Победить зверя

Екатерина Дудина

Внутри каждого из нас живет зверь. Иногда мы держим его на поводке. Порой отпускаем погулять или запираем в клетке. Но случается так, что зверь нападает на хозяина и занимает его место.По венам оборотней ползает тот же страх, и та же надежда проползает следом. Одно лишь иначе – когда человек поддается зверю, внешне все остается по-прежнему. У оборотня вырастают шерсть и клыки.Даяна оказалась одной из них. Теперь у нее два варианта – победить и остаться собой или пасть и стать призраком.

Пятая глава

Шторки век неохотно приоткрылись. Комплект конечностей повиновался с трудом. Комфортабельную пещеру освещал теплый свет свечей. Морды белых и черных волков рассматривали меня с каменных неровных стен. Они видели растрепанную девушку, лениво ворочавшуюся в уютной постели.

Ноги опустились на мягкий ковер кровавого цвета. Взгляд поднялся выше, прополз по дубовым ножкам стола и остановился на монахе. Капюшон черного балахона был откинут, позволяя видеть гладко обритую голову. Морщины стартовали от нее и расползались по смуглому лицу.

— С возвращением! — спокойно поприветствовал меня мужчина, не отрывая глаз от миски, в которой увлеченно размешивал нечто, мне не ведомое.

— Кто Вы?

— Изгнанник, как и ты теперь! — он кинул на меня взгляд и улыбнулся.

— Спасибо за помощь! — после небольшой паузы поблагодарила я и попыталась встать. Мир потек и поплыл перед глазами.

— Аккуратнее, ты еще слаба!

Монах, прихрамывая, подошел и протянул мне миску. Ее содержимым оказался суп, а не чудотворное зелье из моих фантазий. Я с жадностью на него набросилась, первое время не ощущая вкуса.

— У тебя много вопросов, Тора! — терпеливо дождавшись окончания трапезы, утвердительным тоном произнес мужчина.

— Вы меня с кем—то путаете!

— Я? Нет. Это ты себя с кем—то путаешь!

Оторвала взгляд от опустевшей миски и молча уставилась на него исподлобья.

— Это странно, но мне кажется, я уже видела эти глаза прежде. Это было очень давно!

— Тебе не кажется. Мы уже встречались, Тора!

Вот заладил! Тора! Откуда он взял это имя?! С другой стороны, монахи — народ странный. За добавку мог назвать меня хоть зубочисткой!

Мысль еще не успела добрести до финиша, а мужчина уже стартовал за новой порцией.

— Ты задаешься вопросом, почему раньше не стала замечать за собой необычные вещи!

Легкий сквозняк обдул извилины — монах читал мысли. Я спрятала свои в глубокое подполье и надежно забаррикадировала тяжелой дверью. К сожалению, ей не удалось их удержать.

«Лысый безумец» — мгновенно скользнуло в разуме.

Механизм мышления начертан по схеме пьяного мастера. Когда жмешь на одну кнопку неизменно срабатывает противоположная.

Монах усмехнулся и протянул миску. Вероятно, он все же слышал гул моих внутренних переговоров.

— Вам известен ответ?

— Да, ведь это дело моих рук! Твоя суть спала до тех пор, пока ты не преодолела барьер, отделяющий нас от внешнего мира.

Сквозняк засквозил сильнее, сдувая пыль и плесень с микросхем черепной коробки. Монах не просто читал мысли. Он был способен запрограммировать сознание, вплетая в природный код посторонние команды!

— Вы колдун?

— Нас называли по—разному в различные эпохи. Назови хоть зубочисткой, суть от этого не изменится!

Уверенность гордо вздернула носик — монах читал мысли! Поток нецензурной брани затопил сознание, высох и захлестнул новой волной. Мужчина поморщился и несколько раз вскинул брови, оценивая широту использованного лексикона.

— Вероятно, наша встреча кажется тебе случайностью? — ехидно улыбаясь, поинтересовалось это чудо.

— Это тоже ваших рук дело?

— Именно!

— Зачем же так изощряться над моей судьбой, усложняя и без того запутанный код? Жизненные кривые сами виртуозно заводят меня в неприятности!

— Просьба твоей матери! — мужчина развел руками. — Твоя жизнь была под угрозой. Пришлось укрыть тебя в ином мире на некоторое время. Однако, ей очень хотелось, чтобы однажды ты вернулась домой!

— Не честно играть с сознанием! А видоизменять мышление младенца вовсе негуманно! — вспылила я, но тут же успокоилась, поняв насколько бессмысленно восклицать о том, что осталось в далеком прошлом.

— Это была вынужденная мера… — монах потупил взгляд.

— Она?

— Мертва.

— Отец?

Монах молчал. На его лице четко, каллиграфическим почерком, был начертан ответ: «Мертв, но очень жаль!».

— Бар «Белый волк»! С него все началось! — осенило меня. Мужчина довольно утвердительно кивнул. — Но он привел меня к в клан Черного волка! — возмущенно воскликнула я.

— Небольшая осечка! — монах виновато скривил губы. — В те дни этот бар был территорией клана Белого волка.

— До начала войны?

Монах кивнул.

— Название оставили из уважения к памяти о погибшем вожаке клана Белого волка.

— Почему они воюют?

Мужчина печально усмехнулся и тяжело вздохнул.

— Трон клана Белого волка узурпировал обезумевший сын прежнего вожака. Он одержал верх на поединке и убил собственного отца. По древнему обычаю победитель стал новой главой клана. По ведомой лишь ему одному причине, он всем сердцем ненавидит клан Черного волка. Свое правление узурпатор начал с объявления войны!

Кусочки пазла неспешно складывались в более—менее адекватную картину. Однако, на мой взгляд слово «адекватный» абсолютно не подходило миру оборотней!

— Почему меня пришлось депортировать?

— Для этого ответа время не пришло! — мужчина мило улыбнулся и отпил из кубка, который оказался весьма самостоятельным и по воздуху перемещался сам. Я вновь произнесла мысленную бранную речь.

— И все же существует причина, по которой я оказалась здесь. О войне мне мог поведать кто угодно! Выкладывай! — злость затмила уважение к возрасту. К тому же, вероятно, мы достаточно близко познакомились, пока мое неодетое тело перемещали в уютную постель.

— Я должен передать тебе это!

Сморщенная рука протянула пожелтевший рулон плотной бумаги, запаянный красным воском. Печатка оставила на нем изображение герба. Ястреб яростно открыл клюв. В когтях он нес секиру.

— Что это? — я скептически осмотрела сверток со всех сторон и принюхалась. От него пахло старостью.

— Покойная леди Гертруда была обязана твоей матери, впрочем, как и покойный граф Кердиган.

Повертев бумагу в руках, я принялась открывать занятную древность. Вопль монаха заставил остановиться.

— Не смей ломать печать!

Непонимающе уставилась на нелогичного мужчину.

— Она должна быть цела! — неистово вопил он. Я приподняла брови и аккуратно положила сверток на стол. Наверное, вид у меня был, как у нашкодившей первоклашки.

— И зачем мне свиток, который не могу прочесть? — медленно и вкрадчиво поинтересовалась я.

— Он даст тебе имя и статус в клане Белого волка!

— Хочешь отправить меня из огня да в полымя? А что если песикам не понравится мой прикус? Или почуют на мне запах черных волков? — размахивала руками и гримасничала. Мужчина хохотнул. — В детстве кот всегда знал, когда я гладила других! Ревновал жутко!

— А ты забавная! Напоминаешь мне свою мать! Юмор, как защитная реакция — ее черта!

Нашел клоуна! Лучше бы искал в цирке, хотя на мой взгляд фильмы ужасов с клоуном в главной роли более реалистичны!

— У меня была мать! Она растила меня!

Из легких вырвался рык, который не входил в мои планы.

— Ирина? Она была таким же изгнанником, как и мы с тобой.

— И почему она ничего не рассказала мне о волках?

— Тебе не хочется верить, и все же ты прекрасно знаешь, что я не лгу! Ты это чувствуешь!

Я воззрела на сумасшедшего старика соответственно его умственной отсталости. Сам не в себе и меня в этот омут втянуть задумал.

— Я докажу!

Туман вырвался из руки мужчины и принял очертания кинжала. Он несся к моей переносице, а я спокойно стояла, наблюдая за ним. План неадекватного монаха вполне мог завершиться дырой в моей голове, но попытки убежать или уклониться предприняты не были. Страх снова вышел покурить и затерялся в тамбуре.

— Тебе ничто не угрожает! — шептало подсознание.

Клинок приближался быстро. Наконец, он замер в нескольких миллиметрах от кожи. Я скосила глаза, осматривая острие.

— Уговорил! Верю!

Старик хохотал. Истеричные нотки скользили в смехе. Сомнения в его адекватности прогрессировали в уверенность.

— Твои гены — носители особого дара предков! Людям свойственно видеть и осязать лишь внешность. Ты же способна почувствовать душу! Подсознание мудрее сознания. Их разделяет стена. В настоящий момент в твоей выбит всего один кирпичик, и потому ты слышишь лишь шепот. Когда выбьешь все прочие сможешь свободно разговаривать с подсознанием. Более мудрого наставника не сыскать ни в Эйгосе, ни в мире людей!

Губы склеились, стремясь прорасти друг в друга. Взгляд застыл на уголке ковра. По границе сознания ползал легкий шепот. Интересно, шизофрения в младенчестве похожа на подобное состояние?

— Твое новое имя — Даяна Кердиган! На основании данного документа — монах кивнул на пожелтевший свиток — ты являешься дочерью покойного графа Кердигана! Его особняк — твое наследство. Можешь распоряжаться им, как пожелаешь.

— Белые песики должны обнюхать мои документы и признать членом стаи?

— Не просто членом. Кердиган — одна из старейших семей клана. Вместе с именем они передали тебе статус и огромное состояние.

Звучало заманчиво. Подсознание не стрекотало о подводных архипелагах. Монах не врал, но многое недоговаривал.

Чтобы получить ответ, нужно задать правильный вопрос. Однако, для этого я была не слишком близко знакома с сутью.

Мне не посчастливилось ощущать себя на собственном месте. Сложно отыскать его в мире, который уже давно разрезан по линеечке. Возможно, жизнь все же отрезала для меня кусочек?

— Но ты упорно зовешь меня Торой!

— Это твое настоящее имя! — монах пожал плечами и принялся копошиться в ящике. Он не был намерен продолжать разговор.

За окном серой стаей слетались сумерки. Черные вороны сидели на ветках деревьев и криками придавали контур угрюмой атмосфере.

Монах оставил меня на ночлег без права на выбор. Я гуляла взглядом по массивным книжным полкам. Запах старой бумаги и кожаных переплетов смешивался с пылью.

Мужчина подошел тихо и молча вручил толстый томик по истории Эйгоса.

Долгие столетия кланы жили в мире. Падшие редкими отшельниками бродили по лесам, подобно диким волкам. Изыскательный ум ученых тянулся к экспериментам над их сутью. К чему они привели, история стыдливо умалчивает.

Законы кланов устанавливали четкую иерархию. Ключевое звено — вожак или императрица, в зависимости от пола наследника. Их решения были окончательны и неоспоримы. Право на престол передавалось по праву крови — от старшего родителя к младшему. При нем состоял Совет, включающий в себя от десяти до пятнадцати членов. В его ряды допускались лишь волки элитных семей, по чьим венам текла чистая кровь предков.

Особыми привилегиями пользовались всего два титула: граф и лорд. Первый был выше, соответственно сокращал расстояние до Совета до минимума уже с момента зачатия.

Остальная масса не принимала участия в принятии решений клана, но каждый из них являлся потенциальным воином на случай чрезвычайного положения. Мерой призыва служил лишь возраст: от пятнадцати до пятидесяти пяти.

Последняя перепись учитывала население обоих кланов в схожем количестве, сопоставимом с вместимостью Москвы с учетом нелегальных иммигрантов.

Тридцать девять лет назад в клане Белого волка родился долгожданный наследник, который, впрочем, не был основной ветвью рода. Он был зачат до брака вожака и являлся следствием связи с воинственной дамой, не относившейся к числу элитных семей. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он вызвал отца на бой и узурпировал трон. Белые волки послушно повиляли хвостиками и сложили лапки в поклоне. «Кто сильнее, тот и прав» — издевательский закон природы, воспринимаемый оборотнями, как непреложная истина, не позволял восстать.

Война была сыта жертвами по сей день. Из—за нелепой ненависти одного гибли тысячи.

Утро началось с головной боли. Я привстала, но тут же продавила пружины постели вновь. Тошнота скрутила тугим узлом. По костям расползся невыносимый зуд. Рык и вой рвались из легких. Свернулась в позе эмбриона и обхватила голову руками. Слух сконцентрировался на пульсации крови.

Конец ознакомительного фрагмента.