Крылья

Екатерина Андреевна Кузьменко

А вы когда-либо мечтали о крыльях? Появись они у вас однажды – к лучшему ли изменится ваша жизнь? Главной героине, Ангелу, придется это выяснить, заодно задавшись вопросами о своей судьбе. Можно ли с ней бороться? Обязательно ли человек должен следовать так называемой предопределенности? И является ли каждый сделанный им выбор действительно его выбором, а не еще одним поворотом колеса Фортуны?

11

Как только за Медведем закрывалась дверь, Ангел вставала с постели. По вечерам она рано ложилась, усиленно изображая сон, но не спала. Она притворялась, чтобы не разговаривать с ним. Чтобы не смотреть на него. Чтобы не видеть, как он смотрит на нее. Она очень боялась заметить в его глазах жалость… Его жалости она боялась даже больше его презрения…

Поэтому по ночам она лежала, отвернувшись к стене, и молча слушала, как он дышит. Она старалась дышать ровно и размеренно, чтобы он считал, что она спит. А вот он сам дышал беспокойно. Ангел подозревала, что они оба не могут спать. Ночь казалась бесконечной… Но она не могла повернуться к нему и поговорить. Просто не могла.

В хорошие ночи ей удавалось продремать пару часов, но с рассветом она открывала глаза, а кошмар никуда не уходил. От этого сна ей было не проснуться… Вот оно, Падение. И никакой надежды для нее больше нет…

С такими мыслями она встречала каждое утро, по-прежнему глядя в стену и прислушиваясь. Она старалась не шевелиться, когда Медведь ворочался, когда вставал с постели, ходил по квартире, собирался и отправлялся на работу.

Как только за ним закрывалась дверь, Ангел вставала. Но не знала, зачем. У нее не было цели. В ее днях не было смысла. Ей было больше не к чему стремиться и нечего желать.

Совершенно автоматически она шла умываться, стараясь не смотреть на себя в зеркале, ходила в туалет и завтракала. Она не хотела есть, не понимала толком, зачем ей и вовсе длить свое существование — ведь жизнью это уже не назвать… так может, просто перестать есть, и все? Но почти каждый вечер приходил Халат. Он промывал ее раны, накладывал новые повязки. Он успокаивал ее, говорил, что — на удивление — поврежден лишь самый верхний слой кожи, что столько крови было из-за капиллярного кровотечения, а теперь все очень хорошо и быстро заживает. Почему же он не понимал, что ничего не заживает? Крыло не отваливается, дыра в душе не зарастает… Она калека. И будет такой всегда. Подобное не заживает… Но Халат успокаивал ее, утверждал, что все наладится, и ей хотелось верить… Нет, она не верила, но очень хотела верить… А потому по утрам съедала кусочек хлеба. Ей не хотелось делать бутерброды — слишком много мороки, да и никакого удовольствия от еды она не получала. Так к чему же напрягаться? А хлеб Медведь покупал уже нарезанный, так что оставалось лишь взять ломтик из пакета — и заставить себя его проглотить.

А вот после этого утреннего ритуала она оставалась наедине с собой. Больше было совершенно нечего делать. Она пробовала смотреть телевизор, но он ее раздражал. Она пробовала читать, но не могла сосредоточиться настолько, чтобы понять больше двух предложений со страницы. Она пробовала выходить на балкон, но ей казалось, что все видят ее, что все смотрят на нее, показывают пальцем, смеются, обсуждают… И она снова пряталась в квартире. Она пробовала рисовать, но рисовать ей было нечего. Она не спала, а потому ей ничего не снилось. Ей было нечего рисовать… Кисть просто выпадала из отказывающей подниматься руки.

А потом Ангел снова подходила к балконной двери. Ее тянуло туда… И не потому, что хотелось глотка свежего воздуха. Не потому, что было жарко. Не потому, что хотелось понаблюдать за прохожими.

Ангела звало Небо. Она не понимала, почему, но она хотела только смотреть на Небо. У нее не осталось никаких других желаний. Небо манило ее и успокаивало. Только глядя в Него, растворяясь в Его бескрайней и бездонной синеве, она успокаивалась. Только тогда она начинала вновь чувствовать себя собой, вновь могла дышать и надеяться. Она не знала, на что ей надеяться… Но Небо говорило, что все будет хорошо, ей просто нужно подождать…

В один из таких дней Ангел устала ждать. Она решила отрезать Крыло.

Когда Халат и Медведь вошли в комнату, она уже усиленно водила ножом по верней части Крыла, пытаясь дотянуться до самого стыка со спиной, пытаясь выдрать его с корнем…

Двое мужчин еле смогли ее остановить, отобрать нож, вколоть успокоительное и обработать новые раны.

Ангел уснула, но не успокоилась. Ей было не нужно Крыло.