ни сейчас! Быть может вообще никогда! Я — маггл! Нет у меня никаких способностей, ясно?!

— Швырялась стульями без рук ты вполне убедительно. Конечно, не адские костры, что демонстрировал в свое время Дрейк, но уровень Силы приличный. Кровь Нахаширона в тебе жива. Даже внешне ты почти точная копия моей Изабель.

— Тот сумасшедший из клуба! Он как-то связан с этим мерзким стариканом? — вскинулась Лейла.

— Не знаю. Я понятия не имею, о ком ты говоришь. Когда я вернулась, ты была в гордом одиночестве, окружённая кольцом огня, почти при смерти.

— Короче — полный кошмар, — подвела чёрту под разговором Лейла. — Погуляла в клубе, называется! Теперь я пленница в волшебной стране и меня как в страшной сказке хотят поженить с Кощеем Бессмертным.

Как уместить подобное в разуме? Живешь, живешь себе нормально, привычно и размеренно. Ничего-то любопытного, экстраординарного в себе не замечаешь — обычная смазливая девчонка средних умственных способностей. Никаких «звезд с неба», «жареных кораблей», «живых драконов». А потом — Адеско Файр! И ты Невеста Дьявола.

— Ну, и что мне теперь делать? — в отчаянии спросила Лейла. — У меня нет желания становиться частью всего этого. Я не хотела попадать в ваше дурацкое измерение… — спохватившись, что сказала грубость, Лейла поспешила извиниться. — Ладно, пусть не в дурацкое — все равно не хочу. Мне нужно вернуть мою жизнь. Я собиралась закончить в этом году колледж, мечтала попасть в университет, стать врачом, найти работу, помогать людям.

— Как скучно. Пойми Лейла, это именно то, что с тобой сейчас происходит и есть твоя настоящая жизнь, — вкрадчиво прошептала Василиса. — Ты возвращаешься туда, где тебе место — в яркую, непредсказуемую, полную огня, вспышек тьмы и света, жизнь. Все, что от тебя требуется — принять условия игры. Если не захочешь, не придется никого убивать или спасать. Просто — живи! Просто — люби. Просто подари нам наследников.

— Так вот зачем я вам нужна?! — вскричала Лейла. — В качестве племенной кобылы? Думаешь, скисшая сперма Кощея способна подарить кому-то жизнь? Фу! Даже думать об этом противно!

— Сколько экспрессии! Да любая жизнь, она родом из Темных Вод и Светлого Луча. Имей мудрость принять это.

Лейла не видела, как женщина переместилась ей за спину:

— Ты пока не готова. В твоих глазах я вижу маленькую, перепуганную девочку, едва не погибшую от руки не самого сильного волшебника, но которого ты, своим пока ещё неразвитым зрением, приняла едва ли не за полубога. Мы все исправим, дорогая. Я не повторю былых ошибок, из-за которых потеряла дочь. С тобой все будет иначе. Тебе понравится в моем мире, обещаю, — баюкал голос, — и ты не захочешь из меня убегать. Зачем бежать? Здесь есть всё, о чем только может мечтать женщина: красота, благородство, знания, неисчислимое количество тайн и загадок. А ещё — самые сильные, могущественные, умные и коварные мужчины. Я покажу тебе такие глубины магии, о которых не догадывается даже мой любимый племянник. Пока существуют головоломки — существует и азарт! Перед тобой будет столько загадок, сколько ты пожелаешь. Все, что захочешь, моя маленькая Лейла! Ну, подумай сама, моя милая, разве не интересно увидеть настоящее волшебство? Не такое, каким показывают его в дешёвом Голливуде, а настоящее? Разве не интересно поучаствовать во всем известной мистерии добра и зла, но увидеть её капельку иначе? А может быть, увидеть её именно такой, какой себе и представляла, но не застывшей — а в красках, движении, действии?

Веки Лейла неожиданно налились тяжестью. Её затягивало в сон.

— Ты станешь маленькой принцессой в нашем царстве Змей, Лейла.

— Нет, я не принцесса, — возразила Лейла, перед тем, как сдаться объятиям Морфея.