Дасквинг и Отмеченный Драконом

Егор Борисенко

Какой простой и изящной казалась Драконам идея создать разумные смертные расы. Они должны были стать их помощниками, исследователями и творцами. Но…Все пошло не по плану.Драконорожденный выкрал Дыхание из Храма Драконов, чтобы передать артефакт тому, кто может ввергнуть весь мир в пучину хаоса. Если это произойдет, равновесие в мире будет нарушено навсегда. И только один из дасквингов способен предотвратить грядущую катастрофу. Сумеет ли он сделать это, не дрогнет ли рука воина?

Глава 3. Гнев

— Жиртрест, а чего ты такой дерганый! Зачем ты сюда пришел, мешок с картошкой? Ладно еще, что жирный, так еще и больной! Ты же и дня в академии не продержишься. Как ты меч-то своими трясущимися руками держать будешь? — смеялся второкурсник над пухлым новеньким с карими глазами.

Парнишка, страдающий тремором, решил сделать вид, что обращаются не к нему, несмотря на то, что во дворе Академии Дасквингов он единственный подходил под описание второкурсника.

— Эй, туша, я с тобой разговариваю! — заметив, что жертва никак не среагировала на его слова, выкрикнул задира.

— Тушу ты видишь каждый раз, когда смотришься в зеркало, понял! — попытался отбиться от нападок новенький.

— Воооу! Смотрите, ребята, Тушка-то умеет исправно открывать ротик. А вот если бы ты поменьше запихивал в этот ротик жратвы, может, и не выглядел бы, как кусок солонины! Эй, ребят, может, стоит научить этого грубияна держать его жирный ротик закрытым. Кто за? — бросил заводила.

Мальчишка с карими глазами покраснел и промолчал, не найдя, что ответить.

— А что, тушка, мамаша у тебя тоже такая же жироба…

Задира не договорил, поскольку полноватый парнишка с неожиданным проворством бросился на него, взял его шею в замок и стал душить.

— НЕ СМЕЙ ОСКОРБЛЯТЬ МОЮ МАТЬ! — взревел он.

Приспешники кинулись на подмогу своему предводителю. Спустя несколько мгновений неравной борьбы, полноватый мальчишка уже тщетно дергался в руках своих обидчиков. Держась за горло, заводила встал и, не говоря не слова, со всей злостью и силой, на которые был способен, ударил в живот беззащитного. Замахнулся еще раз и ударил в нос. Хрустнуло, полилась кровь.

— Ну что, тебе мало, а, туша? Хочешь еще!?

Полноватый мальчишка вызывающе посмотрел на задиру. Разбитый нос горел огнем и взрывался болью. Ему было страшно, что его снова будут бить, но парень не выдал своего страха. Вместо этого он плюнул второкурснику в лицо.

— Ублюдок! — разъярился задира, вытирая слюну с лица. — Ну я тебя…

— Оставьте его! — вдруг прокричал кто-то, кого новенький не мог увидеть за спинами своих обидчиков. — Эй, Бертрам, ты что, оглох?

Компания разом обернулась на голос. Он принадлежал высокому сутуловатому парню с угольно-черными волосами. Тем не менее, телосложения он был поистине атлетического, поэтому следующие его слова не прозвучали как пустой звук:

— Эй, шакалы, ну-ка быстро отпустите новенького, я сказал! Иначе я сейчас собственноручно заставлю вас жрать землю!

Один из державших пухлого пацана поежился. Неуверенность появилась в глазах задир. Связываться с долговязым ни у кого явно не было охоты. Однако их заводила решил не уступать.

— Шел бы ты к себе, Лаур! — явно храбрясь, произнес он. — Этот жиртрест с трясущимися руками не заслуживает стать дасквингом! Ему же будет лучше убраться отсюда, пока…

— Я считаю до трех, потом бью, — не стал слушать Лаур. — Раз…

— Нас вообще-то пятеро тут…

— Два…

— Ты ниче…

Хрясь! Смачным ударом точно в переносицу долговязый отправил задиру в нокдаун. Мальчишка осел на землю и старался прикрыть нос, из которого фонтаном забила кровь.

— Фа ты фнаешь, фто мой отеф! — заскулил он, пытаясь делать вид, что не плачет. — Фа ты фруп!

Хлесткая пощечина быстро заставила предводителя задир умолкнуть и срочно ретироваться с места преступления. За ним спешно потрусили и его приспешники.

— Ублюдки… Всего второй курс, а сколько гонору… — бросил им вслед долговязый парень. — Да, кстати, меня зовут Лаур.

Он подал руку пухлому мальчику с карими глазами и помог подняться.

— А меня — Толга, — ответил мальчишка и улыбнулся, понимая, что только что обрел друга.

***

Стойкий запах сосны ударил ему в нос. Солнце пробивалось сквозь закрытые веки, а вокруг было слышно пение птиц. Все тело невыносимо болело.

Толга открыл глаза и попытался присесть, опираясь на руки. Мышцы были ватными и плохо слушались. Дасквинг огляделся. Он лежал на совершенно незнакомой ему поляне в сосновом бору. Солнце уже начинало заползать за горизонт, близился закат.

Мужчина попытался встать и тут же шлепнулся на ягодицы. «Проклятая магия порталов», — зло подумал про себя Толга. Дасквинг снова попытался встать, на этот раз действуя медленно и осторожно, помогая себе руками и стараясь соблюдать равновесие. Спустя несколько неудачных попыток у него это получилось.

Однако, стоило ему привстать, как мужчина снова рухнул на землю. Неожиданно пришло осознание случившегося, и на него обрушилась вся тяжесть того, что произошло. Раз он тут — то портал сработал, а значит… О, Создатель! Касиус… Меон… Лаур и Амели! Их крики боли раскаленными прутьями ожгли его сердце. Ужас сковал его душу. Его друзья, его братья… Все они могли быть мертвы… Нет, нет нет, они должны были выжить! Просто обязаны! Но успели ли они уйти достаточно далеко, чтобы отдача от портала их не задела? Вряд ли…

Дасквинг обхватил голову руками. В любом случае, это была его и только его вина. Именно он, Толга, позволил трагедии случиться, он не остановил мальчишку. Будь оно проклято навеки это неуместно проявившееся чувство… Чувство чего? Что это было? Жалость?! Слабость?!

Толга проклинал себя за все сразу.

Чувствуя бессилие что-либо изменить, мужчина яростно закричал. Всепоглощающее чувство вины и скорби захлестнуло его душу. Дасквинг выл и рычал, словно раненый зверь, стараясь унять ощущение полной безнадежности и мрака, заполняющих его сердце. Он жаждал вырваться из этой трясины, но не мог. Мужчина продолжал кричать, пытаясь избавиться от боли.

Через некоторое время все эмоции покинули его. Дасквинг чувствовал себя полностью опустошенным. Толга тупо уставился на догорающее солнце, неспособный более предаваться своим тяжелым размышлениям. Мужчина чувствовал, будто его сердце вынули из груди, оставив на его месте лишь зияющую пустоту.

И все же, несмотря на все это, нужно было найти в себе силы как-то двигаться дальше. Его задание еще не было окончено, и даже если он остался единственным из своего отряда, то миссия еще далека от завершения. Пока дасквинг жив, он обязан выполнять задание, а потому Толга решил, что непременно должен вернуть Дыхание Дракона в Аштенваль.

Подумав обо всем этом, Толга смог ощутить небольшое облегчение. Теперь у него снова была цель. Дасквинг смотрел, как догорает закат и чувствовал, что боль понемногу отступает.

***

Толга не заметил, как отключился. Когда он открыл глаза, уже занимался рассвет. Неужели он уснул? Видимо, когда все чувства покинули его, вместе с ними ушли и все силы. Однако сейчас дасквинг чувствовал себя немного лучше. По крайней мере, его больше не тянуло вонзить себе клинок под левое ребро.

Мужчина заставил себя думать. Итак, портал сработал, и его забросило в какие-то неведомые леса. Дасквинг был уверен, что находится за пределами Аштенваля, потому как таких безжизненных ландшафтов, какие он видел перед собой, не было в пределах Империи. Хорошо хоть, что не закинуло в какое-нибудь густонаселенное место, город или деревню. Присутствие элитного боевика дасквингов на территории чужого государства было вполне веской причиной, чтобы первый попавшийся на его пути отряд местных вояк напал на него. А привлекать к своей персоне лишнее внимание, как и провоцировать международный конфликт — это как раз те вещи, которых Толга хотел сейчас меньше всего.

Судя по окружающей местности и полному отсутствию фауны, его забросило в леса Терадороса. Толга уже несколько раз бывал в подобных безжизненных местах и не мог не узнать эти печальные ландшафты. Единственными представителями местной живности были отвратительные чудовища и мутанты, оставшиеся после Великой Войны с друидами. В общем, оставаться в этих лесах надолго явно не стоило.

Поскольку Терадорос, насколько знал Толга, расположился южнее Аштенваля, то, чтобы попасть домой, дасквингу нужно было направляться прямиком на север.

Подумав об этом, мужчина поднялся на ноги и стал осматривать поляну, на которой очутился. Перед тем, как уйти, нужно было попробовать поискать поблизости Дыхание. Толга понимал, что шансов найти артефакт здесь практически не было, ведь по всему выходило, что он должен был остаться на поляне, где его выронил драконорожденный. Однако проверить ближайшую местность все-таки стоило, ведь магия порталов — крайне нестабильная штука, и существовал мизерный шанс, что артефакт также могло телепортировать куда-то недалеко отсюда.

Без особой надежды осмотрев округу в пределах нескольких сотен метров в каждую сторону, дасквинг пришел к неутешительному выводу, что провидение не подарило ему простого решения проблемы и не переместило Дыхание вместе с ним. А если переместило, то явно не сюда. Что ж, ничего удивительного. В жизни Толге мало что доставалось просто так. Как правило, чтобы получить что-то, мужчине приходилось бороться за желаемое всеми силами и только так достигать цели, буквально выгрызая себе зубами место под солнцем. И сейчас на поприще его удачи все осталось без изменений.

Итак, стоило сделать логичное предположение, что артефакт остался на той злополучной поляне, либо его забросило в другое случайное место. Также существовал шанс, что, если, хвала Драконам, кто-то из дасквингов все же уцелел, то Дыхание, если оно, конечно, осталось на поляне, уже наверняка было на пути либо уже в столице Империи. В любом случае задерживаться здесь дольше необходимого не имело смысла.

Толга решил было уже уходить, но вдруг его взгляд нашарил вдалеке странной формы кучу тряпья. «Наверное, какой-то бедняга забрел в лесок и стал добычей местного мутанта», — подумал мужчина.

Дасквинг осторожно подошел к лохмотьям, держа клинок наготове. Убедившись, что никаких признаков угрозы от кучи не исходит, мужчина внимательно осмотрел ее. Некогда вероятно белоснежные одеяния сейчас приобрели грязно-коричневые оттенки. Приглядевшись внимательно, Толга охнул от неожиданности, не желая верить в то, что видел. Однако, сделав пару шагов вперед, дасквинг убедился, что глаза его не обманывают.

Это был тот самый драконорожденный, похитивший Дыхание.

Сейчас парень лежал в нескольких шагах от него. Его одежда в некоторых местах насквозь пропиталась кровью, смешанной с землей. По направлению и узору кровавых дорожек можно было предположить, что она натекла из носа, рта и ушей.

— Повезло тебе, — мрачно и зло произнес дасквинг. Безудержная ярость вновь стала наполнять его душу. — Безумно жаль, что у меня нет возможности собственноручно тебя прикончить. Уж тогда бы ты так просто не отделался, не сомневайся.

Толга осторожно приблизился. Нужно было тщательно осмотреть тело, возможно, Дыхание Дракона все еще находилось у драконорожденного. А еще, возможно, мальчишка еще был… Но мужчина не хотел даже об этом думать. Его буквально трясло от одной мысли об этом.

Пошатываясь, словно пьяница после недели беспрерывных гулянок, мужчина подошел к лежащему. Сейчас было неподходящее время для эмоций. Для начала нужно было обыскать тело, попробовать найти Дыхание. Конечно, учитывая тот факт, что Толга собственноручно выбил артефакт из рук врага, то шансов на то, что Дыхание все еще оставалось у мальчишки, практически не было. Тем не менее, он все-таки решил убедиться в этом. Дасквинг бесцеремонно обшарил все возможные места, куда только его враг мог бы засунуть драгоценный артефакт, однако так ничего и не нашел. Что же… Стоило хотя бы напоследок убедиться в том, что драконорожденный мертв, прежде, чем идти дальше. Ни к чему было оставлять возможную опасность за спиной. Мужчина приложил палец к сонной артерии, желая проверить пульс. Тишина длилась ровно минуту. Судя по всему, парень не выж…

— Проклятье! — отпрянул дасквинг, услышав слабый стук.

Сердце парня все еще билось. Очень медленно и едва слышно, но билось.

На сей раз Толга не стал сдерживаться в выражениях и позволил себе смачно выругаться. Этот мальчишка посмел остаться в живых после того, как стал причиной гибели стольких хороших людей! Меон никогда больше не научит сына магии. Дочери Касиуса больше никогда не увидят отца. А этот выродок выжил, несмотря на все, что натворил! Неужели в это мире нет даже капли справедливости?! В сердцах дасквинг изо всей силы ударил по толстому стволу дерева, росшего неподалеку. Не помогло.

Итак, пацан был еще жив, однако от такой кровопотери вполне мог вскоре умереть. В душе у дасквинга разразилась настоящая буря. Одна его часть жаждала оставить драконорожденного медленно умирать. Дасквинга вновь накрыла полна ярости. Парень за несколько минут унес жизни стольких близких ему людей! Меон и Касиус никогда не вернутся домой. А Лаур и Амели… Он даже не хотел об этом думать. Сколько аштенов пострадало по вине этого мальчишки с русыми волосами, а сколько еще могло пострадать. Ненависть заполнила душу Толги без остатка. Мужчина едва сдерживался, чтобы прямо сейчас не начать втаптывать почти безжизненное тело своего врага в грязь.

Однако, несмотря на то, что ярость заполнила его почти полностью, была также и та часть сознания, что говорила несколько иное. Часть сознания мужчины понимала, что это ОН подвел Лаура, подвел Амели, подвел всех… Именно он, Толга, не смог спасти их, когда настал момент истины. Дасквинг винил себя в случившемся не меньше, чем драконорожденного. Мягкотелый глупец! Лучше бы он послушал Лаура и отказался участвовать в штурме… Чувствовал же, что что-то не так. Велия ведь тоже предупреждала его… Проклятье! Он же мог спасти всех, но не решился нанести удар. Рука дрогнула, не смог убить мальчишку, который лежал теперь перед ним, находясь все еще без сознания. Он просто обязан был убить этого драконорожденного, тогда всего этого бы не случилось!

«Но не убил. Остановился», — вдруг раздался у него в голове непрошенный голосок. Ведь он остановился не просто так. Почему-то же парень оказался на той злополучной поляне. Что-то же сподвигло его на преступление. Конечно, дасквинг ничего об этом не мог знать. Однако… Быть может, стоило хотя бы попытаться выслушать парня?

«Нет! Это все чушь! По его вине погибли хорошие люди! — яростно возразил сам себе Толга. — Меон и Касиус не заслуживали такой участи!»

Однако и тут голосок в голове нашелся, что ответить.

«Ведь Меон, Касиус, да и Лаур с Амели — все они знали, на что идут», — возразил он сам себе. Они были бойцами элитного подразделения дасквингов. Все знали о рисках, но все равно выбрали свою судьбу. И он не мог винить драконорожденного в том, что случилось. По крайней мере до тех пор, пока не выслушает его мотивов.

Черт.

Сердце парня все еще билось.

Пришло время принимать решение. Все внутри него вопило о том, что нужно прикончить врага, отомстить за друзей. Но Толга знал, что месть не принесет ему облегчения, не заполнит пустоты в душе. Если бы можно было вернуть все назад и переиграть все снова, тогда… Но сделанного не воротишь.

Толга стал расхаживать взад-вперед по поляне, пытаясь понять, как лучше поступить. Если оставить драконорожденного тут, он просто умрет от потери крови. Это было равносильно убийству. Да, на поле боя, где они с этим парнем волею судеб оказались врагами, воин имел право убить врага. Но оставить беззащитного умирать…

И все же, как можно оставить жизнь тому, кто непосредственно причастен к гибели братьев?

Спустя несколько минут в мозгу у мужчины начал зарождаться план. Не сказать, чтобы он ему особо нравился, но дасквинг знал, что так будет правильно. Он вернет мальчишку на территорию Империи и передаст на суд Лордов в Аштенвале. Драконорожденного будут судить, и, вероятнее всего, наказание будет весьма суровым. Таким образом он выполнит долг перед павшими, не оставив их без справедливости, и не уронит чести воина. Да, так действительно будет правильно. Ну, а если в процессе пути мальчишка что-то выкинет, попытается сбежать, тогда… Оказаться одному в лесах Терадороса было бы уже само по себе отличной карой. Опаснейшие чудовища и мутанты были единственными, кто населял эти земли. В общем, потеряться здесь было равнозначно самой жестокой смерти.

К тому же, был шанс, что его враг знает больше о том, куда могло подеваться Дыхание после телепортации. Артефакт необходимо было вернуть в Аштенваль любой ценой, и для дасквинга это все еще являлось первостепенной задачей. Толга решил, что в процессе пути к границам Империи он попытается выведать что-нибудь полезное о возможном местонахождении Дыхания. Конечно, надежда на какие-то сведения была слабой, но мужчина всеми силами пытался оправдаться перед собой за решение не убивать юного чародея.

Дасквинг подошел к, казалось, бездыханному телу своего врага. Мужчина вынул из потайного кармашка шприц с восстанавливающим эликсиром, закатал рукав на левой руке драконорожденного и стал прощупывать вену, чтобы сделать инъекцию. Найдя, что искал, Толга достаточно бесцеремонно воткнул иглу в вену на руке парня и опустошил шприц.

Едва следопыт закончил вводить эликсир, как мальчишка широко распахнул веки, и на дасквинга воззрились два ярко-изумрудных глаза. У Толги были личные причины ненавидеть именно этот цвет глаз, поэтому драконорожденный стал ему еще более неприятен.

Как только парень понял, что перед ним стоит дасквинг, то сразу же яростно задергался.

— Убери от меня руки, ты, дасквингская мразь! — закричал он.

— Хо-хо, полегче, сопляк, не действуй дяде на нервы, — уже жалея, что не прикончил выродка, ответил Толга.

— Я сказал, убери это… Что у меня в руке?! Убрал, быстро!

Драконорожденный попытался пошевелиться, но восстанавливающий эликсир еще пока не начал наполнять его кровь силой, и поэтому парень смог лишь слегка дернуться.

— Это восстанавливающий эликсир, — попытался объяснить дасквинг, с трудом держа себя в руках. — Сейчас у тебя эйфория, потому что вещество заставляет твое тело работать на пределе, чтобы восстанови…

Однако Толга не успел договорить — магическая ударная волна ударила его в грудь, перебила дыхание и заставила отлететь на несколько шагов.

— Я убью тебя! Убью за Карима! — закричал мальчишка и резко метнул в дасквинга огненный шар.

Толга вскочил на ноги и едва успел уклониться от волшебного пламени. Видимо, эликсир подействовал слишком быстро; обычно люди восстанавливают способность двигаться только через несколько часов, а то и дней. Этот же сумел использовать боевую магию буквально спустя минуту после введения эликсира. Дасквинга начинала вновь одолевать ярость, но клинки он все еще не обнажал, надеясь на благоразумие драконорожденного.

Зря.

Не успел Толга и рта раскрыть, как в него снова полетели один за другим новые фаерболы. Дасквинг был вынужден уклоняться.

— Идиот, ты же просто умрешь от истощения, если продолжишь использовать магию! — воскликнул он.

— Мне все равно! Зато я заберу тебя с собой! — кричал парнишка с искаженным от ярости лицом.

— Да послушай ты сюда, суицидник малолетний, я только что спас твою жалкую предательскую жизнь! — уже не на шутку разъярился Толга.

Но парень не слушал.

— Умри, убийца! Сгори в огне! Сдохни! — верещал парень.

Очередной фаербол просвистел слишком рядом с дасквингом. Толга решил не ждать, пока мальчишка прикончит сам себя, истощив запасы эликсира в крови, или попадет в него шальным шаром. К тому же, всплески магической энергии могли привлечь сюда чудовищных обитателей здешних мест. Увернувшись в очередной раз, дасквинг достал из длинного кармана на боку трубку, похожую на флейту. Мужчина поднес ее к губам и, прицелившись, дунул.

— И ты надеялся одолеть меня этим?! Да ты просто жалок, дасквинг! — выкрикнул подросток, выдергивая тонкую иглу из своего бедра.

Толга лишь мрачно усмехнулся и продолжил просто уворачиваться от магических ударов, даже не пытаясь атаковать. Дасквинг знал, что уже победил. Как он и рассчитывал, уже через минуту парень рухнул на землю, полностью обездвиженный ядом.

Мужчина неспешно зарядил трубку еще одной иглой, спрятал оружие назад в карман и зашагал в направлении лежащего на земле мага.

— Сок календулы, масла мирта и беладонны, а также настойка цветка Морфея из Сонной рощи, — проговорил Толга, склонившись над ним. — Прекрасные растения, а вместе дают совершенно замечательную смесь, которая при попадании в кровь практически мгновенно парализует все тело.

Парень в ответ мог только яростно двигать глазами.

— Через некоторое время к тебе постепенно начнет возвращаться способность говорить, — продолжал дасквинг. — Вот тогда ты и сможешь выразить свое, безусловно, крайне важное для меня мнение. А сейчас ты будешь слушать, поскольку по-хорошему этого делать не хотел.

Мальчишка сверкнул глазами и отвел взгляд. Толгу это совершенно не волновало, и поэтому он начал:

— Ты вообще понимаешь, ЧТО ты натворил, гаденыш? Ты украл Дыхание и осквернил великий артефакт! Теперь он утерян, и хвала Генемону, если Дыхание не пострадало и не попало в чужие руки! Ты, вполне возможно, положил начало мировой войне! Своими действиями ты оставил весь народ Империи беззащитным перед лицом любой внешней угрозы! Мне следовало бы убить тебя еще там, на поляне, тогда все мои братья-дасквинги были бы живы, а равновесию в мире ничто бы не угрожало! Не рассказывай мне, кто тут убийца, понятно?! Именно ты убийца! Ты — преступник и террорист!

Маг продолжал смотреть в сторону.

— Если бы я убил тебя, то весь мой отряд остался бы в живых, угроза миру миновала, а я бы спокойно вернулся домой, предотвратив эту катастрофу! — продолжал Толга, еще больше распаляясь от собственных слов. — Ты разрушил жизни стольких семей, ты отнял отцов у их детей! Это просто чудовищно!

Высказав все, что было на душе, дасквинг немного успокоился. Уже через пару мину он вспомнил свой план и продолжил уже более спокойным тоном:

— Но все уже случилось так, как случилось. Я не могу вернуться в прошлое и исправить свои ошибки. Я имел множество возможностей тебя убить: там, во время боя на поляне, потом, пока ты лежал без сознания, и даже прямо сейчас. Имей ввиду, я уже трижды подарил тебе твою жалкую жизнь, сопляк! И если ты снова на меня нападешь, моего терпения может и не хватить. Надеюсь, это понятно? — угрожающим тоном произнес мужчина. — А теперь, когда к тебе вернется речь, я хочу услышать достойную причину, почему ты сделал все то ужасное, что сделал. Можешь считать, что от этих причин будет целиком зависеть твоя дальнейшая жизнь.

Парень продолжал хранить молчание, хотя по расчетам Толги способность говорить к нему уже давно должна была вернуться. Мужчина чувствовал, как его чаша терпения переполняется. Чтобы хоть немного успокоиться, дасквинг несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

— Ладно. Вижу, ты не настроен сотрудничать, — сделал вывод Толга, проведя в молчании несколько долгих минут. — Отлично, спесивый мальчишка! Я слишком устал для всего этого, будь по твоему! Через четверть часа действие паралича закончится, и мы с тобой отправимся в Аштенваль. Я не буду твоим судьей и палачом, поскольку мои принципы не позволяют мне просто убить тебя, когда ты беззащитен. Но хорошенько запомни, что больше я тебе ничего не должен! Если ты попытаешься сбежать, то я свяжу тебя и буду просто тащить за собой по земле. Уверяю тебя, это не очень комфортно, но большего ты и не заслуживаешь. Если вдруг ты все-таки умудришься как-то улизнуть, то предупрежу: мы находимся в лесах Терадороса. Края, сплошь и рядом кишащего чудовищами, которые с великой радостью и удовольствием разделают твою тушку медленно и мучительно. Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради тебя, у меня есть те, кто ждет моего возвращения домой. Но если ты не будешь доставлять мне проблем, то я постараюсь доставить тебя живым в Аштенваль. А дальше твою судьбу будут решать Верховные Лорды.

Закончив свой монолог, дасквинг встал и, оглядев местность, добавил:

— Сейчас я отойду немного, чтобы определить направление, куда мы будем двигаться. Все равно идти ты сможешь только тогда, когда закончится действие паралитического яда, а это случится не раньше, чем через пятнадцать минут. И если тебя вдруг отпустит раньше, чем я вернусь, то настоятельно рекомендую дождаться моего возвращения прямо на этом месте. По крайней мере если планируешь еще хоть немного пожить и не хочешь сдохнуть мучительной смертью в зубах какой-нибудь здешней твари.

Сказав это, Толга пошел туда, где по его предположениям должен был находиться север. Он хотел найти дорогу, вдоль которой, не заходя слишком глубоко в лес, они могли бы начать двигаться в сторону Империи. Но не успел он отойти достаточно далеко, как до него донеслись слова:

— Я убью тебя, дасквинг! Попомни мои слова, я отомщу тебе, ублюдок!

Толга всегда считал себя весьма хладнокровным человеком, однако сейчас чуть было не заорал в ответ. Сдержался, лишние эмоции ни к чему. Вдохнул, выдохнул, вдохнул, выдохнул. Этот мелкий гаденыш наделал столько проблем, но все еще смеет говорить о какой-то мести. В этот момент мужчина в очередной раз очень сильно пожалел, что не убил драконорожденного, когда был шанс. Эта его ошибка стоила ему слишком многого.

Ладно, нужно успокоиться, нельзя поддаваться эмоциям. Нужно…

— Убирайся отсюда! Оставь меня в покое! Не хочу тебя видеть! Убийца! Подонок! — снова закричал мальчишка.

Толга все же не справился с эмоциями.

— ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ! — выкрикнул дасквинг, находясь уже вне себя от бессильной ярости. — Умой свой грязный язык, а не то, клянусь, я тебе его прямо сейчас и отрежу! А я клятвы держу, можешь не сомневаться, мать твою! Ты все еще жив только благодаря счастливому стечению обстоятельств и моему милосердию! Не тебе рассказывать мне, кто тут подонок!

Толга готов был зарычать. Мужчина был в бешенстве, кулаки сжимались сами собой.

Парень это заметил.

— Ну и что ты сжимаешь кулаки, а? — с типичной подростковой издевкой стал кривляться он. — Давай, бей! Бей, убивай, попробуй! Ведь все равно уж раз не смог убить однажды, значит и теперь не сможешь, кишка тонка! А я смогу! Поэтому убирайся отсюда, чтобы мои глаза тебя не видели! У меня рука не дрогнет, не сомневайся! Повезло тебе, что я сейчас обездвижен, а не то бы испепелил тебя на месте! Вали отсюда, выродок!

В душе Толги словно дрались скорпионы. Мужчине хотелось кричать. Ему хотелось рвать и метать. Ему хотелось выбить из этого поганца всю дурь, что засела у него в голове. Вместо этого дасквинг просто сказал лишенным эмоций голосом:

— Отлично.

Толга сделал резкие разворот и пошел, не оглядываясь, лишь бы быть подальше от этого мальчишки. Дасквинг уже не хотел вести его в Империю. Он вообще больше не хотел иметь к нему никакого отношения.

Мужчина шагал и шагал, огибая сухие кусты и деревья, которых в этом лесу было в избытке. Толга рассчитывал, что где-то через полчаса эмоции у него поутихнут, и он сможет спокойно сесть и обдумать свои дальнейшие шаги. Однако мужчина переоценил степень своего хладнокровия. Слова драконорожденного и его надменное лицо никак не шли у него из головы.

Толга остановился и окинул взглядом местность. Облюбовав наиболее широкое дерево, мужчина снял с пояса шипованные кастеты, и, надев их на руки, стал бить по стволу, что было сил. Дерево затрещало, полетели щепки. Дасквинг до мяса стер костяшки пальцев, но не останавливался, продолжая бить.

«Этот мальчишка настоящий демон, исчадие ада! Он — самая настоящая угроза для этого мира! И этому ублюдку еще хватает наглости называть МЕНЯ убийцей!», — думал дасквинг.

Наконец Толга, почувствовав жуткую усталость и напряжение в мышцах, перестал лупить дерево. Мужчина удовлетворенно осмотрел результат своих усилий. Страшные удары чуть ли не треть уменьшили толщину ствола в диаметре в том месте, где он бил. Дерево уже щедро было смочено его кровью. Дасквинг знал, что боль будет преследовать его еще несколько дней, пока не заживут костяшки. Но он жаждал этой боли, она была необходима ему чтобы остудить голову и привести мысли в порядок.

Мужчина присел на землю, чтобы перевязать раны. Промыл их спиртом, даже не поморщившись, затем перемотал руки чистой тканью, которую, как бывалый воин, всегда носил с собой. Осмотрев результат своих действий, Толга удовлетворенно улыбнулся. Дасквинг прекрасно понимал, что эти руки ему могут в очень скором времени пригодиться, однако мужчина не жалел о своем поступке, ему крайне нужно было выпустить пар.

Более-менее приведя мысли в порядок, он начал думать. Нужно было направляться на север, ведь именно там раскинулась великая Империя аштенов. Итак, думаем. Порталом его занесло в Терадорос — край тундр и пронизывающих ветров. Этот факт одновременно радовал и огорчал. Радовал — потому что Терадорос расположился сравнительно недалеко от Аштенваля и имел непосредственную границу с ним. Огорчал — потому что этот край имел дурную славу разбойничьего государства, который населяли в основном наемники из числа Отрешенных и другие изганники. Страной управляли бандитские группировки и работорговцы. Помимо этого, стоило помнить, что здешние леса кишмя кишат всяческими гадами, которые всегда рады полакомиться свежим мясом. Поэтому нужно было как можно скорее выдвигаться на север и…

— А-А-А-А! — вдруг раздался жуткий крик.

Дасквинг сделал вид, что ничего не услышал. Однако, пройдя несколько шагов, все же остановился. Нет! Нет! НЕТ! Прочь эти глупые мысли. Он ничего не должен этому мальчишке! Драконорожденный сам прогнал его! Он не обязан спасать его жалкую шкуру от тех существ, что водятся в здешних лесах! Парень не заслуживает этого! Тем более, он ведь маг, значит, способен сам о себе позаботиться. Хватит с него милосердия!

И все же… Все же… Сейчас он, наверное, все еще обездвижен по его, Толги, вине, а потому — беззащитен. Великие Драконы, почему это вообще его волнует?

Теренидон бы побрал всю эту гадскую ситуацию!

Толга старался заглушить свои мысли. Мальчишка хотел, чтобы его оставили в покое. Что ж, он подарит ему удовольствие пообщаться с местной фауной один на один. Он не будет помогать. Этот засранец и так трижды обязан ему жизнью.

— А-А-А-А! — вновь послышался душераздирающий вопль.

Черт!

— Ааа, что б тебя, Теренидон! — выругался дасквинг, развернулся кругом и побежал в сторону поляны, которую совсем недавно покинул.

***

Ян был чертовски зол на себя. Он не смог даже поранить дасквинга. Этот убийца с позорной легкостью одолел его, даже не прилагая усилий! Парень чувствовал себя никчемностью.

Его так и подмывало пуститься в погоню за дасквингом, чтобы прикончить того, кто был виновен в том, что Ян не выполнил свою часть сделки. Все должно было быть не так! Карим должен был переместиться вместе с ним, но проклятый дасквинг вмешался! И теперь Карим был… Горечь подкатила к горлу парня. В том, что Карим, как и все, кто остались на поляне мертвы, Ян почти не сомневался.

Однако, как бы драконорожденный ни жаждал отомстить, сейчас на преследование у него совершенно не было времени. Он должен был спешить. Ян знал, что очутился в лесах Терадороса, как изначально и задумывал. Но проблема была в том, что их должно было переместить прямо в резиденцию Варитоса, а не какой-то неизвестный лес! Нужно было как можно скорее выбираться отсюда и возвращаться в Аштенваль. Дыхание наверняка осталось на поляне. Если все, кто там был, действительно мертвы, то у него еще был шанс отыскать артефакт и доставить его к месту встречи. В противном же случае придется снова его выкрасть, хоть это и будет гораздо сложнее. Но он был просто обязан заполучить артефакт. Только Дыхание могло ему… Им помочь. И поэтому нужно было как можно скорее выдвигаться.

Как только способность двигаться полностью вернулась к драконорожденному, он вскочил на ноги. Растирая затекшие мышцы, чародей быстро зашагал, куда глаза глядят. Главное было не оставаться долго на одном месте, при этом идя все время в одном направлении. А чтобы не заплутать… Ян подул на свои пальцы и с радостью обнаружил, что магия быстро откликнулась на его зов. Проведя ладонью по стволу ближайшего дерева, он оставил на его коре магический знак, который послужит начальной точкой его пути. Сделав это, он пошел по воображаемой прямой, помечая каждое новое встреченное на пути дерево.

Он должен вернуться и заполучить Дыхание, и он это сделает. Это его последний шанс.

Но не успел Ян пройти и несколько сотен метров, как краем подсознания уловил какое-то фантомное движение за деревьями. Парень остановился и присмотрелся внимательнее. Никакого шевеления. Почудилось, наверное. Драконорожденный прошел еще несколько шагов вперед и увидел… ЭТО! Ян едва успел создать щит, чтобы не быть убитым в то же мгновение, но чудовищные челюсти все же сомкнулись на его руке, и парень закричал от невыносимой боли.

***

Один рывок — и дасквинг уже на поляне.

Отвратительная масса со множеством клацающих челюстей высилась над драконорожденным, который едва сдерживал ее атаки магическим барьером. Существо сплошь состояло из одних кровожадных челюстей, из которых капала слюна, и глаз, направленных в разные стороны. Оно напоминало огромного мясного слизняка. Самого отвратительного слизняка, которого только видел Толга.

Мальчишка удивительно неплохо оборонялся, хотя и успел уже получить рану — одна его рука буквально истекала кровью. Но, несмотря на это, юный маг пока держался на ногах и поддерживал магический щит, еще и умудряясь периодически отстреливаться огненными шарами. Дасквинг знал, что магические щиты порой сложно поддерживать даже совсем недолгое время и весьма опытным чародеям с полным запасом сил, а ведь этот сопляк был ранено, но уже как минимум несколько минут удерживал оборону. Толга невольно отдал должное талантам парня.

Дасквинг обнажил свой клинок, дополнил смертоносное сочетание длинным кинжалом и нашарил в карманах пузырек с алхимическим маслом, которое представители его профессии называли Палачом. Оружие, смазанное таким маслом, наносило страшные раны, которые практически невозможно было заживить даже самым опытным целителям. Масло разъедало плоть, словно кислота, и препятствовало любой регенерации, разрушая живые ткани, которых коснулось.

«Сожри-ка вот это! Посмотрим, как тебе понравится мое угощение», — мрачно подумал про себя Толга, поливая свое оружие Палачом.

Тем временем маг продолжал отбиваться от чудовища, давая дасквингу время подготовиться к бою.

— Сейчас ты у меня попляшешь, я тебя поджарю! — крикнул мальчишка монстру, все еще не замечая присутствия на поляне дасквинга. Драконорожденный сложил руки в магическом жесте и стал формировать огромный огненный шар. У парня из носа снова потекла кровь.

— Стой! — крикнул Толга, надеясь, что малолетний идиот его услышит. — Ты истощишь себя, если продолжишь творить это заклинание, а эффекта не будет никакого! Ему не страшен огонь! Лучше оставь силы для поддержания щита!

Мальчишка услышал. Он удивленно повернулся, посмотрев в сторону, откуда до него донесся голос Толги. Увидев источник звука, он крикнул:

— Убирайся отсюда, мне не нужна твоя помощь! Убирайся, иначе я и тебя испепелю!

Заклинание магического огня было почти сформировано, монстр продолжал атаковать защитный барьер. Щит на мгновение исчез, потом снова появился. Толга понял, что осталось всего несколько мгновений до того, как…

— Ох, какой же упертый баран… — простонал себе под нос дасквинг и ринулся на выручку.

Толга, конечно же, оказался прав. Едва парень закончил огненный шар и швырнул его в чудовище, как магический барьер, защищавший парня, тут же исчез. Фаербол залетел прямо в одну из раскрытых глоток монстра. Отвратительная масса на мгновение остановилась, затем отрыгнула дымком и сразу же атаковала мага, который никак этого не ожидал. Дасквинг уже был в нескольких десятках шагов, но…

— А-А-А-А! А-А-А!

Одна из челюстей вытянулась, словно лапа, из общей массы и впилась в уже раненое предплечье мальчишки, стремясь откусить руку целиком. Толга подоспел вовремя, чтобы отрубить следующую тянущуюся к парню чудовищную пасть. Монстр взревел от боли. Дасквинг не стал ждать, пока противник сориентируется, а просто рубанул ту челюсть, что сжимала руку молодого мага. Чудовище отпрянуло, чтобы оказаться вне досягаемости для клинков Толги. Дасквинг кинул быстрый взгляд на мага — тот лежал на земле с открытыми глазами и выражением муки на лице. Болевой шок не давал ему возможности двигаться. Что ж, может оно и к лучшему, не будет путаться под ногами.

Отвлекшись на мгновение, Толга потерял концентрацию и чуть не пропустил коварный удар одной из множества ртов-конечностей. Чудовище воспользовалось его заминкой и начало яростно наседать. Оно теснило воина, не давая ни секунды передышки и не прерывая попыток дотянуться до его головы или горла. Дасквинг отступал, молясь, чтобы не оступиться на случайном камне. Однако… Случилось то, что рано или поздно должно было случиться при сражении на высоких скоростях на неровной поверхности — Толга запнулся о небольшой камень на земле, поэтому ему пришлось выставить назад ногу, чтобы не упасть. Эта ошибка была фатальной в бою с таким монстром — одна из его конечностей-челюстей мгновенно ринулась к шее воина, стремясь одним укусом закончить сражение.

Дасквинг видел все это словно в замедленной съемке. Он понимал, что через мгновение его жизнь окончится. Он умрет здесь, защищая выродка, убившего его братьев. Глупо и бессмысленно, ведь, прикончив его, чудовище ринется на полумертвого мага и сожрет его. В итоге умрут они оба, вместо одного лишь драконорожденного. Он никогда не вернется к Велии и не увидит свою малышку. Не увидит ее первые шаги, не услышит ее первый смех. Мужчине стало невероятно горько на душе.

— Ты — конченый идиот, Толга, — промелькнуло в голове у дасквинга за мгновение до того, как он все-таки позволил себе закрыть глаза. — Ты же мог просто вернуться домой…

Но… В следующее мгновение дасквинг так и не почувствовал боли. Ничего не произошло и через секунду после. Мужчина широко распахнул глаза и увидел, что челюсти чудовища впились в какую-то незримую преграду. Присмотревшись, он увидел нити магического щита, которые грозились вот-вот порваться. Магический щит? Откуда? Дасквинг не успел подумать об этом, как его рука с мечом дернулась и на рефлексах нанесла страшную рану монстру. Чудовище взвыло от дикой боли, а Толга, осознав, что судьба подарила ему еще один шанс, не намерен был его упускать.

«Палач», которым дасквинг смазал свое оружие, сработал отлично — раны на теле монстра обуглились и почернели, из них фонтаном хлестала кровь. Чудовище обезумело от боли и стало яростно нападать на обидчика, уже безо всякой осторожности. Толга едва успел увернуться от нескольких челюстей-конечностей, выпущенных в его сторону. Уклон, уворот, уклон. Снова уклон, снова уворот. Одна из челюстей задела его икру. Не критично, лишь слегка поцарапала. Однако подойти к монстру стало практически невозможно. Существо вытянуло все свои рты и пыталось схватить дасквинга. Только уже нанесенные «Палачом» раны и сильная кровопотеря помогали Толге чудом избегать атак чудовища.

«Долго я в таком темпе вряд ли продержусь. Надо его дезориентировать», — мелькнуло в мозгу у дасквинга, когда в результате очередной атаки монстр нанес ему рану на боку. Толга отскочил на несколько шагов, выхватил из-за пояса слепящую бомбу, метнул ее в сторону монстра и зажмурился. Он услышал, как взревело чудовище, открыл глаза и ринулся в атаку, не давая врагу опомниться. Дасквинг рубил и рубил, уклоняясь от неуклюжих атак быстро слабеющего монстра. Только после того, как, наконец, исторгнув последний вопль, существо затихло и осело на землю отвратительной зловонной массой, Толга позволил себе остановиться. Угроза миновала, по крайней мере эта. По крайней мере, на время.

Дасквинг вынул из-за пазухи кусочек ткани и вытер клинки от крови монстра и остатков Палача, насколько это было возможно, и сунул оружие в ножны. Мужчина обернулся, чтобы посмотреть на лежащего на земле драконорожденного. Увидев, что тот не подает никаких признаков жизни, Толга подбежал к все еще лежащему без сознания мальчишке и проверил дыхание. Парень смертельно побледнел, рваная рана от челюстей на предплечье сильно кровоточила. Его жизнь висела на волоске. Дасквинг вообще удивлялся, как тот еще дышит. Счет шел на минуты.

Мужчина на секунду остановился и взглянул на лицо парнишки. Лицо как лицо, самое обыкновенное. Еще не до конца оформившиеся очертания, почти ребяческие губы и щеки, непослушные русые волосы. Ничто не свидетельствовало о безумности или кровожадности. И как бы дасквинг не скорбел о смерти своих братьев, но лицо этого парня точно не было похоже на лицо убийцы, коих дасквинг за свою жизнь повидал немало.

Толга склонился над парнем, с любопытством изучая его, но тяжелое дыхание парнишки вернуло воина к действительности. Странное чувство посетило мужчину в тот момент, а потом его осенило. Магический щит? Неужели этот мальчишка спас ему жизнь? Не может этого быть… Но кто бы еще сумел создать волшебный купол, который защитил его и решил исход сражения? Больше в этой глуши это было сделать некому.

Что ж, видимо, теперь он был обязан мальчишке жизнью. Если дасквинг хотел вернуть должок, то нужно было скорее промыть и перевязать его ужасную рану на руке, нанесенную чудовищем. Вновь судьба вверяла судьбу этого парня в руки Толги, давая возможность оставить его умирать или же в очередной раз подарить ему жизнь. Это было похоже на шутку судьбы, ироничную игру, в которой нервы дасквинга и его добродетель испытывались на прочность вновь и вновь.

«Неужели мне суждено вечно спасать твою задницу, гаденыш?» — подумал про себя дасквинг. И, хотя Толга все еще испытывал гнев и горечь за погибших товарищей, но почему-то уже не чувствовал той слепой ярости, что еще несколько часов назад раздирала его на части. Он не понимал, почему вообще полез спасать этого парня, рискуя собственной шкурой. Ведь этот драконорожденный — преступник и убийца, он не заслуживает спасения. Куда делось чувство справедливости и желание воздать по заслугам? Толга не знал ответов на эти вопросы. Однако, хотя он и ни за что бы в этом не признался даже самому себе, но жизнь этого мальчишки, убийцы его братьев, которая снова причудами судьбы оказалась в его руках, теперь не была для него такой уж безразличной. В конце концов, парень только что спас ему жизнь.

«Теренидон бы побрал всю эту ситуацию! Он помог мне выбраться из этой заварушки живым, и я не могу просто дать ему умереть, хоть он и натворил столько ужасного», — мысленно выругавшись, подумал Толга.

Да, скорее всего, это был обычный инстинкт выживания, ведь погибни дасквинг, этого парня бы тоже неминуемо сожрал монстр. И все же… Парень сделал это, несмотря на то, что не мог быть уверен, что Толга не оставит его умирать. В любом случае, факт оставался фактом — он остался жив только потому, что его враг спас его.

— Это, конечно, особенно ничего не меняет, говнюк… Но должок я тебе все же верну, — произнес дасквинг вслух.

Что ж… Придется снова подарить мальчишке жизнь. Мужчина тяжело вздохнул и принялся за перевязку.