Элуран

Екатерина Генералова, 2019

Александр – полуоборотень, который вынужден избегать хотя бы части проблем с законом, чтобы жить нормальной жизнью. Но Александр не ищет лёгких путей: он неприкрыто насмехается над констеблями и доводит их до белого каленья, живёт воровством и ввязывается в многочисленные передряги и приключения с близнецами Валенти. Валенти тоже не так просты – торговать краденными артефактами и искать для них покупателей, при этом избегая налоговую полицию, надо уметь. Однажды Валенти получают письмо от некой Вирк Эгген, которая может помочь Александру с его «дефектом» оборотня и облегчить ему жизнь. Друзьям ничего не остаётся, как отправиться в длинное путешествие из Энтральгрейча в холодные земли, где их может поджидать что угодно. Однако у даже хорошо знакомой, почти родной страны есть свои секреты и потайные местечки, где можно ввязаться в очередную авантюру.

10. Вопросы перевода

Проводив очередного покупателя, Нино устало упал на стул и растянулся на столе, насколько это было возможно, ручка кассы утыкалась в висок. Хотелось махнуть рукой на всё и уснуть здесь, в зале, прямо за столом, глаза болели и периодически слезились. Так ещё и жара стояла в лавке неимоверная, кроме плюс тридцати семи градусов на улице, в помещениях горело большинство «факелов».

— Как я умудрился отвыкнуть от жары всего за шесть лет? — мысленно пробурчал Валенти, неохотно стаскивая себя со стола. — Ладно, это не так важно, с учётом того, что на родину мы не собираемся возвращаться. И надо бы подкопить денег и переехать в нормальное помещение с нормальным освещением, без факелов. И при этом заработать деньги на оплату электричества…

Взгляд зацепился за невысокий силуэт, мелькнувший в дверном проёме и мгновенно исчезнувший где-то в лавке. Нахмурившись, Нино вышел из-за стола и выглянул в один из проходов. Никого. Наверное, просто показалось из-за усталости и недосыпа. Стоило на следующий день вывесить табличку «выходной», которая не использовалась уже долгие годы. Всё равно от одного пропущенного дня не будет много убытка, да и, возможно, получится разузнать у Вито о чём он договорился вчера с Рикертом, раз вышел такой довольный. Он не был против подработки, она никогда им не помешает, но сам Рикерт не внушал доверия всем своим видом, да и его родители тоже. Либо у Нино было помешательство и он зря накручивал себя.

По плечу кто-то потихоньку похлопал, заставляя Нино резко вздрогнуть. Он обернулся и, заметив перед собой Анию, с облегчением вздохнул.

— Прошу, Ания, не пугайте так, это было слишком неожиданно, — криво улыбнувшись, выдал Нино и взглянул вниз. — Вы что-то хотели?

Девушка расплылась в широкой и довольной улыбке, запрокинув голову чуть назад — от такого положения болела и ныла шея, но она не обращала на это внимания.

— Извините. Просто я не могла вас дозваться, так что ничего другого не оставалось, как достучаться до вас в прямом смысле. Я не думала, что это вас так испугает, — Она наклонила голову вбок, но через пару секунд развернулась на маленьких каблучках и пошла в зала с травами. — Я вчера забыла мыльнянку, вот и зашла к вам.

Нино обошёл один из стеллажей, опередил Анию и вошёл в зал с травами. Он направился к нужной полке.

— Разве вам не было бы ближе зайти, к примеру, в другие лавочки, которые рядом с вами? Всё-таки не думаю, что бегать туда-сюда из центра города в восточный жилой район удобно, учитывая удалённость. И, кстати, Ания, вам нужен корень или листья? Или и то, и другое?

Валенти зашуршал пакетиками и деревянными коробочками с низкими бортиками. Он успел забыть, что всё лежало вперемешку, а таблички далеко не всегда соответствовали порядку на полках, а среди мешочков с мареной могли затесаться пакетики с плауном, так что приходилось внимательно смотреть на этикетки, чтобы ничего не перепутать.

— Увы, но в других лавках мыльнянки не было, а в палатках покупать совсем не хочется, мало ли, что они могут насыпать. А мне, пожалуйста, только корни.

Нино усмехнулся и продолжил свои поиски, какая наивность, честное слово.

— Ну так и в лавках могут насыпать неизвестно чего и вы этого знать не будете, так что разницы нет, где покупать, здесь больше вопрос цены и месторасположения, ну и ещё чего-нибудь. Надеться на а чью-то чистую совесть — не самая лучшая идея, особенно на совесть торговцев.

Тишину прерывало шуршание бумажных пакетов и редкий скрип ящичков по полкам. Ания и Нино обдумывали что-то своё.

— Тогда можно считать, что и на чистоту вашей совести тоже не стоит надеяться? — с улыбкой выдала Ания, подойдя ближе к Нино и пристроившись где-то сбоку. Этот вопрос должен был чем-то задеть молодого человека и девушка ждала ответа, стараясь как можно незаметнее следить за ним.

Ухмылка стала чуть шире и заметнее, а сам Нино медленно повёл плечами и посмотрел на полку ниже, стал искать на ней, на двух других не было и на намёка на мыльнянку. Забавный вопрос. Будь он чуть вспыльчивее и глупее, то непременно стал бы разъяснять, что они совсем не такие, отстаивать свою честь и так далее в подобном духе. Но цель этого вопроса была и так ясна, девушка просто хотела его чем-то кольнуть. Это не было неприятно, наоборот, даже вызывало интерес.

— Не могу утверждать, что нам можно полностью и без вопросов доверять, но точно могу вас заверить, что мы не видим смысла обманывать покупателей. Зачем самим же себе подсыпать отраву в еду? Один человек заметит, что его обманули и расскажет об этом, в первую очередь, своей семье и знакомым, те ещё кому-нибудь и дурная слава разнесётся так по всему городу и всё меньше людей захочет у нас что-то покупать, опасаясь, что их тоже надуют. В самом лучшем случае — разгневанный посетитель вернётся, потребует нормальный товар и вернуть деньги. Всё равно это убытки, а убытки нам совсем не нужны. Наценка на товары есть у всех без исключения, думаю, вы это и сами прекрасно понимаете, — Нино фыркнул и неожиданно для себя стукнулся лбом об полку, но нужный пакетик всё-таки нашёл. — Пройдёмте к кассе.

Ания осмотрела стеллаж сверху вниз и фыркнула, щурясь. В зале полумрак, на полках бардак. Может быть огонь, колышущийся в лампах был красивый, но, пожалуй, только поздним вечером или ночью. Было трудно понимать то, что при свете дня здесь используют не окна, которых и в помине нет, даже не электричество, а лампы с огнём. Хотя, с другой стороны, это было наверняка не так дорого, учитывая нынешние цены на электричество, но духота в помещениях стояла неимоверная, казалось, что на жаркой и пыльной улице было свежее, чем здесь.

— С вас тридцать пять вранов, леди, — Нино отдал пакетик девушке.

— Секундочку, — пробормотала Ания и стала искать монеты в карманах пиджака. — Кстати, Нино, посетители вас не часто подгоняют, если вы что-то долго ищите?

— Нет, впрочем, пару раз в год такое случается, и то совсем не критично, но с вами я соглашусь, порядка здесь не хватает, как и женской руки, — Он улыбнулся, видя, как девушка удивлённо приподняла вверх брови и словно округлила глаза, — Да-да, ваш намёк про беспорядок был настолько прямой, что не заметить его было невозможно. Ах да, заглядывайте ещё, буду очень рад вас видеть.

Ания кивнула и, неразборчиво поблагодарив молодого человека, ушла из лавки. Ей казалось, что щёки ужасно горели, а лицо покраснело, ей было до ужаса стыдно за собственное поведение и слова, стоило потом зайти и извиниться, да и лишний раз увидеться с Нино Ания была совсем не против.

Проводив девушку взглядом до того момента, пока она не скрылась из виду где-то на улице, Нино метнулся к складной лестнице и с силой дёрнул за верёвку. Ему даже показалась, что та медленно, но противно зашелестела, будто была готова порваться в любой момент, но верёвка не порвалась. Стоило лестнице встать на место, как Нино мигом взбежал на второй этаж и заглянул в спальню, где и обнаружил Вито и Ала, неохотно беседующих, пока брат безуспешно пытался протереть старый саквояж тёмно-серой тряпкой. Тряпки всё-таки не удалось отстирать от чёрной копоти, заполонившую несколько дней назад весь кабинет. Смотрелась эта пытка саквояжа смешно, хотя и глупо в определённой степени.

— Да оставь ты этот бедный чемодан в покое, сам его почищу, лучше замени меня в лавке, иначе я там помру от жары! — Нино плюхнулся на место рядом с братом, точнее на другую часть кровати, заставляя Вито подпрыгнуть и даже откинуть чемодан с тряпкой от неожиданности на пол. — Ты чего так пугаешься?

— Может не стоит так неожиданно приземляться и орать? — ответил вместо Вито Александр и отодвинул от себя ногой чемодан. — И он не может поработать — решил наведаться к своей бывшей пассии, но я могу помочь, — Александр позволил себе ехидно улыбнуться, видя, как Вито скривился. — И ты чего такой красный, неужто так спёкся внизу, даже не вылезая на улицу?

Нино коснулся лица и почувствовал, что от него шёл жар. Он замотал головой так, что несколько прядей выбились из причёски и упали на лоб, спохватившись, он стал их тщательно приглаживать назад.

— Да как сказать, там не так всё и плохо, если подумать, — забормотал Нино, прекратив гладить волосы. — Просто влюбился, наверное.

Если Александр на такое заявление лишь пожал плечами и кивнул в знак понимания, то Вито, успокоившийся после неожиданного визита младшего братца, пододвинулся к нему и, схватив за плечо, резко наклонил Нино вниз, посмеиваясь.

— Да ладно тебе, у тебя наверняка просто жар, — Он приложил запястье к лбу Нино и усмехнулся, — вон, какой горячий, тебя просто лихорадит и ты наверняка где-то подцепил простуду. Так что лежи, отдыхай и выздоравливай, а вместо тебя мы с Алом поработаем.

Вито выпустил близнеца из своей хватки и, прихватив с собой пиджак, почти вышел из комнаты, но в последний момент остановился и посмотрел через плечо. Александр тоже решил проверить температуру Нино, но не ради шутки. Состроив торжествующее выражение лица вместе с самодовольной улыбочкой, Ал сел рядом с Нино и обнял свой любимый хвост.

— Температуры у него нет, так что твоё подобие шутки не удалось, — Ал взглянул на Нино. — Скажешь хоть, как её зовут и сколько лет, хотя бы на вид? Или всё в секрете держать будешь?

Младший Валенти лишь пожал плечами и сначала даже не знал, что сказать по поводу возраста приглянувшейся ему девушки. Восемнадцать? Вряд ли, скорее ей было пятнадцать, ну максимум шестнадцать. Может так казалось из-за роста или личного восприятия, но Нино не знал точно, почему ему так казалось. Единственное, что он знал точно об этой девушке, так это её имя, где её можно увидеть и кем работает её отец. Если так подумать, то не так уж и много информации, но с другой стороны для двух коротких встреч этого вполне достаточно.

— Знаю только, что её зовут Ания и её отец держит аптеку ближе к центру города. А возраст… даже не знаю, что сказать, возможно, ей лет пятнадцать. Но это только на вид, так я в этом не уверен, может она и старше.

В воздухе неожиданно повисло молчание. Нино и Вито смотрели на полуоборотня, ожидая от него ответа, а он всё продолжал сидеть, обнимая свой хвост и почти уткнувшись в него лицом. Но он всё-таки оторвался от хвоста и стал хлопать, сначала медленно и тихо, после чего хлопки стали громче и это сопровождалось тихим смехом. Валенти не знали, как на это реагировать, они не двинулись со своих мест и ничего не говорили, ждали объяснений.

Угомонившись, Ал смахнул с глаза выступившую от смеха слезу и взглянул на Нино.

— Мои поздравления, мои поздравления, но если ей пятнадцать, то придётся до совершеннолетия подождать ещё четыре года, ну может три. Но всё равно, ты же ведь хороший парень и потерпишь столько? — Он чуть пихнул плечом южанина и вскочил с кровати. — Да и будет печально, если ты потерпишь отказ, когда предложишь ей встречаться. И, кстати, её отец достаточно неприятный человек, по крайней мере при взгляде на несимпатичного ему человека такую рожу состроит, будто бы тот у него что-то украл и он про это знает.

Взяв со стола платок, Александр принялся на ходу его завязывать на лице, протискиваясь через Вито, который загородил выход из комнаты.

— Очень незаметный намёк на самого себя, знаешь ли, — тихо пробурчал Нино, глядя в сторону коридора, где Александр и исчез. — Да и без разницы, какой отец, я же не с ним встречаться буду, в конце-то концов.

— Это тебе так только кажется, глупенький Нино. Как только отец прознает, что за его драгоценной дочуркой ухаживает юноша — спокойствие пропадёт бесследно, будто его и не было вовсе. Сам понимаешь, могут и по шее дать, если с дочкой что-то случится. Да даже если и не случится ничего дурного, то никто не отменяет возможности быть побитым кем-то в подворотне по заказу этого самого папаши. Всё-таки отцам много что не нравится в ухажёрах дочерей: голос, происхождение, финансовое положение, внешность… этот список можно продолжать ещё очень долго, но это слишком утомительно, — Вито накинул на плечи пиджак и прислонился к косяку. — Так что лучше каким-нибудь образом завоевать доверие отца или её матушки, если та будет против подобных встреч, а ещё есть неплохой вариант — просто не попадаться ему на глаза, но это совсем неэффективно: вскоре вам всё равно придётся встретиться, а встреча может оказаться полным провалом.

Нино шумно вздохнул, сгрёб все подушки и одеяла, имеющиеся на двух кроватях, и обложился ими со всех сторон для большего удобства.

— Ты говоришь это с таким видом, будто в этом замечательно разбираешься и перевстречался чуть ли не со всеми девушками в Книттельдорфе, — Нино фыркнул, заворачиваясь в одеяло. На удивление, на втором этаже была приятная прохлада, пока на первом стояла изнуряющая жара. — И иди уже к своей Мириам, иди и не сварись в пиджаке.

Вито не стал отвечать на недовольное бурчание младшего брата и лишь махнул рукой в знак недолгого прощания. Удостоверившись, что письмо лежало во внутреннем кармане пиджака, Вито выскользнул из комнаты и спустился на первый этаж. В такое пекло вылезать из дома, а точнее только его второго этажа, не очень хотелось. Но дела беспощадно вытаскивали из дома и даже никакая лень и вредность не могли этому помешать.

Выйдя на улицу, Валенти повернул направо и стал неспешно обходить прохожих и заигравшихся детишек, изредка приходилось жаться к стенам домов, когда мимо проезжали машины. Конечно, нужно вводить ещё больше налогов и всяких запретов, заниматься какими-то постоянными ненужными реформами, а не ставить указатели и дорожные знаки и делить дорогу на пешеходную и на проезжую части в жилых районах города. Был только один плюс из всего этого, да и то совсем недолговечный, — машин было крайне мало и не приходилось часто жаться при грохоте этих жестянок куда-то к зданиям и вдыхать выхлопы.

Восточный жилой район медленно сменился торговой площадью. На площади было шумно, пыльно и слишком многолюдно, особенно в праздники пройти здесь было непосильной задачей и всегда толпа уносила куда-то в сторону, словно бурным водным потоком. Можно было, конечно, найти здесь что-то полезное и даже по хорошей цене, но пока найдёшь, можно уже сбиться с ног и махнуть на всё рукой, в самом крайнем случае — можно было купить кучу ненужных вещей, стоящих здесь в три раза дороже. Так что для Валенти торговая площадь была точкой отсчёта, куда и сколько нужно потом идти, здесь просчитывать путь было удобно за счёт самой площади и её ответвлений.

Молодому человеку удалось добраться до какого-то здания и отделиться от толпы, чтобы осмотреться. Нужно было найти дорогу, ведущую к промышленному кварталу, миновать заводы и пойти к небольшому жилому району, где жили рабочие со своими семьями, ну и квартиросъёмщики. Там были одни из самых дешёвых квартир в городе: воздух загрязнённый и тяжёлый, квартирки микроскопичные, транспорта, кроме грузовиков, там не было.

Вито решил проведать совсем другое место — ателье, где Мириам чаще всего работала у своей родственницы. Потом придётся делать приличный крюк через несколько других кварталов, но стоило исключить несколько мест сразу, чем потом носиться по всему городу.

Как только удалось высмотреть дорогу к фабричному району, Вито перевёл взгляд чуть левее, взглянул на узкую улочку между двумя большими зданиями и пошёл туда, безо всякого стеснения распихивая мешающихся людей. Может быть это и некрасиво, но собственное время ему было дороже.

Прорвавшись к дому, в котором разместилось множество дорогих магазинов с одеждой и украшениями, Вито оглянулся и только потом прошмыгнул в щель между зданиями. Если не хочется опаздывать из-за толп народа, заполонивших почти все улицы, то самым простым способом передвижения были катакомбы, но если не было времени теряться и блуждать по бесконечным коридорам, полными чьих-то гробов и скелетов, то куда проще и эффективнее было пролезать между домами и ходить дворами, правда в таком случае можно без труда посадить пару-тройку пятен себе на одежду.

Вито вышел во внутренний двор и оглянулся. Исключительно по большому ящику, обитому истёршимся красным бархатом, он смог определить нужное себе направление и повернул налево. В голове проскользнула мысль, что эту коробку могли и переставить, но молодой человек не придал этому особого значения. Если даже это и так и он потом зайдёт не в тот район, то ничто не помешает ему развернуться и пойти обратно.

По дороге в цветочную лавочку Амели не встретилось ничего интересного, все дома были похожи друг на друга, за исключением некоторых, совсем старых, которые ещё не снесли. Взгляд лишь изредка цеплялся за вывески на первых этажах, где устроились какие-то лавочки и мелкие магазинчики. Вообще во многих частях города хватало всего: магазинов, мастерских, школ и библиотек, было даже несколько небольших парков и парочка мелких дешёвых театров, но народ всё равно стекался в центр города, в старый район, на главную и торговую площади, хотя ничего там примечательного не было, кроме архитектуры зданий и их истории. Единственное, что входило в исключение — театральный квартал. Кроме дорогих, но как говорил сам Ал, неимоверно красивых театров, там было ещё несколько ателье и магазинов с какой-то известной маркой одежды, ко всему этому можно было добавить ещё и множество всяких ресторанов, увеселительных заведений и лавочек с особыми продуктами, как правило, импортными. Лучше было проходить там внутренними дворами, заваленным всяким хламом, либо быстро проходить по улицам, стараясь не обращать ни на кого внимания. Стоило только скользнуть взглядом куда-то в сторону людей, то можно было без труда заметить чей-то брезгливый или насмешливый взгляд — это неимоверно раздражало. Выгляди хоть десять раз ухожено и опрятно, но на тебя всё равно косо посмотрят из-за неимения какой-то дорогой вещи или побрякушки. Можно было махнуть на всё это рукой и послать всех куда подальше, но в глубине души это всё равно цепляло, злило и обижало. Валенти фыркнул и мотнул головой, желая отделаться от неприятных, навязчивых мыслей.

На улице стояла неимоверная жара, воздух был сухой и резал глотку. Вито не покидало ощущение, что он сварится в этом пиджаке, но потерпеть можно, даже если это будет стоить рубашки, прилипшей к телу от пота. Он собственного одеколона становилось плохо, тошно. Брызгаться им в жару была не самая лучшая идея, но привычка была сильнее.

Незаметно для себя миновав несколько улиц, Вито повернул за угол и пошёл вдоль длинной улицы, усаженной хлипкими деревьями, ещё подпёртыми и привязанными к высоким колышкам. Может быть лет так через двадцать они дорастут до пятого этажа и закроют окна собою, зелёной копной листьев, где лишь изредка будет мелькать кошачий хвост или восседать воробей, изредка стуча по стеклу. А может через двадцать лет этих домов и не будет, как и этих деревьев, кто знает. Взгляд быстро забегал по домам. Одна мелкая вывеска, вторая покрупнее, третья, где-то вместо вывески была дверь, залепленная разноцветными бумажками.

Всё, всё не то!

Вдруг в почти прозрачной двери мелькнула девушка с вазой, полной цветов. Валенти резко остановился, вернулся к двери и тихо проскользнул в помещение — колокольчик, висевший над дверью, даже не шелохнулся. Послышался глухой гул, тяжёлая ваза была поставлена на пол, а девушка с облегчением вздохнула, разгибаясь. Она развернулась и, увидев неожиданно пришедшего знакомого, подскочила на месте, вызывая у Вито приступ хохота.

Амели хмыкнула и обошла юношу, стараясь сделать непроницаемое лицо.

— И что на этот раз понадобилось, Валенти? — девушка даже не обернулась, она нашла для себя куда более нужное занятие в виде полива мелких растений в горшках, чем разговор со знакомым.

— Ох, стоило мне расстаться с Мириам, так всё, здравствуй, холодность! Тем более ты сама знаешь, что не я так решил, — казалось, Вито совершенно не обращал внимания ни на поведение Амели, ни на её тон, зато без всякого стеснения развернул её к себе, заставляя воду вылиться из лейки на пол. — Мне нужны розы, вон те, персиковые с белыми краями, пятнадцать штук и без шипов.

Девушка вывернулась из рук Валенти, кинула лейку в угол и подошла к цветам. Вито улыбнулся — Амели была темнее тучи и это выглядело забавно.

— Ты обычно каллы брал и лилии, если мне не изменяет память, — прошипела Амели, выбирая розы с бутонами покрепче. — Если собрался к Мириам, то скажу по секрету — она видеть тебя не хочет.

— Брать лилии жарким летним днём для леди — убийство и самоубийство в чистейшем виде, особенно душной ночью, когда их аромат заполняет всю квартиру и терпеть его просто невыносимо, а мучить Мириам этим я не намерен, — услышав недовольное фырчанье он усмехнулся и отошёл к столу, заваленному всякими разноцветными лентами, газетой, блестящей бумагой и ножницами. Вместо кассы было несколько маленьких картонных коробочек, в которых хранилась мелочь и пара смятых купюр в пять корнов. Годы идут, а ничего не меняется. — Так что я брал их только в холода, а дарить каллы нет никакого желания, да и розы выглядят красивее на мой взгляд. И прекрати шипеть, ты похожа на маленькую обиженную девочку. Хотя, нет, вру. Больше на змею.

— Теперь я понимаю, почему Мириам рассталась с тобой, — Амели щёлкнула ножницами, — грубиян.

— Кто потерял своё было радушие и перестал называть меня по имени? Конечно А-амели-и, — с шипящим хихиканьем выдал Валенти, нависнув над девушкой, за что получил по лицу стеблями цветов, на которых ещё были острые шипы. Он почувствовал, как несколько острых шипов чуть рассекли кожу на лице и как мелкие царапины засаднили. — А так обращаться с посетителями не советую, распугаешь всех.

Он отошёл от Амели подальше, насколько это позволяло узкое, вытянутое помещение, заставленное огромными вазами и горшками с цветами. Иногда приходилось смотреть под ноги, чтобы не наткнуться на мешок с землёй или с удобрением, пол практически всегда был влажным и с лужами круглый год, а в помещении была приятная прохлада даже в безумную жару. Но сейчас это был скорее минус, чем плюс. По телу теперь пробегала дрожь, а зубы норовили пуститься в пляс, хотелось поскорее вернуться на жаркую улицу, как бы парадоксально это ни звучало.

Как только Амели положила цветы на стол и стала отрезать шипы, Вито кивнул на край стола и попросил перевязать цветы широкой зелёной лентой. Эти двое молчали.

Вито не собирался разговаривать с подругой Мириам, если она так этого не желает. В общем-то, они никогда особо не были дружны, знали друг друга и всё, ну и ещё Вито чаще всего брал у неё цветы лишь по причине их дешевизны и хорошего качества, изредка Амели даже делала скидку, но эти случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. Да и какой-либо личной симпатии Вито к ней никогда не испытывал. Он не мог не сделать комплимент какой-нибудь миловидной, интересной или привлекательной даме, даже если она шла в сопровождении мужчины и со стороны это казалось бы наглым. Только вот в данном случае не тянуло сказать комплимент: не хотелось лишний раз слышать высокий, визгливый голос Амели, на волосы Вито старался лишний раз не обращать внимания, хотя у него это не выходило должным образом: тёмно-русые, какого-то даже серого цвета, сечённые почти на всю длину, и при этом скрывали оттопыренные и неаккуратные уши. Ни внешность, ни характер ему не нравились.

Амели в свою очередь не хотела даже видеть Валенти чисто из собственной антипатии к нему, которая ни на чём толком и не обосновывалась. Она иногда ловила себя на мысли, что завидует подруге. У неё есть ухажёр, да, может быть и не очень-то богатый, но он часто носил ей цветы без всякого повода, она точно могла сказать, что раз месяц он дарил ей цветы, а в какие-то периоды он заглядывал в магазинчик чуть ли не каждый день, да и сама Мириам всегда хорошо о нём отзывалась. Да, это была именно зависть и сейчас, где-то в глубине души она радовалась, что подруга разбила отношения в пух и прах, только вот эта радость сейчас притупилась — она вспомнила, как Мириам говорила, что молодой человек уже какой раз при встрече заводит тему про возобновление отношений и сейчас он понесёт эти самые розы Мириам, а не какой-нибудь новой девушке. Но ей не было стыдно от понимания того, что она радовалась горю Мириам и при этом успокаивала подругу каждый раз. Она не считала, что поступала как-то неправильно или лицемерно.

— С тебя девяносто семь вранов, — она окинула беглым взглядом Вито, — и скидку в этот раз я тебе не сделаю, как и всем бывшим ухажёрам своих подруг.

— Ну знаешь ли, ты всё равно делала скидку раз в год, раз на сотый или двухсотый, так что я ни на что не надеялся, можешь не прыскать в мою сторону удобрениями… ой, желчью, — он хохотнул и, достав из кармана пиджака мелочь, стал считать её. — Помнится, столько роз с точно такой же лентой я брал вранов так за семьдесят пять, может даже меньше. Неужто цены подскочили даже на цветы?

— Инфляция, — Амели раскидывала монеты по номиналу в коробочки, — в то время как в газетах продолжают писать, что с экономикой всё в порядке. Оно и видно, как всё в порядке, у всех этих политиков карман всегда набит деньгами.

— Что поделать, так было, есть и будет. А нам лишь остаётся ругать правительство, короля, состояние внешней и внутренней политики и вдобавок неведомые силы с магией, но работать на своих местах придётся.

— Ты всё так же горазд болтать, Валенти, не меняешься.

— Ну, что поделать, не меняюсь, значит не меняюсь, — южанин взял букет и проследовал к двери, пихнул её локтём. — Хорошего дня.

Вито вышел на улицу. Лицо обдало горячим, сухим и пыльным воздухом, но после прохладного цветочного магазина это было блаженством.

Пройдя ещё несколько улиц и остановившись у перекрёстка, молодой человек опёрся плечом о здание и посмотрел на развилку. Вито не требовалась никакая остановка, он замечательно помнил, куда ему нужно. Небольшое ателье, но на удивление уютное, находилось где-то на улице справа, однако там работали только над пошивом женской и детской одежды, а если пойти налево — было ателье ещё меньшего размера, состоящее из двух мелких комнатушек, заваленных тканями, катушками с нитками и прочими материалами, манекен же словно не знал, куда ему пристроиться среди всего этого и просто валялся на многочисленных коробках. Там шили исключительно мужскую одежду и несмотря на сомнительный вид портного, у которого в подручных был парнишка лет семнадцати, к качеству работы нельзя было прицепиться, да и цены не кусались.

Если пойти по прямой и не пропустить блёклую, почти выцветшую вывеску, можно было заскочить в приятного вида помещение, это была ещё одна мастерская по ремонту и пошиву совершенно любой одежды. И всё бы хорошо, ничего не вызывало отторжения: ни швеи, ни сама мастерская, даже цены радовали, только вот качество хромало на все четыре лапы. Или сколько там лап у качества? Как-то Вито имел неосторожность отдать пиджак в ремонт, несмотря на новизну был только один недостаток — длинные рукава. Вроде бы не проблема, но на практике это оказалось слишком неудобно. Так подумать, только обрезать рукава да подкладку подшить, ничего сложного, однако работа была сделана так, что рукава-то укоротили, но подкладка вылезала из под самой ткани и пушилась. Ладно бы признали ошибку, но та женщина совершенно спокойно и невозмутимо говорила, что так и должно быть и вообще: «молодой человек, извольте заплатить больше, чем в листке с ценами, мы прошили особой строчкой». В итоге всё закончилось руганью и Вито забрал свой пиджак, без всяких угрызений совести, не заплатив и врана за такую паршивую работу, и отдал в мужское ателье.

Неохотно отлипнув от стены, Валенти поплёлся по улице и повернул направо, стараясь идти в тени балконов и деревьев и следя, чтобы букет роз не волокся веником по дороге. Надо было идти быстрее, чтобы не терять время, нужно всего лишь заглянуть в ателье и спросить, нет ли сегодня Мириам на работе, но в такую жару хотелось только усесться под ближайшее тенистое дерево, стянуть пиджак и выдохнуть. Усталость, неожиданно жаркое лето и лень сковывали движение и хором шептали «отдохни».

Вовремя заметив знакомую дверь, Вито буквально влетел в ателье. Резкая смена места была своеобразным спасением от обленившегося сознания. В комнате никого не было, кроме ссутуленной женщины в ярко-жёлтом платье. Цвет, конечно, «что нужно», но стоило признать — для такой модели именно этот цвет был идеальным, коричневый или синий просто бы не подошли. Правда Вито не покидало ощущение, что женщина похожа на цыплёнка-переростка.

— Здравствуйте, госпожа Эгерт, — обратился Вито к женщине как можно тише, от громких звуков та часто подскакивала на ровном месте, — скажите, пожалуйста, Мириам сейчас не у вас?

Он мельком осмотрел комнату. Вопрос, конечно, глупый, но вдруг девушка была в примерочной или в кладовке? Но заглядывать он туда не собирался, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь другого.

Госпожа Эгерт обернулась и увидев Валенти, широко и радушно улыбнулась, насколько это позволяли её маленькие тонкие губы.

— Вито, приятно вас видеть, — защебетала женщина. — К сожалению, Мириам сегодня не работает, она взяла выходной. Если она не у Амели, то она должна быть дома, но, как вижу, у Амели вы уже были. Раз уж вам идти по такой жаре, то посидите у нас немного, чай попьёте, вы не помешаете, как раз давно вас не видела.

Женщина достала откуда-то стул и придвинула его к краю стола, приглашая Вито сесть.

— Простите, но я не могу остаться даже на пять минут, просто задерживаться мне не желательно, совесть мучает оставлять всю работу на младшего брата, он и так сегодня весь день на ногах. Уж извините, что так выходит.

Южанин сделал что-то, напоминающее поклон, и быстро удалился из ателье. Госпожа Эгерт лишь качнула головой, одними губами прошептав «ох уж эта нынешняя молодёжь», и снова принялась за шитье очередного детского платьишка.

Прикинув, сколько придётся ещё пройти до дома Мириам, молодой человек тяжело вздохнул и быстрым шагом пошёл обратно к торговой площади. Был ещё один путь до заводского района, но Вито махнул рукой на этот вариант и решил не испытывать свои силы. Не обращая внимания на знакомые однотипные улицы, он лишь изредка кидал взгляд на какие-то вывески или заметные объявления, которые иногда помогали отвлечься от отсутствия каких-либо мыслей в голове. Хотелось просто добраться до нужного дома и там уже должно было быть легче. Наверное. В этом Вито всё равно не был уверен.

Продравшись через толпу, которая была на торговой площади, и преодолев энное расстояние, Валенти пошёл по широким, но грязным улицам промышленного квартала. После площади это место казалось почти безжизненным, только заводы и какие-то мелкие фабрики выдыхали чёрными от копоти трубами такие же чёрные и противные облака дыма. Казалось, что тут даже небо было серее обычного, воздух душнее и тяжелее, чем в других районах города. Тридцать семь градусов казались здесь невыносимой пыткой. Иногда гул с заводов разбавлялся выкриками рабочих и грохотом машин, везущих что-то. Атмосфера, витавшая на улицах и впитавшаяся в стены домов, угнетала и нагоняла ещё большую тоску.

Вито в который раз убеждался, что фабричный район был не самым приятным местом для жизни.

Заводы резко сменились серыми высокими домами, вплотную стоявшими друг к другу, дворов почти не было, единственное, что можно было к ним отнести — скамейки у подъездов. Деревьев не было вообще, впрочем, как и каких-то магазинов и прочих заведений. Всё серо, уныло и скучно. Теперь он понимал Мириам, когда она каждый раз просила арендовать квартиру где-то ближе к восточному району, когда они съезжались. Лучше каждый день просыпаться под крики детишек под окнами, чем недосыпать из-за гула заводов.

Вито вошёл в слабоосвещённый подъезд и стал лениво взбираться по лестнице на девятый этаж, опираясь о перила, стараясь следить за номерами на стенах, криво нарисованными фиолетовой краской на светло-зелёных стенах, с которых уже потихоньку сыпалась штукатурка. От количества ступеней кружилась голова и хотелось молить всех известных богов и духов дать сил хотя бы доползти до нужного этажа.

Остановившись на девятом этаже, Вито приложил к лицу розы и тихо, сдавленно засмеялся. Сегодня с ним творилось неизвестно что, в голове сплошное помутнение, хуже было только в полнолуние. Хотелось просто отдохнуть как следует и забыть про всё.

Валенти постучал в дверь под номером двести сорок три и прислушался. За дверью послышались шаги и шуршание, наверное, Мириам снова приводит всё в порядок на скорую руку, хотя это было и не нужно.

Дверь открылась и из-за неё потихоньку показалась Мириам. Увидев перед с собой Вито, она с облегчением вздохнула и распахнула дверь.

— Заходи быстрее, не стой.

Скользнув в квартиру, молодой человек закрыл за собой дверь на все замки и сгрёб девушку в охапку, прижал к себе и уткнулся лицом в копну пушистых волос, от которых всегда исходил приятный аромат духов. Мириам не стала говорить и слова против и обняла Вито в ответ, утыкаясь носом юноше в плечо. Она не чувствовала в себе сил сопротивляться и отпихивать его от себя, хотелось только прижаться покрепче и зареветь от бессилия и собственной глупости, но она ещё держала себя в руках, но самообладание медленно слабело и растворялось в воздухе, как и совсем слабый аромат роз.

— Я по тебе соскучилась, — прошептала Мириам, потираясь лицом о мужское плечо, это её успокаивало, — да, так быстро, хотя мы и виделись позавчера.

Она услышала тихий, уже ставший для неё родным смех, это заставило оторваться от плеча и посмотреть чуть вверх, прямо в лицо Вито.

— Я тоже очень соскучился, пятиминутной встречи мне тоже очень мало, — ответил шёпотом Валенти, с лёгкой улыбкой. Почувствовав, как Мириам пытается выбраться из его объятий, он только сильнее прижал её к себе, без разбора целуя её в лоб, макушку и виски. — Даже не думай выбираться, я тебя поймал и ты теперь просто так от меня не уйдёшь.

Мириам на минуту прекратила свои бесполезные попытки выбраться из хватки Вито, но потом потянулась к букету.

— Что же, тогда цветы это веская причина, чтобы ты меня отпустил? Всё-таки сам посмотри, как они ослабли, наверняка таскал их по всему городу весь день.

Фыркнув, Вито отпустил девушку из своих объятий и выпрямился, отдавая ей букет. Что же, она смогла найти повод, чтобы отлипнуть от него, похвально.

— Тогда я буду ходить за тобой попятам и нести вазу, тебе нельзя таскать тяжести, знаешь ли.

Мириам улыбнулась, тёмно-зелёные глаза сузились и она быстро кивнула. Взяв цветы из рук Вито, она пошла в небольшую, заставленную мебелью спальню.

— Пожалуйста, я буду только рада, если ты за мной поухаживаешь.

После несколько минут были проведены в приятном, не гнетущем молчании. Было просто приятно побыть рядом друг с другом, ничего при этом не говоря. Как только ваза была поставлена на письменный стол, Вито упал на кровать, насколько это было возможно, с учётом того, что он лёг поперёк неё. Усталость брала своё.

— Надеюсь, ты не против, если я прилягу? Это лето медленно выжимает из меня все силы, а жара окончательно добивает вместе с какими-то неурядицами.

Девушка села рядом с Вито и опёрлась спиной о стену, запустила руку в причёску молодого человека и стала медленно перебирать пальцами каждую прядь, ероша их. Вито сейчас точно начнёт потихоньку фырчать и делать ей замечания, но всё ограничится только этим и в итоге он позволит ей делать всё, что она захочет.

— Конечно, я совсем не против. Сама слишком сильно устала от работы и от этой квартиры, есть мысли перебраться в какой-нибудь другой район, здесь совсем нечем дышать, — она оттянула несколько прядей и снова пригладила их, стараясь уложить в причёску.

— Тогда перебирайся поближе к нам, у нас очень даже хорошо, народа, может быть, и многовато, зато деревьев много, есть где прогуляться и можно снять квартирку за приличную цену, — Вито прикрыл глаза и поморщил нос, но мотать головой не стал. — Ну Мириам, не трогай волосы, прошу.

Мириам убрала руку от волос, перед этим пригладив их, щёлкнула по носу Вито и положила под спину подушку. Упираться позвоночником в шершавые обои было неприятно. Она посмотрела на вазу с цветами, стоящую на письменном столе и мысли из головы бесследно исчезли, а на место пропавших не приходили другие. Пустота.

— Вито, скажи честно, ты же не просто так пришёл ко мне, тебе что-то нужно? — тихо, шёпотом начала девушка, подтянув ноги к груди и взобравшись полностью на кровать. — Что-то хотел спросить про Общество или снова попробуешь убедить меня вернуться к нашим отношениям? Скажи, я даже ничего плохого думать не буду, ты знаешь меня.

Южанин резко сел на постели, из-за чего та жалобно скрипнула, и посмотрел на Мириам. Почему-то ему стало дурно от этого вопроса, показалось, будто ему не доверяют.

— Я просто хотел увидеть тебя чуть дольше, чем на пять минут и в спешке, — ещё тише ответил Валенти, подперев подборок рукой, — но да, у меня есть к тебе одна просьба, но о ней позже. И тебе точно пора переезжать отсюда и стоит чуть чаще бывать на свежем воздухе, у тебя кожа намного бледнее обычного. У тебя точно всё в порядке со здоровьем? Да и наши отношения толком не изменились с того момента, как мы расстались, может сейчас нет чего-то, что было раньше, но что поделать. Одно угнетает: видимся мы теперь реже и практически не изыскиваем возможности встретиться друг с другом, скорее думаем, как протянуть до конца рабочего дня, вернуться к себе и потом начать новый день.

Он коснулся правой рукой щеки Мириам и медленно провёл пальцами от виска по волосам, до самого их конца, зарылся в них рукой и стал их взъерошивать и накручивать пряди на пальцы. «Месть» за причёску, придётся изловчиться и уложить волосы водой.

Мириам практически не реагировала на прикосновения Валенти, но для себя она отметила, что не станет скидывать его руку со своей головы и не будет просить его прекратить это. Вопрос про самочувствие её тоже никак не тронул, она не собиралась на него как-то отвечать. А что ей говорить? Что почти каждый день она с трудом заставляет себя есть, спать и вообще жить? Ничего не хотелось, всё делалось исключительно из-за того, что так надо. Она не знала, как она себя чувствует в присутствии Вито, лучше или хуже. Было двоякое чувство от всего этого. С одной стороны становилось легче, но в то же время её разрывали собственные сомнения. Она сама всё усложняла и прекрасно это понимала.

Решив, что хотя бы своей квартире можно расслабиться, Мириам буквально упала на Валенти, закрыв глаза. Это было так неожиданно, что южанин вздрогнул, но с места не сдвинулся, ошарашенно смотрел на девушку, но через какое-то время снова обнял её, прижав к себе и кое-как усадив к себе на колени.

— Да, я очень и очень больна… — слабым голосом сказала она, приоткрыв один глаз и наблюдая за реакцией Вито. Тот насторожился и стал прислушиваться к каждому слову с непривычной ему внимательностью, — больна глупыми мыслями и терзаниями.

Лицо Вито ненадолго показалось удивление: брови приподнялись вверх, почти чёрные глаза заметно увеличились, — если бы Мириам назвала его глаза чёрными в слух, Вито точно бы стал возмущаться куда больше, чем когда она растрёпывала его волосы, — губы поджались в полоску, уголки опустились вниз, в глазах можно было заметить недоумение. Это заставило Мириам широко улыбнуться и тихо засмеяться, со стороны реакция Вито смотрелось слишком забавно.

Валенти, обдумав сказанное, нахмурился, уткнулся лицом в женское плечо и прижал Мириам к себе ещё крепче, что-то совсем невнятно бормоча себе под нос. Спустя секунду он уткнулся носом в шею девушки и прикрыл глаза, расслабившись. Пора было привыкнуть к её шуточкам и тому, что она нередко говорит какую-нибудь ерунду без повода, но он всё равно каждый раз шёл у неё на поводу.

— И зачем мучить себя терзаниями и глупыми мыслями? От этого можно очень быстро слечь с какой-нибудь гадостью, — на полном серьёзе выдал Вито, потираясь лицом о шею и при этом мурча, словно кот. — Так что успокаивайся и не думай о всякой ерунде. Ну или говори мне, разберёмся во всём вместе.

Мурчание успокаивало, но Мириам всё рано отстранила голову южанина от своей шеи. В голову пришла одна интересная идея, от которой Вито вряд ли откажется. Хотя, если и откажется, то обижаться будет не на что в любом случае.

— Вито, можешь стать котом, как ты делал раньше? Хочу погладить тебя. Как раз во время этого я хочу кое-что рассказать, это очень важно.

— А обязательно обращаться? Мне так говорить неудобно. Но раз так нужно — что же, твоя воля и я её исполню.

Мириам кивнула.

— Да, так будет лучше и мне будет чуть проще. Потом станешь человеком и скажешь всё, что думаешь. Это очень важно для меня, да и для тебя, думаю, тоже.

Вито качнул головой в знак согласия, с неохотой усадил девушку на кровать, лениво скинул с себя пиджак и, пошатываясь, вышел в узкий и длинный коридор. Молодой человек потянулся до тихого хруста костей, размялся и присел на корточки. Совсем не хотелось обращаться, но ничего он поделать не мог — отказ прозвучал бы слишком грубо, так что лучше было лишний раз постараться и побыть милым пушистым котом для Мириам. Главное не напортачить и не превратиться в существо куда большего размера.

Сконцентрировавшись, Валенти сделал кувырок. Послышался грохот и тихое дребезжание железной разлапистой вешалки для одежды, всё это перемешалось с тихим, но злобным шипением. Мириам выглянула в коридор и улыбнулась, увидев, как здоровый кучерявый чёрный кот разлёгся на спине, причудливо подогнув хвост и вскинув лапы вверх, рядом с ним лежала перевёрнутая подставка для зонтов, изредка перекатывающаяся по полу.

— Получилось же, а ты не хотел. Практика тебе лишний раз не помешает, разучишься ещё и гляди, какой из тебя элуран, — девушка засмеялась, наблюдая за тем, как кот неохотно перевернулся на живот и поднялся на лапы. — Иди ко мне, хороший мальчик.

Кот словно фыркнул, показалось, что белые усы колыхнулись, но точно можно было сказать, что обращением Вито был не очень доволен, он нахмурился, а в тёмно-карих глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение и недовольство. Но он всё равно побрёл в комнату и без труда запрыгнул на кровать, расселся на ней и стал наблюдать за девушкой, ждал, пока та подсядет к нему. Как только Мириам села на кровать и облокотилась о подушку, кот положил на её колени передние лапы и голову, растянулся по всей кровати и свесил с неё хвост, лениво прикрыл глаза и сделал жест головой, похожий на кивок. Он готов слушать.

Девушка взяла Вито под лапами и затащила большую его часть к себе на колени, пропуская мимо ушей недовольное мяуканье. Конечно, можно было всё сделать по-человечески и не просить Валенти обращаться в кота, но так ей самой было легче и спокойнее, если он и захочет что-то сказать, то подождёт, когда ему разрешат стать человеком. Вито слишком не любил говорить, когда был котом. Как говорил сам Валенти, непривычно слышать от самого себя какую-то непонятную кашу из заглатывания звуков, пришепётывания, а «р» иногда и вовсе было излишне длинным и раскатистым. Да, с первого раза его было тяжело понять, даже со второго и третьего раза не всегда удавалось понять суть сказанного, но со временем можно было привыкнуть к подобной речи и это становилось чем-то привычным. Перетянув кота на себя, Мириам стала медленно гладить его, начиная с головы и оканчивая основанием хвоста, задерживалась на ушах и холке. Вито никак не отзывался, он лежал, расслабившись и не издавая и звука, но чувствовалась совсем лёгкая вибрация, исходящая от него.

— А теперь лежи спокойно и не выпускай когти, иначе порвёшь моё любимое платье, — попыталась начать Мириам, вымученно улыбаясь. Теперь улыбаться было очень и очень тяжело, это было пыткой. — Я хотела с тобой поговорить… ну, как поговорить? Ты будешь слушать, а я говорить, да. Ладно-ладно, я сейчас начну говорить по делу, только не смотри так укоризненно. Я хотела поговорить с тобой о том, из-за чего я решила с тобой расстаться. Это не из-за того, что меня что-то в тебе не устраивало, не думай об этом варианте, я бы тебе сказала, будь что не так. Да и мне всё нравилось.

Мириам посмотрела на кота, который стал лениво взбираться на её колени. Ещё пара секунд и он свернулся большим, пушистым чёрным клубком на коленях девушки и уткнулся мордой в самого себя, хвост он не стал прижимать к себе, тот так и болтался за пределами кровати. Держать такую тяжесть на ногах было не удобно, но потерпеть было можно, а если не акцентировать на этом внимание, то можно было с лёгкостью отвлечься на кудрявую шерсть.

— Я бы даже не стала прерывать отношения, если бы в голову не пришла одна мысль. Вот мы просто состоим в Обществе, это уже какой-никакой риск для сохранности наших жизней, однако, это приносит нам хороший заработок и мы готовы рисковать. Вероятность быть пойманными на сотрудничестве с Обществом не очень велика, если быть осторожными. А теперь слушай внимательнее и запомни — никому не говори о том, о чём я тебе сейчас рассказываю. Ни за что и никогда, пусть это будет нашей общей тайной, — девушка стала говорить тише, перешла практически на шёпот, склонившись к элурану, чтобы он мог её расслышать. — Есть «основное» Общество, какое ты знаешь, с исполнителями и заказчиками, а есть ещё одно небольшое ответвление, связанное с революционной деятельностью. Ну, как небольшое? Там очень много людей, и лишь малая часть состоит в основной части Общества, люди идут туда хоть за какими-то изменениями. Никто не будет открыто выступать против власти короля, поэтому приходится действовать тихо, по крайней мере люди пытается осторожно работать с народом, чтобы лишний раз не выдавать себя. Эти люди — учителя, врачи, дипломаты. Они настраивают народ в нужном нам направлении.

Кот в это время медленно выпрямился и упёрся головой в женский подбородок, навострил уши и изредка бил хвостом по кровати. Он недовольно мяукнул, как только мысль Мириам пошла большими шагами в совсем другом направлении, которое лишь косвенно относилось к теме их разговора. Вито и сам любил долгие разговоры, но только тогда, когда они не несли особой смысловой нагрузки или были интересны и он мог говорить. А тут приходилось терпеть, но всё-таки было приятно выразить протест хотя бы мяуканьем, сработал бы ещё и было бы замечательно.

Девушка остановилась на секунду. Поняв, что она стала вдаваться в ненужные подробности, Мириам вздохнула и упёрлась подбородком в голову кота.

— Прости-прости, меня правда куда-то не туда занесло. Сейчас придумаю, как сказать всё покороче и по делу, — она перекинула подушку к изголовью, скинула туфли и улеглась на кровать, уложила кота рядом с собой и стала почёсывать его за ухом. За это время Мириам подобрала нужные слова. — Если революционное движение прогорит и нас вычислят, то поймают всех нас, даже больше — доберутся до всех знакомых тех людей, кто там состоял. Не важно, давно вы ли общались или нет, если найдут, то как минимум, устроят допрос, несколько хуже — допрос с пытками. Ну а самый худший вариант — без всяких расспросов попадёшь на казнь вместе с участниками революционного движения, даже если ты не виноват. Король и его шайка ни за что на свете не позволят отобрать у них власть, даже если королевство скатится в бездну бедности и разрухи.

Пролежав так минуту, переваривая и пытаясь осмыслить всю информацию, Вито скатился с кровати и, благополучно приземлившись на лапы, пошёл в коридор. В этот раз обошлось без лишнего шума и сбитых с места вешалок и подставок. Отряхиваясь от невидимой грязи, южанин вернулся в комнату и сел на край кровати, по привычке подпёр голову рукой и посмотрел на Мириам долгим, тяжёлым взглядом, заставляя её отвернуться к стене.

— Как я понимаю, это значит «нет» всем попыткам восстановить наши прежние отношения?

— Да, ты всё правильно понял. Поверь, я не хочу подвергать тебя опасности только из-за того, что ты ко мне неравнодушен. Даже слишком неравнодушен.

Внутри всё кипело, горело и рвалось с неимоверным треском и болью. Надежда начала медленно, но верно осыпаться куда-то в пустоту, как штукатурка со стен этого старой многоэтажки. Хотелось вскочить с места и начать доказывать этой упёртой глупой девушке, что с ним ничего не случится, что она напрасно так сделала, но что-то останавливало. Резко напала тоска. Перехотелось что-либо доказывать, не хотелось уговаривать, стоять на коленях и практически молить о втором шансе. Былой огонь резко затушили ледяной водой, от него остались лишь дым. Валенти невольно потянулся к лицу Мириам и провёл рукой по щеке, мокрой от слёз.

— Только не надо плакать, это совершенно бессмысленно, — прошептал южанин и придвинулся ближе к Мириам, — не нужно, просто не нужно. Я понимаю, тебе плохо, но, но… я не знаю, как тебя утешить, честно, скажу ещё что-нибудь не то и ты начнёшь реветь только сильнее.

Девушка приподнялась на локтях, кое-как села и обняла Вито, уткнулась лицом в его плечо и попыталась успокоиться. Выходило паршиво, хотелось реветь только сильнее. Признание не помогло, оно сделало только хуже, ещё больнее.

— Какая у тебя была просьба? — дрожащим голосом спросила Мириам.

Вито лишь прижимал девушку к себе, гладил по волосам и нашёптывал что-то успокаивающее, правда он сам не понимал, что бормочет. Хотелось самому взвыть, бежать из этого дома, верить во всё что угодно, что ему показалось, что он бредит или даже в то, что это глупый сон, ночной кошмар. Однако это было реальностью, от этого на душе становилось ещё тяжелее. Любовь до сих пор осталась, но она медленно догорала. Наверное, вместо неё останется лишь крепкая симпатия, от которой не будет так больно. Всё равно от всего происходящего было слишком обидно. В этот раз отказ почему-то был ещё больнее обычного.

— Я хотел поинтересоваться, есть ли у тебя такой человек, который может перевести письмо с какого-то северного языка, это нужно срочно.

Мириам замерла, прекратились всхлипы и судорожные попытки стереть с глаз и порозовевшего лица слёзы, она начала успокаиваться и приходить в себя. Она отлипла от мужского плеча и посмотрела на Валенти заплаканными глазами.

— Покажи мне письмо, возможно, я смогу его перевести.

Вито рассеяно кивнул и потянулся к пиджаку, стал искать во внутреннем кармане письмо и, найдя его, вытащил конверт. Он протянул его девушке и отвёл взгляд, старался не мешать, осматривал давно знакомую комнатушку, заставленную мебелью и пустыми вазами, в одной из которой теперь стоял букет роз.

— Откуда ты знаешь этот язык?

— Я приехала с Севера, правда не с очень далёкого, а того, который ближе всего к Центральному Королевству, да и язык я стараюсь не забывать, иногда переписываюсь со старыми знакомыми или родственниками, книги читаю на родном языке, — она отвернула от себя лицо Вито, который с удивлением посмотрел на неё. — Отвернись и не мешай мне переводить. Потом тебе всё зачитаю.

Привычная для Мириам бледность возвращалась к ней, но на лице всё равно оставались красные пятна, иногда перед глазами всё плыло и текст было тяжело разглядеть, приходилось щуриться и практически утыкаться носом в бумагу. Ещё задачу усложнял почерк, размашистый и неаккуратный, закруглённые петли постоянно сменялись резкими, угловатыми закорючками букв.

— Мне удалось перевести, правда дословно, потому что с этим диалектом у меня всегда были проблемы, — девушка для вида прокашлялась, ещё раз протёрла запястьем глаза и посмотрела на начало письма. — «Здравствуйте, молодые люди. Я наслышана о вашей проблеме от одного своего приезжего знакомого, который иногда навещает мою страну, от него я всё и узнала. Прошу вас приехать со своим другом ко мне, желательно как можно быстрее и лучше выдвигайтесь после того, как пройдёт ближайшее полнолуние». Дальше я не могу разобрать почерк.

Вито повернулся к девушке и, взяв у неё письмо, покрутил его в руках. И эти три-четыре фразы заняли столько места? Никакой конкретики, вопросов слишком много. Кто эта женщина вообще такая и кто ей сказал про их проблему? Вздор какой-то.

— Можешь назвать адрес, написанный на конверте, и имя отправителя?

— Некая Вирк Эгген, Мрстрангдвик, город Крехт, дальше переводить смысла нет, по сути, улицу и номер дома можно найти на месте. Имя какое-то знакомое, но, увы, вспомнить по этому поводу ничего не могу.

— Может там правда что-то важное и стоит начать вести переписку, чтобы хоть как-то узнать, что имеет в виду эта Эгген? Всё слишком расплывчато, а ехать неизвестно куда не хочется.

Мириам мотнула головой.

— Мне кажется, что переписка будет бесполезна, ответ будет таким же — «приезжайте как можно скорее» и прочее, ничего из этого толкового не выйдет, — она вздохнула, вкладывая письмо в конверт. — И насчёт «ехать неизвестно куда», то кое-кто забыл, как шестнадцатилетним подростком уехал вместе с младшим братом на заработки в другую страну. Припомни, сколько лет прошло и просто подумай, насколько меньше сейчас будет вероятность влипнуть в какую-нибудь историю.

— Волю случая никто не отменял.

— Ладно, раз тебя в этом плане не переубедить, то хотя бы попробуй понять, кого Эгген имеет в виду под «приезжим знакомым», который знает вас с Нино. Может хотя бы это даст какие-то ответы.

Вито закрыл глаза, так ему было легче что-то вспоминать, и стал размышлять, кем мог быть тот странствующий знакомый. В голове он перебрал добрую кучу друзей и приятелей, которых знал с момента приезда в Книттельдорф, девушки же сразу отпали, он не знал ни одну из них, кто хоть когда-то переезжала за пределы города, да и большинство из них были заняты такими профессиями, с которыми не очень-то поездишь по миру — не было времени и не хватало денег.

Из мужчин же тоже мало кто путешествовал, и то, если они выезжали куда-то, то очень редко за пределы королевства, в основном эти поездки были по рабочим вопросам или к родственникам. Рикерт, скорее всего, тоже отпадал в этом списке, он никогда не бывал на Севере, а его родители не были осведомлены об их проблеме.

Вито поморщил нос и шумно вздохнул, берясь руками за голову.

— Никто на ум током не приходит, либо я не могу никого вспомнить, — Вито фыркнул и стиснул зубы. Волнами накатывало раздражение, как вчера, когда они почти распрощались с Аделмаром. Его осенило. — Вспомнил, я вспомнил одного человека, который чаще бывает за пределами королевства, чем у себя дома! Он мог наболтать, но зачем — понять я не могу.

— Сейчас не важно, зачем он это сделал, может он вам хотел так помочь, не выдавая себя. Думаю, вам всё-таки стоит поехать в ближайшие дни в Крехт. Терять время в таком случае нельзя.

— Ехать в другую страну из-за какого-то непонятного письма, при этом бросив лавку? Не только абсурд, но ещё и убытки за время нашего отсутствия. Знаешь ли, нам потом ещё и налоги платить нужно и на что-то жить, а в итоге промотаем все деньги на эту поездку, которая может оказаться совершенно бесполезной.

Мириам положила руку на плечо Валенти, медленно провела ей сверху вниз по спине и обняла юношу, утыкаясь лицом ему в плечо. Это всегда помогало, когда Вито готов вспылить или был раздражён. Именно сейчас она чувствовала от него сильнейшее раздражение, голова теперь болела больше от напряжения, чем от слёз.

— Езжайте, а я буду работать в вашей лавке, пока вы не вернётесь. Я возьму только двадцать процентов от общей прибыли, которая выйдет в конце. Если что, то какие-то кончившиеся ингредиенты и товары я буду понемногу закупать, а расходы записывать. Договорились? — она положила голову на плечо Вито и прикрыла глаза.

Девушка почувствовала, как элуран медленно расслаблялся, от него не исходило напряжение, не чувствовалась нервозность, только усталость. Она и сама устала. Эта встреча всё-таки их по-своему вымотала и им теперь требовался покой.

Вито в ответ приобнял Мириам и погладил её по распущенным светло-русым волосам и шумно, со свистом выдохнул. Она знала, как его успокоить, ну или как заставить хотя бы умерить пыл. Предложение оказалось заманчивым и выгодным для них: Мириам получала деньги и они втроём не оставались после приезда на мели, единственное, что его не устраивало, так это то, что она сама себе поставила такой небольшой процент за многочасовую работу в душной лавке.

— Не двадцать процентов, а сорок, и это решение не обсуждается. Если что, то можешь жить у нас и пользоваться всем домом, чтобы не ходить каждый день так далеко. Правда у нас не дом, а развалюха, — последнюю фразу он сказал почти шёпотом, было слишком стыдно. — Я могу перенести твои вещи к нам, чтобы ты лишний раз не таскала тяжести. Наверное, всё-таки мы поедем завтра, быстро соберём самые необходимые вещи и сядем на ближайший по расписанию поезд в Розен, остановимся у сестры на день-два и снова в путь, потратим так, наверное, недели полторы, но это как минимум, как максимум — две с половиной со всеми остановками. А потом будет спокойная дорога домой. Наверное. Если с нами ничего не приключится.

— Без разницы, какой дом, дом есть дом и правда, это намного лучше, чем отсюда каждый день ходить к вам. Может мне даже полегчает, пока буду жить у вас, кто знает. А вещи я сама потихоньку перенесу, мне совсем немного нужно. Думаю, встретимся завтра у вашей лавки, только скажи, во сколько, — Мириам ткнула юношу лбом в своё плечо. — И прекрати волноваться и нервничать из-за всякой ерунды. Куда делся тот самый Вито? Жизнерадостный и наглый южанин, который без приглашения заваливался ко мне в гости всего на полчаса, а в итоге оставался до самого обеда следующего дня?

Молодой человек не ответил, лишь коротко пожал плечами и посмотрел куда-то себе под ноги. Сейчас не было того самого запала, чтобы быть весёлым и резким Вито Валенти, которым он был практически всегда. Единственным исключением, которого не касалось его резкость и некоторая порывистость — девушки и дамы, однако, он нередко позволял себе всякого рода наглости «во благо», к примеру, сделать комплимент какой-нибудь милой леди даже несмотря на то, что та точно шла со своим кавалером. Иногда за эту наглость он получал по носу.

В голове было совершенно пусто, но пустота не угнетала, наоборот, сейчас от этого было так легко и хорошо, Вито не хотел забивать голову ненужными беспокойствами, от которых становилось только хуже.

— Приходи в четырнадцать, я всё объясню и покажу. Кстати, мы же можем оставаться кем-то вроде близких друзей, ведь так?

Девушка отлипла от плеча Вито и хитро улыбнулась, щурясь. Лицо вновь приобрело былую бледность.

— Если ты имеешь в виду под «близкими дружескими отношениями» всё то же самое, что было до этого, то как пожелаешь, я лично очень даже не против. Но всё-таки советую поменьше ко мне заглядывать.

Вито взглянул на часы. В этой беготне он потерял слишком много времени — часы показывали семь вечера, пора идти домой, подменять Нино или Ала и поздним вечером решать вопрос с отъездом.

— Мириам, извини, но мне уже нужно идти, — Вито не стал выпутываться из объятий или спихивать женские руки, он бы с удовольствием посидел так ещё немного, но увы, время было не на его стороне. — Если что, то мы обязательно увидимся завтра и после того, как я вернусь в город.

Мириам неохотно отпустила Вито и внимательно следила за тем, как тот накидывает на себя пиджак и убирает в карман письмо. Проводив Валенти до двери, она придержала его за рукав, останавливая.

— Если что, то ты ничего от меня такого не слышал и ничего не знаешь, а такая разбитость из-за расставания, понял?

Молодой человек отмахнулся и освободил руку из хватки Мириам.

— Я сам найду что сказать, если вообще будет такая надобность. До завтра.

Вито покинул квартиру, тихо прикрыв за собой дверь, и быстро спустился по лестнице. Он старался ни о чём не думать, но мысли сами собой толпились в голове и взбирались друг на друга, им становилось тесно, а Вито было всё тяжелее отвлечься от этого.

Выйдя на улицу и вдохнув грязный, пропахший гарью воздух, Валенти чуть отвлёкся от гнетущей наполненности мыслями, притом печальными и неприятно тяжёлыми. Он бесцельно осматривал улицы и серые однотипные дома, запихнув руки в карманы брюк и чуть ссутулившись. Иногда мимо проходили рабочие, расходились по домам после своих смен, уставшие, нахмуренные, в их глазах можно было проследить всё что угодно: от тихой злости до самой крайней степени бессилия, когда было всё равно что делать и куда идти — дни в таком состоянии просто пролетали незаметно и довольно бесполезно. Но Вито всё равно не мог сосредоточить на этом внимание полностью, хотя это и помогло ему отвлечься.

На торговой площади народа так и не убавилось. Вито что-то пробормотал себе под нос, окинув необъятную толпу взглядом, пожал плечами и стал проскальзывать между людьми, стараясь прижаться как можно плотнее к стенам домов, так хотя бы была меньше вероятность того, что толпа засосёт в самую свою пучину и выплюнет где-то на другом конце площади, противоположном от нужного. Дальше следовал знакомый и любимый восточный жилой район, достаточно тихий и расслабляющий после шума площади. Жители этого района были куда более веселы и менее замучены, чем те, кто жил в заводском районе, хотя, сравнивать два этих места было глупо и бесполезно. Жизнь в двух местах в приделах одного города так отличалась, что Вито было странно это понимать и осознавать.

— Я вернулся, — громкое приветствие, каким оно обычно бывало, стало непривычно тихим даже для Нино, сидевшего за столом с кассой и уткнувшегося в записную книжку носом.

— Ты чего такой, словно целый день в поле пахал? — протянул Нино, тут же оторвавшись от книжки и отложив её в сторону. — С Мириам всё плохо?

Мелькнула мысль, что даже неплохо, что брат ничего не заметил и подумал сразу на Мириам. Вито кивнул и подошёл к столу, подтянул к себе книжку с расчётами и заглянул в неё. Сегодняшняя выручка не радовала, всего полтора корна, но где-то внутри ещё теплилась надежда, что они всё-таки смогут как-то подзаработать, даже будучи в поездке.

— Не густо, совсем не густо, — пробормотал Вито и, положив книжку обратно, взглянул на младшего брата. — Иди отдохни, ты сегодня целый день работал, а я до закрытия буду, может ещё кто заглянет. И скажи Алу, чтобы он начал готовить ужин.

— Хорошо, только потом расскажи, как всё прошло, на тебе лица нет. Выдави хоть улыбку ради приличия, всех посетителей распугаешь своей кислой мордой.

Вито лишь повторно кивнул и махнул рукой, кивком указав близнецу наконец уйти с первого этажа. Как только Нино удалился на второй этаж и закрыл за собой люк, старший из Валенти с шумным вздохом упал на стул и облокотился об его спинку. Голова очистилась от лишних мыслей, но на душе всё равно было гнетущее, крайне паршивое чувство, после которого было неприятное и горькое послевкусие. Но, на удивление, это всё заглушала усталость, растекавшаяся по телу.

В голову уже не лезли мысли о том, что очередная попытка восстановить былые отношения провалилась окончательно. Что вышло, то и вышло. Может быть он «поболеет» любовью к Мириам ещё недельку-две, а потом остынет, всё обдумает и успокоится, какая-то привязанность всё равно останется, он будет дарить ей цветы уже чисто из привычки, ну и из желания порадовать, конечно, но и не так часто, как раньше.

Валенти поморщил нос, встряхнул головой, стащил с себя пиджак и повесил на спинку стула, в нём было слишком жарком даже вечером. Можно был бы и закрыть лавку с чистой совестью, вместе отдохнуть, поужинать и как раз обсудить с Нино планы, а после этого стоило бы быстро собрать старый саквояж и залечь в приятные объятия одеяла, уснуть и окончательно расслабиться перед утомительной поездкой. Да и маловероятно сейчас кто-то заглянет в лавку, больно нужны кому-то именно сейчас их товары.

Вдруг, перед самым лицом, послышался девичий голосок, так настойчиво повторяющий «Нино, ну Нино, очнитесь». Молодой человек неохотно открыл глаза и отлип от стула.

— Извините меня, конечно, но я не Нино, я — Вито. Леди, вы, наверное, перепутали меня с братом, — отрешённо выдал он, но резко вспомнил, что наверняка сейчас сидит с кислой физиономией и стоило бы попытаться улыбнуться. — Может вы что-то хотели?

Ания резко отпрянула от Вито, неловко отшатнулась от стола и убрала руки за спину. Она чувствовала, как щёки горят от неловкости всей сложившейся ситуации. Хотелось даже забыть про то, что она хотела купить какие-то травы чисто по мелочи, быстро извиниться и убежать обратно домой и не появляться в этой лавке ещё день, чтобы это точно забылось. Ания просто хотела лишний раз повидаться с Нино, это был единственная причина, чтобы из центра бежать в восточную часть города.

— Простите, простите, пожалуйста, я правда вас перепутала, — затараторила девушка, на чьих смугловатых щеках вспыхнул румянец неловкости и смущения, из-за чего кожа показалась ещё более смуглой.

Девушка резко опустила голову и смотрела куда-то себе под ноги, а потом резко подняла голову и всё-таки взглянула на молодого человека, сидящего перед ней. Тёмно-карие глаза широко распахнулись от удивления. Ания могла поклясться, что перед ней сидит один и тот же человек и что это просто такая шутка.

— Вы так похожи, прям один в один, даже взгляд похожий, — последние слова она сказала почти шёпотом, — такой же уставший и замученный.

— Ну, это, мы как бы близнецы, вот и похожи, куда без этого. Но это если касаться только внешности.

Девушка снова приблизилась к столу, уже с меньшим смущением взглянула на южанина и внимательно рассмотрела его. Теперь всё встало на свои места, вот почему она их перепутала. Возможно, эта ситуация не такая уж и глупая. Ания вздохнула с облегчением и широко улыбнулась.

— Ну раз вы представились, то теперь моя очередь. Меня зовут Ания, рада знакомству, хотя так всё неловко вышло… Кстати, а у вас, случайно, не найдётся засушенной арники? Буквально два пакетика нужно.

— Да, конечно, сейчас всё найду, идите за мной. И ничего страшного, я тоже рад знакомству, — всё-таки Вито смог выдать что-то похожее на улыбку, правда выглядела она в какой-то степени слабой и вялой.

Вито медленно, неохотно и лениво, сполз с насиженного места и зашагал в другое помещение, попутно толкая мешающиеся ему передвижные лестницы, те с тихим лязгом покатились по рельсам. Пока Валенти достаточно неспешно шёл в другой торговый зал, однако большими широкими шагами, Ания за это время успела его опередить и прошмыгнуть в помещение, но остановилась у какого-то стеллажа и ждала. Она бы и сама была не против поискать нужные себе травы, но как показало сегодняшнее утро — она бы искала их несколько часов к ряду, всё-таки близнецы, как владельцы этой лавочки, знают куда больше, что и где лежит.

— Я раньше вас не видел, даже просто в этом районе. Недавно приехали?

Южанин опустил несколько лапок лестницы на пол, зафиксировал её, и залез на самую высокую её ступень. Так выходило, что ещё бы немного, и он упирался бы головой в потолок, но не хватало всего-то десяти сантиметров, может и пятнадцати., зато Вито вполне мог увидеть самый верх стеллажей, если бы чуть выпрямился, но на толстый слой пыли не было никакого желания смотреть. Вопрос с уборкой вечно отодвигался куда-то на «конец рабочей недели, ближе к субботней ночи», но как только наступало это время, так все забывали про уборку или ограничивались лишь мытьём пола и быстрой протиркой пыли на нижних и средних полках, где могла быть видна грязь. Большего и не нужно было по мнению Вито.

Послышалось шебуршание бумажных пакетиков, наполненных запущенными травами или мелкими плодами, скрежет деревянных ящиков по полкам.

— Нет, я тут живу с самого девства, просто не в этом районе, а в центре. Решила зайти к вам по дороге домой от подруги, вспомнила, что дома нет арники.

Юноша буквально на секунду замер, перестал искать нужную упаковку, а потом снова принялся за поиски. Он вспомнил сегодняшние слова Нино о какой-то милой девушке лет пятнадцати, живущей в центре города, у которой отец ещё был владельцем аптеки. На это короткое описание Ал тогда позлорадствовал, хотя скорее это была просто шутка, и отметил, что отец у этой девушки неприятный тип. А вот имя девушки, как на зло, Вито забыл, он не мог утверждать, что рядом с ним стояла та самая леди, о которой говорил Нино с влюблённо-мечтательным видом.

Но рискнуть Вито всё-таки решил, хотя и риском то, что он собрался сделать, нельзя было назвать, так, небольшое баловство.

Валенти чуть отстранился от полки и с широкой улыбкой, на этот раз она далась ему легко, посмотрел на Анию.

— О, так вы та самая леди, о которой Нино мне все уши прожужжал, — Вито окинул её быстрым взглядом, чтобы она не смогла заметить, что её так нагло рассматривают с высоты почти трёх с лишним метров. — Кажется мне, что вы ему о-очень сильно понравились. Хотя, я его понимаю, такая милейшая девушка мало кому не приглянется.

Ания промолчала и только опустила голову в пол, снова чувствуя, как щёки начинают пылать. Слишком много надоедливого смущения за пять минут. Нечего было ответить на подобную болтовню: «спасибо» звучало бы странно, даже если бы это относилось к комплименту, а молчать было совсем уж неловко. Хотелось быстрее получить арнику, расплатиться и пойти домой.

Лестничные лапки скрипнули, а сама лестница медленно покатилась по рельсам и буквально через пару секунд исчезла за обратной стороной стеллажа, девушка подняла голову и взглянула на Вито, который уже успел уйти из комнаты, и пошла следом за ним быстрым шагом.

— Сразу могу сказать, леди, что с вас шестьдесят четыре врана.

Девушка потихоньку нахмурилась и полезла в карман пиджака, нащупала там монеты и достала их, стала на ходу пересчитывать.

— А чего же так дорого, не подскажете, Вито?

— Всё просто — арника в нашей местности не водится, её либо привозят из других стран, либо собирают на горных пастбищах, которых в Энтральгрейче не очень-то и много. Вот цена и набегает, если ещё и не учитывать наценки. Так что у нас ещё не очень-то и дорого.

Стоило медным и серебряным монетам оказаться на столе, Вито окинул их быстрым, но внимательным взглядом, тем самым перепроверил, сколько ему отдали денег, и убрал их в кассу.

— Спасибо, надеюсь, что ещё увижусь с вами, — Ания быстро кивнула головой и притянула к себе пакетики с арникой. — До свидания.

Через пару секунд лавка опустела, а Ания не услышала рассеянного «до встречи», обращённое к ней. Вито рухнул на стул, и подперев руками голову, бесцельно уставился на улицу, кусок которой был виден в дверном проёме. Теперь ко всему прочему добавилась какая-то странная моральная пустота, которую пыталось вытеснить какое-то другое чувство, но пока безуспешно. А арника-то стоила девяносто вранов за два пакетика.

Последующие сорок минут прошли незаметно, но довольно смутно. Вито толком не помнил, что взяла какая-то пожилая женщина и сколько она заплатила за товар, всё он чисто по привычке занёс в записную книжку и забыл. После этого на стену, рядом с дверью, была помещена в железную рамку табличка «закрыто». Дверь была заперта на несколько замков, можно было идти наверх.

Валенти не стал заглядывать в другие комнаты, зашёл в спальню и упал на кровать с судорожным вздохом. Тело неприятно заныло, в особенности спина. Ему показалось, что он будто бы целый день работал в поле под палящим солнцем, при этом изредка чередуя это занятие с беготнёй из одного конца деревни в другой, таская на себе тяжёлые вёдра, полные воды, или ещё какие-то вещи, за которыми посылала матушка. Стоило вспомнить о подростковом возрасте, проведённом на родной земле и в доме родителей, как становилось дурно и хотелось отогнать эти мысли прочь и ещё долго не воспоминать. Семья, до сих пор жившая в Валентии, кроме старшей сестры и самих близнецов, вызывала у Вито подсознательное отвращение и неприязнь. Но близнецы всё равно продолжали писать им письма, да и то чисто из интереса, мало ли что могло измениться. Практически ничего не менялось: четвёртый по старшинству ребёнок, которому было восемнадцать лет, ещё не остепенился даже под давлением матушки, жил в родительском доме, кое-как помогал с хозяйством и с маленькими кровопийцами. Появление всё новых младших братьев и сестёр вызывало у близнецов недоумение и вполне уместный вопрос «куда столько», с учётом того, что сейчас эти самые дети шли почти друг за другом и разница в возрасте у них была весьма небольшая. После тройняшек, конечно, пополнения в семье больше не случалось, но всё равно тринадцать детей в семье, хотя трое из них сами сбежали из дома, как можно дальше от этого ужаса, — это слишком много для нынешнего времени, даже для жизни в такой глуши.

О себе братья писали немного и иногда «приукрашивали» письма какими-то не очень хорошими новостями. Не хотелось, чтобы родня разевала рты на «обеспеченных родственничков из Центрального королевства». Может здесь было и лучше, но всё равно жизнь была по-своему тяжела: экономику периодически лихорадило и это сказывалось на ценах, которые то взлетали вверх, то падали куда-то вниз вместе с зарплатами, лавка Валенти тоже страдала; некоторые горожане довольно косо посматривали на внешность, а про принадлежность к какой-либо расе стоило вообще умалчивать либо до нужного времени, либо вообще не говорить, люди порой реагировали на это слишком нервно и иногда гнали в шею знакомых, отличающихся от них. Наверное, скоро будет так, что с людей всякие повинности и налоги снимут, перевесят на других существ и повысят всё это раза в два, чтобы экономика как-то жила. Будет забавно, если даже преступления, совершённые людьми или вампирами, будут перекладывать, предположим, на тех же гномов. Выйдет интересная, но всё-таки дискриминация — на стороне людей стоят многие магические существа, что странно. Вообще, если разложить всю складывающуюся ситуацию по косточкам, то местами прослеживалось отсутствие какого-либо смысла или логики, иногда и вовсе можно было сказать, что всё это абсурд, поддерживаемый королём.

От мыслей, резко наполнивших мозг, стало дурно, поэтому Вито тряхнул головой, уткнулся лицом в подушку, подтянул к себе скомканное одеяло и укрылся им с головой. Он чувствовал, как начинает засыпать и проваливаться в дремоту, снять уличную одежду молодой человек и вовсе забыл, как и про намерение рассказать Нино про письмо и планы. Но приятную и такую расслабляющую дремоту прервало то, что Вито нетерпеливо и с усилием тормошили за плечо. Он поморщился, с головой накрылся одеялом, что-то невнятно пробурчал и отвернулся к стене. Всё равно его в покое не оставили и он получил подзатыльник.

— Это последнее предупреждение, Вито. Или ты сейчас встанешь и пойдёшь на кухню, или твоя порция достанется нам, мы с Нино её с удовольствием съедим.

Валенти разлепил веки, проморгался и резко перевернулся на другой бок, лицом к Александру.

— Неужели наконец-то нормальная еда? Точно не яблоки и не блюда из них? — Вито сел на кровати и принюхался. — Чувствую какой-то суп с чесноком. И морковью. Надеюсь, что мне не кажется, пусть это будет правда.

— Угадал, это суп. Никаких яблок нет, да и тем более днём мы их съели, пока ты бегал к своей Мириам. И я теперь ни за что на свете не доверю тебе покупку продуктов, а то купишь какую-то дребедень в большом количестве и ешь её потом ещё две недели. Так что вставай и беги на кухню, Нино замучился тебя ждать.

Вито встал с кровати и, потягиваясь, поплёлся на кухню, подгоняемый тычками в плечо от Александра. Желудок заурчал и болезненно заныл, словно сжался внутри в два раза от голода. Вито вошёл на кухню. Заметив старшего брата, Нино резко отложил ложку в сторону и судорожно проглотил еду, давясь ей. Вито недоумённо посмотрел на братца, коротко пожал плечами и сел на своё место.

— Слушай, Ал, ты чего так раздобрился? Обычно если я на второй отклик не отзываюсь, то ты мою тарелку просто прячешь где-то на кухне из вредности, а тут даже пришёл меня будить. Наверняка где-то подохла стая тушканчиков, ставлю на это все имеющиеся в заначке деньги, не мог ты так раздобреть за пару часов.

Конец ознакомительного фрагмента.