Хранительница границ

Екатерина Владимировна Федорова, 2018

Родственников не выбирают – это факт, но никто же и не говорит, что их обязательно нужно любить. Особенно, если это неожиданно свалившаяся на голову бабушка, после появления которой жизнь идет кувырком. Любить не обязательно, придушить – невозможно. Что же делать? Наверное, стоит прислушаться к тому, что хочет рассказать старушка, хотя бы из уважения к ее возрасту. Жаль, что эту простую истину Маша понимает слишком поздно, когда бабушки уже нет рядом. Теперь ее жизнь, любовь и судьба всех миров зависит только от нее самой.Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.

Глава 7. Старость!!!

Очнувшись от хлопнувшей где-то совсем рядом двери, я подняла голову и удивленно осмотрелась по сторонам. Кухня показалось смутно знакомой, но из-за гудения в голове соображала я медленно. Тем более при виде лежащей на столе записки мысли потекли совсем в другую сторону.

«Оставляю вам квартиру, деньги и карточки. Распоряжайтесь ими, как считаете нужным, документы лежат на столе в комнате…» — красивый женский почерк мне незнаком, но кажется я уже начинаю догадываться о том, кто это написал. «Если сможете, простите… Надеюсь когда-нибудь вам это удастся. Мне же пора спасать Ольку. Заранее спасибо вам за все, с уважением Дарья Голизина».

Ясно, что ничего не ясно. За что Олькина мама просит у меня прощения? Почему отдает деньги и квартиру? Странноватая особа она конечно. Я даже грешным делом подумала, что может не так уж плохо, что девочка живет в детском доме? Еще раз недоуменно посмотрев по сторонам, пошла на выход. Мне еще в институт нужно. Кто его знает, что там мама им сказала…

— Здравствуйте. — Поздоровавшись с неестественно замершим у доски преподавателем (опоздала таки), я попыталась было прошмыгнуть на свое место, но меня остановили.

— Простите, а вы куда?

— Как куда? На учебу. — Недоуменно посмотрев по сторонам и убедившись, что не перепутала аудиторию ответила я.

— Вы здесь учитесь?

— Да. Дмитрий Федорович, вы что меня не узнали?

Наверное, мое лицо было более чем выразительным, потому что захохотали даже с задних рядов. Причем учитель даже не стал их успокаивать тоже едва сдерживая рвущийся наружу смех. Меня это обидело настолько, что слезы потекли из глаз сами собой. Заметив это, преподаватель приобнял меня за плечи и проговорил.

— Шутка, конечно, хорошая, но думаю учиться у нас вам несколько поздновато.

— В смысле???

— В прямом, бабушка вы бы шли своей дорогой, у нас лекция давным-давно уже должна была начаться.

— Бабушка???

Округлившимися глазами посмотрев на учителя, от злости сжала кулаки. Найду кто подговорил его так меня разыграть, убью. Какая бабушка? Вот только прежде, чем я начала возмущаться, мы успели дойти до зеркала в туалете (незаметно он как-то вывел меня из аудитории). В следующее мгновение мне уже было ни до кого и не до чего, вместо меня отражение показывало старушку.

— А-а-а!!! — С ужасом начав ощупывать свое лицо не заметила, как учитель вышел. Что со мной стало? Неужели эта болезнь заразна??? — А-а-а.

— Простите, но вам лучше всего пойди домой.

Заглянувший в туалет охранник застал меня ревущей на полу. Скрючившись в комочек, я плакала так, словно хотела выплакать себе глаза. Однако стоило ему склониться, чтобы помочь, как меня резко отшатнуло в сторону. Не хватало еще, чтобы он заразился.

— Если можно вызовите мне, пожалуйста, такси.

Не узнав собственный голос, хрипло рассмеялась, затем с трудом поднялась на ноги. Слабость, трясущиеся ноги и руки, дергающаяся в сторону голова, головокружение — я ощутила старость в полной мере. Вот только так не бывает. Даже если предположить, что болезнь заразна, для нее все равно нужно время. Я же уже сейчас выгляжу словно постарела лет этак на двадцать.

— Пойдемте, провожу. — Наученный моей реакцией, а может и просто не стремясь сильно уж помогать сумасшедшей старушке, охранник шел несколько позади меня, не пытаясь подать руку или придержать на ступеньках. Молодец. Соображает.

Не особо вслушиваясь в разговор охранника и таксиста, забилась в самый угол сиденья и еще раз внимательно себя ощупала. Ничего не изменилось. Кожа все еще была дряблой и сморщенной. Ох, таракашки. Куда же я опять влипла? Ощущение невозможности происходящего сводило с ума. Причем, с каждой минутой все больше. Когда же в кармане обнаружился паспорт с моей нынешней фотографией, у меня и вовсе задрожали руки. Заранее боясь того, что услышу, аккуратно спросила водителя.

— Простите, не подскажите, какой сейчас год?

— 2018 с утра был. — Удивленно пожал плечами мужчина. — 20 марта.

Несколько часов. Я постарела всего за несколько часов!!! Кошмар. Как такое вообще может быть??? Что теперь делать? Ой. Получив от самой себя мысленную пощечину, мгновенно успокоилась. Ну и чего я волнуюсь? Скорей всего это мне снится. Почему? Да просто потому, что в реальности такое произойти не может. Отключилась, наверное, у Олькиной матери в квартире, вот и снится всякая чушь. А значит, поспокойнее, поспокойнее. Никаких слез и истерик. А то итак уже таксист косится.

— Здравствуйте, а вы к кому? — Что-то уж очень реалистичный сон. Вон даже наши местные бабушки интересуются куда я иду.

— Здравствуйте, я к Марусе с пятого этажа. Слышала к ней бабушка приехала, подруга моя школьная.

— А-а-а. — Глубокомысленно протянули старушки, открывая мне путь к квартире.

Никогда раньше не замечала, что третий этаж так высоко. Молодые об этом не задумываются. Теперь же, пока дошла вымоталась вся. Наверное, именно поэтому встречающей меня на лестничной клетке бабе Дусе не удивилась. Мало ли куда она могла пойти.

— Давай быстрей, не нужно, чтобы нас вместе видели. — Подставляя мне свое хрупкое плечо, резко приказала бабушка.

— Почему?

— Опасно.

Сейчас баба Дуся не выглядела сумасшедшей или взбалмошной. Обычная такая бабулька, в меру заботливая, в меру требовательная. Одно то, что она сразу меня узнала много о чем говорит. Хотя… Чему я удивляюсь? Это же сон.

— Сколько времени прошло? — Доперев меня до табуретки, спросила бабушка, одновременно внимательно осматривая мое безвольное тело.

— Какой странный сон… — Вместо ответа проговорила я, оглядывая необычно чистые окна.

— Какой нафиг сон??? — Рыкнула на меня бабка. — Не будешь меня слушаться, навсегда старухой останешься. Скоро родных узнавать перестанешь!

–???

— Да-да. Есть на Земле магия, волшебство и все такое прочее, но давай об этом после. Сейчас главное вернуть тебе нормальный облик. — Пояснила бабушка, заметив мою отвалившуюся до пола челюсть. После чего еще раз спросила. — Времени сколько прошло, после того, как ты стареть начала?

— Не знаю. Часов пять или шесть. Я спала. Проснулась уже такая.

— Плохо. — Покачала головой баба Дуся. — Ладно. Тогда слушай очень внимательно. Сейчас я отмотаю время назад, после чего ты окажешься в том же месте, где была до этого. Твоя задача не дать твоему собеседнику прикоснуться к часам.

— Что значит отмотаешь время?

Не договорив, я резко замолчала просто потому что разговаривать в вихре невозможно. Мимо пролетали лица, меня куда-то несло вплоть до того момента, когда мы начали разговор с мамой Ольки. Вот она задает вопросы, наливает мне чай, касается часов и все начинается сначала. Слабость, головная боль, институт, таксист, баба Дуся. Чувствую себя марионеткой, ведь ничего не меняется, я даже думаю тоже самое. Единственное, в этот раз бабушка стоит на другом месте.

Новая попытка вернуться в прошлое. Неудача. Еще одна. Пространство вокруг превращается в кисель. Я снова куда-то иду, что-то говорю, совершенно не в силах хоть что-то изменить. Правда в этот раз успеваю заметить, как баба Дуся касается рукой часов. Движение почти незаметно, но я отчего-то точно знаю, она крутит стрелки. Удачной становится седьмая попытка. Уже предугадывая движения Дарьи Голизиной, успеваю перехватить руку с часами.

— Не делайте этого. — Мой голос холоден и звонок. Кажется, что сейчас я способна на все.

— Как??? — Завороженно рассматривая меня, женщина даже не пытается сопротивляться. Она изумлена до неприличия.

— Помогли. — Спокойно говорю я, мысленно благодаря бабушку. Прошло уже несколько минут, но никаких признаков старения нет.

— Спаси Ольку. — Тихо говорит Дарья Голизина, после чего мягко оседает на моих руках.

Мертвая. Нервно дернувшись, роняю окончательно постаревшую женщину на пол, после чего трясущимися руками набираю бабушкин номер. Она явно лучше меня разбирается в происходящем вокруг.