На Онатару. Книга 2. Летопись небесного пловца

Екатерина Коробова (2024)

Странствие продолжается! Но что делать, если путь, который тебе предстоит пройти, отныне будто создан из одних только преград? И если единственный способ уберечь тех, кто тебе дорог, — остаться на нем совсем одному? Когда твои крылья в ловушке, друзья в беде и приходится раз за разом расплачиваться за то, чего не совершал, кажется, что следующий шаг уже просто не по силам. Но упрямое и непокорное сердце змея еще никому не позволило сдаться, и идущий осилит дорогу, выход найдется там, где никто и не ждал, а то, что прежде воспринималось угрозой, окажется удивительной песней небесного пловца.

Никто не заставлял

— Собирайся, звезда, мы уже опаздываем.

Никола с трудом разлепил глаза. Во время полета он вновь отключился, не добредя до кровати.

Он огляделся. Сон одолел его в излюбленном углу Купола, под вышитым гобеленом с оленятами. Он не помнил, как заснул и почему очутился именно тут. Кажется, они с Амой долго спорили, и Николе стоило труда уговорить его не лететь дальше… Несуществующие крылья за спиной томились странной тягостной усталостью.

Напротив стоял Лавр и протягивал Николе ладонь. Вид у друга был, как всегда, бодрый и собранный. Никола и позабыть уже успел, как прежде прятался здесь почти всегда в одиночку. Теперь такого счастья практически не случалось. И спокойнее на Корабле с пробуждения змея однозначно не стало.

— Идем. Ветивер три шкуры с нас спустит в гимнастическом зале, если через пять минут не появимся.

Никола оперся на руку друга, чувствуя жуткую слабость в затекших коленях. Он с тоской посмотрел на себя. На Лавре была удобная тренировочная одежда, в то время как рубашка Николы казалась малопригодной для упражнений и к тому же ужасно мятой. Следующий час в гимнастическом зале виделся ночным кошмаром.

— Знаешь, — Лавр замедлил шаг, подстраиваясь под все еще сонного Николу, — лучше не делать так.

— Как? — Никола на ходу пытался пальцами расчесать всклокоченные волосы.

— Засыпать в одиночку, не предупредив меня или отца, посреди Купола. Из соображений безопасности, только и всего.

Николе стало неловко.

— Я пока не очень умею это контролировать. Научусь.

— Да нет, — ответил Лавр. — Спи сколько хочешь, отец мне уже все уши прожужжал, как такие полеты выматывают. Честное слово, будто я намерен тебя гонять к Кедру грядки рыхлить… Дело не в этом. Просто, ну, может, будешь летать из моей комнаты, если уж не из своей, а? И засыпать, если что, там.

Он бросил меланхоличный взгляд на звезды, прежде чем покинуть Купол. Что-то в Лавре стало неуловимо иным, и эти перемены настораживали.

— Ага. Под присмотром, значит? — настроение у Николы сделалось хуже некуда. — Ладно. Как скажешь.

Впрочем, спальни на Корабле по-прежнему закрывались на замок исключительно изнутри. Николу ужасала эта манера, но иномирцы считали для себя оскорбительной одну только мысль о возможном воровстве. Некоторые складские помещения они тем не менее запирали, руководствуясь своей неведомой логикой.

— Ну ты же знаешь, мы с отцом те еще перестраховщики, да? — будто извиняясь, сказал Лавр. — Тебе разве не без разницы, где находиться, когда летаешь?

— Оказывается, есть разница, — Никола почесал подбородок. — У тебя в спальне побезопаснее будет.

— Вот о чем и речь, — Лавр беззаботно улыбнулся. — Значит, договорились? А теперь идем. Покажешь всем, что стать душой змея недостаточно, чтобы начать хоть чуть-чуть сносно фехтовать.

Ветивер опаздывал. Обычно в такие минуты молодые иномирцы начинали разминаться, не дожидаясь наставника, устраивали шуточные дуэли или приступали к упражнениям.

Сегодня же обстановка в зале была напряженной и очень недоброй. Никола с Лавром замерли на пороге. В центре всеобщего внимания оказалась Липа, вокруг которой выстроились остальные иномирцы. Выглядела она до странности потерянной и даже несчастной, непонимающе оглядывалась и шарила впереди себя руками, будто блуждала в темноте. Напротив нее стоял ухмылявшийся Дуб. Остальные иномирцы язвительно улыбались и тихонько посмеивались. Липа на ровном месте споткнулась и упала.

Лавр подался вперед.

— Морок, — не веря себе, прошептал Никола. — Они наслали на нее морок.

Его тут же захлестнула волна ужаса и вины. Самого Николу жестокие иномирцы десятки раз подвергали самым страшным морокам — он покрывался язвами, истекал кровью, терял зрение, слух и способность двигаться… Все потому, что не умел справиться с этим, а Вяз или Лавр не всегда оказывались рядом. Но Липа была способна отвести от себя морок, просто, видимо, никак не могла ожидать ничего подобного. Да еще от кого — от Дуба, вернейшего из своих вечных приспешников.

«Это за то, что она вчера присоединилась к нам», — обреченно подумал Никола. Одна дурацкая партия, и в ряду изгоев прибыло. Лавр и Элоиза — дети Вяза, против них никто выступать не решится, да и Лавр кому угодно даст отпор. Но сам Никола, а теперь и Липа…

На душе стало совсем нехорошо. Он постоянно встречал эту иномирскую слепую жестокость — кровь Великого Змея, текшая в их жилах, была холодна, — но все равно продолжал ужасаться. Липа столько лет стояла во главе этой компании…

Словно подтверждая эти слова, она громко вскрикнула и отдернула руку от пола, будто тот был раскаленным. Узел у нее на затылке распался, длинные темные волосы скрыли лицо. Лавр, догадавшись о происходящем на миг раньше Николы, в один прыжок оказался в центре зала, между Липой и Дубом. В руке у него уже блестел клинок.

— Прекрати сейчас же, — очень спокойно, даже вежливо обратился он к Дубу, но Николе прекрасно был известен этот холодный тон и то, что обычно следует дальше.

— Защитничек подоспел. По всему Кораблю будешь ходить сирых и убогих подбирать? — И Дуб расхохотался, скосив взгляд на Николу.

Остальные иномирцы подхватили этот смех. Лавр не удостоил их вниманием. Загородив собой Липу, он резким движением прекратил морок, насланный Дубом, и двинулся к нему. Тот оборвал свой смех и с опаской посмотрел на клинок, который Лавр по-прежнему сжимал.

— Лавр, — хрипло попросила Липа у него из-за спины. — Пожалуйста. Не нужно.

Долгую секунду Лавр прожигал Дуба взглядом, не сулившим ничего хорошего. А потом развернулся и помог растрепанной Липе встать. И за руку, игнорируя издевательские взгляды, потащил ее к выходу.

— Идем, — бросил Лавр через плечо Николе. — Потом объясню отцу, что случилось.

Никола поспешил следом. Он предпочел бы получить десяток выговоров от Ветивера, чем остаться сейчас наедине с Дубом и другими иномирцами.

В своей комнате Лавр усадил по-прежнему безмолвную Липу на кровать, а сам встал напротив. Никола замер в дверях. Что-то подсказывало ему, что свидетелей собственных слез Липа может и убить. Но и остаться сейчас один он бы точно не решился.

— Зайди и закрой дверь на замок, пожалуйста, — не оборачиваясь, попросил Лавр.

Липа сидела, спрятав лицо за распущенными волосами. До Николы донеслись тихие всхлипы. Он, не зная, куда девать взгляд, бесшумно прокрался к письменному столу и сел. Тут хотя бы можно было сделать вид, что он заинтересован томом, который Лавр взял из библиотеки. Николу роскошью брать книги в свою комнату никогда не одаривали.

Книжка, впрочем, оказалась иномирскими детскими сказками. Видимо, Элоиза приставала к брату с просьбами почитать ей (хоть и сама уже прекрасно с этим справлялась) да и оставила тут.

Лавр по-прежнему стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

— Принести тебе воды? — поинтересовался он.

— Я могу сама за себя постоять, — вместо ответа просипела Липа.

— Разве кто-то в этом сомневается? — Лавр пожал плечами. — Вон за той дверью можно умыться. И там есть зеркало.

Не поднимая головы, Липа поплелась в сторону, указанную Лавром. По пути она споткнулась о Николин стул, но Лавр успел ее подхватить.

— Спасибо, — прошипела она таким тоном, что Никола невольно втянул голову в плечи.

Когда за дверью зажурчала вода, Никола решился задать вопрос, на который, правда, уже знал ответ.

— Это из-за нас?

— А тебе лишь бы себя повиноватить, да? — Лавр опустился на прежнее место Липы. — Никто же ее не заставлял вчера к нам подсаживаться. Ель вон, по словам отца, тоже на твоей стороне, но сдерживается демонстрировать это всем подряд. Видимо, мозгов побольше.

— Не знаю, какой именно морок на нее наслали, но хорошо, что ты оказался рядом.

— Ну… — Лавр оборвал себя на полуслове, потому что шум воды затих.

Дверь открылась.

— Я видела, что едва держусь на самом краю обрыва. А под ним лава, и она поднимается выше и выше, — очень спокойно сказала Липа. — Вас там, к слову, отлично слышно.

— Извини, — сам не зная за что, попросил прощения Никола.

Липа даже головы в его сторону не повернула.

— И да, Лавр. Меня действительно никто не заставлял.

Никола искоса посмотрел на Липу. Она собрала волосы и умылась — на расшитой тренировочной рубашке остались следы водяных брызг. Вид у иномирки вновь был яростный и воинственный. Хотя, по мнению Николы, вчерашняя беззаботная улыбка шла ее красивым точеным чертам куда больше. Но он бы скорее умер на месте, чем произнес это когда-нибудь вслух.

— Я даже подумать не могла, — очень тихо добавила Липа, — что Дуб так со мной поступит.

— Ладно, теперь будешь в курсе, — Лавр уперся ладонями в колени. — Пойдем к отцу, объясним, что случилось и почему я сейчас сижу тут, а не делаю из Николы сито тренировочным мечом. К Ветиверу, конечно, уже не успеем, но потом занятия у Еля, я бы не стал пропускать.

— Нет, — отрезала Липа.

— Почему же? — Лавр повернулся к ней. — И что именно?

— Потому что Вяз обязательно расскажет моему отцу. А я не хочу, чтобы он переживал еще и из-за этого. Скажем, что сбежали, ну не знаю, разыграть очередную партию во что-нибудь? Все же видели нас вчера и теперь поверят. — Липа строго посмотрела на них двоих и не терпящим возражений тоном продолжила: — Ни сам Дуб, ни кто-то из его зубоскалов не поспешит признаться в своих подвигах. Нагоняй от Ветивера придется как-нибудь пережить. Вы меня поняли?

Липина привычка командовать уж точно никуда не делась.

— Как скажешь, золотце мое, — Лавр изобразил на лице деланые покорность и смирение.

Липа уперла руки в бока и грозно нахмурила брови.

— Пошли, — решил встрять Никола. Ему показалось, что этот разговор мог очень сильно затянуться. — Придем к Елю пораньше. Лавру все равно надо успеть списать заданное.

— И мне, — нехотя призналась Липа и посмотрела исподлобья на Николу: — Можно же?

В комнате, где Ель проводил занятие, Липа взяла стул и поднесла к столу, за которым уже сидели Лавр с Николой.

— Подвиньтесь, — без особой охоты попросила она.

Никола потихоньку привыкал не отшатываться от Липы. Сладил с Амой — уж найдет как-нибудь и с ней общий язык. Тем более что теперь ее воинственность адресована не ему.

Лавр сместил свой стул на угол, Никола придвинулся к нему. Потеснятся, ничего, невелика потеря.

— Вот и славно, — Лавр разложил письменные принадлежности. — Давай, Никола. Поведай нам о вселенском хаосе.

— Энтропи́я, Лавр. Так это правильно называется. Но суть ты, к слову, уловил.