Хранительница границ

Екатерина Владимировна Федорова, 2018

Родственников не выбирают – это факт, но никто же и не говорит, что их обязательно нужно любить. Особенно, если это неожиданно свалившаяся на голову бабушка, после появления которой жизнь идет кувырком. Любить не обязательно, придушить – невозможно. Что же делать? Наверное, стоит прислушаться к тому, что хочет рассказать старушка, хотя бы из уважения к ее возрасту. Жаль, что эту простую истину Маша понимает слишком поздно, когда бабушки уже нет рядом. Теперь ее жизнь, любовь и судьба всех миров зависит только от нее самой.Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.

Глава 17. Полутьма

Как же жарко! Откинув в сторону одеяло, я встала и покачиваясь побрела к умывальнику. Немного освежившись, заглянула в комнату к малышам. Все тихо. Это хорошо, есть время прийти в себя, а то что-то в глазах темнеет и жарко так, что я почти задыхаюсь. Подойдя к окну в коридоре, устало опустилась на подоконник. Наверное, простыла. Из легких жар поднялся выше, к горлу. Его словно сжигает огнем, но на ощупь кожа совершенно нормальная, едва теплая. Ничего не понимаю, у меня жар или не жар?

— Твой выбор госпожа. — Неожиданно откуда-то снизу раздается знакомый шепот. Оборотень, чтоб его…

— Отстань. — Говорю достаточно тихо, но уверена, меня слышат. Шепот стихает.

Спать я больше не ложилась, но и желание тут же позвонить бабушке отложила на потом, еще успею. Пусть поспит, итак уже несколько дней внимательно следит за моим состоянием. С жаром решила бороться привычным способом, с помощью таблеток. Помогло, но ненадолго. А тут еще и Ольке кошмар приснился, успокаивать пришлось до утра. В конце концов, девочка окончательно проснулась и мы пошли пить чай.

— Что тебе снится? — Не выдержала я напряженного молчания, тем более что психолог советовал узнать причину регулярных кошмаров. Будто бы так будет проще успокаивать.

— Волк. — Спокойно проговорила девочка, жадно запихивая в рот очередную конфеты.

— Волк? — Удивленная таким простым ответом спросила я. — Ты его боишься?

— Нет. — Вспомнив что-то явно очень приятное, малышка улыбнулась. — Я его ищу. Все время ищу!!!

Заметив, как Олька начинает злиться меняю тему. Это странно, но при упоминании волка в груди возникает чувство щемящей тоски. Такое впечатление, что я знаю того зверя, который постоянно преследует девочку. Но это же невозможно! Или все-таки да? Почему бабушка так мало рассказывает? Где найти другой источник знаний по этой теме? Замерев от внезапно возникшей мысли, киваю вошедшей в комнату Кире и набираю знакомый с детства номер.

— Алло. — Мама слегка злится, скорей всего я отвлекла ее от работы. — Маш, что случилось?

— Баба Дуся. Вы уже нашли ей дом?

— Нет. Понимаешь, солнышко, тут все время какие-то дела возникают. А еще мы никак не можем подыскать подходящее для нее место. — Даже сквозь телефон почувствовав мамино смущение, слегка усмехаюсь.

— Когда ты узнала?

— Во время беременности. Когда вокруг тебя сами собой начинают летать предметы и замирает время волей-неволей начинаешь задавать вопросы. — Тяжело вздохнув, мама тихо добавила. — Сначала я злилась. До безумия, до истерик, даже хотела порвать с твоим отцом. А потом поняла, что без него выдержать такое невозможно.

— Он поэтому так не хотел, чтобы я уезжала?

— Да. Это может быть опасно. Для всех нас.

–???

— Силой владеют самые разные существа, а ты слишком сильна, чтобы пропустить такое шоу. Недаром тобой заинтересовалась сама баба Дуся. Ее даже твой отец опасается, что уж говорить про всех остальных.

— Что будет, если меня поцарапает оборотень?

— Что они сделали??? Убью!!!

Ой, кажется я разбудила зверя. Потому что моя мама никогда не повышает голос и никогда не обещает убить. Это самый спокойный человек на свете. Вот только даже у самых спокойных есть своя точка кипения. Чувствую, мама ее достигла.

— Мам, мам, — решив, что появление родителей сейчас просто не переживу быстро проговорила я. — Это все теория. Мне просто интересно, а бабушка не очень разговорчива.

— Точно? — Не предвещающий ничего хорошего в случае обнаружения лжи, спрашивает мама.

— Конечно.

— Оборотни бывают трех видов. Двое охотятся только на животных, а еще один на людей. Если тебя тронут первые два, ничего страшного, промоешь рану и все. А вот если тебя тронет каннибал, тогда лучшее, что ты сможешь сделать — умереть.

— И что без этого никак? — Старательно пряча испуг спросила я.

— Есть один способ, но Виктор всегда говорил, что такое лечение доступно только единицам.

— Все так страшно? — Для убедительности даже хохотнула.

— Раненный должен закрыться в комнате с закрытыми шторами, там, где его никто не найдет, после чего 20 раз отмотать время назад ровно к тому моменту, когда он был поцарапан. Причем, чем больше временное расстояние, тем сложнее вернуться назад. Да и по мозгу это очень сильно бьет. Многие сходят с ума раньше, чем на половине пути.

— Ого. — Восхищенно присвистнула я. — Ничего себе, как сложно. — После чего, подумала и добавила. — Люблю тебя, мам.

— Маруся!!!

От ее крика можно было б оглохнуть, если бы это не случилось мгновением раньше. Я оглохла всего на мгновение, но этого хватило, чтобы испугаться. Не знаю, на что рассчитывала бабушка, однако мне явно хуже, чем мы с ней предполагали. Возвратившись, слух усилился настолько, что теперь я слышала все разговоры в детском доме. Весело наверное, если б не было так грустно. Ведь кроме высказанных слов мне слышались и запахи людей, вкусные запахи…

— Ты уверена? — Изумленно приподняв брови почти к волосам, проговорила директор. Я же тем временем облизывалась на ее ухо, поэтому ответила не сразу, только после мысленной затрещины.

— Да. Практика начнется уже через пару дней. И туда, и туда элементарно не успею. Да и сложно мне что-то в последнее время с детьми, парней это постоянно отпугивает. — Состроив просящее выражение лица, взываю к личному. Надеюсь, хоть это ее тронет. Ага, кажется, угадала. Директор улыбнулась.

— Хорошо. Только давай за расчетом ты подойдешь на той неделе, когда все будут получать зарплату.

— Договорились.

Чувствуя, что еще чуть-чуть и сорвусь, из кабинета директора почти выбегаю. Место я себе уже придумала, но не думаю, что успею. Поэтому на всякий случай звоню бабушке. Гудки кажутся невероятно долгими, почти бесконечными, но в конце концов я слышу бабушкин голос.

— Что?

— Все хуже, чем мы думали. Мне плохо.

— Где ты? — Бабушка явно нервничает, но как всегда соображает быстрее, чем я.

— Не знаю. Вокруг темно.

На улице и правда довольно пасмурно, но я говорю не об этом. Зрение стало подводить меня еще на выходе из детского дома. Теперь вокруг все словно в сумерках. А еще… Я вижу людей несколько иначе. Словно рентгеном просвечиваю всех вокруг. Кое-кто кажется подозрительным и моя рука невольно тянется к плети. Но нет, подойдя ближе вижу, это обычный человек, не каннибал.

— Уходи от людей. Быстро. — Опять приказ, но я не в обиде. Сама все понимаю, не маленькая. Тем более, напоследок бабушка добавляет. — Держись, я тебя обязательно найду.

Найдешь. Кто бы сомневался. Горько усмехнувшись вхожу в разрушенный дом, где все началось. Кажется, там была дверь в подвал. О, точно. Скорее нащупав, чем увидев, вхожу в темное помещение. В углу, на соломе лежит небольшой волчонок, который вздрагивает, когда я закрываю дверь на ключ.

— Не бойся, я не к тебе. — Говорю, просто чтобы сказать хоть что-нибудь. Звереныш затихает, а для меня все только начинается.

«Аз, буки, веди…». Насколько понимаю, это формула того, чтобы из временного потока за тобой никто не увязался. Я вновь борюсь с каннибалами и вновь задумчиво оглядываю свои внутренности. В первый раз это интересно, во второй любопытно, в третий начинаю различать цвет рубашек у каждого, в четвертый… Теперь я знаю о том дне все. Где кто стоял, что видел, как говорил. Мне даже брошенный на бабушку заинтересованный взгляд Серафима рассмотреть удалось. А он его скрывал. Хорошо скрывал, я только на пятнадцатый раз заметила.

— Крови госпожа? — Слегка прищурившись от яркого света удивленно посмотрела на худого подростка, что склонял передо мной голову, подставляя шею.

— Спасибо, обойдусь. — Решив закончить на пятнадцати возвращениях (все равно теперь не получится сосредоточиться) покачиваясь встала. Дверь, как и прежде, была закрыта изнутри, а вот зверя в подвале уже не было, вместо него меня разглядывал долговязый парень в набедренной повязке.