Дорога цветов и огня

Екатерина Алешина (2025)

Для поклонников Скарлетт Сент-Клэр, Трейси Вульф, Дженнифер Арментроут, Рене Ахдие. Что, если древнее пророчество уже сбывается? Что, если твой мир медленно идет к роковому рубежу? С того самого дня, как весь Эсфир потрясла новость о приближении кометы «цветок огня», что сулит за собой перемены, магический Триумвират потерял покой. Прошлое опять напоминает девушкам, что ничего не проходит бесследно — странные, жуткие знамения, запутанные обрывки старых пророчеств и пугающие послания из прошлого. Но даже если завтра мир перестанет быть прежним, сегодня Марьяна хочет просто жить. Впереди — заключительный год в Академии и отбор для сольной партии в старейшей балетной постановке Эсфира. А еще у Марьяны есть секрет — нежданно проснувшиеся чувства к Делайлу, другу старшего брата. Она боится своих чувств и надеется, что Делайл ничего не узнает. Но что, если именно это чувство — то, ради чего стоит бороться до конца? Сможет ли Марьяна удержаться на краю света, когда вокруг неумолимо сгущается тьма? Заключительная часть трилогии! Екатерина Алешина пишет романтическое фэнтези, выводя этот жанр на совершенно другой качественный уровень. Ее внимание к деталям мироустройства, описание здоровых отношений и создание пленительной атмосферы поражает воображение любого читателя.

Глава 5. Знаки свыше

В ночь накануне традиционного розыгрыша от выпускников Герда и Эмилия решили остаться в общежитии, что меня несказанно порадовало. Мысль о том, что в этом году так будет не всегда, навевала легкую грусть, но ничего не поделаешь, подруги-то замужние, а я нет. Солнце скрылось за вершинами гор, откуда все еще напоминало о себе оранжевыми всполохами света, а по небу, крадучись, разливалась ночь. Мы бесцельно бродили по городу большой девичьей компанией — среди нас были представительницы всех факультетов. Кто-то предложил зайти в таверну «Сытый кабан». Кристаллофон издал сигнал сообщения, и, взглянув на экран, я увидела послание от своего парня Эйдана.

«И все-таки мне не нравится, что ты сейчас бродишь где-то без меня. Даже если рядом твои подруги», — высветились строчки на экране. Я тяжко вздохнула. Сердце ускорило свой ритм от взметнувшегося в душе раздражения. И возникло непреодолимое желание закатить глаза.

— Кто там, Мари? — полюбопытствовала Алесса, показав глазами на кристаллофон.

— Эйдан. Не нравится ему, что я с вами гулять пошла, — ответила я.

— Да ладно! — воскликнула она. — А что ты?

— А что я… Мы же не в затрапезном трактире глаза заливаем, в конце концов, — призналась я подругам. — Сидим, общаемся. Мне вот совсем не скучно в вашей компании, наоборот. А по его мнению, я должна была остаться с ним.

— А ты себе не задавала вопрос, чего хочешь ты? — спросила у меня Эмилия.

— Задавала. И постоянно задаю, — вздохнула я. — И понимаю, что мне просто необходимо время от времени встречаться с друзьями. Как, например, сегодня. Мне захотелось выйти в свет, встретиться с подругами, пообщаться о нашем о девичьем, а не торчать в академгородке.

— И что здесь такого? — удивилась Герда. — Я вот замужем, и мне сейчас тоже не скучно, а очень даже весело, хоть и Эрика рядом нет. Но он без проблем меня отпустил, потому что знал, что я очень хотела провести с вами время. Он вообще у меня спокойно относится к нашим девичьим посиделкам. Да и к общим пирушкам адептов, если уверен, что там все будет прилично. Если мужчина склоняет тебя к мысли, что тебе не нужно видеться со своими друзьями, то… Ему, получается, плевать на твои чувства? Эйдан считает, что теперь ты должна отринуть все свое окружение ради него. А к троллям в пасть он сходить не хочет, нет?

В ответ я усмехнулась.

— Эйдан считает, что раз мы пара, то теперь всегда и везде должны появляться только вместе. И никак иначе. И никаких прогулок с подругами. Мы сегодня даже повздорили на эту тему. Только вот дело в том, что он вообще никуда не ходит. А вместе с ним, получается, и я должна сидеть в четырех стенах. А я так не могу.

— Что за бред! — воскликнула Алесса. — Растворяться друг в друге без остатка — это уже шаг к обоюдной зависимости. Это ненормально. Все мы со своими увлечениями и взглядами. Конечно, когда вы в паре, а тем более женаты, что-то меняется, вы друг под друга подстраиваетесь. Это неизбежно, но все равно что-то должно остаться у тебя таким, каким было и всегда, если это не вредит семье, что-то твое личное — круг друзей, взгляды на жизнь, хобби, иначе ты рискуешь потерять себя. Ты ведь не повесишь на гвоздь пуанты, если он не любит балет, верно?

В ответ я отрицательно покачала головой.

— Так, а кто или что ему запрещает гулять вместе с тобой? — задала вопрос Эмилия.

— Он говорит, что домосед, не любит большие сборища и обходит их стороной, предпочитая одиночество, — пояснила я. — Мне тоже иногда хочется остаться одной и подумать о своем не торопясь, но для меня это скорее редкость. Я вообще не люблю одна оставаться, даже дома, а для него одиночество и уединение — это постоянные спутники жизни. Он вообще за все годы учебы практически никуда не ходил с однокурсниками или одногруппниками и всегда держался особняком.

— Вот и хорошо, вот и пусть сидит сам по себе, если ему так нравится. А тебя тянуть в свой мир тишины и одиночества нечего, если тебя саму туда не тянет. Ты другая, он должен это понимать. Если для него комфорт состоит в одиночестве, то для тебя в кругу близких или друзей. Нормально и то и другое, — высказалась Эмилия. — Но если он считает, что теперь ты не можешь проводить время с подругами, то пусть идет лесом.

— Вопрос в том, что он аккуратно пытается навязать мне свой образ жизни, — вздохнула я.

— Мы так и поняли. Поздравляю, подруга, твой парень — манипулятор. Повторюсь — пусть идет Элендильским лесом, — спокойно промолвила Эмилия. — Ему просто нужно или смириться с тем, что ты не будешь постоянно куковать вместе с ним в четырех стенах, или найти себе ту, которой это нравится, и вместе им будет хорошо. Как говорит мой Мариус, для каждого кувшина найдется своя крышка. Это о том, что для каждого из нас найдется тот, кто примет тебя со всеми плюсами и минусами и не будет пытаться перевоспитать.

И в тот вечер я задумалась — а что еще Эйдан пытается во мне переменить? И так ли сильны мои чувства к нему?

* * *

Ничто не могло помешать нам осуществить ту заветную и вполне законную шалость, которая давно уже стала традицией во всех четырех Академиях Эсфира — розыгрыш адептов-первокурсников адептами-выпускниками, веселое, шуточное сражение с Генералом Ленью. И хотя все новоиспеченные адепты знали об этой традиции, детали ее всегда оставались в секрете. А пытаться выведать что-то у старших курсов бесполезно — традиция есть традиция, розыгрыш должен иметь эффект неожиданности. В свое время мы с Ленаром пытались хоть что-то узнать от Дела и Рейна, но все безрезультатно. Те лишь загадочно улыбались и со смешками переглядывались. Теперь же в роли загадочных и улыбчивых оказались мы, когда двоюродный брат Эмилии, приехавший из княжества Ларинтейль, предпринял попытку разузнать у нас, что же это за розыгрыш их ждет.

— Увидишь, мой дорогой друг, увидишь, — ответила Эмилия, шутливо поиграв бровями.

Вариантов, как приодеть Генерала Лень, у нас имелась уйма, но, все обсудив, мы решили поддержать тему, выбранную нами на первом курсе, когда получили задание нарядить во что-нибудь очень оригинальное статую эльфа Иллинторна Россэльрана — одного из создателей нашей Академии. Это, кстати, тоже давняя традиция. Тогда мы решили одеть легендарного эльфа панком. Обсудив эту идею, мы пришли к единому решению — наш Генерал Лень будет косматым рокером с гитарой наперевес. Рок-атрибутика — весьма экзотическое явление для Эсфира с его порядками, менталитетом, модой, балами и салонами.

И вот в день «X» на смотровой площадке административного корпуса перед нами в воздухе парил готовый к приключениям Генерал Лень. Это был все тот же Генерал, что и каждый год — на вид нечто среднее между чертом и пикси, с огромным задом, символизирующим лень и тунеядство, прямыми тоненькими рожками, острыми ушами, стрекозиными крылышками и серой кожей. Почему он так выглядел? Старая страшилка адептов про злой дух, похожий на помесь пикси и черта, который живет в стенах Академии и навевает на адептов сон во время подготовки к экзаменам.

Когда разыгрывали нас, Генерал Лень щеголял в мундире и шляпе-треуголке, а сегодня на нем красовалась черная куртка-косуха с множеством шипов и цепей, рваные джинсы и высокие ботинки на грубой подошве. Рогатую голову покрывали длинные волосы. Все это было искусно создано с помощью магии иллюзий, владеть которой на таком уровне среди адептов могли только выпускники. А скольких трудов стоило заставить эту иллюзию выполнять определенные действия! Сейчас мы полюбуемся на результат.

Административный корпус был построен буквой «Г» и имел три башни со смотровыми площадками, которые сегодня наводнили адепты. Некоторые предпочли любоваться розыгрышем с лужайки или высовываясь из окон аудиторий.

Ленар, которому досталась роль диктора, уже отправился в кабинет, где находился громкоговоритель на кристаллах, работающий на территории Академии и академгородка. Мы же заняли наблюдательную позицию, готовя Генерала Лень к наступлению.

— Выпускайте мелочь, — скомандовал староста группы магов огня.

Мелочью мы называли маленьких приспешников Генерала Лень, которые должны создать суматоху, как это было когда-то у нас ранним утром. Спустя десять минут до нас стали доноситься выкрики и визг.

— О-о-о, работают малыши, — со смехом промолвил кто-то из парней в группе магов воды. — Давайте, хорошие, на улицу их, на улицу первашей!

— Что вообще происходит? — услышали мы снизу чей-то возглас.

По нашим рядам прокатились смешки.

— Да-а, вот вы три года назад такие же растерянные бегали, — усмехнулся Делайл, пришедший сюда с нами в качестве наблюдателя за порядком.

Мой слух уловил тихое шипение, характерное для настройки кристалла в громкоговорителе, и над Академией разнесся голос Ленара.

— Дамы и господа первокурсники Академии Магии Южной империи! И снова неутомимый Генерал Лень, который никак не угомонится уже которую сотню лет подряд, вместе со своим полчищем выходит на тропу войны. Войны с трудолюбием, успешными сессиями и упорством в постижении магических наук! Его главная цель — распространить праздность и лень по всей территории кампуса и добиться заваленных сессий и пустых голов, лишенных бесценных знаний! Не позволяйте подлому и хитрому Генералу Лень вырвать из ваших зубов гранит науки! Выходите из своих комнат, чтобы дать отпор повелителю «неудов»! Первокурсники — в атаку-у-у!

Раздался свист кого-то из парней-новичков, и началось сражение. Генерал Лень посылал водяные стрелы, окатывающие адептов брызгами, шуточные фаерболы, которые разлетались, осыпаясь сажей на одежде и лицах, ставил подножки из воздушных хлыстов. Его помощники старались не отставать от своего предводителя и пакостили по-мелкому — норовили ущипнуть за нос, взъерошить волосы, пощекотать или просто мельтешили перед глазами. Глядя на все это, я ощутила прилив дежавю, такого теплого, вызвавшего целую вереницу приятных сердцу воспоминаний.

— Кажется, что это с нами было еще вчера, — сказала я вслух, наблюдая за сражением.

— Да, время летит неумолимо. Иногда мне просто не верится, когда я понимаю, какие вы с Ленаром уже взрослые, — промолвил Делайл, глядя на меня с улыбкой.

И что-то в этот момент в его взгляде мне показалось странным. А вот что конкретно, я даже объяснить себе толком не смогла. Он смотрел на меня как будто слишком пристально и чуточку грустно, с какой-то затаенной нежностью. Я первой отвела взгляд, а потом меня позвала Герда подменить ее в управлении нашим летучим генералом. Следя за иллюзией и давая попутно команды, я украдкой бросала взгляды в сторону Делайла. И каждый раз мне казалось, что он смотрит на меня и в его глазах плещется грусть и нечто невысказанное, что его тяготит. Хотя с чего ему грустить и переживать?

Руки Эйдана легли на мои плечи.

— Ты такая милая, когда сосредоточена, — произнес он, наклонившись ко мне.

Его дыхание защекотало кожу, не затронув моих дремлющих чувств. Мне был приятен его комплимент, но не более. С таким же успехом я приняла бы его от любого мужчины. Он ничего не всколыхнул в душе, не бросил тело в жар, сердце не затрепетало в ускоренном беге, и от этого я ощутила укол вины. Ведь это мой парень, он не раз говорил, что любит меня, так почему же мое сердце остается глухим к его прикосновениям? Хотя, если вспомнить наше начало, то чувства были. Но их постепенно гасило желание Эйдана навязать мне свое мнение.

Я снова скосила взгляд туда, где до этого стоял Делайл, и натолкнулась на серебряное пламя гнева в его глазах и сжатые кулаки. Внезапно Дел сложил руки на груди, слабо улыбнувшись. Незаметно для Эйдана я вернула Делайлу улыбку, совершенно не понимая, что это сейчас было.

Битва первокурсников и Генерала Лень традиционно окончилась победой адептов, после чего всех ждала небольшая похвальная речь лорда-ректора с пояснениями о предстоящих последних днях относительной свободы. После этого в главном актовом зале Академии нас ждала магистр Ландиэль Иолари, чтобы обозначить график выступлений, утрясти расписание репетиций, а также напомнить, что на ближайшем выступлении в канун недели Самайна в Императорском столичном театре его художественный руководитель будет следить внимательнее за артистами, ведь речь идет об отборе новичков в театральную труппу. Вот тут уже все заволновались, и я в том числе.

— А тебе еще предстоит пройти отбор на главную партию в «Бездне океана», — напомнила мне леди Иолари в личном разговоре перед самым началом репетиции. — Отбор начинается через две недели. Не думай, что будет легко, девочка. Об этой партии мечтают многие.

— Я буду упорно готовиться к этому дню, — заверила я нашу руководительницу, и вместо того, чтобы поехать ночевать в особняк Джордано и Лиаль, где у меня имелась своя просторная и уютная комната, отправилась обратно в Академию.

Здесь меня ждал пустующий сейчас зеркальный зал, балетный станок и желание выбиться в примы. Не каждой танцовщице к моему возрасту удавалось добиться звания балерины, а я получила его еще год назад. А теперь ловила себя на мысли, что мне нынче и этого мало. Ради статуса примы-балерины я была готова тренироваться до изнеможения, денно и нощно. Балет — это такая вещь, которой нужно жить, и никак иначе.

Для вдохновения включила в проигрывателе пластинку, и звуки музыки из той самой «Бездны океана» заполнили зал. Несмотря на мою нелюбовь к уединению, одиночество во время тренировок мне нравилось. Я уходила в себя, растворялась в движениях и музыке, забывая обо всем и не замечая ничего вокруг.

В балет меня привела моя тетя Лиаль, когда мне было шесть лет. Я с детства любила все, что связано с ним, собирала открытки с тематикой балета, просила Рейна купить билеты в театр на очередную постановку. Помню, в первый раз брат даже сомневался, что я, достаточно энергичный ребенок, смогу высидеть все то время, пока идет выступление, и морально он был готов покинуть зрительный зал раньше, но… Стоило мне увидеть на сцене изящных танцовщиц, воздушных созданий, и я уже не отрывала взгляда от происходящего, полностью поглощенная магией танца. «Хочешь попробовать занятия в балетном классе?» — предложила мне однажды Лиаль, и я с энтузиазмом согласилась. В тот день, войдя в мир балета, я навсегда осталась в нем. Тогда я оказалась самой младшей в группе, потому что в основном балетные классы набирали учеников с семи лет, но мой случай стал исключительным.

К своим двадцати годам я почти разочаровалась в любви. Но никогда не разочаровывалась в балете. Деми-плие, рука через первую позицию перешла в третью, прогнуться назад, затем четвертая позиция и гран-плие четыре четверти, и после релеве на полупальцы, плавный и неспешный пор де бра вперед. Сделав три пируэта подряд, я зашла на фуэте, решив выполнить столько оборотов, сколько получится. Пока что мой максимум — пятьдесят два. На девятнадцатом обороте совершенно неожиданно замерцали магические огоньки на люстре, и через секунду зал погрузился по тьму. Замолчал и проигрыватель, в котором так же внезапно остановилась серебряная пластинка.

— Ну здрасьте, приехали, — проворчала я. — Что это еще за дела?

«Марьяна!» — раздался вдруг шепот, от которого кожа мгновенно покрылась мурашками. Темноты я никогда не боялась, обладая с рождения, как и любой оборотень, ночным зрением, но шепотки в темноте заставляли шевелиться от страха волосы на голове.

Скрипнуло приоткрытое окно. Я обернулась и увидела, как с улицы ко мне по воздуху плывут светящиеся огоньки. Как это знакомо!

«Идем, Марьяна, идем!» — снова позвал меня шепот, и я покорно пошла вслед за парящими огоньками, даже не сняв пуанты. Огни вели меня в парк Академии, к маленькому озеру, чья гладь, не тронутая ветром, отражала растущую луну, похожую на половинку серебряного яблока. У парка я встретила Эмилию и Герду, как и я, пришедших сюда на таинственный зов.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались, — бегло пропела Эмилия с ухмылкой. — Кажется, нам опять шлют какие-то знаки, которых не поймет никто.

— Посмотрим, — коротко ответила я. — Так, постойте. А как вы здесь оказались? Вы же по домам поехали, — спохватилась я.

— А я и была дома. Лежала на диване, читала книгу, ждала Мариуса из душа и предвкушала жаркий вечер. А потом появился туман и шепот, зовущий меня. Я сделала пару шагов и словно попала в портал, только не светящийся, а абсолютно темный. Вышла уже у ворот парка, — поведала нам Эмилия на ходу.

— А мы с Эриком сидели на террасе, он отошел покормить Тора и Бастет, и в этот момент, откуда не возьмись, появился густой туман и знакомый нам шепот, — рассказала Герда. — А дальше все было как у Эмилии. Шаг в темный портал, и вот я уже стою вместе с Эми около ворот.

Мы замолчали, и в это время снова послышался шепот. «К озеру. К озеру. Идите к озеру», — прошелестел чей-то голос.

За три минуты мы оказались на берегу того самого озера. Едва мы приблизились, как воздух стал значительно холодней, а озеро в считаные секунды покрылось толстым слоем льда. Мы уже понимали, что происходит, и просто стояли у кромки замерзшей воды, ожидая послания на льду. И оно не заставило себя ждать: светящиеся огоньки, парившие в воздухе, сложившись в буквы.

«Когда заговорят ветра, леса, моря и океан. Когда на небесах распустится цветок огня…»

— Смотрите, в послании новая строка появилась, — заметила я.

— Да, только смысл его все еще весьма туманный, — промолвила Герда, и мы с Эмилией согласно кивнули.

— И кажется, оно все еще неполное, — отметила я, наблюдая, как светящиеся строчки начинают гаснуть.

В тишине раздался сигнал кристаллофона.

— О, меня Мариус потерял, — промолвила Эмилия, и, приняв звонок, принялась объяснять мужу, что случилось.

— Попроси его, пожалуйста, пусть он Эрику сообщит, что я в Академии, а то я свой кристаллофон не взяла, а Эрик там наверняка с ума сходит, не зная, куда я пропала, — попросила ее Герда.

— Я услышал, Эрику сейчас сообщу, — ответил Мариус. — Сейчас приеду за вами и предлагаю у кого-то из нас снова собраться и все обсудить, — предложил он.

Спустя сорок минут мы сидели в гостиной Эрика и Герды. После того случая, когда я прыгнула в озеро, мы собирались в гостиной примерно тем же составом. Было так же много обсуждений, рассуждений в попытке понять, что произошло и о чем это говорит, но в результате мы ни к чему так и не пришли. Сейчас ситуация снова не становилась ясней. Определенно было понятно только одно: то, что я слышала тогда в озере, и послания на корке льда — это разные вещи. Легче, правда, от этого не становилось.

Не так давно, несколько месяцев назад, мы с подругами пережили серьезное потрясение, когда спасали родную империю от разрушительного цунами. Тогда, полностью истощив магические и физические ресурсы, мы впали в некое подобие летаргического сна. Однако вместо бессознательной тьмы нам довелось увидеть то, что по законам Мироздания каждая душа должна забыть, — свои прошлые жизни. По сей день до конца так и не выяснилось, для чего нам послали свыше это знание. Только с Гердой было понятно — благодаря проснувшейся памяти она смогла узнать Грэтту Элрод, по вине которой и произошло цунами. А для чего нам с Эмилией все это показали, мы так и не поняли. Возможно, что еще поймем. И от этого мне становилось тревожно.

От случившегося тогда я отходила долго. Воспоминания о том дне преследовали меня постоянно. Я без конца выглядывала в окно, чтобы убедиться, что море спокойно. Постепенно эта тревога сошла на нет, а вот прошлое моей души, что я вспомнила, бередит меня по сей день, и особенно остро — та жизнь, когда я переродилась в Салеме. Вновь и вновь перед глазами всплывали зверские пытки, которым меня подвергли, обвиняя в ведьмовстве, и казнь на виселице. Для чего мне это показали? Чтобы я поняла, насколько могут быть жестоки люди?

— Однозначно, то, что вы видите все трое — это знамение. Именно знамения характерны тем, что жизнь вокруг словно замирает на миг, когда они появляются. А вот тебя, Марьяна, о чем-то свыше предупреждают, дают подсказку, — рассуждал Делайл.

— «Иногда, чтобы понять свое будущее, стоит обернуться назад и посмотреть в далекое прошлое», — повторила я слова, услышанные под водой. — Мы ведь все трое уже заглядывали в прошлое своей души.

— А что, если речь идет не о прошлом души? А просто о том, что случилось много лет назад? — задалась вопросом моя невестка Марэя.

— Очень может быть, — согласилась я. — Только вот непонятно, о каких событиях речь. И насколько это прошлое далекое.

— На данном этапе выходит, что мы должны наблюдать, — сделал вывод Мариус. — Я уверен, что вскорости все прояснится. Так что займем пока что выжидательную позицию. Самое главное, девушки, ничего от нас не скрывайте, чтоб мы вовремя могли реагировать.

На том и закончили обсуждение. Все стали разъезжаться по домам. Мариус предложил отвезти меня домой к Лиаль и Джордано. Старшие классы школы я заканчивала в Южной империи, в одном классе с Гердой, и тогда жила у них, а сейчас часто приезжала на выходные.

Подъехав к дому дяди и тети, мы встретились с Ирианой — их старшей дочерью, приехавшей, по всей видимости, погостить у родителей.

— Боги всемогущие, кого я вижу! — радостно воскликнула девушка, увидев всех нас. — Марэя, где потеряла супруга?

— Он сегодня в Академии дежурит, — ответила моя невестка, обнимая Ириану. — Вы в гости?

— Да, я поняла, что безумно соскучилась по маминой еде. Как и наша сладкая малышка, — с улыбкой ответила Ириана, погладив заметно округлившийся живот. — Пока у моего Орсвана отпуск, мы решили навестить наших родителей.

— Ты не нас, случайно, поджидала? — пожелала я уточнить.

— Нет, я выгуливаю свою дорогую питомицу, — ответила Ириана, и в подтверждение сказанных слов к ней на вытянутую руку приземлилась сорока.

— Добр-рый вечер! — поздоровалась птица со всеми присутствующими. — Ир-ри, у нас гости? — задала она вопрос своей хозяйке.

— Да-да, они самые. Приглашаю всех на маленький семейный вечер.

— А если быть точнее, то уже семейную ночь, — добавил ее супруг, выходя из дома к нам.

Все, естественно, с радостью согласились. Что-что, а семейные посиделки на Эсфире любили.

Сентябрь в Южной империи — месяц прощания с летом. Листва на деревьях еще зеленела, шептала при дуновении ветра, дневное солнце грело еще по-летнему, но едва стоило ему утонуть в небесах за горизонтом, как в воздух вплеталось прохладное дыхание осени, как напоминание, что даже на юге лето не вечно. Мы расположились на просторной веранде с большими окнами, выходящими в сад. Лиаль не стала включать свет, оставив гореть несколько ламп и дополнив уютную атмосферу большими свечами в кашпо. Ароматный чай со сладостями, приятная компания, теплая беседа помогли мне развеять легкое чувство тревоги.

Мысли о знамениях не выходили у меня из головы, но потом я устала перебирать вопросы, на которые пока не имела ответов, и с удовольствием погрузилась в общение с близкими. Еще в детстве я уяснила, что такими моментами стоит дорожить.

Пять раз за все время нашей большой семейной беседы мы пересекались взглядами с Делайлом. И с каких же это пор я стала считать каждый такой момент? Вопреки голосу разума, твердившему мне: «Даже не думай!», в глубине моего сердца при каждой встрече глазами что-то ярко вспыхивало, разливая в груди бархатное тепло и пьянящую эйфорию. Джордано принес гитару, и Лиаль попросила Делайла что-нибудь сыграть.

— У меня в голове сплошная лирика, — пошутил Делайл.

— Осень — прекрасная пора для лирических песен, — поддержал его Мариус. — Давай, жги!

Пальцы Делайла пробежали по струнам. Взгляд, ставший мечтательным, точно у мальчишки, скользил по грифу. На Эсфире владение музыкальным инструментом всегда считалось модным. Еще в детстве Дел брал уроки фортепиано, но дальше простеньких мелодий дело не пошло. Но внезапно, лет пять назад, как раз после расставания с Айной, он вдруг живо заинтересовался игрой на гитаре и записался на пробное занятие. А потом, к полному восторгу тети Вианны, так втянулся, что приобрел несколько разных гитар и львиную долю свободного времени стал посвящать своим семиструнным подружкам. Иногда по вечерам, до отбоя, если позволяла погода, наш неутомимый музыкант и артефактор поднимался на крышу преподавательского корпуса, чтобы остаться наедине с гитарой и звездами и перебирать струны. Если вдруг вечером над Академией летели звуки музыки, все уже знали, кто ее создатель.

Струны зазвенели под его ловкими пальцами, и полилась песня. Гости притихли, ловя каждое слово. Все устремили взгляды на Делайла. И я не стала исключением.

Пока слушала его, невольно залюбовалась. От родителей Дел унаследовал самые красивые их черты и обладал поистине яркой, броской внешностью, созданной природой из контрастов. Необыкновенный цвет его глаз, что вызывал у меня ассоциации с грозовым небом, словно к серо-стальному подмешали сизый оттенок. В обрамлении черных как смоль ресниц его миндалевидные глаза казались совершенно невероятными и смотрели на все и всех неизменно остро и внимательно. Высокий лоб, широкие соболиные брови вразлет, придающие лицу строгое выражение, четко очерченный подбородок, прямой нос, высокие скулы и кожа, словно тронутая бронзовым загаром. Делайл не поддавался эсфирской моде на длинные волосы у мужчин и всегда носил короткую модную стрижку, зачесывая передние пряди ото лба наверх, что очень ему шло. А вкупе с поистине притягательной харизмой, обаянием и острым умом, Дел уже давно и прочно получил неофициальный статус похитителя девичьих сердец всей Академии. И тот факт, что он совсем не кичился своей эффектной внешностью, добавлял ему еще больше привлекательности.

Так, стоп! Кажется, меня унесло куда-то слишком далеко. Словно ощутив ход моих мыслей, Делайл бросил на меня быстрый взгляд. Всего лишь миг — глаза в глаза. Дыхание замерло, и мне тут же стало жарко. К щекам прилила кровь, пока сердце разгоняло по венам странную непонятную истому.

Мне не хотелось, чтобы кто-то заметил мое состояние, не говоря уже о том, чтобы понять, кто стал его причиной.

Наша большая компания засиделась до глубокой ночи. А мое сердце, весь вечер находившееся во власти волнующего томления, так и не нашло покоя. И кажется, не найдет. Потому что тот, кто стал причиной этого томления, охотно согласился на предложение Лиаль и Джордано остаться переночевать у них в гостевой комнате. Такое случалось и раньше, Делайл всегда был вхож в дом моих тети и дяди. И вроде бы привычное стечение обстоятельств, ничего особенного, но мысль о том, что он будет спать через стенку, а у гостевых покоев и моей комнаты одна терраса, теперь будоражила меня вопреки голосу разума.

Лежа под одеялом, я пыталась уловить какое-либо движение в соседней комнате, но мне помешала хорошая звукоизоляция. До меня донесся лишь звук закрываемой двери, когда Дел зашел в спальню, а потом все стихло. Лежа в постели, я смотрела в окно, как иссиня-черное кружево туч все больше и больше расползается по небу, закрывая звезды и растущую луну. Мысли в моей голове водили беспорядочный хоровод, мечась между загадочными знаками свыше, которые мне пока что оставались неясны, и обладателем глаз цвета грозовых облаков, обнимавшим темный изгиб гитары.

— Тебе очень хорошо удавалось весь вечер скрывать тот факт, что ты готова была не сводить с него глаз, — шепотом заметила моя Лорин, устаиваясь поудобней в своей корзинке. — Но я замечала каждый взмах ресниц. Меня не провести.

— Ты это кого имеешь в виду? — попыталась я искренне удивиться.

Лорин привстала из корзины, стрельнув в меня хитрыми глазками-бусинками.

— Делайла, конечно, кого же еще. Самый красивый оборотень клана огненных пантер, похититель женских сердец, любимый преподаватель всех адепток, талантливый артефактор и такой же талантливый и обаятельный гитарист. Одним словом, я тебя понимаю, — промолвила она елейным голоском.

— Не-не, Лор, ты все не так поняла. И вообще, ты сидела почти весь вечер на клавесине со своими орехами.

Моя белка захихикала.

— Ну да, ну да. С клавесина открывался очень выгодный ракурс на гостей. И даже за вазочкой с орехами я прекрасно видела чьи-то задумчивые взгляды. И хочу заметить, Дел тоже украдкой на тебя посматривал.

Услышав это, я задумалась.

— Возможно, он поглядывал на меня, потому что заметил, как я стреляю в него глазами, и недоумевал из-за этого. Думал, наверное, что послужило причиной. О боже, Лор!

Мысль, пришедшая мне в голову, заставила резко подняться с кровати.

— А что, если он подойдет и прямо спросит у меня, в чем дело?

— Ответишь ему как есть, — спокойно заявила Лорин.

— Нет, нет. Я не смогу.

— Ну, значит, и дальше будете воровато друг на друга посматривать, как два дурака, — усмехнулась моя питомица и снова улеглась в корзинку.

Как же я влипла, Боги милостивые! Как это вообще могло со мной случиться? Ладно, когда я ребенком думала, что влюбилась в него. Ключевой момент здесь именно «думала, что». Но сейчас… Хотя бы себе самой признаюсь, что это иное. Что со мной произошло? В какой момент я посмотрела на него другими глазами? И к чему это теперь приведет?

Со стороны корзинки Лорин послышался ее голос.

— А если предположить, что ваши переглядки не случайны и вас взаимно влечет друг к другу?

— Мне даже предполагать такое страшно, — призналась я.

— Почему? — удивилась моя белка.

— Потому что, я всю свою сознательную жизнь помню его. И помню, как он со мной возился, когда я была ребенком. Он делал это так порой по-отцовски… Я знаю его практически от и до, но… Мне понятно, что делать, когда Делайл мне как брат или близкий друг. И совсем непонятно, что делать, если этот же оборотень вдруг раз — и мой мужчина.

— А ты у своих замужних подруг поинтересуйся, что можно делать с мужчиной, — промолвила Лорин с усмешкой в голосе. Уверена, там о-о-очень много интересных вариантов.

Я поняла, к чему клонит моя питомица, и ощутила, как смущение алыми маками расцвело на моих щеках. Одна только мысль о близости с Делайлом, который лет пятнадцать назад поправлял мне бант на волосах и дуэтом с Рейном уговаривал съесть утреннюю кашу, вызвала смущение. Об этом я тут же сказала Лорин.

— Вот именно что смущение, а не отвращение, — наставительным тоном произнесла она. — В чувствах между мужчиной и женщиной путь от смущения до неприкрытого влечения порой очень короток.

На это я лишь вздохнула, не найдя что ответить. Вскоре моего слуха достигло сонное сопение питомицы. По стеклу начал барабанить дождь, и я ощутила, как тяжелеют веки, а сознание уплывает в темную бездну сна. Мягко и ненавязчиво звучала тихая мелодия, похожая на отзвуки арфы. Безуспешно силясь разомкнуть веки, я пыталась рассмотреть крошечные светящиеся огоньки над своей кроватью, чтобы убедиться, реальность это или морок. И все же сон победил, и я окончательно провалилась в темноту, в которой неземная музыка внезапно стихла.

«Марьяна! — позвал меня чей-то голос. — Порой то, что нам нужно сейчас и что понадобится в будущем, приходится искать в прошлом».

Я снова задумалась над значением сказанного, а в это время темнота стремительно рассеялась, и я оказалась сидящей под кленом, чью листву едва тронуло тленное прикосновение осени. Вся природа вокруг словно нехотя прощалась с летом, тщетно пытаясь его удержать. Смутно знакомая местность… Легким дуновением ветра взволновало ветви, и в тихом шелесте желтеющей листвы раздались вкрадчивые голоса: «С возвращением, милая! С возвращением, Лиззи! Ты снова здесь! Добро пожаловать в Салем!»

— Салем?! — пораженно воскликнула я, вскочив на ноги и озираясь по сторонам.

Ну, конечно же, это Салем! Я не сразу узнала то место, где жила когда-то, потому как оно за многие годы изменилось. Однако кое-что все-таки осталось неизменным. Я обернулась, и по телу пробежал неприятный холод. Сердце словно споткнулось, нарушив свой размеренный ход. Я находилась у того самого дома, где в то время жил судья Корвин, разорви его демоны, по чьей милости я отправилась на эшафот. «Witch house» — гласила вывеска около дома. «Ведьмин дом» — перевела я, горько усмехнувшись. Какая ирония.

Несмотря на то, что в нынешней жизни я не знала английский язык, сейчас без труда прочитала надпись и содрогнулась от нахлынувших болезненных воспоминаний, возникших, словно жуткие призраки из далекого прошлого. Мерзкая ложь из уст тех, от кого я не ждала предательства, повлекшая мой арест, пытки и казнь через повешение. Как же я не хочу снова это вспоминать!

— Да уж. Вот так путешествие, — угрюмо промолвила я. — Добро пожаловать, добро пожаловать! Ненавижу это место! Ненавижу Салем! Сейчас проснусь, и все это исчезнет! Вот только как…

Порыв прохладного ветра вновь донес шепот.

— Лиззи, останься, не уходи!

— На кой демон я тут нужна? — чуть ли не рыкнула я куда-то в пустоту.

— Ты должна кое-что забрать. Сейчас! Кое-что, принадлежавшее тебе. Это важно!

Снова налетел ветер, взметнувший мои волосы, и в небе внезапно раздался оглушительный громовой раскат.

Испуганная, я вскрикнула и проснулась в собственной постели. Лорин мгновенно оказалась на моей кровати.

— Эй, Мари, ты чего это? Кошмар приснился?

— Салем. Мне срочно нужно в этот чертов Салем!